Прогул очередного урока не было для Сиф чем-то необычным, несвойственным ее натуре, или непозволительным, как считали многие учителя. По мнению Кастро, то это вполне естественно, в манере одинокого ребенка, желающего спокойного мира, полноценной семьи, утреннего поцелуя в лоб от мамы.
Бегать от прошлого — вроде так легко, а вроде и безумно больно. Да так, что во время очередной истерики приходится со всей силы закрывать рот, сжимать простынь или скрывать наполненный обжигающей болью крик внутри себя, дабы не побеспокоить уже недовольную после их громкой ссоры бабушку. Благо, от родителей не нужно отбиваться, они ведь развелись и бросили девочку одну, свалив всю ответственность на попечительство старшего поколения.
Да и, сама бабушка не была рада видеть очередного отпрыска в своей маленькой квартире, не имея даже достаточных средств для выплаты бесконечных долгов. Поэтому маленькие ссоры по поводу оценок девочки, тех же прогулов или немытой посуды перерастали в конфликты с тонной оскорблений в сторону Сиф насчет ее безответственности, неуважения ко взрослым и даже существования. Не сосчитаешь, сколько раз Кастро хотели отправить в другую, более строгую семью на перевоспитание. Сколько раз ее били за то, что она посмела открыть рот в сторону старших. Сколько раз запирали в комнате за невыполненные обязанности. Сколько ненависти, злости и агрессии она получала и отдавала в ответ. Сколько раз она задыхалась в очередной истерике, когда голодала третий день подряд из-за недостатка денег и своего плохого поведения.
Благо, воспоминания о ежедневных муках буквально испарялись в воздухе, когда Сиф посещала в школу. Девочка с первого класса была максимально углублена в каждый предмет, постоянно брала дополнительные задания, тесты, олимпиады и всегда первая поднимала руку на все вопросы по любому предмету. Все ее свободное время было занято учебой, учебой и только учебой. Самоутверждение — дело трепетное, а жесткая самокритика постоянно подбивает тебя решать сотню примеров ночами, пытаясь добиться хотя бы капельки уважения от самого себя.
Вот только, Кастро не была отличницей, прилежной ученицей или примером для многих. Девочка часто прогуливала уроки, которые считала бесполезными, тратя дополнительный час на математику или английский язык, углубляясь в предметы все дальше и дальше. Школа была для нее не так важна, как процесс и результат изучения, практики пройденного материала. Несмотря на прекрасные рабочие мозги, животное любопытство и интерес, Сиф не получала звания выше ударницы из-за глупых ошибок, невнимательно прочитанной информации или излишней спешки, как говорят учителя.
И сейчас девочка, сидя в самой дальней кабинке женского туалета, расположилась на полу и начала читать очередную статью про космос и самые необычные факты о планетах. В шестом классе физика только-только начинается, но интерес растет в разы быстрее, чем желание слушать скучную болтовню от учителя. Да и, планеты, гравитация и черные дыры гораздо более увлекательно, чем изучение первичных понятий массы или скорости.
Вот только самостоятельное обучение неожиданно прервалось резким и громким ударом двери о кафельную стену, отчего Сиф испуганно вздрогнула. Положив руку в районе громко бьющегося сердца, девочка, пытаясь успокоиться, выдохнула. Злость и раздражение, что скопились в очаге ее эмоций, жутко и громко забурлили, поэтому Кастро, убрав телефон в карман, вышла из кабинки, готовясь дать неизвестной и очень грубой гостье отпор.
Но данный настрой пропал также быстро, как и появился, когда самая ближняя кабинка с хлопком закрылась, а затем стало слышно, как человека вырвало. Да и запах этот ни с чем не спутаешь, поэтому Сиф в мыслях уже пожалела бедную девушку, которой, видимо, было очень плохо.
Кастро не сразу пришла в себя, когда незнакомая девочка вышла из кабинки, вытирая рот тыльной стороной руки. Ее длинные русые волосы были собраны в высокий хвост, а зеленые глаза были совершенно пустыми и стеклянными, будто девочка была совсем не живой, что легонько испугало Сиф.
