29 августа. 15:30
— Джер, как ты думаешь, это не несчастный случай? , — спросила Хельга. Компания из четырёх ребят шла по парку Софхилла, и то ли пытаясь уменьшить свою тревогу, то ли унять своё любопытство рассуждали на тему произошедших событий. — Честно, я и не знаю, что думать. У отца всегда был нюх на такие вещи, он безошибочно понимал, когда преступление совершал кто-то из другого района. Скорее всего Вуортц кому-то задолжал или перешёл дорогу — Это бесчеловечно, — перебила его Фиби, — маленькие мальчики играют в большие игрушки. Мне казалось, что план с разделением Софхилла прошёл успешно и они должны были сворачивать этот бред. Мы же не в девяностых, чтобы это продолжалось. — В любом случае вам не о чем переживать, ваша подруга — девушка капитана «Сопротивления», — с этими словами Брейни обнял Хельгу и поцеловал ее в висок, заставив покраснеть. «Сопротивление» — это одна из самых демократичных вещей придуманная элитой, такая организация, которой позволяли иногда высказываться против действующих властей в Софхилле. Конечно, отношения Хельги с Брейни давали ей свои привилегии, однако, кто бы что не говорил, она не искала в них выгоду, — Малыш, мне пора, у нас собрание. Люблю тебя. Пока ребят. И чем дальше Брейни был от них, тем пристальнее Фиби смотрела на Хельгу, пытаясь вывести ее на разговор. Первым тишину нарушил Джеральд. — Хел, это как минимум странно. Во-первых, потому что я бы знал о всех «собраниях», во-вторых, эта хрень повторяется снова и снова. — Я знаю, но не могу же я нарушать его личные границы. Мне что, ставить ему маячок и рыться в его переписках? — Мне кажется, милая, ты можешь хотя бы потребовать от него ответов. Если он не врал, то ему бояться нечего, а если он все-таки тебе изменяет, то он сам попадётся на своей лжи. Ты сама понимаешь, как это происходит. Тайное становится явным, — заключила Фиби, пока они шли по нраправлению к дому Хельги. Честно говоря, я знаю, что Фиби права, во всем права. Мне до последнего не хочется в это верить, может я и продолжаю его оправдывать перед другими, но что мы не делаем, чтобы наша жизнь была стабильной. Я знаю, что мои друзья достаточно корректны, чтобы больше не возвращаться к этому разговору ни в этот вечер, ни в последующие.30 августа. 8:00
В 118 школе сегодня было необычно тихо. У выпускного 12 класс были слышны лишь аккуратные шепоты, пока в класс не вошёл понурый мистер Симонс. — Дети, у меня для вас есть пару новостей, — слегка прокашлявшись он продолжил, — Мне предложили должность директора, однако в виду своего состояния эту должность займёт миссис Гибсон. Никаких вопросов, я достаточно вас знаю, поэтому прошу быть осторожными по отношению к ней. Последнее предложение было для меня не совсем понятно. Осторожными в чем? Неясность продлилась ровно до обеда, пока нас не пригласили в зал и миссис Гибсон не предстала перед нашими глазами. Удивительная картина. Высокая и худощавая женщина с острыми чертами лица и чёрными жёсткими волосами собранными в пучок вышла на сцену. И чем больше она говорила, тем больше я представляла себе, что она клоунесса, такого бреда я не слышала давно. Нам огласили кипу правил «что можно, что нельзя», будто бы мы были в тюрьме. Это чем-то напоминала свод правил Долорес Амбридж в «Гарри Потерре». — Ученикам 118 школы запрещается шуметь в коридорах школы, так же под запретом ношение яркой вызывающей одежды. Вы обязаны выказывать почтение своим педагогам, поддерживать дисциплину и порядок. Мда, эта женщина любит контроль, от чего не легче, а самое веселое и интересное то, что собиралась вести как можно больше наших уроков, обладая кучей корочек об образовании, включая математику, обществознание и историю Хиллвуда. Я бы вручила ей «доктора наук все остальных докторов» или «диплом заключающий о получении всех остальных дипломов», хотя я все ещё сомневаюсь в ее адекватности и квалифицированности. К полудню все ученики 118 школы на своей шкуре почувствовали значение фразы «держать в ежовых рукавицах», особенно выпускные классы, попавшие под ее особый прицел. — Дорогие мои, вы не представляете себе, какая на вас лежит ответственность! Вы выходите в мир, вы должны