Как в сказке
— Здравствуйте, мистер Ким. — Чонгук стоял на пороге, смотря себе под ноги и дуя щеки, как ребенок, который готовился быть отчитанным родителями. — Оу, зачем так официально? — Тэхен гостеприимно указал внутрь своей квартиры, уступив проход. — У нас чисто деловые отношения, а я еще не смог достать книгу, которую мой брат уже успел передать заказчику. Теперь мне нужно будет отправиться в Европу, чтобы поискать там, потому что там может быть еще один экземпляр, более поздний, но… — Чонгук осекся. — Я постараюсь уложиться в отведенный срок. — Проходите на кухню, мистер Чон. — Тэхен не мог скрыть своей улыбки, наблюдая за тем, как менялось выражение лица Чонгука, стоило ему только на него взглянуть. Он сел на предложенный ему стул и максимально сосредоточился, если не сказать напрягся. Теперь его челюсти были настолько крепко сжаты, что Тэхен ощутил в себе потребность тут же на месте запечатлеть образовавшийся острый край, так эффектно подчеркивающий мужественный профиль. Это было вдохновение, волшебное и внезапное, которого он не ощущал уже давно. Однако, теперь это могло подождать. — Что будете пить, мистер Чон? — Тэхен встал напротив, облокотившись о каменную поверхность его кухонного гарнитура. — Знаете, у меня очень мало времени, поэтому можно просто стакан воды. А можно вообще без ничего. Что нужно посмотреть? — Чонгук неожиданно прямо посмотрел на Тэхена, и в его взгляде явственно читалось раздражение, очень эффектно сочетающееся с его сильным выражением лица. — Да, конечно. — Тэхен быстро метнулся в гостиную, и в следующее мгновение перед Чонгуком уже лежала книга, заботливо завернутая в бумагу. — Прошу. Тэхен встал за спиной Чонгука. — Мне не нравятся, когда заглядывают через плечо. — раздражение в его голосе было слишком напускным, как будто он стремился тщательнее скрыть на самом деле обуревающие его эмоции. — Ничего, это не надолго. Чонгук шумно выдохнул через нос, тем самым демонстрируя свое недовольство, но все же взялся за бумагу, и как только его пальцы нащупали обложку, он замер. Потому что он слишком хорошо знал эту книгу. — Это подлинное издание. — голос Чонгука сорвался, и ему пришлось откашляться, чтобы скрыть волнение. — Это как раз то издание, на которое у меня был заказ. И я так подозреваю, что этот заказ был от кого-то, вам близкого. Чонгук торопливо поднялся, в намерении, возможно, уйти, но Тэхен перегородил ему дорогу, заставив облокотится на стол. И испытать первые симптомы сердечного приступа, потому что сердце начало бешено колотиться, отдаваясь в ушах, то падая к пяткам, то подступая к горлу. Тэхен был слишком небезопасно близко. Он слишком пристально смотрел на него из-под своих каштановых кудрей, и Чонгук вновь отчетливо испытал слабость. Он был бессилен перед ним, совершенно, все же собрав себя в руки. Максимально возможно. Хотя, со стороны могло так и не показаться. — Теперь моей свободе и покерному клубу ничего не угрожает? — Он как кролик заворожено смотрел в глаза удава, который вдруг смягчился. Во взгляде Тэхена появилась теплота, какой-то до этого не виданный блеск, который в сочетании с мягкой улыбкой, вмиг заставил Чонгука забыть волнение. Он до этого не замечал на себе такой взгляд. Заинтересованный — да, но не такой, до краев наполненный… нежностью? Кажется, это была нежность. — Пожалуйста, не молчи. Что происходит? — Тэхен не мог скрыть свою улыбку, вновь наблюдая этот милый и наивный взгляд широко раскрытыми глазами. Он не мог скрыть улыбку и не мог удержаться от желания коснуться, мягко положив свою большую ладонь на теперь заметно смягчившийся край до этого агрессивно заостренной