А когда ее взгляд с пола поднялся на блондинку, то Кастро и вовсе вздрогнула от совсем неестественно тусклого света ее глаз, а также отстраненности и отчуждения, что вполне ощутимо витали вокруг незнакомки гнетущей аурой. Девочка еще несколько секунд изучала Сиф, осматривая внимательным взглядом ее с ног до головы.
Когда русоволосая отвернулась от Кастро, подходя к раковине, блондинка только в этот момент смогла буквально проснуться от заклинания окаменения и выдохнуть полной грудью, часто моргая. Зеленоглазая умылась ледяной водой, пытаясь прийти в себя, и оперлась руками о раковину, пристально рассматривая собственное отражение в зеркале.
— Ты.. В порядке? — только и смогла выдавить из себя Сиф, подходя к девочке на шаг ближе, надеясь хоть как-то наладить с ней, видимо, уже сломавшийся контакт. Холодный взгляд вновь был направлен на блондинку через отражение, у которой внутренности сжались от такого льда, которым русоволосая безжалостно окутала Кастро.
После долгого и напряженного молчания, девочка, часто поморгав, свела брови к переносице и глубоко вздохнула, будто возвращаясь в реальность. Та пугающая аура вокруг нее в один миг исчезла, сознание вдруг прояснилось, взгляд упал в ноги, а хватка на раковине заметно смягчилась. Короткий кивок совсем не послужил для Сиф внятным ответом, а смена в поведении только подкормило любопытство блондинки к произошедшей ситуации.
Смягчив взгляд, Кастро решила медленно подойти к девочке, которая, видимо, сильно против не была. Или просто не обращала внимания на передвижение незнакомки, которая проявила удивительную для зеленоглазой смелость, не убежав от нее в первые секунды встречи.
— С тобой точно все нормально? Может, к медику отвести? — мягко спросила Сиф, кладя руку на плечо девочки, попытавшись успокоить ее. Но вдруг русоволосая спихнула ее руку и остервенелым взглядом уставилась на Кастро, тяжело дыша.
— Нет! Только не к медику! Прошу, не говори никому, что ты сейчас увидела! — громким шепотом начала умолять девочка, крепко сжав руку Сиф в своих трясущихся и холодных руках. Слезы предательски подступили к глазам, отчего она закусила нижнюю губу, силой воли сдерживая мученическое желание заплакать навзрыд.
— А.. Я.. Никому не скажу, не бойся ты так! — сначала потерявшись и испугавшись от такой неожиданной и резкой реакции, Сиф быстро взяла себя в руки и успокоила незнакомку, снова положив теплые от волнения ладони на ее плечи, немного встряхнув, пытаясь успокоить и вразумить.
— Прошу, молчи об этом, пожалуйста. Я не хочу проблем, не хочу.. — ком в горле мешал зеленоглазой говорить громче, прозрачное полотно перед глазами мешало соединять мысли воедино, а подкатившая истерика вовсе хотела сбить ее уже практически исчезнувшее спокойствие с ног.
— «Боже, у нее настроение меняется за секунду. Она совсем нестабильна!» — в ужасе подумала Сиф, наблюдая за страданием, дичайшим страхом и отчаянием, что развернулось чистым листом на лице незнакомки.
— Все хорошо, я никому ничего не скажу. Обещаю! — еще раз встряхнула ее за плечи Кастро и удивилась, как быстро русоволосая смогла успокоиться только лишь благодаря одному глубокому вдоху, крепко зажмурив глаза.
— Спасибо. Большое. — тихонько добавила она, вновь поворачиваясь к зеркалу с все еще закрытыми глазами. Сиф остолбенела, оставив руки в том же положении, когда они секунду назад покоились на острых плечах девочки, в шоке рассматривая спокойствие на ее лице через отражение.
— «Когда она научилась так круто контролировать эмоции? Она что, робот?» — с одной стороны, Кастро поразилась такому поразительному контролю самого себя, даже завидовать немного начала. Вот только понимание, что таких результатов добиться можно только лишь бесконечными эмоциональными качелями и тяжкой нестабильностью, резко отбило желание уметь делать так же.
