***
Так сложилось, что он влюбился в неё почти с самого их первого знакомства. Самая первая влюбленность, переросшая в любовь, такая чистая, крепкая, непоколебимая. Сколько они уже вместе работают? Десять лет? Или больше? Да, и не важно уже как-то - менее влюблённым взглядом он на неё не станет смотреть, это точно. Главное, что они всегда были и будут вместе, и контракты в груди только сильнее связывают их. Идеальное партнёрство. Он любил ее... Только вот со временем решимость сказать ей о своих чувствах куда-то улетучилась, растворилась в высоте неба, как дым. Грустно растаяла, оставив крохи бывалой смелости, ведь из хрупкой девчушки в забавной юбке в складочку, Ной выросла в рестлера…. в огромного, черт ее подери, рестлера... Сколько в ней сейчас было, сто двадцать кило мышц? Плюс минус ещё двадцать? Дамочка, таскающая гантели весом как он сам. На каждую руку. Любовь с большой буквы. Вздыхать и прикладывать устало руку к лицу можно было бесконечно: угораздило же выбрать такой предмет воздыхания, но и желание миловаться, как и странно, никуда не пропало, вот только вообразить, как бы он это делал с такой горой было сложно. Сколько бы он не смотрел в рубиновые глаза под кромкой длинных платиновых ресниц, он видел именно ту открытую и радостную девочку, которую хотелось охранять и оберегать, от всего и вся. Правда, чтобы заглянуть в эти глаза ему приходилось смотреть наверх, даже со своим немаленьким ростом. Как можно оберегать и защищать того, кто сам был твоим телохранителем начиная с первых дней совместной службы? А еще он боялся ее потерять. Больше, чем свою жизнь. И почти так же сильно боялся, что его признание, как горох об стену отскочит от ее дьявольской натуры. Вот они, проблемы сильнейших магов… Все это было стабильно «никак» на протяжении многих лет. В груди жило тепло от одного пребывания с ней рядом в вонючих канализациях; в туалете клуба рядом с горой трупов; в дождливом лесу возле трассы с разбитой машиной; на светском вечере с изысканным вином и едой, в баре….везде. Он научился довольствоваться малым, стараясь не думать и не завидовать тому, какой ещё может быть любовь. Как говорится, лучше синица в небе. И, как следствие всего, как бессмертный кидался на ножи, зная, что в конце ее губы коснутся его, вдыхая саму жизнь, вдыхая смысл существования. И все бы так и было невинно и прекрасно, если бы не Эн со своим грешным карнавалом…. Как раз в тот момент,когда маски не было под рукой он и сказал ей, опьяненный ее дьявольским профилем в свете серебряной Луны. И глупее момента уже не будет: в отличии от Ной, которой шел воинственный прикид и корона из перьев, он в своей юбке из травы и в грибных бусах выглядел как идиот. Как залившийся краской идиот.***
Спустя несколько дней
После одного из не самых интересных заданий из разряда “пойди и убей” прошла уже пара дней и босс не давал больше никаких поручений. И пусть бы оно так и дальше оставалось: настроения что-то делать не было совсем. Инцидент с его признанием в конце карнавала портил заранее все, что он делал как грибы пиццу. И вроде бы его и не отшили, и в тоже время не ответили взаимностью, и в ходе задания Ной даже намека не подала, и на первый взгляд все было как и раньше… Но что ему-то думать? Настрой-то так и был на нуле. Тут бы и впрямь пригодилась какая-нибудь изысканная магия или стирания памяти, или возвращения назад во времени. Прям хоть на поиски выходи. Причем, даже если был бы вариант самому себе стереть память - его бы тоже устроило: не вспомнит - не будет расстраиваться из-за того, что идиот. Этот день он предпочел провести как махровый интроверт: сам, подальше от ненавязчивого социума особняка и максимально не напрягаясь. Даже качалку обошел стороной, боясь встретиться там с напарницей. Пошел тусить сразу после обеда в библиотеку. Пиджак и маску кинул где-то на столе у входа в гигантском книгохранилище, и, закатав у мятой рубашки рукава повыше, пошел медленно курсировать от ряда к ряду, в надежде найти или что-то интересное, ну или намек на рецепт микстуры от глупых признаний или что покрепче. Да и вообще просто подумать хотелось: может он зря жалеет о сказанном? Глупее было бы жалеть о не сказанном? Найдя какую-то меланхоличную белиберду по философии бытия пристроился на уголок стола, и открыв талмуд где-то на середине провалился в удивительно пресные мысли автора, растекающиеся маслом по древу на добрые сотни страниц. — О, семпай! Привет! Я нашла тебя! Погрузившись в непонятное чтиво Шин не сразу заметил, как тишину книжного склепа нарушил стук каблуков его напарницы, медленно приближающейся к нему. Иногда Ной меняла свой рабочий спортивный