Соседи

Они ушли. Просто шумно хлопнули дверью и ушли. Молча, без разговоров. Не прошло и пяти минут их свидания один на один. Я не смотрел в их спины, так как моя дверь была закрыта, но кожей почувствовал пустоту, оставшуюся после них. Мне было, чем заняться. Как назло, пошли запросы от клиентов. Несколько раз звонил шеф. Даже левак начал множиться. Не было времени ни на японскую гравюру, ни на “Убийство, моя милая”, ни на то, чтобы переживать за Рушана. Тем не менее, как-то переживалось. Когда он не вернулся через час, я уже ломал руки и кусал локти. Не стоило отпускать его с этим козлом. Мало ли что тот надумал. По глазам ведь видно, реальный психопат. И то, что он при мне был таким тихим и подавленным, наверняка свидетельствовало о его сомнамбулических агрессивных вспышках, выползающих наружу в самый ненужный момент. А в том, что Рушан, с его горячей кровью и прямолинейностью, мог бы спровоцировать подобный психоз, я не сомневался. Вдруг подумалось, а что если они помирятся? Кто, собственно, сказал, что весь этот латиноамериканский сериал, что я вчера наблюдал в живую, не повторяется у них регулярно? Может быть, этот Саша-Алекс постоянно изменяет Рушану, а последний всякий раз ревёт и переселяется от него к родителям? Смешно, конечно, но я знал пару-тройку супружеских пар, у которых подобные драматические коллизии были вполне себе мейнстримом. Причем горячая исповедь с использованием посторонней жилетки (меня, например) вполне входила в стандартные декорации такого представления. Правда, был еще минет. Надеюсь, что незапланированный. Очень не хотелось думать, что всё произошедшее, в том числе моё первое в жизни гомосексуальное переживание – всего лишь средство для полировки крови скучающей пары любовников. Возбужденный мозг сразу же нарисовал выпуклую картинку: они вдвоем, в живописной беседке на Воробьевых горах целуются в засос, не обращая внимания на глазеющих прохожих и скрипящих зубами ментов. Брррр… Да нет, бред! Не может быть, чтобы Рушан мог простить измену человеку, которого любил с четырнадцати лет, и не просто измену, а сразу с двумя партнерами. Это каким же бесхарактерным надо быть?.. А вдруг, не бред? Собственно, я знаю Рушана всего два дня. А по сути, даже один, так как в первый день мы не общались. С чего я взял, что моё мнение о нем не ошибочно? Только с того, что я себе придумал его образ. Можно сказать, сам нарисовал и сам в него поверил. Как это симптоматично, чёрт возьми… А даже если так… Это что-то меняет?.. Как минимум, это не меняет того, что Рушан ушел со своим условно бывшим в неизвестном направлении, а я сижу и волнуюсь за него. Самое время задаться вопросом, какого хрена я так парюсь? Он что, мой родственник? Друг детства? Человек, который должен мне денег? Не знаю… Может, он мне и никто, но почему-то кажется, случись с ним что, и я буду чувствовать себя виноватым. Чёрт… Он же легкий как перышко, а этот хрен меня на голову выше, и раза в два тяжелее Рушана. А если тот пошлет, а этот в драку полезет?.. Да ё… Надо было вообще, чтобы они при мне разговаривали! Нехрена ходить куда-то… Так, надо остыть. Это уже перебор, Дэн… Не важно, кто он мне, важно, что я ему никто. Сосед по офисам, всего лишь. Как-то я упустил этот пикантный нюанс. Самая неприятная мысль всегда приходит в конце. На душе заскреблись кошки, стало тоскливо, захотелось выпить. Как назло, работа эта… Я удвоил усилия. Раскидать запросы – самое легкое, куда сложнее разделаться с леваком. Здесь быстро не получится. Два баннера и логотип, первые в двух вариантах каждый, логотип – в пяти. Зато, после того, как закончу, на карточку двенадцать штук ляжет. Всего за день работы. За три дня дежурства уже на двадцаточку поднялся. Неплохо. Осталось только придумать, куда их можно потратить. Еще через полтора часа моих мучений, в коридоре раздались шаги. Соседняя дверь открылась, кто-то вошел и сразу же захлопнул её за собой. Очевидно, вернулся один. Наверное, это хорошо. Да нет, точно хорошо. Без наверное. Я больно прикусил себе нижнюю губу. Нечеловеческих усилий стоило мне удержать себя на месте и не броситься сразу же к Рушану. Надо выдержать паузу и найти предлог для посещения. Десять минут спустя, ничего толком не придумав, я толкнул дверь в его офис и перешагнул порог. Рушан молча сидел перед выключенным компьютером, обхватив голову руками. На моё появление никак не отреагировал. Даже не дернулся. – Не