Светлая сторона демона

      В каком-то смысле Насте повезло, что мама работает учителем. Одноклассники постоянно завидуют, ведь если она заболеет или что-то не успеет на уроке, то может, не выходя из дома, сдать сочинение или рассказать стихотворение. Да, это удобно, но они не могут учесть одного: её мама не делает поблажек. Считает, что условия для всех должны быть одинаковыми. Оценку «отлично» она никогда не поставит просто потому, что Настя — её дочь. К тому же статус «дочь учительницы» даёт популярность среди педагогов, а популярность всегда несёт в себе как плюсы, так и минусы. А если ты ведёшь уроки у этого ребёнка, да ещё являешься подругой его мамы, то можешь делать всё, что угодно.       Такой «подругой» является учительница по русскому и литературе — Агния Вадимовна. Она похожа на маму Насти тем, что может повысить голос или оклеветать, если ей это выгодно. Единственное отличие — природная хитрость. Она делает гадости не на эмоциях, как мама, а с расчётом. Так что Агния никогда не упустит момента, чтобы невзначай заметить и указать при всём классе на ошибку ученицы, зачеркнуть и исправить, даже если написано правильно. Она смеётся не только над Настей, но и над её мамой. Только делает это в своём дружеском кругу, так что её никто не выдаёт. Девушка искренне не понимала, почему мама считает эту гадкую женщину подругой, хотя неприятная догадка была: невинная улыбка, извинения за «случайно» вылетевшее слово, коробка конфет — и она прощена. Но сегодня Агния явно перегнула палку. — Настенька! Зайди ко мне в кабинет, мне надо поговорить о твоей успеваемости! — крикнула она на весь коридор.       Её слова разлетелись эхом и вонзились в мозг, словно амазонские стрелы. Проходящие мимо ученики оглянулись и с любопытством, детским злорадством взглянули на Настю. Усмехнувшись, они пошли дальше по коридору. Она училась хорошо, поэтому прекрасно знала, что Агния подразумевает под «успеваемостью». К примеру, как она успевает учиться и дружить с Андреем, если он всё время находится под контролем её дочери Аллы?       Да, Алла встречается с лучшим другом Насти, ненавидит её, так как представляет потенциальную угрозу для отношений. Он как-то признался, что Настя для него — нечто большее, чем просто друг, но та вынуждена была признаться, что не относится к нему также тепло. Зачем заводить отношения, если будешь чувствовать себя обманщицей? К тому же он заядлый дамский угодник, непосредственный и неугомонный хулиган школы, мечта любой скромной девушки. Ну и как в такого не влюбиться? Хотя ей как-то удалось этого избежать. Да и всегда избегала. Вся эта романтика, цветы, принцы на белых конях или даже принцессы никогда её не интересовали. Скука смертная, что странно, ведь все одноклассницы только об этом и думают, а она нет. В общем, они с Андреем сошлись на том, что так и останутся друзьями.       Но Насте всё равно нравилась его уверенность в себе. Он делает то, что считает нужным, порой непредсказуем в своих поступках, за что общество его осуждает, но Андрей не обращает на это внимания. Его задорная широкая улыбка заставляет смеяться в ответ и ненадолго забыть о проблемах. Даже несмотря на хулиганистый характер, он всё равно остаётся открытым и душевным, но, к сожалению, с нелёгкой судьбой. Родители отдали Андрея на воспитание бабушке, не выдержав резких изменений сложного характера в переходном возрасте. Но бабушке было не до внука: она не собиралась уходить на пенсию и даже хотела продвинуться по карьерной лестнице. Так, пользуясь случаем, Андрей стал жить, как ему хочется, не заботясь о репутации, да и об ответственности тоже.       Недавно Андрей всё же признался, что скоро с Аллой расстанется. Он больше не хочет обманывать свою девушку и мучить её своим отношением. В конце концов чувства прошли, поэтому в любом случае продолжать отношения бессмысленно.       