нижней челюсти, и Чонгук совершенно против своей воля подался за этим движением, прикрыв глаза, но затем вновь уставившись на Тэхена, как будто испытывая страх, что все его чувства сейчас же выплеснуться наружу. — Что ты чувствуешь? — низкий голос звучал мягко, как будто гипнотизируя, но при этом расслабляя, а не заставляя испытывать волнение. Особенно в сочетании с пальцами, которые нежно и деликатно касались кожи, теперь спустившись к шее. — В каком смысле? — Чонгук мог говорить только на выдохе, вынужденно каждый раз задерживая дыхание, все еще не в силах поверить в то, что происходило прямо на его глазах. — В прямом. Я вот чувствую приятное волнение. И явно не потому, что у меня день рождения. — У тебя день рождения?! А почему ты раньше не сказал, я бы подготовил подарок. — Чонгук, кажется, теперь совершенно забыл о том, что еще буквально пару дней назад Тэхен угрожал ему обращением в полицию, и все это было вполне справедливо, потому что Тэхен, кажется, так же забыл о том, что его до этого интересовала только книга, теперь совершенно о ней позабыв. — Скажи, ты веришь, что чудовище может превратиться в прекрасного принца после поцелуя истинной любви? — Тэхен положил обе руки на плечи замершего Чонгука, приблизившись к нему настолько, что он буквально кожей чувствовал все произнесенные слова. — Я хочу проверить, удастся ли мне это. Чонгук успел закрыть глаза до того, как их губы встретились. Деликатно, как в первый их поцелуй, но теперь не было разгоняющего пульс волнения. Это было что-то другое, что-то похожее на чувство облегчения, когда с плеч разом упали все камни, дав возможность выпрямиться и вздохнуть полной грудью. Ощущение, что однажды загаданное желание вдруг совершенно внезапно исполнилось, подарив чувство удовлетворения и неведомой завершенности. Чонгук перестал падать, болезненно переживая свои безответные чувства, потому что теперь, кажется, у него расправились крылья за спиной, и он запечатлел этот момент, крепко, чтобы еще раз убедиться в правдивости случившегося, взявшись за талию прильнувшего к нему Тэхена. — Ну, я превратился в прекрасного принца? — он чуть отстранился, широко улыбаясь. — Ты изначально им был. — Чонгук как завороженный смотрел на своего прекрасного принца, а потом вдруг нахмурился и, уперевшись руками, сел на стол, как будто приготовившись к долгому разговору. — Подожди, а если бы тебе так и не досталась книга? Что тогда? — Пришлось бы смириться. — Тэхен, ненадолго отпустив улыбку, пожал плечами. — Ты совершенно спутал мне карты, когда после вернисажа поцеловал меня, до этого так трогательно заботясь. Тогда уже я начал, возможно, в тайне от самого себя задумываться о том, насколько сильно мне нужна эта книга, но план слишком тщательно разрабатывался, чтобы так просто от него отказаться, не удостоверившись в своих чувствах и эмоциях. Я выдвинул тебе условия, а потом стал думать о том, что, возможно, был слишком жесток, и… Вообще, это сложный вопрос! И теперь, когда все так удачно разрешилось, стоит думать явно не о нем. Чонгук внимательно смотрел на Тэхена, сосредоточенно ловя каждое его слово, и продолжил так смотреть, когда он приблизился к нему, расположившись между его покоящихся на столе тренированных бедер. — Помнишь, что я тебе говорил насчет натурщиков и муз? — Помню. Что музу сложно найти, и что она не должна всегда быть рядом, чтобы вдохновлять на великие художественные свершения. — Чонгук слишком хорошо запомнил всё произошедшее в тот вечер. — Правильно. Я сегодня тоже вспомнил эти свои размышления, когда вдруг осознал, что рисую тебя. По памяти. Воспроизводил на холсте твои черты, которые