I. Возвращение

Надоедливое июльское солнце всё же заставило Мию разлепить глаза. Вот уже почти три недели ей удавалось не просыпаться в предрассветном сумраке и не блуждать в мире грёз и фантазий. (Хотя она всё ещё не понимала, радует ли её этот факт, как очевидный признак исцеления пошатнувшегося душевного здоровья, или приносит глухое отчаяние: она могла видеть его, хотя бы так он был рядом...). Мия никому об этом не говорила. Не говорила, что с того самого злополучного вечера ни единого рассвета она не встречала в одиночестве. Стоило утренним сумеркам лишь робко забрезжить на тёмном небосводе, окутав комнату призрачно-туманной дымкой, она просыпалась. Просыпалась, чтобы на зыбкой границе реальности и мучительных своих видений, неотвратимо, как дуло, приставленное к виску, в изножье постели видеть его... Серого, холодного, сотканного из предутреннего морока и болезненных капризов наверняка сдавшегося в неравной борьбе рассудка. Он был здесь, зыбкий, туманный, призрачный, невыносимо прекрасный. И живой. Его пронзительно-глубокий взгляд из-под трепещущих густых ресниц. Его бледные, гибкие, тонкие, чуткие пальцы, скользящие по чёрному шёлку простыни... Острый, идеальный профиль в косых лучах восходящего солнца... Виктор... Мия скосила взгляд на часы. 7:03. С недовольным стоном она отвернулась, закрыв голову подушкой. Вовремя. На неё с радостным уханьем обрушилась лавина перьев. — Уймись, Говард, — улыбнувшись, проворчала девушка. Снежно-белый филин грозил порвать подушку в тщетных попытках достать нерадивую хозяйку. — Ладно, ладно, встаю, ты мёртвого поднимешь. Мия нехотя поднялась с кровати. Говард, будто всё поняв, перелетел на свой насест и терпеливо ждал дальнейших действий. Проделав привычный маршрут до кухни, девушка приготовила корм птице. Довольно ухая, Говард принялся за трапезу. — Немного тебе надо для счастья, пернатый! — фыркнула Мия, доставая сок из холодильника. Есть не хотелось. Солнце в Нью-Йорке палило с утра. День обещал быть жарким... и тяжёлым. 15 июля. Ровно два года назад, 15 июля, его не стало. В статусе жены Князя бессмертных Мия успела побыть меньше пяти месяцев. «Своё обещание ты так и не сдержал», — Мия нервно сглотнула горький ком, стоявший в горле. Слёз не было. Как не было их и тогда, ровно два года назад.