быть образцом поведения воспитанных юношей и девушек, — и все бы ничего, если бы в этот момент ей не попался Джеральд, который не вовремя закатил глаза, — а Вы, молодой человек, вижу чем-то недовольны? — Что Вы, мадам, я уже вижу наше светлое будущее, — с задних рядов послышались смешки. — Я жду Вас после уроков, — прошипела она словно змея. И все бы ничего, если бы это не повторялось снова — Мистер Гифальди, как вы себе такое позволяете! — крикнула миссис Гибсон, — Лезть под женскую юбку, уму не постижимо, вы остаётесь после занятий. И снова. — Как Вас зовут, молодой человек? — Кёрли. — Что ж, Кёрли, — небрежно бросила она, осмотрев парня, — на моих уроках непозволительно опаздывать. — Я зашёл со звонком, — недоуменно ответил он. — Как Вы понимаете, для меня дорога каждая секунда, которую вы отработаете после уроков, — да, это ей действительно доставляло удовольствие. Каждый раз, видя растерянное лицо школьника, эта мегера подпитывалась энергией. И снова — Я считаю, что теория Зигмунда Фрейда была патриархальной и угнетала женщин, в настоящее время это не является приемлемым. — Дорогая моя, мисс Патаки, я считаю, что это совсем не Ваше дело, верите мне? — Ее лицо исказилось в неприятной улыбке, — Фрейд был гениальным ученым, а Ваши феминистические предрассудки тут совершенно ни к чему. — Если бы не «феминистические предрассудки», вы бы здесь не сидели, миссис Гибсон, а преспокойно вязали бы дома и бесконечно рожали, — Патаки закипала от ярости к этой женщине, все что ей оставалось — это вывести это змею и услышать заветную фразу. — Что вы себе позволяете? Вы будете наказаны, жду Вас после уроков! — фурия сидела открыв рот и лишь беспомощно выдыхала воздух, пока Хельга ликовала от этой картины. Патаки схватила свои вещи и на последок мило пролепетала. — Не переживайте, Вас, как женщину, никто не спрашивает, — и хлопнула дверью. Мне казалось все это действительно смешным, когда после уроков зайдя в класс, я увидела всех своих одноклассников. — Фиби?! Ты какими здесь судьбами? — удивилась я. — Какой это по счету вопрос, — спросил Арнольд у Гарольда. — Девятый, — ответил сзади Юджин. — Мне стало скучно, я посчитала и поняла, что она отправила всех нас сюда, ну я решила не отставать от этой тенденции, — растерянно ответила Фиби. Класс поглотила неловкая тишина. Конечно, когда в одном помещении собирается группа элиты Шотмена, сопротивления Брейни и оставшихся свободных, как Кёрли, любая беседа была бы опасной. Воздух был напряженным, мне кажется мы вполне могли обеспечить небольшой городок той отрицательной энергией, которая присутствовала здесь. Я бы не сказала, что я смелая, но я слишком свободная. Находится под гнетом этой женщины невозможно было бы и часу, а жить с ней целый год я не собиралась, и мне совсем плевать на их недопонимания и вражду. — Это все ебанный бред, — аккуратно прошептала я, поняв, что это была глупая затея, надеясь, что меня не услышат, но в этот момент развернулась Ронда. — Что прости? — Я говорю, что это все ебанный бред, — да, на этот раз это звучало смелее и убедительнее. Когда перед тобой находится толпа, ты неосознанно понимаешь, что именно сейчас ты либо подберёшь правильные слова и люди пойдут за тобой, либо окажешься фриком. И мне следовало бы быть осторожнее, но это совсем не в моем стиле, — Она заперла всех нас здесь, за все что можно и нельзя. Это мой последний чертов год в этой школе, я сомневаюсь, что старик Вуортц хотел, чтобы он закончился наших арестом в этой комнате. Мне плевать на ее желание сотворить идеальную молодёжь. И это будет повторяться из раза в раз, мне это не надо, не знаю как вы, но я хочу избавится от этой стервы и мне плевать, что надо сделать ради этого. Звучало убедительно, мне так показалось. Нужен был просто перевес, Фиби и Джеральд со мной, я вижу одобрение Петерсона и Лоренцо, а Кёрли никто особо не спрашивает. Они поддерживали меня. Все. Все, кроме двоих людей. — Каким образом ты собираешься это провернуть, — ну да, Шотмен в своём репертуаре. Конечно, эта избалованная креветчатая бошка вела себя с крайним пренебрежением, но и я не из простых, надо ли расправить плечи, выдохнуть и уверенно ответить — Что самое ценное для нашей миссис Зануды? — Репутация, — без промедлений ответил Гарольд, его ответ разбудил всех находившихся в классе и заставил обратить внимание на него одного, — Эта дама боится всего, что выходит за рамки приличий высшего общества, значит она буквально сойдёт с ума, когда ее репутация будет пошатана, ведь она явно проводит вечера в компании сумасшедших английских леди, которые оценивают каждый ее шаг. — Именно, наша задача добиться ее публичного позора, если не в газетах, то у всех на слуху, а для этого нам следует превратить школу в обилие «всечтонеприличнодляанглийскихледи», — я видела, как Шотмен был доволен моим ответом и слегка кивнул своим парням. — Ну чтоб, мне кажется все здесь тебе верят, — сказал Джеральд обернувшись на собравшихся, — командуй, маленький Фюрер. И так рождаются крылья за спиной. Прийти, убедить, победить. — Ронда, ты отвечаешь за медиа, каждый в школе должен знать о нашем плане. Ты, Джеральд, должен упросить своего прекрасного отца устроить милую проверку. Мистер Гифальди, обеспечьте нас незаконным товаром. — Мне точно нельзя приносить траву? — смеясь спросил он, когда все шикнули его. — Стинки, мне помниться твоя мама может помочь в распространении информации. Завтра все должны знать о том, что происходит в школе, — в ответ парень отсалютовал ей, — Если мы сможем сплотить всех, то нашей птичке осталось петь недолго. Я же говорила, что меня не поддержало двое людей? В момент всеобщего ликования рядом со мной появилось другое недовольное лицо. — Малыш, прости, но я с тобой не согласен. Водить дружбу с теми людьми, которые наживают деньги на чужом добре и относятся к нам как с свинья, не лучшая идея, — прошептал Брейни. — У тебя есть другие идеи? А у меня их нет, мне плевать на них, я думаю в первую очередь о себе и своём благополучии, и куда это ты опять уходишь? — сказала я чуть громче, чем следовало, тем самым обратив на нас внимание. — Не смей здесь со мной выяснять отношения, — я почувствовала эту агрессию, которую он хотел скрыть, — позже обсудим это. Я знала, что он ничего не будет со мной обсуждать, обидно ли мне? Достаточно, но мне нужно сохранять лицо. Я слегка улыбнулась ему, когда он поцеловал мою щеку. Мне некогда думать о нем. Мне не следует сейчас думать о нем. Меня ждёт завтрашний день, полный веселья и бардака. Ну я же все ещё главная, а значит, должна быть сильной, ведь так?31 августа. 7:50
— В общем, я не знаю, что мне с ним делать. Да, может он уделяет мне мало внимания, но это же ничего такого? — Моя милая Шина, это смахивает на желание отдалиться от тебя, — ответила Фиби. Трое девушек подходили к школе. Все бы ничего, если бы они не были наряженный в мини юбки и короткие топы. — Хел, я уверена, что тебе следует нанести красную помаду, она подчеркивает твои глаза и милое личико, — нежно пролепетала Шина. Она была в своём репертуаре, облегающая кожаная юбка оливкового цвета и ярко розовый топ и не то, чтобы Хельга была как-то против, просто не чувствовала себя комфортно в таких вещах и не могла поддержать девушку в выборе одежды, — Ты и так в теннисной юбке и поло, даже в помещении полном разодетых девушек, ты будешь как монашка. — Мне кажется этого хватит, а почему моя теннисная юбка плохая, а такая же юбка Фиби хорошая? — девушки засмеялись. — Ты не понимаешь, это образ как у корейских девушек, — смущенно ответила она, — Да, я японка, но нас все равно почти не различают, какая разница. А вот тебе следовало бы нанести помаду, сделай свой образ дерзким, хотя бы чуть-чуть. В школе была тишина, и пока все ответственно готовились к своим ролям, выпускники тихо перешептывались в классе для «наказания». Хельга стояла в окружении пары ребят и раздавала последние указания. — Да, я считаю, у нас все получится, если мы соберёмся. И стоило им только разойтись, как навстречу Хельге попался Арнольд. Девушка слегка нервничала, она боялась как бы они все не переругались, не то, чтобы она переживала обо всех, просто хотела побыстрее все это закончить. И его мнение по поводу их «объединения» ее вроде не волновало, почти. — Милая юбка, Патаки. Она не успела ничего ответить, как в школе раздался гудок.