— С тобой так часто происходит, или ты себя просто плохо чувствуешь? — такой простой вопрос застал зеленоглазую в тупик. Да такой, что ее нижняя губа началась трястись, шея вжалась в плечи, а голова наклонилась вниз, не показывая эмоций на лице.
— Нет-нет, ты не обязана отвечать, если не хочешь! — сразу же забеспокоилась Сиф, поняв, что наступила на очень взрывоопасную мину в открытом поле. Уже приготовившись услышать тираду от девочки, чтобы она не лезла в свое дело, Кастро даже вытянула перед собой руки, защищаясь от любых воздействий незнакомки. — Я вовсе не хотела, правда!
— Это булимия. — максимально неожиданное развитие событий не дало Сиф продолжить извинения. Она вновь замерла на месте, уловив краем уха совсем тихий, еле слышный шепот, что перебил ее.
— Були.. Что? — не совсем понимая, переспросила блондинка, нахмурив брови. На этот раз, пришла пора и русоволосой удивляться ответам собеседницы. Девочка повернулась лицом к Кастро, в недоумении рассматривая ее.
— Что-то случилось? — поинтересовалась Сиф, когда странное молчание затянулось уж слишком долго, а вопросительно выгнутые брови на лице русоволосой вовсе поставили ее в тупик. Тихий, застенчивый смех с короткой улыбкой вообще заставили Кастро недоуменно остолбенеть и чуть приоткрыть рот, совсем не понимая причины такой реакции.
— Ты не знаешь, что такое расстройство пищевого поведения? — стеснительно скрыв улыбку за кулаком, спросила зеленоглазая, сдерживая порывы смеха.
— Эм.. Нет? — вскинула брови Сиф, неловко облизнув губы. Блондинка почувствовала себя настолько униженной, что самой захотелось смеяться из-за глупости данной ситуации. Поэтому и тихий смешок, все же, сумел сорваться с ее обветренных и искусанных губ.
— Вот же глупая. — прошептала девочка себе под нос, с ухмылкой подходя к выходу из туалета, покачивая головой из стороны в сторону.
— Эй! Сама ты глупая! — сразу же решила ответить Кастро, пригрозив русоволосой кулаком. И в ответ она снова засмеялась, только уже громко и заразительно, отчего Сиф самой пришлось мягко улыбнуться, будто на автомате.
— Как тебя зовут? — не сбивая более-менее позитивный настрой, поинтересовалась зеленоглазая, поворачиваясь к блондинке в пол-оборота.
— Сиф Кастро, 6-А. — выпрямившись, будто по струнке, приподняла подбородок и представилась блондинка, ухмыляясь. Энтузиазм и хорошее настроение прилило настолько неожиданно и неосознанно, что девочки даже не понимали и не замечали по-настоящему искренних и таких редких улыбок на лице.
— Эбигейл Крофт, 6-Б. — в последнюю секунду ответила ей русоволосая, скрывшись в коридоре школы.
***
— Да ладно! Прямо так и ответила? — Эбигейл даже не прерывала громкого и звонкого смеха, хватаясь за живот, чуть ли не падая со скамейки.
— Представляешь, точь-в-точь! Она потом такое лицо состроила, я аж до конца разговора терпела, чтобы не засмеяться! — Сиф продолжала рассказывать историю, произошедшую с ней и ее бабушкой совсем недавно. У нее самой даже слезы на глазах от смеха заблестели. Блондинка еще с самого начала рассказа лежала на снегу, пытаясь унять широкую улыбку, из-за которой уже давно ныли скулы.
Щеки у девочек совсем порозовели то ли из-за мороза на улице, то ли из-за недостатка кислорода и истеричного смеха, который они были не в силах остановить. Раннее утро, равное по времени с началом первого урока совсем их не беспокоило, ведь проводить первые часы дня с наиприятнейшим компаньоном было гораздо веселее и интереснее, чем сидеть и тухнуть на каком-то скучном уроке истории.
