Соседи

– Давно не виделись… Я встал посреди дороги, не давая шанса моему оппоненту пройти мимо. Парень, видно не ожидая того, что его окликнут, резко дернулся и остановился. Его взгляд сфокусировался на мне, и через две секунды в нём начало проступать узнавание вперемежку с радостью. С чего бы?.. – А… Денис… Если я не ошибаюсь. – Не ошибаешься. – А я ведь только что у твоей двери стоял, тебя ждал… Догадываешься зачем? Вот оно как! Маловероятно, что он хотел продолжить беседу с того же места, на котором мы остановились. Не иначе, Рушан поведал ему о наиболее интимном моменте нашего с ним знакомства. И, очевидно, за это и схлопотал по лицу от неуравновешенного поклонника. А последний, запоздало возомнив себя Отелло, решил покарать не только проклятого изменщика, но и того, с кем тот ему изменил. Можно сказать, у нас появились общие интересы. – Не уверен. Но, в любом случае, не хотел заставлять тебя ждать… Если бы заранее сказал, я бы обязательно дождался. – Недосуг тогда было… – Сейчас что-то изменилось? – Хм… Изменилось. Как выяснилось, ты очень неразборчив и неаккуратен… Член свой суешь, куда не надо, на чужое заришься… – Надо же, действительно… Наверное, мне стоило у тебя совета попросить, ты-то у нас знаток большой, куда членом надо лазить, – я бросил рюкзак на землю, давая понять, что я в полном распоряжении собеседника, – даже фотоинструкции флэшками распространяешь… – Я мог бы сказать, что это не твоё дело, но так и быть, придержу это для более удачного момента… Уверен, у меня бы получилось проломить тебе сейчас голову, а так как здесь, как назло, никого нет, то, думаю, нас даже разнимать бы никто не стал. Надеюсь, ты это понимаешь… Парень медленно и вальяжно снял куртку, будто в его распоряжении имелась пара-тройка завалявшихся вечностей. Стоило признать, меньше всего в данную секунду он походил на разъяренного ревнивца. – То, что нас не будут разнимать? Понимаю, конечно… Я на это не сильно-то и рассчитываю. – Тем не менее, у нас есть возможность не переходить границу дозволенного. Нет ничего, о чем бы мы не могли договориться. – Договориться? Ты боишься, что ли?.. Никогда бы не… Закончить я не успел. Мощный кулак Александра, обрушился на мою челюсть. Удар был так силен, что на ногах я не устоял, упав спиной на кучу срезанных веток, уже основательно подсохших. Раздался треск. Рот наполнился солоноватой влагой. Языком я осторожно ощупал зубы, вроде бы необратимых потерь не наблюдалось. – Наверное, ты прав, Денис… Договариваться в этой ситуации было бы странно, – тяжелый ботинок с толстой подошвой ударил меня под дых, предчувствуя это, я смог немного откатиться, боль показалась относительно терпимой. Не будь жертвой! Склонность моего соперника к болтливости играла мне на руку. Необходимо было воспользоваться этим его недостатком и отыграть очки обратно. До тех пор, пока он не опомнился, у меня было буквально несколько секунд. Не успею и он меня забьет. Дальше мышцы делали всё на автомате. Не поднимаясь я откатился в сторону, стараясь не терять соперника из виду. Один рывок, и я был на ногах. На всё хватило мгновения. Судя по наглым глазам Александра, его это не напрягло, он уже видел себя победителем. Ну что ж, постараюсь его разочаровать. Я быстро сделал небольшой полукруг, выбежав обратно на дорогу. Важно было оставить за спиной пустое пространство, чтобы было удобней маневрировать. Саша-Алекс без лишних нервов наступал на меня, будто я для него надоедливое насекомое, наподобие комара, которое хорошо бы прихлопнуть поскорее, а то раздражает. Судя по первому удару, за плечами у него секция бокса или смешанных единоборств. Удар поставленный, это не дворовый самоучка, отсюда, видать, и столь раздутое самомнение. А так и не скажешь, в самом деле… Пропустить второй удар было не просто, но я постарался. Тем более, сделать это так, чтобы на его кулаке не остались остатки моих мозгов. Самое главное, усыпить его бдительность и подпустить поближе. Вот так вот… Как я и рассчитывал, он достаточно быстро убедился в моем дилетантизме. Левая рука, всё это время по-боксерски, прикрывающая лицо, опустилась, выпуская меня на оперативный простор. Одного движения было достаточно, чтобы ударить Сашу-Алекса кулаком в кадык. Несильно, но вполне ощутимо для того, чтобы на мгновение