Carnivore! Carnivore! Хищник! Хищник! Could you come and change me? Явишься ли ты, чтобы преобразить меня? Take away everything I am. Забери мою сущность, Everything I am. Мою сущность…
Персиковые губы изогнулись в дерзкой ухмылке, когда последний робот был повержен. Мерзкий запах машинного масла и расплавившегося железа пропитал кобальтовые иглы, но новоявленный герой был абсолютно доволен происходящим. Фиолетовые вихри энергии впитывались в его тело, как будто их никогда и не существовало, а цвет вернул свой естественный, более светлый оттенок. Множество восторженных возгласов окружали его, пока он медленно поднимался во весь рост, окидывая равнодушным взглядом ликующую толпу. — Как ты это сделал?! — ошарашенно спрашивал старейшина, подходя ближе, но острый взгляд изумрудных глаз заставил его остановиться в полушаге. Он не выражал ничего, кроме презрения. Соник оглянулся и молча спрыгнул с уничтоженной махины, идя сквозь толпу, которая резко замолчала и расступилась, испугавшись внезапно поменявшегося с всегда дружелюбного и радостного на саркастичного и раздражённого, собрата. Он спокойно шёл, не оглядываясь и не отвечая на тихие вопросы его, так называемых, друзей. А они провожали его стыдливым взглядом и опускали голову, словно принимали его высокое положение. — Эй! Ты не можешь уйти! — крикнул ястреб, отчего ёжик остановился и сжал руки в кулаки. Кобальтовые иглы плавно сместились вслед за движением головы, когда Соник развернулся, чуть наклоняя голову вбок, как будто ему было любопытно, кто посмел подать голос. — Да? И почему же? — каждое слово было покрыто толстым слоем желчи. — Кто же будет защищать нас?! — спросил собеседник, делая шаг назад, когда ёжик в ответ лишь дико рассмеялся. Капли крови стекали по его смятому меху, заставляя его слипаться, но он не обращал внимание на такие мелочи. Были более глубокие раны, которые поражали его растерзанное сердце снова и снова. Как и сейчас. Предательство. — Мне незачем вас защищать. Вы уже трупы… — он с горечью усмехнулся и пошел дальше, несмотря на недовольные волнения, поразившие стоящих. — Что ты несёшь?! — возмутился старейшина, в замешательстве глядя на медленно отдаляющегося героя. — Вы уже мертвы… — почти неслышно сказал он, стискивая зубы и прижимая уши к голове. — Вы — ходячие зомби. Ваша душа порабощена страхом и вы готовы продать все за мнимую безопасность… Я не такой, как вы. Я предпочитаю свободу. — Ты совсем обнаглел, малец?! А как же благодарность за все годы, потраченные нами на тебя?! — коричневый еж стукнул посохом и Соник остановился. — Если бы не я, вы бы сейчас не разговаривали, а валялись среди тех железок. — он так и не повысил голос. — Можете не благодарить… — отрезал он и шатаясь, побрел в сторону от леса. — Но ты ранен! — воскликнула крольчиха, жалобно хватаясь за персиковую руку. Но ёжик лишь вырвал ладонь из ее хватки. — Находясь среди вас я получил гораздо больше ран. — изумрудные глаза наполнились отвращением, когда их хозяин тяжело вздохнул и зарычал, в то время, как девушка снова пыталась коснуться его, но ее рука остановилась в нескольких сантиметрах от его. — Советую меня не искать. — раздражённо прошипел он и скрылся в потоке энергии, медленно рассеивающейся, как будто здесь никогда не было ее обладателя. Сильный порыв ветра пошевелил волосы стоящих неподалеку жителей, а затем они шокированно уставились на старейшину, который в ужасе молчал, провожая взглядом исчезающую лазурную полосу.***
I will hide myself below Я спрячу себя в глубине, I’ll be what you wanted Я буду тем, кем ты захочешь,