Спустя год после того случая в туалете, девочки сблизились друг с другом настолько сильно, что ни одну, ни другую совсем не беспокоили события извне. Например, Кастро начала все меньше и меньше делиться о скандалах и неприятных ситуациях с бабушкой, ведь их стало также мало, как и общения с ней, любых взаимодействий. Девочка практически не находилась дома, только лишь во время выполнения домашних обязанностей и сна, и то, иногда посреди ночи Сиф любила убегать гулять в парк вместе с Эбигейл.
Сама Крофт тоже начала намного реже видеться с матерью, но, к их общему счастью, их взаимоотношения совсем не испортились, даже наоборот улучшились. Так как женщина сама целыми днями пропадала на работе, Эбигейл практически перестала считать ворон в полном одиночестве, лежа на кровати — сейчас она только и делает, что проводит время вместе с подругой в самых различных уголках Вашингтона. Иногда Сиф заводила ее в такие закоулки и неизвестные места, что Крофт и вовсе начала задумываться, кто из них коренной житель этого штата. Ведь по рассказам Сиф, Калифорния являлась ее родным местом, а в Вашингтон она переехала около семи лет назад.
Поддержка Кастро действительно помогала Эбигейл, в психологическом плане. Все, о чем волновались девочки, так это не поставят ли им дополнительные двойки за прогулы, не заметят ли их опекуны о побеге посреди ночи, и хватит ли им купить третье мороженое на двоих в маленьком ларьке за углом. И, кстати, всегда хватало, ведь та добрая старая женщина-продавец всегда давала им небольшую скидку за милые мордашки и хорошо рассказанное стихотворение.
Заботу о здоровье зеленоглазой всегда обеспечивала Сиф, следя, равномерно ли распределено питание по времени, достаточно ли поела сегодня Крофт, и не покупала ли она какие-то дополнительные вредные продукты, помимо разрешенных шоколадок и мороженого.
Приступы, конечно, проявлялись, но намного реже, чем были во время перехода в новую школу. Нервы и новая обстановка всячески давили на девочку, но новое знакомство и теплый, домашний комфорт, который так легко Кастро создавала вокруг себя, в разы смягчили ее волнения и страхи. Поэтому Эбигейл решила перейти в параллельный класс к подруге, дабы проводить с ней еще больше времени.
— Слушай, может, хотя бы в гардероб зайдем? А то мне уже холодно. — спустя несколько минут нескончаемого смеха предложила Эбигейл, вставая на ноги, обтряхивая с куртки снег.
— Пошли, сама предложить хотела. — Сиф тоже сразу же поднялась, крепко зажмурившись из-за яркого утреннего света на небе, который на несколько секунд неожиданно ослепил ее, как только здание школы перестало прикрывать ее от солнца.
Девочки довольно быстро дошли до школы, попутно разговаривая о выпуске новой игры на любимой приставке Крофт.
— А еще там есть чувак, который может красть способности других, представляешь! — воодушевленно начала жестикулировать руками Эбигейл, пока девочки шли по пустым коридорам школы к самому отдаленному уголку второго этажа, возле кабинета биологии. Учитель биологии никогда не приходил раньше третьего урока, поэтому рядом с четырнадцатым кабинетом всегда можно было поболтать чуть громче шепота.
— Правда, они пропадают через несколько секунд, но не в этом суть! У него физические способности крутые, да и.. — тираду описания нового любимого персонажа Крофт прервал негромкий хлопок двери, который заставил девочек в ужасе повернуться на звук. В мыслях, они уже обе молили Бога о спасении, наблюдая, как к ним быстрым шагом приближается завуч. Женщиной она была не шибко строгой, но за прогулы наказания были не самыми приятными, поэтому подруги ловко избегали ее. До этого момента.
— Опять прогуливаете, Крофт, Кастро? — остановилась перед ними женщина, недовольно скрестив руки на груди. Девочки только лишь настороженно переглянулись между собой, решив помолчать и как можно быстрее получить от женщины какое-либо задание, чтобы смыться отсюда как можно раньше.
— Ладно, не суть важна. — устало вздохнула завуч, поправляя очки, чем обескуражила подруг. Довольные и незаметные ухмылки коснулись их губ, когда девочки поняли, что наказания не будет.