запомнились мне в нашу последнюю не слишком приятную встречу. Отец спросил, почему изображенный молодой человек такой расстроенный, а я ответил, что это я его обидел. И мне до сих пор стыдно. А еще мне стыдно за то, что я нанял коллекторов, чтобы следить за тобой, а потом дал отмашку на то, чтобы они задержали того молодого человека, который передал тебе деньги, а потом получил от тебя книгу. Я всерьез полагал, что это мой Поль Гоген. — Подожди, это тогда, на аукционе? — глаза Чонгука вновь округлились, и он забавно совершенно не осознанно приоткрыл рот, очевидно, от испытываемого удивления. Тэхен засмеялся. — Да. Сейчас даже вспоминать как-то… странно. Особенно теперь, когда все так удачно разрешилось, и я обрел не только книгу, но и… — Но и что? — сердце Чонгука замерло, как будто теперь решалась его судьба, и он вот-вот должен был получить подтверждение случившегося чуда. — Но и музу. Человека, который смог достучаться до моего сердца. — Тэхен крепко обнял Чонгука, побудив его сдвинуться к краю стола, чтобы объятие получилось максимально тесным, что только усугубилось, когда Чонгук двумя руками обхватил Тэхена за талию. Возможно, так можно было бы провести остаток дней, ни о чем не жалея. Просто чувствуя тепло и близость, слушая размеренное дыхание и сердцебиение, наслаждаясь долгожданным затишьем после только отгремевшей в душе бури. — То есть, я тебе нравлюсь? — Чонгук мягко отстранился, теперь заглядывая в глаза Тэхена, желая совершенно удостовериться, как полагается приличным дельцами, что между ними все кристально честно и прозрачно ясно. И Тэхен, что свойственно деловым людям, решил доказать не словом, а делом, с чувством и очень решительно приложившись к приоткрытым губам Чонгука, который, возможно, ждал именно этого. Начавшийся так внезапно поцелуй все еще чем-то напоминал инициированное ранее проявление нежных чувств, даже тогда, когда чувственно встретились языки. Но постепенно, по мере того, как приходило осознание взаимности чувств, градус стал повышаться. Это было похоже на то, что после дегустации всего одного глотка, хотелось совершить второй, после которого, совершенно уверившись в безупречности вкуса, уже не терпелось обстоятельно приложиться и постепенно, смакуя каждое возникающее ощущение, выпить все до дна. Именно так и продолжался поцелуй, и к чувственному соприкосновению языков добавились осмелевшие руки Чонгука, которые очень решительно оказались под футболкой Тэхена, на голой горячей коже спины, которая мягко скользила под деликатными пальцами. Стоит отметить, что руки Тэхена были не в пример смелее, спустя несколько мгновений оказавшись на бедрах Чонгука, настойчиво побуждая его почувствовать все нарастающее возбуждение. Все испытываемые ощущения, разумеется, были им знакомы, но теперь все равно ощущались по-новому. Нервные окончания как будто обострились, отчетливее воспринимая каждое даже малейшее соприкосновение. И вот поцелуй пришлось прервать. — Мы торопимся. — Низкий голос Тэхена слишком сексуально дополнял ощущения в районе ширинки, чтобы теперь вдруг стать благоразумнее. — Нет. — Чонгук нетерпеливо двигал бедрами навстречу возбужденному члену Тэхена, который теперь наклонился к его уху, но вместо слов Чонгук лишь ощущал прерывистое дыхание, которые спустя мгновение оказалось на его шее, вместе с губами и языком. Голова кружилась не только от испытываемых теперь на двоих чувств. Чонгуку отчаянно хотелось больше, и он решительно взялся за край стоящей у него на пути футболки, заставив Тэхена оторваться от его шеи поднять руки. Как только это препятствие было устранено, пришла очередь Чонгука проявить находчивость