костюм на более женственные юбку и пиджак, и сейчас вместо убийцы-мордоворота была одета как весьма привлекательная девушка, блестя сережками и ультрамодными запонками, и легко цокая о каменную плитку библиотеки невысокими каблуками лоферов. — Привет, - застигнутый врасплох Шин не знал куда податься. Дергаться было бы палевно, оставалось одно - собрать яйца по карманам и встречать реальность лицом к лицу. — Эбису сдала тебя, - радостно улыбаясь сообщила Ной, подойдя к нему очень близко и заглядывая прямо сквозь стекла очков в голубые глаза. - Я искала тебя везде, хотела.... поговорить. О том, что ты сказал на карнавале... Как всегда без прелюдий: с места в карьер. Ной умела брать быка за рога с первых слов беседы. Внутри что-то сжалось в предчувствии необратимого. Он отложил книгу и приготовился слушать напарницу, взирая на ее красоту снизу вверх. Даже если она скажет, что они просто друзья, это будет маленькая смерть сдобренная кроваво-красным отливом ее сумасшедших глаз. — Я хотела спросить... - внезапно ее голос стал тихим, и до страшного сдержанным. Она застенчиво теребила краешек пиджака, что было весьма и весьма странно видеть, ведь кто-кто, а Ной никогда не имела каких-либо моральных ограничений в выражении чувств и эмоций. Да и вообще была честна и прямолинейна как удар с правой под дых. - Ты говорил тогда серьезно? Дьявол свидетель! Сердце внутри начало колотиться о ребра как приговоренный к казне бьет кружкой по решетке, перебивая всякое дыхание. Сейчас и выяснится насколько он опозорился. — Прости, это, наверное, доставило тебе неудобство… — Аххаа, нет, что ты...! - Она неловко и громко засмеялась и потом резко замолчала, поджав пухлые губы, словно хотела что-то сказать. Секунду спустя придвинулась и поцеловала, оставляя на губах напарника мятно-ментоловое послевкусие, какое обычно оставалось после ее магии. Поразительная и внезапная, как ураган, она в долю секунды смела Шина вместе с его логикой, догадками и опасениями, жившими на протяжении всего этого времени. — Ты такой смелый, семпай, не то, что я... - тихо сказала она отстранившись и смотря в широко раскрытые глаза Шина, который хорошо что сидел на краешке стола, иначе бы как подкошенный свалился. - Я давно поняла, что ты мне очень нравишься, но как-то не могла набраться смелости и сказать. Кому может понравиться такая... махина, да еще и с причудами… Я боялась, ты лишь посмеешься надо мной... — Глупая, - Хотелось перебить ее и много чего сказать, но это было все, на что его хватило с колотящимся возле кадыка сердцем. Стекла очков не маска, и не скроют его лица, и он за ними не спрячется от смущения, да и смысла уже не было. Чтобы дотянуться до ее горящего стеснительным румянцем лица ему пришлось привстать на носочки. И, как в очередном рейде, без какого-либо страха придвинулся, притянув ее за крепкую талию, и с жадностью впился в губы, такие тёплые, мягкие и давно знакомые. Рубеж был пройден. И возврата уже не будет. Что станет с их контрактами? Чем обернется их служба? Чем обернутся их чувства? Даже до признания было сложно представить, как будут выглядеть милые и ванильные отношения в их исполнении. Скорее всего глупо, и Шин отгонял эти образы, как ошалело носящихся трупных мух у несвежего покойника. Ной в пеньюаре? Или бальном платье? Почему-то неловкость испытывал он, видя под веками счастливую напарницу в кружевах. Но все пошло не просто по кривой траектории, а куда более сложным путем: строго перпендикулярно всему, что знал Шин об отношениях. Пока он страстно ловил ее дыхание в поцелуе, ее рука опустилась на пах и недвусмысленно начала массировать, что очень быстро нашло отклик под брючной тканью. — Ной?? - он был шокирован: как-то слишком быстро у него отобрали инициативу, да и вообще, кто так в любви признаётся? Напарница тем временем опустилась на коленки пред ним, и сжав пряжку ремня, сломала ее, усыпав пол кусочками металла. И правда, зачем утруждаться растегиванием хитрой застежки. — Ной! П-погоди… Все стремительно выходило из под контроля. И мгновение спустя он уже был в ее руках. — Ты стесняешься? - негромкий переливающийся голос вкупе с ее теплой ладонью, держащей его за самое дорогое, уносил в какие-то сказочные дали. - Не надо... Фразу она не закончила по очевидной причине. Шин облокотился руками о позади стоящий стол, так как ноги предательски дрожали и грозились подкоситься уже второй раз за диалог. Это тебе не адреналин от предстоящей мясорубки, поднимающий пульс до двухсот, это куда более крепкая наркота, заставляющая вибрировать от удовольствия все внутри. Подняв лицо к высокому потолку блаженно выдохнул, чувствуя мягкие