вывести его из строя. Александр выпучил глаза и издал какой-то внутриутробный рык. Носок моего ботинка нашел болевую точку в районе правого колена, и парень повалился на землю. Заключительным аккордом был удар ногой по почкам. Раздался громкий стон. Я отскочил на несколько шагов назад, давая сопернику возможность очухаться. – Тебе хватит, надо полагать?.. Как выяснилось, я рано начал праздновать победу. Буквально с места своего падения он рванул в мою сторону и врубился в меня на полной скорости. Железные объятья обхватили мой торс. Мы упали на землю вместе, но по понятным причинам я оказался снизу. Через секунду на мое лицо и туловище обрушился град ударов. Если бы мы стояли, и ему было бы сподручней наводить кулак на цель, скорее всего я бы был уже в отключке. Он был крупнее и объективно сильнее меня. В честной спортивной схватке, по благородным правилам маркиза Куинсберри, у меня не было бы ни единого шанса против него. Однако мы были в горизонтальном положении, координировать удары ему было также непросто, как мне защищаться от них. В тоже время, столь тесный контакт открывал передо мной широкий спектр возможностей воздействовать на него. Чем я и не преминул воспользоваться. Да, я знаю, что этот удар считается подлым. Но того, кто так считает, наверное, никогда не били пудовыми кулаками по морде. И вообще, все эти рыцарские правила, не для уличных разборок. Боль, пронизывающая мужика, в момент нанесения ему целенаправленного удара в паховую область, настолько сильная, что, как правило, вызывает временный паралич какой-либо инициативы. Единственное желание, возникающее в душе пораженного, простое, как мычание – свернуться калачиком, нежно обхватив тестикулы руками, и жалобно постанывая, молиться, чтобы боль поскорее отступила. Второй шанс восстать из лежачего положения я ему решил не давать. У меня и так всё тело фонило от его кулаков. Представляю себе, как я выглядел со стороны… Проведя серию мощных ударов ногой по корпусу, ногам и рукам, я решил не отказать себе в небольшом театральном эффекте. – Только попробуй еще хоть раз на него руку поднять, сука… Каждое моё слово сопровождалось неслабым ударом, однако, Саша-Алекс опять попытался встать. Не знаю, как он хотел переломить ситуацию, но у меня уже не хватало внутреннего ресурса ему противостоять. Именно поэтому мой последний удар был нокаутирующим. Александр упал на землю, как пыльный мешок с говном. В эту минуту, я чуть не обосрался. Перед глазами сразу же пролетела красочная картинка, как меня вяжут, сажают в автозак, судят и этапируют в Сибирь. Выхожу я лет через сорок глубоким стариком и ни на что не способной развалиной. Жуть… Внимательно оглядевшись и удостоверившись, что поблизости никого нет, я наклонился к безжизненному телу. Пульс прощупывался, слышно, как дышит. Живой. Подхватив под мышки, я осторожно отволок его в беседку. Вроде бы должен скоро очухаться. Достав из рюкзака бутылку с минералкой, я смочил стопку бумажных платков и вытер Саше-Алексу лицо. Раздался тихий невыразительный стон. Оставив бутылку рядом с ним, я взял рюкзак и быстро направился к метро. Быть первым, кого увидит Александр, придя в себя, не хотелось. Не исключено, что он пожелает возобновить смертельную битву за сердце и благосклонность Рушана. Не уверен, что я к этому готов… Несмотря на своевременное медико-косметическое внедрение, к утру моя рожа представляла собой неудачный набросок к картине Эдгара Дега “Голубые танцовщицы”. Радовало только то, что все зубы остались целы. По крайней мере, не придется вбухивать хренову тучу бабла в реставрационные мероприятия. На работу поехал чуть пораньше обычного. Во-первых, чтобы краем глаза посмотреть не лежит ли в беседке труп Саши-Алекса, а во-вторых, чтобы успеть запереться в офисе еще до начала рабочего дня. Очень не хотелось столкнуться с Рушаном перед дверью или в коридоре. Чтобы консервация была абсолютной, я даже наделал себе бутербродов, а значит можно исключить открытие двери для доставщика еды. Правда, еще оставался сортир… Представить, что я смогу вытерпеть восемь часов рабочего дня без облегчения было крайне сложно. Хоть подгузники покупай, в самом деле. Ладно, придумаю что-нибудь… Трупа в беседке не оказалось, как и полосатой ленты вокруг недавнего места преступления. Из чего