С этими мыслями Настя вошла в кабинет. — Послушай, нам надо серьёзно поговорить, — начала Агния разговор, скрестив руки на груди, что являлось явным признаком закрытости и недоверия. Зато голос у неё был настойчивым и уверенным. — В последнее время меня беспокоит моя дочь. — Так пускай поговорит со мной лично. — Она много раз пыталась это сделать как с тобой, так и с Андреем, но вы её будто не слышите. Мне неприятно видеть, как она плачет каждый раз, когда он бросает её из-за тебя.       «Так купите ей успокоительное», — от этой мысли Настя слегка улыбнулась, но тут же подавила усмешку, а то ещё та подумает, что страдания её дочери доставляют удовольствие, хотя не сказать, что это неправда. Но дело не в ревности к Андрею. Скорее всего, просто неприязнь к учительнице передалась на Аллу. — Я бы ещё поняла, если девушка была бы действительно привлекательнее моей дочери, хотя даже это не совсем приятно. Но в тебе нет ничего особенного, поэтому его выбор мне не совсем понятен. И даже несмотря на это, она прощает ему посиделки с друзьями, прощает отвратительное поведение, из-за которого его часто ловит полиция. Но тёплое отношение с тобой она простить не может. Ты мешаешь им, понимаешь? Лучше тебе от него отдалиться. Тем более ты не совсем серьёзная, вечно в облаках летаешь. Такие девушки быстро становятся не интересными, — добавила она с довольной усмешкой.       И тут Насте стало больно, словно укололи тысячей иголок. Неужели её мама всё рассказала? Опять? Неужели за спиной дочери обсуждает «глупые» надежды? Девушка не выдержала и выплеснула всю боль, которая накопилась, еле сдерживая слёзы. — Во-первых, разрывать наши дружеские отношения из-за вашей дочери я не собираюсь. Во-вторых, я более приземлённая, чем вы думаете: сама зарабатываю себе аттестат с хорошими оценками в то время, как вы для своей дочери их выпрашиваете! И, в-третьих, это моё личное дело, о чём я мечтаю. Всего доброго! — сказала она, желая показать твердость характера, при этом еле сдерживая слезы, и вышла из кабинета.       Она выбежала в коридор, изо всех сил пытаясь не разреветься. Хоть на вид выглядела спокойной, внутри всё кипело. Самое главное — не показывать своих эмоций дома, маме её отчаяние будет только на руку.       —«Я более приземлённая, чем вы думаете», — с иронией процитировал мелодичный голос в голове Насти и хитро захихикал, раздражая ещё больше. — Что-то я в этом сомневаюсь.       Когда девушка злилась или переживала, он всегда звучал в её сознании. Наверное, это совесть. Других объяснений нет. Есть же понятие «рассуждать с самим собой». Скорее всего, это тот самый случай. Но как же этот голос бывает назойлив. Давит на больные места, заставляет вспышками вспоминать неприятные моменты. Иногда говорит то, от чего мир сереет и опускаются руки. Выкинуть бы его из головы, да не получается. Как там любимый персонаж Андрея говорит? «Зараза!» — Ты-то хотя бы не нагнетай, — школьница мысленно буркнула в ответ, не переставая быстро ходить по коридору, будто срочные дела не требуют отлагательств. — Что ты? Как я могу? Просто мне кажется, к тебе намертво приклеены розовые очки, раз ты не видишь очевидного, — сладкий мурлыкающий голос не переставал давить на больное. — Чего же? — Того, что лучше бы у тебя вообще не было друзей, чем такое счастье. — Андрей — нормальный парень, — возразила она. — Да, не идеальный, безответственный, ветреный, хулиган. Но сколько раз он выручал меня, подбадривал, защищал! — А ещё метался между своей подружкой и тобой. Отличный друг, надёжный, как швейцарские часы, — усмехнулся голос. — Я сказала, что не испытываю к нему симпатию. Он что, должен был хранить верность человеку, который не ответил взаимностью? — Или не давать повода Алле ревновать, что тоже неплохо. — Он хочет с ней расстаться, чтобы она больше не переживала, чтобы она нашла парня лучше его самого. Разве это плохо? — Какая же ты дура, — съязвил разочарованно голос, после чего больше ничего не говорил. Будто на том конце провода положили трубку.       Ясно. Аргументов нет, разговор окончен. Может быть, дома Насте станет лучше, а то коридор закончился, а злость — ещё нет. Лучше пойти обратно, может Машу по пути удастся встретить.

