__________________________________
Рей, я знаю, что ты здесь. Мы просто хотим знать, что ты в порядке.__________________________________
Рей, пожалуйста.__________________________________
Звуки обеспокоенных голосов Финна и По из ее телефона эхом разносятся в темноте комнаты, каждое голосовое сообщение более тревожно, чем предыдущее. В какой-то момент она слышит настойчивый звон дверного звонка – динь-дон, динь-дон – снова и снова. Рей переворачивается на другой бок, и, как больной зуб оказывается под действием «Новокаина», так и она покоряется власти оцепенелого забвения сна.__________________________________
В ее утомленном разуме проскальзывает сон за сном, все бесчувственные и эфемерные. Нити снов изгибаются, появляются и исчезают, словно вода, утекающая сквозь пальцы, или туман, расступающийся перед силуэтом. Некоторые образы она запоминает – черно-серебряный шлем, татуировку розы, темные глаза, полные горьких слез. Другие мгновенно забываются, оказываются не более чем мимолетными мгновениями, мечутся, как рыбки, в ряби пруда ее подсознания. «Лихорадочный бред» - так бы назвал их По. Неотвратимые со всем своим безумием и поразительной реалистичностью. Тем не менее, посреди всего этого Рей чувствует ужасную боль, тяжелое бремя глубоко внутри. Оно заключено в груди, будто вместо желудка у нее был шар для боулинга, вызывающий резкую и даже тупую боль – как порез, синяк. Суровая реальность посреди великого множества причудливых сновидений. Когда она почти просыпается, то понимает, откуда взялась боль – Бен. В других случаях она слишком крепко спит, чтобы осознать это – может только чувствовать его вечное присутствие. Иногда она обнаруживает, что не спит и грызет крекер или пьет воду. Но потом, будто через секунду, снова погружается в сон. Реальность размывается. Порочный круг не заканчивается. И всякий раз, когда она просыпается, щеки оказываются неприлично мокрыми.__________________________________
Рей внезапно просыпается от ярких лучей солнца, шторы у окна были раздвинуты. - Почти неделя прошла, Орешек, - голос Финна приветствует ее где-то рядом с окном. Она отворачивается, натягивая подушку на голову, а Финн садится на край кровати. Он тянет подушку к себе, а Рей рычит и безуспешно пытается вернуть ее. - Нет, - командует Финн, убирая ее подальше. В ответ она хмурится. Она не в настроении для компании. - Оставь меня в покое. Он начинает качать головой прежде, чем она заканчивает. - Никак нет, Орешек. Прошло четыре дня. Ты разбита, и тебе нужна помощь. Единственная причина, почему мы не пришли раньше, в том, что мы не могли найти ключ от верхнего замка в твоей двери – хотя мы звонили. Долго. Рей хмурится сильнее, не смягчаясь. Финн смотрит на нее с такой любовью, что она невольно опускает взгляд. - Я не знаю, что именно произошло, Рей, но могу догадаться. И, независимо от того, что ты пытаешься сделать или как сильно стараешься игнорировать нас, мы с По всегда будем рядом. Он убирает прядь волос с ее лица и грустно улыбается. - От нас не избавиться, потому что мы любим тебя, Орешек. Мы с тобой навсегда. Сердце Рей сжимается, глаза горят. Если бы только Кайло… Она плачет, прежде чем успевает осознать это, рассказывая ему историю целиком сквозь сопли, соль, боль в горле и груди. Она думала, что за последние несколько дней выплакала все слезы. Кажется, она ошибалась. Финн прижимает ее к себе, ее лицо прячется на его плече. От него пахнет стиральным порошком, одеколоном По и очень слабо – цветами. Это утешает больше, чем любые слова, и вскоре сеанс ее рыданий заканчивается. Он гладит ее по волосам еще несколько раз, прежде чем отстраниться, чтобы взглянуть. - Немного легче? Рей кивает, все еще всхлипывая. - Хорошо, потому что это куртку По ты только что намочила. Был рад знакомству. Рей тихо и насмешливо фыркает, сморкаясь в одну из уже смятых салфеток на тумбочке, где также были соленые крекеры и много пустых бутылок воды. - Теперь иди прими душ. Ты воняешь, Рей. Она кивает, даже не в силах выдавить смешок, пока Финн не помогает ей встать с постели. Она идет медленно и осторожно, повинуясь его словам, но сначала в последний раз сжимает руку Финна и бросает взгляд, означающий: «Я тоже тебя люблю. Спасибо за то, что ты один из немногих людей в моей жизни, который никогда меня не оставит». После горячего душа, переодевшись в чистое, Рей чувствует себя немного лучше. По крайней мере, в состоянии посмотреть на мир. Она идет на