губ, и начать пришлось с так зазывно выпирающих архитектурно выточенных ключиц, затем обратив все свои внимание на чувствительные соски, язык и губы на которых заставил Тэхена мягко запустить свои руки в волосы Чонгука, ясно давая понять, что он на правильном пути. И одних губ было слишком мало. И руки сами собой потянулись к поясу тренировочных штанов. — Кроме стола у меня есть…еще кровать. Я…как гостеприимный… хозяин, должен был сразу… предложить… — Тэхену сложно было не только говорить, но и подбирать слова, когда Чонгук так самоотверженно пытался добраться до его члена. И потом все было совершенно не так, как всегда было до этого. Особенно Тэхена, как прежде всего, художника и искушенного ценителя эстетики во всех ее проявлениях, восхищало, что несмотря на яркий дневной свет не было совершенно никакого стеснения, что лишний раз заставляло убедиться в правильности всех принятых на свой счет чувств. И Тэхен не мог насмотреться. Кажется, это было увлекательнее, чем сам секс — просто смотреть и наблюдать, как твои действия отражаются на красивом, так прочно отпечатавшемся в воображении лице. Сдвинутые брови, сжатая челюсть, приподнятый подбородок. Затем заволоченный возбуждением, болью и сопутствующим ей удовольствием взгляд и приоткрывшиеся с целью, наконец, впустить в легкие воздух губы. — Ты в порядке? — низкий умиротворяющий голос Тэхена, который теперь крепко обнимал находящегося под ним Чонгука за плечи, совершенно игнорируя оказавшийся на его руках вес, заставил его закрыть глаза. — Еще. — самоотверженность в сбивающемся сердцебиением голосе не оставляла шанса подумать, и Тэхен не думал. Хотя, на самом деле, он не мог не думать. И не мог не наслаждаться всеми теми ощущениями, которые на него обрушились, как будто у него до этого никогда не было секса. Но теперь он не стремился торопливо к развязке, используя весь свой чувственный опыт. Он хотел максимально продлить этот момент, когда можно было буквально ощутить близость: на своей коже и во всех нервных окончаниях. Тэхен был терпелив, но не Чонгук, который совершено свыкнувшись с ощущениями, теперь хотел большего. Быстрее и глубже, каждый раз нетерпеливо подаваясь вперед, крепко сжав ногами бедра Тэхена. — Ну же, я слишком долго ждал. — капризность в голосе Чонгука заставила его улыбнуться. И это ожидание уже в следующий момент стало стремительно окупаться. Когда Тэхен выпрямился, получив прочную опору на коленях, и за обе руки поднял Чонгука, который тут же крепко обнял его за шею, скрестив за его спиной ноги, тем самым обеспечив максимально возможную близость, и стал нетерпеливо двигать бедрами, пока Тэхен крепко держал его за талию, пытаясь выровнять слишком остро нарастающие ощущения. Все закончилось быстрее и ярче, чем он мог себе представить, совершенно упустив тот момент, когда он смог максимально приблизиться к внезапно обрушившемуся оргазму. Возможно, он был слишком увлечен сдерживаемыми внутри стонами и горячим дыханием, опаляющим кожу его плеч с каждым жадным прикосновением губ Чонгука, который, наконец, смог выпустить наружу и все чувства, и все эмоции, и все тягостные переживания. Теперь Тэхен лишь, едва касаясь, водил длинными пальцами по мягкой влажной коже вдоль позвоночника постепенно остывающего после оргазма Чонгука. — Малыш... — Не называй меня так. — Чонгук недовольно открыл один глаз, в следующий момент широко и совершенно счастливо улыбнувшись. — Я тебе потом еще покажу. — Обязательно. Ты покажешь, а я запечатлею в красках. Чонгук стал вдруг серьезным и теперь внимательно смотрел в глаза совершенно расслабленного Тэхена. — Не оправдал твои ожидания? — Он