губы напарницы, двигающиеся на удивление весьма умело. Она словно знала, куда именно нужно надавить. Но откуда?.. К черту. Не важно. Это можно будет выяснить и потом, а сейчас главное не делать резких движений. Невидящим взглядом из-под съехавших очков он пытался разглядеть и запомнить все эти волшебные ощущения и ему уже не терпелось закончить все и начать заново, как внезапно Ной остановилась на самом интересном, отстранилась, и, не поднимаясь с пола, все тем же восторженно счастливым взглядом уставилась на старшего напарника. — Соблазнительно выглядишь, семпай, - прокомментировала она, покусывая кокетливо губу и смотря на него с весьма пикантного ракурса. Следовало бы собраться, что ли: вид у него было наверняка излишне расслабленный, а сам был в шоке и слегка на взводе одновременно от случившегося. Ясное дело, Ной не дала ему кончить. — Издеваешься? - Шин кое-как поправил очки, отрываясь от стола и пытаясь спрятать все ещё стоящий член и натянуть брюки обратно. — Нисколько. Хочу сделать тебе приятно. С этими словами она встала, возвышаясь рядом со слегка оплывшим от приятных ощущений напарником, борющимся с непослушными брюками, словно выросла еще на полметра, и начала расстегивать частокол пуговок на боку своей узкой юбки. Шин на секунду подумал, что качать права сейчас лучше не стоит, так как хоть напарница и оживит его снова, но сломанная в порыве страсти шея не самое приятное, с чем бы хотелось ассоциировать отношения с любимой. И как только эта мысль у него промелькнула, следом возникла другая. И даже не мысль, а факт: в их паре инициатива будет точно не за ним. Расстегнув достаточно пуговичек на юбке, Ной отодвинула плотную ткань и из-под нее наружу встал увесистый, пристегнутый на хитрую сеть ремешков большой черный член. — Это что еще такое…!? - в голосе отчетливо мелькали нотки паники. Крепкая рука напарницы притянула его, и далее последовал новый поцелуй, сопровождавшийся попутным развязыванием галстука и отстегиванием подтяжек с брюк, после чего его развернули спиной и в библиотечной тишине раздался треск разрываемой ткани. Кажется, или в расход от нетерпения пошли его штаны? — Расслабься, семпай, я аккуратно, - шепнула она горячо в ухо. И одновременно с ладошкой, охватившей его стоящий орган, сзади мазнул уже измазанный чем-то скользким резиновый член. — Ной! Стой, погоди! Это как минимум не честно!! - голос почти срывался в предчувствии неизбежного. Но было уже поздно. Яркий букет из боли и удовольствия, как грузовик на полной скорости, раскатал его. Дело усугубляла еще и сама Ной, мастерски двигаясь как машина и сзади и спереди, сжав до хруста предплечье. Придвинулась близко и выдохнула дым, который сам устремлялся к губам напарника, хватающего воздух в немом крике, как рыба выкинутая на сушу.***
Он сидел на лавочке в вечернем парке особняка, смотря вперед невидящим взглядом, и пытаясь отделить мух от котлет. ТО, что с ним произошло заставляло его фрустрировать, и это состояние доставляло какой-то невидимый, но вполне ощутимый дискомфорт. — Держи, - подошедшая Ной протянула ему стаканчик кофе, и уселась рядом. - Ты как? На вопрос было сложно ответить однозначно. Ему и понравилось и не понравилось одновременно. Они сидели молча в сумеречном парке, наблюдая, как вокруг начинают зажигаться фонари, и как облака над далекими крышами из цветов сахарной ваты становятся трупно синими. — Хоть бы предупредила, - мрачно буркнул Шин, дуя на горячий напиток. А с другой стороны, как он видел их отношения? Какая парочка, такие и отношения! По итогу за вечер у него оказалась прокушена губа и мочка уха, сломаны обе кости на предплечье и вывихнуто само плечо, за которое Ной его держала. Ну и задница болела немного. — Тебе не понравилось? - выбитые кудряшки из прически, что обрамляли ее лицо, делали виноватый взгляд еще больше расстроенным. Ной оторвалась от вечернего пейзажа и теперь потухшая всматривалась в профиль напарника, устало развалившегося на широкой лавочке. — Да нет, почему же - неожиданно даже для себя выдал он, отпивая крепкий кофе. Собственно, чему было удивляться. Он был знаком с ней не первый год и все ее сумасшедшие пристрастия знал лучше других, как и то, что она проста и доверчива ко всему новому и поразительно не принципиальна во взглядах на отношения в целом. С ее силой и способностями можно было позволить себе немного радужной наивности. И, как следствие, можно было догадаться, что если дойдёт до близости, она начнет изучать все прелести интима именно на нем. Кстати, об интиме. — Ты откуда так научилась минет делать?... Ответом был лишь неловкий смех, и было понятно, что ответа он не дождётся.