какой-то вкусный запах, доносящимся с ее крохотной кухни. По стоит перед плитой, подкидывая блинчики, как профи. На нем фартук с надписью «Поцелуй повара», и он удивительно тихий. Взволнованный. - По. Он быстро поворачивается, и она оказывается в его объятиях прежде, чем успевает сказать что-то еще. - Рей, мы так волновались, - говорит он, и голос слегка ломается. - Я знаю. Мне жаль. По отстраняется, взяв ее лицо в ладони, встречается с ней взглядом и долго не отводит глаз. Наконец… - Все хорошо. Только не делай так больше. Не закрывайся, когда больше всего в нас нуждаешься. Рей медленно кивает, сжимая его руку. - Не буду. Мгновение По удерживает ее взгляд, а затем расплывается в знакомой жизнерадостной улыбке. - Хорошо. Итак, у меня тут черничные, с шоколадной крошкой и клубничные блинчики. Рей вздыхает. - Я не голодна, По. Он накладывает еду прежде, чем она успевает закончить предложение. - Ты съешь все, Рей. Это не обсуждается. Перед ней ставят тарелку – по одному блинчику каждого вида, несколько яиц и половина авокадо. Вздохнув, Рей робко берет вилку рядом с тарелкой и приступает к еде. Впереди у нее непростая задача: съесть все. Каждый кусочек – безвкусная масса, которая отзывается неприятной тяжестью в животе, но под взглядами друзей она все же ест. На секунду она давится, проглатывая последний кусок, действительно не в силах больше взять в рот ни крошки. - Боже, не могу поверить, что ты даже не голодна, - внезапно восклицает Финн, резко оттолкнувшись от стола. – Это тот мудак с тобой сделал. С ТОБОЙ, кто всегда старается съесть как можно больше! Он расхаживает по комнате, сжимая и разжимая кулаки так, что до боли напоминает Рей Кайло. - Я должен пойти и избить его до полусмерти, - бушует Финн, ударяя кулаком по открытой ладони. – Это меньшее, чего он заслуживает после того, как умышленно причинил тебе боль, Рей. - Финн, нет, - подчеркивает Рей, несколько удивляясь вспышке гнева ее (обычно уравновешенного и контролирующего себя) друга. Она смотрит на По в поисках поддержки, но мужчина выглядит так, будто был согласен. - Он заслуживает всего этого и даже больше за то, что сделал с тобой, Рей. Я должен… - Финн, скажи мне, что ты не пойдешь против Кайло, - требует Рей, вставая из-за стола, с опасной свирепостью во взгляде. Финн все же встречает ее взгляд и долго его удерживает. В конце концов он громко вздыхает. - Хорошо. - Хорошо что? – настаивает Рей. - Хорошо, я не пойду против Кайло.__________________________________
- Назови хотя бы одну вескую причину, почему я не должен избить тебя к чертям прямо сейчас, - рычит Финн в лицо Кайло, сжимая воротник его футболки в кулаке. Кайло смотрит на него без малейшего намека на страх – без малейшего намека на эмоции – несмотря на то, что, открыв дверь, был сразу отброшен через порог к стене квартиры разгневанным Финном. - Ну?! – вопит Финн, тряся Кайло и пытаясь получить от него ответ. – Назови мне вескую причину! Кайло устало встречает его взгляд. - У меня ее нет. Раздавшийся голос надтреснутый и хриплый. Сломанный. Руки Финна невольно расслабляются, и наконец он по-настоящему видит стоящего перед ним человека. Пурпурные тени под глазами лежат тяжелыми мазками, глаза запавшие и пустые. Волосы прямые и сальные, лицо бледное и увядшее. Взгляд Финна останавливается на губах Кайло, потрескавшихся и тонко покрытых белой слизью. Этот мужчина очень долго не спал... и был обезвожен. «Мудак чертов», мысленно проклинает Финн (на которого повлиял британский сленг Рей) и тянет глупца в следующую комнату. Финн уже бывал в квартире Кайло (он смутно вспоминает веселые рождественские вечеринки с Хаксом, Фазмой и остальными), хотя никогда не думал, что снова здесь окажется. Финн пихает Кайло на кожаный диван, хотя это больше похоже на настойчивый толчок, и отправляется на кухню, где швыряет на плиту кастрюлю супа. Пока тот разогревается, он приносит Кайло Gatorade и обычную воду. - Выпей это. Пей медленно, но я хочу, чтобы все исчезло к тому моменту, как я уйду отсюда. Кайло не спорит, даже не отвечает, забирает бутылки и глотает немного воды. Почти довольный, Финн возвращается на кухню и наливает суп. Кайло смотрит на готовую еду без особых эмоций, наблюдая, как в воздух поднимаются струйки пара. - Ты съешь весь этот суп и по меньшей мере три куска хлеба, или я сделаю то, ради чего изначально пришел сюда. Губы Кайло почти незаметно дергаются – от смеха? – и он начинает есть под суровым взглядом