Угольный ёжик, снова и снова сгибающийся от боли, насколько позволяли сдерживающие манжеты, зажмуривал глаза и стискивал зубы, чтобы не выдать крик ужаса, пытающийся вырваться из его груди. Обе руки были надёжно зафиксированы, чтобы он не мог двигаться, в то время, как в его вены были воткнуты капельницы, наполненные очередным экспериментальным образцом смертельного яда. Пот обильно стекал по лицу, застилая глаза, но ему было уже все равно, потому что слезы, всё-таки прорвавшиеся сквозь маску самообладания уже давно промочили бежевый мех на щеках. Черные уши были прижаты к голове, хотя их хозяин изо всех сил пытался заставить их стоять торчком, чтобы не показывать присутствующим свое жалкое положение. Но это было невозможно. Невыносимая боль, вперемежку с обидой и разочарованием сжигала остатки хладнокровия, словно спичка, брошенная в цистерну с бензином. — Хватит… — попросил хриплый голос, в то время, как Шэдоу так и не осмелился поднять голову. — Я согласен… — ненавидя себя произнес ёжик, замечая, как разряды электричества, пробегающие по обессиленному телу, наконец, прекратились. — Что ты сказал? — язвительно уточнил учёный, снова увеличивая мощность тока, отчего ёжик отчаянно взвыл, а после того, как истязания прекратились, он, жадно глотнул воздух, а затем шумно выходнул, произнося: — Я согласен… — Прекрасно! Подготовьте тренировочную арену, нам нужно знать, что он может!!! Вам не жить, ублюдки… — подумала совершенная форма жизни, когда из вены грубо вырвали иглы, а железные манжеты открылись все разом, отчего обессиленное чёрное тело безвольно упало на холодный металлический пол. Ёжик зашипел, инстинктивно обхватывая себя руками, чтобы сохранить остатки тепла, но его жёстко схватили и потащили в другое помещение.***
— Зачем ты рассказываешь мне это? — спрашивал кобальтовый герой, отражая очередную мощную атаку, грозящую проломить ему череп. Соперник, наконец, был достаточно силен, чтобы заставить сердце героя взволнованно биться и это доставляло ему невероятное наслаждение, особенно, если учитывать, как потрясающе этот манящий бархатный голос звучал рядом с его ухом, когда рука с карминовой полосой схватила его за горло, в то время, как ее владелец ударил по тыльной стороне синих коленей, заставляя соперника встать на них. — Чтобы ты понял, что я не могу быть заодно с этими отбросами. Кобальтовые иглы начали подниматься в обороне и, если бы Шэдоу вовремя не среагировал, его рука была бы изрезана в клочья. Но, скорость реакции у него ничуть не уступала сопернику, поэтому, когда он отскочил назад, он был сильно удивлен тому факту, что герой внезапно придавил его к металлу, прижимая всем телом к неподвижному объекту. — Я знаю это. Но, при этом, ты все равно выполняешь приказы… — заигрывающе произнес он в пушистое ушко, вызывая в рубиновых глазах всплеск ярости. — Я не подчиняюсь приказам, ясно?! — возмущённо воскликнул бархатный голос, но собеседник лишь хитро ухмыльнулся в ответ. — Тогда почему ты делаешь то, что тебе говорит Эгг, а Шэдоу? — почти ласково прошептал Соник, обжигая горячим дыханием палевые губы. Но тёмный ёжик ударил головой в лоб, заставляя соперника резко упасть назад. Впрочем, через долю секунды, он уже стоял в боевой стойке, сразу перед поверженным роботом GUN. — Тебе незачем это знать. Все равно, вскоре, это будет уже неважно. У меня нет времени для игр. — сияющий зелёный изумруд был вытащен из черно-алых игл и подброшен вверх пару раз, демонстративно показывая превосходство его обладателя. — Прощай. — яркая вспышка ослепила соперника, но Соник не собирался так просто отступать. Что-то, что ему было слишком знакомо в этом взгляде, заставляющее его любопытство вспыхивать неугасимым огнем.***
Kept inside I won’t let go Буду хранить внутри и не выпущу, ‘Till I burn beyond control Пока буду безвольно пылать…
