Стреляй

Стрелка часов передвигается слишком громко, будто отбивая ритм в голове парня с темными волосами, который от нервов уже сам начинает постукивать пальцами по столу в такт часам. Он раз в десятый за последние минуты ослабляет галстук, хотя в маленькой приемной отнюдь не душно. Некий страх буквально сдавливает горло, однако парень старается не думать об этом и просто грешит на галустук, поправляя его в очередной раз и поглядывая на дверь с крупной табличкой гласящей «генеральный директор» Спустя несколько минут прервав мучения молодого человека, дверь кабинета распахивается и оттуда как небольшой ураган выбегает невысокая и крайне подвижная женщина несмотря на свой явно немолодой возраст. — Кан Чани Она поднимает одну бровь и изучающе оглядывает парня. — Да, это я Упомянутый Чани подскакивает с дивана, на котором провел в ожидании последние минут двадцать, и пытается не выдать своего волнения. — Вроде неплохо, — скорее для себя произносит женщина, а затем уже более громко добавляет, — проходите, господин Ким готов вас принять. Кан благодарит женщину, которая в этот момент уже исчезает из поля зрения и вероятно даже не слышит его слова, и затем мягкими шагами, стараясь издавать как можно меньше звуков, проходит в кабинет, прикрывая за собой дверь. Директор стоит у панорамного окна с листом бумаги, однако когда он слышит звуки закрывающейся двери, сразу же поворачивается к вошедшему. А в комнате, кажется, резко перестает хватать воздуха. Когда люди говорили, что фотографии часто врут, они были правы. Ведь фотографии директора не передают и десяти процентов красоты и грации этого невероятного человека. Чани будто бьют под дых и он просто не может сдвинуться с места, попав под гипноз темных глаз этого мужчины. Ким Соку Да, Кан был хорошо наслышан о нем. Да кто о нем в Сеуле, даже в во всей Корее, не слышал. Он совмещал в себе все, о чем мечтал любой человек: красоту, ум, успех и богатство. В свои неполные тридцать лет Ким является СЕО крупного конгломерата, входит в топ самых богатых и влиятельных людей Кореи, а также его часто включают в списки самых красивых лиц мира. Как говорится, его хотят либо женить на себе, либо быть им, либо убить его. И к сожалению Чани, он находится здесь не из-за первого пункта. — Кан Чани, да? — из созерцания прекрасного образа директора парня вырывает не менее прекрасный голос, от чего он немного вздрагивает, что не остается незамеченным и вызывает легкую улыбку на губах Кима. — Да, директор, — коротко отвечает Чани и слегка наклоняет голову в уважительном жесте. По кабинету разносится мягкий переливистый смех. Не низкий и не высокий, не тихий и не громкий, такой легкий и бархатистый. В общем-то просто такой же идеальный как и весь Соку. — Ты теперь мой личный помощник, а это значит, что мы будем находится рядом очень часто, — мужчина улыбаясь подходит ближе, вызывая в Чани непроизвольное желание отступить назад, однако он остается стоять на месте, — а я бы не хотелось чтобы для нас обоих это было некомфортно и излишне формально. Поэтому если тебе не сложно, зови меня по имени. Эти слова окончательно выводят Кана из колеи. Как никак, а у них в стране не принято называть старших просто по имени, об этом говорят с самого детства. А в случае с руководителем такого масштаба, эта просьба выглядит еще более абсурдно. Чани поднимает глаза, вероятно, пытаясь понять какой реакции от него ждут, и сразу натыкается на пристальный изучающий взгляд. Ему хочется посмотреть в другую сторону, спрятаться от этих глаз, которые будто смотрят на сквозь. Но в то же время он не может отвести взгляда. — Ээ я... — парень запинается и немного краснеет, что вызывает очередную улыбку у своего работодателя, — мне кажется, это будет неправильно с моей стороны. Я младше вас и нахожусь на гораздо более низком положении, — Кан запинается, однако сразу же продолжает, — я совершенно не против того, чтобы вы обращались ко мне неформально, однако сам не могу позволить этого по отношению к вам. Чани наконец выдыхает после непрерывной речи и продолжает внимательно смотреть на Соку. Тот все еще улыбается. Что интересно, его улыбка не выглядит надменно или наигранно. Она какая-то искренняя, добрая, даже заинтересованная и это не может не удивлять в человеке находящемся на таком посте. — Я, конечно, мог бы сказать, что это мое требование, — произносит Ким после небольшой паузы, — но предложение состояло именно в том, чтобы нам обоим было комфортно, — он чуть отступает назад, однако, не отпуская зрительный контакт, — поэтому если ты не готов звать меня по имени, зови как тебе удобно. В любом случае, может, в будущем ты захочешь пересмотреть свое