нежно поцеловал плотно сжатые губы, все еще не в силах скрывать свою довольную улыбку. — Мне кажется, это любовь. — Чонгук звучал так серьезно и так строго, что Тэхену не оставалось ничего кроме того, как рассмеяться, прижав к себе все еще находящегося на его члене уже начавшего возмущаться Чонгука. — Что смешного? Это же серьезно! — Об этом нельзя говорить вслух. — Тэхен улыбнулся, мягко коснувшись пальцем возмущенно поджатых губ Чонгука. — Присоединишься ко мне и к отцу на небольшой уикенд за городом? Чтобы ты понимал, что это действительно серьезно. — Да, но для начала мне нужно уведомить брата, что опасность миновала, и что Хоби больше не нужно сушить ему сухари и вязать шерстяные носки. — Чонгук задумчиво посмотрел в находящееся теперь за спиной Тэхена окно, затем вновь серьезно посмотрев в его глаза. — Вообще, у меня сегодня реально были дела. — А у меня сегодня вообще день рождения. Но теперь почему-то хочется немного прилечь и немного отдохнуть… — А перед этим немного принять душ и… Еще хочется перекусить. Тэхен засмеялся, но его искренний заливистый смех сразу был прерван таким же искренним и вдохновенным поцелуем.ЭПИЛОЖЕК
Полгода или чуть больше спустя
— Я где-то слышал, что кое-кто за этим столом проворачивает мошеннические схемы… — Ким Тэхен, хитро оглядев всех присутствующим, занял положенное ему место рядом с Чонгуком, сразу и по-хозяйски взявшего его за руку. — Вот поэтому, сынок, мы будет играть на интерес. — отец Тэхена уже со знанием дела распределял между собравшимися игроками фишки, пользуясь помощью своего старого товарища и по совместительству одного и на двоих отца Хосока и Намджуна. — Не понимаю, о чем вы говорите. Хотя, понимаю о ком вы. Я тоже знаю одного мошенника, который сидит от меня по правую руку, и сразу хочу, сказать, что не имею с ним ничего общего! — Юнги невозмутимо придвинул к себе сидящего по правую руку и профессионально тасующего карты Джина, который прежде чем быть поцелованным, успел недовольно хмыкнуть. — Почему мы не могли сыграть в клубе? Я бы организовал все по высшему разряду. — Чимин занимался распределением по стаканам льда и элитных алкогольных напитков, которые успел продигустировать при закупке в покерном клубе. — Потому что, молодой человек, в этом деле нужна правильная атмосфера. — отец Хоби и Джуна, оторвавшись от пересчета фишек, поднял на Чимина многозначительный взгляд, вместе с указательным пальцем. — А где, кстати, супружеская чета? — Здесь. — уверенные восклицания раздались одновременно с двух сторон, сразу заставив Джина и Чонгука, переглянувшись, сдавленно хихикнуть. — И здесь. Прошу прощения. — Намджун на ходу стягивал шарф, уже в готовности жать всем присутствующим руки, пока Хосок говорил по телефону, при этом широко улыбаясь всем собравшимся. — Так, пока мы не начали, хочу предупредить. — Отец Тэхена, закончив с фишками и приняв из рук Чимина свой грамотно заполненный виски стакан, занял свое место во главе стола. — Я собираюсь отчаянно блефовать. — О, это у вас семейное… — Джин с хитростью посмотрел на Тэхена, затем переведя серьезный взгляд на его отца. — Я поддерживаю. Потому что чувствую, что теряю навык. — Ты никогда не умел блефовать! — Юнги сделал глоток из предоставленного ему стакана, сразу оценив богатый и насыщенный вкус выдержанного элитного напитка. — Ага, скажи это вон тому молодому человеку. — Джин взглядом указал на внимательно изучающего розданные ему карты Чонгука, который, заметив взгляд, сразу возмутился. — Я учусь на своих ошибках! И вообще… — он обратился к всё еще крутящемуся где-то поблизости Чимину. — Садись уже за стол! Мне пришла хорошая карта!