Финна. - Не знаю даже, почему я это делаю, - бормочет Финн сам себе. - Я тоже, - подтверждает Кайло, нехотя надкусывая хлеб. - Заткнись, - огрызается Финн, хоть и понимает, что в отношении Кайло этого не требуется. Кайло просто пожимает плечами, снова откусывая от хлеба. - То, что ты с ней сделал, непростительно, знаешь ли. Кайло замирает, и еда внезапно начинает бурлить в кишечнике. В горле появляется вкус желчи. - Она разбита. Лучше, но все же разбита. Она не выходит из своей комнаты всю неделю. Кайло отодвигает пустую тарелку из-под супа и нетронутый третий ломтик хлеба. - Ты должен был иметь хоть какое-то представление о ее детстве – о том, через что она прошла, перескакивая из одной приемной семьи в другую. Переходя по кругу, как какая-то чертова вещь. Финн качает головой, глядя на жалкое подобие человека перед собой. - Я не знаю, как ты мог сделать такое с кем-то, с кем угодно – особенно с ней. Я думал… - Финн умолкает, споря сам с собой. – Я думал, что ты начал с чистого листа. С ней ты был другим. Мягче. Добрее. Финн бросает взгляд на Кайло и видит его страдания, слезы, искажающие карие глаза. Финн смотрит на него с такой силой, которая обратила бы в бегство и обычного человека. - Мужчина, которого я сейчас вижу, мужчина, который изменился с тех пор, как я узнал его, - это влюбленный мужчина, - наконец произносит Финн – взгляд жесткий, но решительный. – Так почему ты не сказал ей? Почему не ответил тем же? Кайло закрывает глаза, и слезы наконец приходят в движение, серебристой рекой стекая по лицу. - Я не знаю. Финн молчит, наблюдая, как Кайло переживает собственную боль. Он позволяет ему почувствовать все самому, дергая за нитки на своем свитере. Финн знает, что, раз Кайло открылся перед ним, он действительно сильно страдает. Когда рыдания Кайло стихли, Финн сжимает его плечо. - Ты в дерьме, Кайло. Как и она. Но... вы двое могли бы быть в меньшем дерьме вместе. Может быть, даже исцелить друг друга в хорошем смысле. Кайло не отвечает, изо всех сил пытаясь сдержать рыдания, царапающие горло. Финн больше ничего не говорит, сидя рядом с мужчиной в тишине. Это не неприятно, но и не совсем комфортно, а где-то между. - Я не делал то, что ты думаешь, знай это. Взгляд Финна возвращается к Кайло, растерянный и немного настороженный. - Нужно быть более конкретным – ты натворил много дерьма. Кайло встречает его взгляд. - Я не отправлял тех ребят в больницу просто так. Что, блять, я за человек, по-твоему? Лицо Финна сразу ожесточается, взгляд тяжелеет. - Я говорю не об этом… - Нет, - рычит Кайло, стуча сжатым кулаком по кожаному подлокотнику дивана. – Ты выслушаешь меня. На этот раз ты выслушаешь меня и не станешь судить, пока я не расскажу правдивую и полную историю. Глаза Финна злые и суровые, но он остается на месте. Челюсти сжимаются, двигаются. - Раньше мне было все равно, что ты обо мне думаешь. Но сейчас… Кайло качает головой. - Сейчас все по-другому. Финн остается сдержанным и ждет. Кайло делает вдох и начинает рассказывать историю Фазмы, ту, которую он репетировал уже давно, на случай если наступит такой день, как сегодня. На случай, если ему станет не все равно, что думают друзья Рей, - на случай, если они начнут становиться и его друзьями. На последних словах истории Кайло делает выдох, который сдерживал сам того не подозревая, и падает обратно на диван. Он чувствует себя на тысячу фунтов легче, хотя глубоко внутри ощущает боль – пустую, требующую внимания. Но осознание того, что он наконец открыл Финну причину его давней ненависти к другому человеку, приносит облегчение, которому Кайло до нелепого удивлен. Финн рядом с ним остается таким же неподвижным, как и в самом начале рассказа, выражение его глаз невозможно разобрать, а рот все еще сурово сжат. Через некоторое время он наконец начинает говорить. - Спасибо, что рассказал мне. Кайло, чувствуя, что этот незнакомец (знакомый?) сегодня узнал его (настоящего) куда лучше, чем могли большинство людей за многие годы, опускает глаза, в которых можно было бы прочитать его чувства. В течение следующего часа они больше не разговаривают, но атмосфера между ними не такая напряженная. Ее можно назвать почти дружелюбной. Наконец Финн встает – со скрипом кожаного дивана и быстрым вздохом. - Я навещу тебя завтра, - говорит он, не оставляя места для обсуждения. – Пей больше воды. И, так же внезапно, как появившись, Финн уходит. Значение цветка азалии: «Береги себя ради меня».