решение. Соку наконец отворачивается, проходя к своему столу и Чани может перевести дыхание. — Сегодня у меня встреча, — Ким быстро переводит тему, — у тебя уже есть мое расписание? Парень на секунду замирает, однако, сразу спохватившись открывает тонкий портфель, доставая оттуда планшет с прикрепленными к нему бумагами, — да, конечно. Встреча через два часа, в 20 минутах езды отсюда. — Вот и отлично, — найдя что-то в ящиках своего стола, Соку вновь возвращается к Чани, — у нас есть еще достаточно времени, так что, пойдем, я ужасно проголодался. Думаю, ты тоже СЕО останавливается у двери, повернувшись к парню, который остался стоять как вкопанный, явно потеряв способность быстро мыслить после встречи со своим новым боссом, и подзывает его к себе рукой, — я угощаю. Кан дергается, в очередной раз, и быстрым шагом направляется к двери, стараясь не смотреть на Соку, ведь именно он сегодня вызывает эту неадекватную реакцию в его голове. Еще немного и его в первый же день работы уволят, подумав, что он не совсем в себе. — У нас есть столовая, на 9 этаже, — говорит Ким, когда они выходят из кабинета, — но, думаю, мы успеем дойти до моего любимого ресторанчика, это в соседнем здании. Чани безмолвно кивает, скорее на автомате, и пытается не отставать, ведь ноги директора значительно длиннее и оттого догнать его становится проблемой. Будто подслушав мысли своего нового помощника Соку оглядывается и немного сбавляет темп. — Ты любишь итальянскую кухню? — мужчина нажимает на кнопку лифта и поворачивает голову к собеседнику. — Не знаю, — Кан мог бы приврать и ответить «да», однако, он этого не делает, ведь директор слишком располагает к себе, что врать совершенно не хочется, — я никогда ее не пробовал. Старший на секунду удивленно дергает бровями, но затем снова возвращает улыбку на лицо, — тогда попробуешь, надеюсь, тебе понравится. *** За спиной хлопает массивная дверь и Чани немного вздрагивает. Он будто нехотя поднимается по грязной лестнице, прокручивая в голове сегодняшний день. Ким Соку определенно отличается от его ожиданий. Ведь в жизни он оказался в миллион раз лучше. Он смеялся и рассказывал истории из жизни, пока они сидели в кафе. Он задавал много вопросов, будто ему была правда интересна жизнь Кана. Он вытирал салфеткой его испачканный подбородок, отчего сердце парня потерялось где-то под столом. А через полчаса этот же Ким Соку абсолютно серьезно обсуждал детали договора с представителями иностранной фирмы на чистом английском. Он грамотно строил речь, вёл себя уважительно, но при этом с долей игривости. А когда дело доходило до отстаивания своей позиции, он говорил тепло, однако абсолютно твердо, что вряд ли у кого-то нашлись бы силы ему перечить. И Чани просто потерялся в этом контрасте, который так умело и красиво сочетал в себе его начальник. Задумавшись, парень поднимает голову только перед самой дверью в его квартиру и тут же все его тело заметно напрягается. — Ну здравствуй, — человек, стоявший у стены, делает шаг навстречу, — не напрягайся так, я просто проведать обстановку, — мужчина явно ухмыляется, хотя этого и не видно за капюшоном его кофты. — Все нормально, — Чани цедит сквозь зубы, явно не радуясь этой встрече, — думаю, я ему нравлюсь. Из-под капюшона раздается смешок, — с такой мордашкой, не удивительно, — Кан скалится, однако молчит, — ну и хорошо, значит, все в силе. Теперь человек придвигается еще ближе, а Чани пытается подавить в себе желание отшатнуться. И если сегодня утром, в кабинете Соку, он хотел сделать это от непроизвольного удивления, то сейчас его эмоции носят абсолютно другой характер: злость и отвращение. — Ну, ну, малыш, не нужно так волноваться, — мерзким тоном выдает мужчина, почувствовав напряжение собеседника, — я лишь хочу напомнить тебе, что нужно немного подождать. Пару неделек, может, месяц. Ты ему нравишься и это замечательно, — человек проводит пальцем по шее Чани от чего того еще больше перекашивает, — вот только нужно, чтобы он тебе доверял, а это намного сложнее. И не забывай, что мы работаем без глупостей. Мужчина наконец отстраняется, после того как просипел последние слова чуть ли не в самое ухо парню, и направляется к лестнице. — Понял, — бросает ему в след Кан и наконец открывает дверь в свою квартиру. Зайдя внутрь он принимается неистово тереть то место, до которого дотрагивался тот тошнотворный тип. На самом деле, ужасно хочется плакать. Но слез нет, вероятно, они высохли много лет назад. Чани съезжает вниз по стене и садится на грязный пол, обхватывая руками колени. В горле саднит от желания кричать в голос и он просто хочет понять, в какой момент его жизнь превратилась в этот кромешный ад.