следовало, что Саша-Алекс, скорее всего, ушел отсюда самостоятельно. Это не могло не радовать. Я еще раз мысленно поблагодарил судьбу и мэра Собянина за все эти карантинные дела. Не будь их, народа бы в заказнике было на порядок больше. И не факт, что мы бы с моим соперником не ночевали в ментовке. Войдя в офис за час до начала рабочего дня, я успел сделать всё, что полагается. Помыл кружку, набрал воды в чайник и в пару двухлитровых бутылок, умылся. Без пятнадцати десять я закрыл офисную дверь на два оборота ключа, для верности оставив последнего в скважине. Ну, всё… Можно начинать себя жалеть. Работа, привалившая вчера, оказалась очень кстати. Нуары со своими роковыми блондинками и крутыми сыщиками всё равно больше в горло не лезли. А о чем-либо приятном просто не думалось. Первые признаки жизни в соседнем офисе случились в районе одиннадцати. Я к этому моменту уже разделался с доброй половиной левака. Понятное дело, выходить не стал, а прислушиваться – ниже моего достоинства. Еще через час из соседней двери кто-то вышел (кого я обманываю, будто это может быть кто-то, кроме него) и некоторое время постоял у входа. Я словно почувствовал тепловое излучение, пробивающееся через слой ДСП. Наверное, он прикидывал, на месте ли я или вообще на работу забил. На всякий случай, я стал стучать по клавишам более громко. Секунд через двадцать соседняя дверь захлопнулась. Ну, и ладно… Доделал логотипы и баннеры. Разослав всё клиентам, я позволил себе немного выдохнуть. Заварил чаю, достал бутеры. Кипяток приятно обжег нёбо. Жизнь налаживалась. Надо будет оторваться сегодня вечером. Девчонку какую-нибудь купить. Пофигуристей, чтобы было за что подержаться. А может, групповушку? Сразу с двумя или тремя. А что?.. Или ролевые игры поразвратней. Всегда хотел попробовать с какой-нибудь мамочкой, лет на двадцать меня старше. Пусть будет в очках и с указкой, как училка в школе. Мол, я к экзамену не подготовился, а она… – Денис, ты там? – голос, неожиданно раздавшийся из-за двери, заставил меня поперхнуться, я с трудом подавил желание закашлять. – Открой, пожалуйста… Надо поговорить. – Хммм… Мы вроде вчера поговорили… Всё, что ты хотел сказать, я услышал. – Открой… Пожалуйста. Меня разрывало на две неравные части. Одна, меньшая по размеру, обиженная вчерашним посылом, жаждала проигнорировать Рушана и погрузиться в гордое молчание. Вторая, та, что побольше, уже заранее решила, что мне стоит сделать. Я поднялся и повернул ключ. Грустный Рушан стоял на пороге. Подумалось, что грусть ему идет даже больше, чем праведная ярость. Черная водолазка под горло и черные джинсы делали его фигуру какой-то особенно хрупкой и беззащитной. В голову лезло пошлое сравнение с черным лебедем. Безумно хотелось к нему прикоснуться… От вчерашнего синяка практически не осталось и следа. Про меня, судя по удивленному взгляду Рушана, такое сказать было затруднительно. – Почему… т-ты… А, вот так, значит, – что-то сопоставилось в его хорошенькой голове, – получается, это ты Алексу фэйс начистил?.. Как вы нашли-то друг друга? – Вот так вот… Встретились два одиночества, – я стоял по ту сторону порога, загораживая Рушану проход, – что ты хотел сказать? Говори, мне работать надо… Врал, конечно. Звонков не было, вчерашний левак я добил, а новый пока не пророс. Допускаю, что Рушан увидел мое вранье, но утруждать себя правдоподобием не хотелось. – Я могу войти? Я посторонился, пропуская его в офис. Рушан, не спрашивая, уселся на Лёхин стул. Не иначе как на долгий разговор намекнул. Ну, послушаем. Я захлопнул дверь, вернулся на свое место и начал изображать кипучую деятельность. – Для начала, я хотел бы извиниться… Это я рассказал Алексу про… Ну, про то, что случилось между нами… – А разве между нами что-то случилось?.. Что может случиться между соседями? Причем, даже не по лестничной клетке… Разве что, степлер мог одолжить, но за это точно не бьют. – Смешно… Но, наверное, у вас не было бы повода драться, если бы я промолчал. Я не промолчал. Мне хотелось сделать ему больно, и я сделал… Я не хотел, чтоб так случилось… – Так – это как?.. Слишком шумно вышло? – мне не нравилась его интонация, какая-то дикая смесь сочувствия, равнодушия и любопытства, уж лучше бы зубы скалил от злости. – Если что, я не в претензии… Мне полезно было