помешаю? – я сопроводил слова тихим постукиванием по дверному косяку. – Услышал, что ты пришел… Подумал, может, тебе поговорить захочется?.. Никакой реакции. Будто меня здесь не было. Взяв свободное кресло за спинку, я пододвинул его к Рушану и сел. Тот упорно не обращал на меня внимания, закрывая лицо руками. – Наверное, если скажу, что понимаю тебя, это будет неправдой… Не знаю, изменяли ли мне когда-нибудь, но даже если изменяли, вряд ли бы это стало для меня такой трагедией. Разве что, поругался бы шумно для приличия… Но в любом случае, я точно знаю, что расставание – штука неприятная. И лучше, если в этот момент кто-нибудь из близких будет с тобой рядом... – А ты мне в близкие набиваешься? – Рушан перебил меня неожиданно, словно долго выбирал, к чему можно прицепиться. – Напомню тебе, если забыл, мы с тобой – не друзья, а всего лишь соседи. Причем, даже не по лестничной клетке. Если бы этот урод малолетний не лоханулся с флэшкой, то я бы к тебе вообще не подошел… А ты, даже если бы захотел, наверняка бы, зассал. – Эээммм… – Придумываешь, как возразить? Не стоит. Такого мастера дискуссии всё равно никто не оценит, даже если сможешь найти приличные слова. – Нууу… как бы… Мне казалось, что вчера… – А, ну, понятно… Так бы сразу и сказал. Минет понравился? Еще захотел? – Рушан убрал руки от лица и резко повернулся в мою сторону, на левой скуле у него виднелся небольшой, но очень хорошо заметный синяк. – Так, давай… Отсосу тебе по-соседски, чего уж там… – Это сделал он? – я пропустил его слова мимо ушей. – Из-за чего?.. – Вот ты мне скажи! Тебе-то какое, собственно, дело до этого?.. Считай, что спектакль про пидоров посмотрел. Вот так мы и живем, сначала целуемся, потом картинки эротические друг другу показываем, а потом морды друг другу… Дослушивать я не стал. Резко встав, я выскользнул из офиса и прошел к себе. У нас с Лёхой, в загашнике хранилась общая аптечка – на всякий пожарный случай, мало ли что. Достав её, я оперативно вернулся в нотариальное пристанище. Рушан, очевидно, решивший, что я, обидевшись, покинул его навсегда, в этот момент что-то пытался достать из-под стола. Моё вторичное появление несколько его обескуражило. – Иди-ка сюда, – открыв аптечку, я достал пару тюбиков с мазями, – давай-ка мы тебя подлатаем чуток?.. – Н-не надо, – парень сделал попытку увернуться от моей заботы. – Надо, надо… Синяк, судя по всему, совсем недавний, есть еще возможность минимизировать потери… Сиди смирно. Выдавив на руку немного мази, я подсел поближе к Рушану и начал осторожно обрабатывать гематому. Несмотря на демонстрируемое ледяное спокойствие, внутри у меня всё кипело. Причем, сразу от двух источников напряжения. Как только я разглядел лицо Рушана, сразу же для себя решил, что набью морду его бывшему, как только увижу его в следующий раз. Думаю, теперь можно поводы не выдумывать и о приличиях не париться. Но это еще полбеды. Куда больше, чем планы по косметическому ремонту морды бывшего, меня напрягала близость самого Рушана. И дело было совсем не в том, что он походил на рассерженного кусачего котёнка, немигающими глазами следящего за моей рукой для того, чтобы в нужный момент вцепиться в неё своими иголками. Это, как раз, я бы пережил. Но прикасаться подушечками пальцев к его горячей коже, чувствовать, как из-под нее пробивается наружу пульс, замирать вместе с его прерывистым дыханием – всё это было слишком для моей расстроенной последними событиями психики. На мгновение даже показалось, что кружится голова. Позаботившись о синяке, я поспешил отъехать на стуле от парня на безопасное расстояние. – Не волнуйся, я сейчас уйду и больше тебя не побеспокою, – я закрыл тюбик и убрал его обратно в аптечку, – мне всего лишь казалось, что вчера произошло что-то, что нельзя просто так скомкать и выбросить в мусорное ведро… Извини, если я ошибся. У меня не было до настоящего момента такого опыта, поэтому мне простительно… Пока я говорил, Рушан сидел, отвернувшись от меня к компьютеру. Сложно было понять, как он воспринимает мои слова, но что-то изменилось, в этом у меня сомнений не было. – Прости меня, Денис, – он первый раз обратился ко мне по имени, и я даже выпрямился от неожиданности, – я не хотел… Не хотел тебе грубить, не хотел вмешиваться в твою жизнь… То, что было вчера… Я был пьян немного, и вообще… Если можешь меня простить, прости. Если нет, то… – Понятно… Ладно. Удачи