— Сиф, тебя ждут в кабинете директора. Пошли быстрее, тебя хотели пригласить еще на первом уроке. — вот только этот совет совсем не понравился ни блондинке, ни Эбигейл, отчего обе в недоумении нахмурились. Женщина незамедлительно положила руку на плечо Кастро и повела ее на первый этаж, оставляя Крофт в одиночестве, непонимании и небольшом волнении за подругу.
***
— А потом выяснилось, что меня берут в приемную семью к Биски. Я уехала вместе с ней в Калифорнию учиться здесь, где она преподает, а затем сюда сумела перебраться и Эбби. Вот так все и было. — закончила, достаточно, длинный рассказ Сиф, устало выдыхая. Во время истории знакомства двух подруг, Кастро не выпускала из своих рук холодную ладонь Эбигейл, как поддержку, которую она и получала в этот момент, и отдавала самой Крофт, как напоминание о теплых чувствах между ними.
— Никогда бы не подумал, что Биски может удочерить кого-то. И тебя тем более. — призадумавшись, иронично сказал Киллуа, за что получил нехилый удар по плечу от Сиф.
— Ладно-ладно, шучу! — тихонько засмеялся парень, наблюдая за уставшими, но теплыми улыбками подруг, что с искрящимися от ностальгии в темноте глазами вспоминали свою первую встречу. Иногда даже Эбигейл перебивала Сиф, когда блондинка запутывалась в некоторых событиях.
В общем, их тандем выдержал очень многое за долгое время. Даже то длинное расставание, когда Кастро уехала в другой штат, оставив подругу в одиночестве. Обе безумно скучали друг по другу, переписываясь днями и ночами, но исправить никто ничего не мог, отчего было безумно больно и тоскливо на сердце.
Отсутствие постоянного контроля со стороны Сиф привело к тому, что приступы булимии Эбигейл участились в несколько раз, а нервы постоянно брали свое, даже с присутствием хоть и далекого, но, все же, частого общения с подругой. Крофт слишком хорошо скрывала факт присутствия этого заболевания, когда девушки были порознь. Поэтому, когда Сиф узнала об этом, то мгновенно вспыхнула от гнева и недопонимания, как спичка. Ее эмоции можно понять, ведь волнение за единственную лучшую подругу и ее состояние постоянно преследовало блондинку. Но и, с другой стороны, Эбигейл сама хотела оградить девушку от дополнительных нервов, предпочитая молчать и решать все самой. Что и стало ее главной ошибкой.
— Тогда, Эбигейл, мы все тебе поможем. — кажется, самую комфортную и атмосферную для этой небольшой компании тишину, с легкостью разорвал Гон, на которого все сразу же перевели взгляд.
— Обязательно. Мы сделаем все возможное, чтобы тебе было лучше. — с теплой улыбкой поддержал друга Киллуа, выпрямляя спину для шутливой официальности, кладя руку на плечо подруги.
— Теперь уж я точно могу за тобой следить. И не буду разрешать кушать мороженое больше, чем два раза в неделю, поняла? — конечно же, в своем репертуаре, ответила Кастро и незамедлительно затянула Эбигейл в крепкие объятия, прикрывая глаза. Гон и Киллуа также к ним присоединились, услышав совсем тихий, но заметный шмыг носом, который уж точно в данный момент принадлежал Крофт.
— Спасибо вам, ребят. — стараясь изо всех сил не заплакать, тихонько прошептала Эбигейл, хватаясь одной рукой за свитер Золдика, и чуть приобнимая другой Фрикса за шею. Как бы она старалась, слезы самого искреннего счастья потекли солеными дорожками по щекам, падая на рукав платья Сиф.
Ни громкие крики радости подростков снизу о праздновании Нового Года, ни бьющая в уши музыка, ни разноцветные салюты и фейерверки, что окрашивали темное ночное небо — ничто не смогло побеспокоить по-настоящему уютную и домашнюю атмосферу той комнаты, где только что случилось самое настоящее новогоднее чудо Эбигейл.