***

      Надежды успокоиться хотя бы в домашней атмосфере разбились вдребезги, когда она услышала громкое: «Настя!», как только перешагнула порог. Ей, конечно, приятно, что все помнят её имя, но зачем же говорить его так громко? И всё же вернёмся к маме. Что вывело её из себя на этот раз? — Ты представляешь?! Меня кто-то снял на видео и выложил в интернет! Не могу понять, кто это сделал!       А вот у дочери догадка была. — Там было что-то плохое? — спросила она спокойно, но на самом деле хотела также закричать. Жалко только, что соседи услышат: звукоизоляция в подъезде не совсем хорошая. — Да, меня откровенно опозорили! Видите ли, я повысила голос на ребёнка! Но что я могу сделать, если он не обращает на мой урок никакого внимания? А ведь он в выпускном классе. О чём только думает?!       Она всё время ходила по квартире, нервно хватаясь за голову и периодически громко возмущалась. В какой-то степени её можно назвать перфекционисткой: она стремилась стать идеальной учительницей, хотела получать только положительные отзывы от своих учеников, и любая критика воспринималась ею очень болезненно. Поэтому чаще всего в такие моменты Настя старалась избегать её. Хотя, давайте будем честны, она старалась избегать её в любые моменты.       Дверь в её комнате казалась самой надёжной защитой. Через неё проходил звук, обидные слова, угрозы, сравнения с другими «идеальными» детьми, от которых становилось обидно. Но Настя хотя бы не видела её злобных глаз, от которых била дрожь. Они блестели холодом, пронизывали всё внутри трескучим морозом, заставляли судорожно вспоминать, что та сделала не так. На данный момент она была виновата в том, что пришла домой в неподходящий момент. — Эм, может быть, тебе выпить чего-нибудь, успокоиться? А я пока подожду в своей комнате, когда тебе станет лучше, — и уже направилась к двери, в свою комнату, в свою защиту и крепость, маленький мир, где уютно и спокойно, как мама схватила её за руку и больно впилась длинными острыми ногтями-когтями. Не зря она родилась в год тигра — по характеру совпадало. А дочь, видимо, так и останется жертвой хищников. — Нет, ты должна мне помочь. Быстро иди за компьютер! — эта фраза звучала бы куда привлекательнее, если бы в ухо так сильно не орали. — И зайди в мой личный кабинет! Все меня вечно подставляют! Одним преподносят всё и сразу, а как дело доходит до меня, то у них вечно нет времени!       Взяв последние нервные клетки в кулак (если Агния всё-таки решится купить своей дочери успокоительное, пусть и ей заодно прихватит), Настя села за компьютер, хоть очень этого не хотела. Вот только логин и пароль сайт продолжал настойчиво считать неверным. От отсутствия результата мама разозлилась ещё больше. — Ну сделай уже что-нибудь! Или я уничтожу фотографии твоего отца, раз они тебе так дороги. Может быть, хотя бы это тебя замотивирует.       После этих слов на Настю нахлынули мрачные воспоминания. Это случилось в январе две тысячи двенадцатого года, когда она потеряла отца. Это был её самый лучший друг. Девушка до сих пор винила себя за то, что не уделяла ему время, когда он умирал в страшных мучениях. Ей было тогда десять лет, но это нисколько не оправдывает эгоизм. Слишком поздно об этом жалеть — прошло уже почти пять лет, но совесть не спит и терзает до сих пор, мама об этом прекрасно знает.       В особые критические моменты она вспоминает все его грехи и недостатки, за что хочется дать пощёчину. Настя читала про такой тип людей. Их называют энергетическими вампирами. И с грустью понимала, что её мама подходит по большинству критериев, но надеялась, что хотя бы она не станет такой. Что ж, надежда умирает последней. — Спокойно, — Настя подняла руки, как будто сдавалась, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя в этот момент тоже желала что-нибудь порезать. — Положи фото и ножницы на стол. — Зайдёшь — положу! — мама угрожала стальным голосом. Сегодня явно неудачный день.       Настя стала разбираться, зашла в почтовый ящик, куда кинули письмо с ссылкой и инструкцией. И выяснила… — Ты собиралась зайти в личный кабинет даже не зарегистрировавшись? — Хочешь сказать, что я глупая и не способна разобраться даже в элементарных вещах? Хочешь сказать, что глупее тебя?! — и она резким движением приблизила ножницы к дорогому дочери фото. — Не трогай! — закричала она и схватила за запястье матери. И вдруг почувствовала прилив сил, возникший из ниоткуда. По венам потекло что-то новое, ранее не принадлежавшее. Это заставило беспричинно широко улыбнуться. Она чувствовала себя, как маньяк, поймавший жертву, или злодей, одержавший победу над героем. Вся злость, накопившаяся за этот день, исчезла, будто её и вовсе не было. Вместо этого появилось сумасшедшее счастье, от которого хотелось хохотать. Настя не желала отпускать руку — это приносило огромное удовольствие, но мама бессильно опустилась. Она присела, съёжилась, закрывая лицо руками, чтобы скрыть внезапно появившиеся слёзы. — Как же разболелась голова… Что ты со мной сделала?! — и она взглянула на дочь испуганными красными от слёз глазами. — Что с тобой стало?! Посмотри, на кого ты похожа! — На кого же? — спросила Настя с улыбкой на лице, вздёрнув подбородок и смотря на маму сверху вниз. — Посмотри в зеркало! Посмотри! — и женщина больно схватила её за руку, повела к большому зеркальному шкафу, стоящему в прихожей. И, подойдя поближе, девушка, к своему удивлению, увидела…