тебе, Рушан. Пусть всё у тебя наладится. Не с этим козлом, так с другим. Надеюсь, что у нас больше не возникнет таких поводов для общения… Пока… Я резко встал и вышел. Громко захлопнув за собой дверь, я начал ходить по офису, как разъяренный тигр в клетке. Чего я, собственно, ожидал? Что он упадет мне на грудь? Ага, конечно… Меньше розовых соплей надо читать, чтобы такая херня в голову не лезла! Ногой я задел стул, и он с грохотом упал. Я понял, что мне лучше отсюда уйти, пока на нервах я здесь всё не разнес. Но если выйду, то потом не войду, скорее всего. Или охрана телегу коменданту накатает. Ну и ладно… Рабочий день? Левак? Шеф, который может позвонить? К чёрту! Пусть все ждут! Переключив телефон на автоответчик, переписав всё, что можно на флэшку для домашней работы, я вылетел из офиса, как пробка из перегретой бутылки шампанского. Инерция довела аж до Косыгина. Перейдя дорогу, выдохнул и задумался. И что мне теперь делать? Куда идти? Передо мной был вход в заказник, за спиной шумная автомобильная трасса и скомканный моток разбитых надежд. Напряг мозг, вспоминая, где здесь может продаваться спиртное. Ничего не вспомнил. Чёрт с ним… Войдя в заказник, я поспешил в сторону беседки. Надеюсь, в середине дня на неё никто не успеет покуситься. На этот раз мне повезло. Народа практически не было. Только редкие транзитные, следующие к метро. Даже менты попрятались. Погода случилась вполне умеренная, не так чтобы холодно, но и не жарко. Дождь вроде бы не намечался. Усевшись на скамейку, я достал из рюкзака альбом, карандаш и ластик. Рисовать, на самом деле, совсем не хотелось, но, молча сидеть и смотреть на окружающую меня пустоту, было неприятно. Опять из-под грифеля начали вырываться абстракции. На этот раз, они были еще более нервными и порывистыми. Странно было бы ждать иного. В какой-то момент, я даже от этого устал. Рука на автомате перевернула лист, карандаш вывел плавные линии мальчишеского лица. Чёрт! Я рисовал его портрет… Остановиться было выше моих сил. Всё происходило будто по заранее намеченному плану. Штрих накладывался на штрих, линия следовала за линией. Минут через двадцать он был вполне узнаваем. А еще через пятнадцать я аккуратно вывел свое имя в правом нижнем углу наброска и закрыл альбом. Что со мной не так?.. Неужели я влюбился? Поверить в это, вот так вот, с наскока, было достаточно сложно. Как я могу влюбиться в парня? Не в девушку, не в женщину, а в парня! Я что, гей?! Не может быть! Я не могу быть геем. У меня было много девчонок, со всеми из них у меня был секс, и он мне нравился. Значит, я точно не гей. Тогда кто?.. Бисексуал? Так, стоп! Почему я вообще должен быть кем-то? С чего, собственно, я это взял? Только с того, что Рушан мне вчера отсосал, я получил удовольствие и слегка разволновался. Так?.. Так-то оно так… Да по здравому рассуждению, если быть абсолютно честным, я ведь до этого пресловутого минета начал о Рушане думать. Мне всё казалось, что это культурный шок, мол, увидел вживую целующихся парней и охренел слегка. А на самом деле? На самом деле, я помню, почти сразу отметил то, что он красивый. Я о девчонках не всегда так сразу думаю, а про него подумал. Ну и что? Мало ли… Да, действительно, для представителя сильного пола он – красивый. Глупо с этим спорить, среди мужиков не так уж и часто подобное встречается. В конце концов, я же какой-никакой художник. Когда я отмечаю красоту “Давида” Микеланджело или статуи Антиноя в Микенском музее, я же не ловлю себя на гомосексуальных фантазиях? Ну, красивые и красивые. Здесь дело всё в пропорциях, а не в сексе. Можно сказать, в математике. А я – не гей, ни фига! Но, черт возьми, последние два с половиной дня, вот прям с начала моего долбаного дежурства, я сам не свой. Когда еще меня такими эмоциями придавливало?.. Будто я лет десять сбросил и снова стал гормонально переполненным тинэйджером. Опять-таки, физиология, химия или еще какая точная фигня, прикидывающаяся наукой, познающей человеческую природу, какая разница… С чего я взял, что это влюбленность?.. Додумать я не успел. Мой рыскающий взгляд, нервно ищущий пятый угол, скользнул на дорожку, по которой я пришел. По ней со средней скоростью в мою сторону шел человек. Очевидно, меня пока не замечая. Не надо было обладать моей памятью на лица, чтобы узнать моего сегодняшнего собеседника. Саша-Алекс, понурив голову, погруженный в свои мысли, шел ко мне на расправу.