Персиковая рука нежно зарывалась в темные иглы, аккуратно прочесывая, пока угольный ежик мирно спал на сапфировых коленях. Разговор по душам, которого им обоим так не хватало, прояснил один до боли явный факт… Они оба — актёры, слишком реалистично играющие свои роли. Настолько, что никто не может даже подумать, что это всего лишь игра и никто никогда не видел их истинную сущность. Никто. Кроме бывшего соперника. Иронично неправда ли? Бежевые губы приподнялись в маленькой блаженной улыбке, а мордочка неосознанно уткнулась в ласковую теплую ладонь, отчего герой сам искренне улыбнулся. Той самой улыбкой, которую он мог показать только Шэдоу. Внезапно, они оба поняли, что слишком быстро стали зависеть друг от друга, несмотря на то, что им приходилось скрываться от всех. Соник не прочь был играть в эту любопытную игру, ведь он все равно знал правду, а Шэдоу… Привычка остаётся привычкой, которую сложно искоренить после многолетних тренировок. Остальным незачем было знать об их маленьком секрете. — Почему из всех людей, именно ты…? — томно пробормотал мелодичный голос, вызывая усмешку из персиковой груди — Ты же герой… Спасаешь всех, жертвуешь жизнью ради этих жалких, меркантильных созданий. — рубиновые глаза плавно приоткрылись, с недоумением, но в то же время нескрываемым наслаждением, глядя в спокойные изумрудные. — Ты думаешь, я спасаю их потому, что хочу помочь? — удивлённо произнес он, плавно перемещая ладонь на бежевую скулу и ласково очерчивая ее рельеф, отчего черные веки медленно закрылись от удовольствия. — Это не правда, Шадс… — персиковый палец втирал успокаивающие круги в шелковистый мех, постепенно перебираясь на темную шею, пока его хозяин любовался тем, как изящное тело реагировало на прикосновение лёгкой дрожью. — Я просто люблю планету, на которой живу. Она восхитительна. И она достойна спасения. Я готов пожертвовать жизнью ради того, чтобы с ней все было в порядке. Понимаешь? Темные брови нахмурились, а алые глаза, наполненные горем приоткрылись, уставившись в пустоту перед собой. — Какой смысл? — едва слышно пробормотал бархатный голос, в то время, как сильные пальцы начали перебирать мягкий мех за ушком, неосознанно заставляя его покорно прижаться к голове. — Это мой дом. — твёрдо произнес Соник, решительно глядя в светящиеся в полумраке огненно-алыми искорками, рубиновые глаза. — Тебе нужно просто открыть своё сердце, чтобы понять… Я покажу тебе места удивительной красоты. Просто пойдем со мной… Угольный ёжик с тоской отвернулся. — Я недостоин этой красоты, Соник. — Ты прекраснее, чем ты пытаешься показать, Шэдоу… — герой ухмыльнулся. — Откуда ты зн…— попытался спросить собеседник, но светлые пальцы внезапно легли на палевые губы, не давая продолжить. Соник по-доброму улыбнулся. — Потому, что я когда-то тоже был таким… — он мягко переместил ладонь на белоснежный мех, отчего темный ёжик невольно вздрогнул, инстинктивно боясь этого действия с самого детства. Но не сейчас. Сейчас не было страха. Ведь Соник давно уже все знал и ни разу не дал повода сомневаться в его верности. — Твоё сердце чисто, как тот самый изумруд, который ты таскаешь в своих шипах. — тёплые пальцы перебирали длинные шерстинки, задумчиво всматриваясь в широко раскрытые алые глаза. — Сохрани это. — в изумрудных глазах мелькнула мольба. — Не растрачивай на бесполезную месть. Она ни к чему не приведет… — синие веки закрылись, в то время, как ёжик тяжело вздохнул. — Поверь мне, я знаю, о чём говорю… Внимательный взгляд проникал в самую душу, но Соник не собирался скрывать ничего из того, что он обычно глубоко прятал в самых потаённых уголках своего разума. А затем, пушистые уши дёрнулись, уловив посторонние звуки, отчего ежи мгновенно вскочили, натягивая свои маски веселья и хладнокровия, словно они только что не испытывали той нежности, что секунду назад витала между ними, пропитывая все вокруг умиротворением и лаской. — Уходи. Тебя не должно здесь быть. — Соник махнул рукой, натягивая перчатку, которую он снял, чтобы в полной мере насладиться упоительной мягкостью шерстки цвета черного дерева. Кивок черно-карминовой головы и яркая вспышка энергии хаоса были ответом.