встряхнуться… А еще, я бы ему все равно морду набил. Рано или поздно. Так, хоть не я формальным инициатором драки оказался. Всегда можно сказать: он первый начал. – Вот и ладненько… Со своей стороны, скажу, мне приятно, что твое лицо выглядит куда более здоровым, по сравнению с его… – Ради этого и пришел? – Нет, конечно, нет… Я хотел поговорить. Ты вчера ушел быстро, мне не понравилось, как мы расстались, и я хотел бы сгладить… Возможно, нам работать рядом друг с другом, вряд ли у нас получится совсем не встречаться… – Это не проблема. Если надо, я уволюсь. Не считай это одолжением… – Дай мне сказать, – в голосе Рушана мелькнуло раздражение, – не надо никому увольняться… – Ну, говори… – Вчера я был слегка взвинчен, сам понимаешь… Поэтому так неаккуратно и получилось… Но хочу повторить. Я приношу тебе свои извинения за то, что появился в твоей жизни со своей Санта-Барбарой. Мне не стоило вообще к тебе подходить, тем более из-за этой флэшки. На этих фотках всё равно не я… Братья таким элегантным образом захотели отжать у меня Алекса… У них получилось. Думаю, если по вашей конторе стали бы ходить их нюдсы, это была бы целиком и полностью их вина… Правда, мне нужны были доказательства… Но случилось так, как случилось… Позавчера я был расстроен и пьян. Я не хотел, чтобы… – Хха… А мне показалось, что хотел… По крайне мере, не меньше, чем я… – Ну, допустим… Если тебе так проще, считай, что мне тоже хотелось, – на губах Рушана мелькнула лукавая улыбка, – и даже понравилось. Но… – Но? – Денис, я отлично понимаю, что происходит у тебя внутри… – Да что ты? – Ты сам недавно сказал, что первый раз в жизни увидел целующихся парней вживую… А здесь я со своим минетом. Ты не полез в драку и даже не остановил меня. Такое бывает, это называется любопытством. Оно, рано или поздно, возникает у всех. Без исключений. У натуралов – гомосексуальное, у геев – натуральное… Ты попробовал, я постарался, тебе понравилось. Но это ничего не значит… Это не значит, что ты гей, это даже не гарантирует твою бисексуальность. Сам говорил, что с девушкой расстался, вот с голодухи и завелся с пол-оборота… – Классно ты за меня решаешь… – Не злись… Опыта с парнями у меня, по-любому, больше… А еще, я гей и пять лет встречался с бисексуалом, так что, можно сказать, по сравнению с тобой, я профи, и могу немного тебя поучить. – Ну-ну… – Так вот, – Рушан деловито откинулся на спинку стула и стал похож на школьного учителя, в сотый раз пересказывающего один и тот же материал, – я точно знаю, что после того, как у тебя спадут первые эмоции, начнется неизбежная переоценка ценностей. Я, конечно, надеюсь, ты не станешь накладывать на себя руки только из-за того, что тебе отсосал парень, но вполне возможно, что у тебя появится такое чувство, как отвращение… Оно довольно часто случается у натуралов, решивших поэксперементировать… Но даже, если такого чувства не появится, совершенно не факт, что тебе будет хотеться со мной общаться… Не говоря уже о чем-то большем… Ты пойми, ты мне симпатичен, ты интересный парень, сильный, красивый… Вон, Алексу рыло отполировал, любо-дорого посмотреть… Но каким ты ни был, я только что пережил самый серьезный разрыв в своей недолгой жизни, и не готов пустить тебя туда, даже на правах приятного сексуального приключения. О том, что между нами возможно что-то большее, извини, я не верю… Поэтому, еще раз прошу у тебя прощения и, раз уж так всё получилось, предлагаю… В этот момент дверь в офис распахнулась. Я так заслушался Рушана, что даже не обратил внимания на прекрасно слышимые в тиши коридора шаги. На пороге стоял мой шеф. – Приветствую, Денис… Всё хорошо?.. Я буквально… А вы, простите? – пожав мою руку, он вопросительно уставился на Рушана. – Это… как бы… наш, – я скомкал объяснение, почему-то мне стало неловко. – Рушан Таиров, очень приятно, – Рушан пожал протянутую руку, – Я ваш сосед, просто зашел обсудить с Денисом один маловажный вопросик. Уже ухожу… – Взаимно… Заходите еще, мы всегда рады соседям. Рушан коротко мне кивнул, открыл дверь и скрылся в глубинах профсоюзной вселенной. Шеф задумчиво проводил его глазами и некоторое время смотрел в сторону выхода. Мне даже показалось, что он про меня забыл. В голове мелькнула неприятная мысль, что обычно мужики так вслед парням не смотрят.