Ты не испортишь мою жизнь!

— Девочки, теперь мы должны держаться вместе. И да, придется отправится в глубину ада — преисподню. — проговорила Корделия, читая какое-то заклинание. — Я использую его только в крайних случаях, но думаю теперь настало время, а ещё нам поможет… Вернемся в преисподню Майкл идет с отцом по витиеватой лестнице, которая открывает им вид на площадку с балконом. Там все такое же красное, как и во всем аду. Крики людей, которые перебирают кучки с углем, заставляют все в теле Майкла сжаться. — Это все будет принадлежать тебе! — выкрикнул его отец, опираясь на перила балкона черного замка. Взгляд Майкла ухватил меленький осколок лезвия, который поблескивал в его глазах. Казалось, что он так и просил юношу поднять его. Пальцы обхватили его по краям, аккуратно, чтобы не порезать руки. С замахом он втыкает лезвие в спину своего отца, с силой вжимая его внутрь. Кровь сочилась через его руку, стекая до локтя, и окрашивая пол в ещё более красный цвет. Руки тряслись, но продолжали надавливать на лезвие осколка, вдавливая его внутрь. На эти действия он слышал хрипы мужчины, который медленно оседал на пол. — Зачем? — сухими губами с прерыванием произнес Сатана. Его пиджак черного цвета, теперь имел немного бордовый оттенок из вытекающей раны. Кожа бледнеет, по сравнению с привычным её цветом. — Чтобы прекратить все это. — тихо ответил Майкл, опуская его на пол, и читая заклинание, чтобы перебраться обратно на землю, но перед этим ему надо было пройти по коридору сознания.

***

Коридор сознания, по которому шли ведьмы, был очень мрачен, и имел множество дверей по стенам. Все эти двери были белыми, и контрастировали с черными обоями. Освещение тоже было не особо сильным. На каждые пять метров одна лампочка. — Мы уже идем два часа. Не пара ли нам продумать все? — спросила Миртл, тормозя остальных ведьм. — Ты издеваешься? — спросила Мэдисон, резко развернувшись к рыжей ведьме. — Он может, что угодно сделать с Майклом, и мы должны поспешить, чтобы предотвратить все последствия. — в голосе явно читалось беспокойство, прикрытое гневом. — Ого! — воскликнула Миртл. — Ты о ком-то волнуешься? Когда это Мэдисон Монтгомери начала о ком-то беспокоиться? — с сарказмом заметила рыжая ведьма. — Тогда же когда и ты выбралась из своего ада! — выпалила Мэдисон в попытке скрыть свои переживания. Корделия встает по середине, разъединяя двух ведьм, готовых убить друг друга. Молнии так и проходят между ними. Корделия улыбается им, стараясь сохранять позитив, несмотря на их ситуацию. — Мэдисон? — раздается голос Майкла, от которого Мэдисон испускает вздох облегчения. Он быстро подбегает, обвивая девушку за талию, и прижимая её поближе к себе. Майкл боялся, как будто она сейчас раствориться. На руках до сих пор были остатки крови, но им как-то было все равно. — Ты живой. — проговорила тихо Мэдисон, чтобы их не услышали. — Конечно, ведьмочка. — также тихо отвечает он. Теперь все проблемы позади, особенно, те которые как-то связаны с прошлым Майкла Лэнгдона.

***

С нападения большинство ведьм выжили. И теперь их главной задачей было: Восстановление Академии после нападения сатанистов. Стекла были выбиты, пол пробит парой пуль, на стенах были остатки крови. Пара ведьм были напуганы, а некоторые приобрели болезни из-за стресса, испытываемого в ближайшие дни. Поэтому Корделия направила их к проверенным специалистам, которые смогли бы помочь её ведьмам. Верховная решила дать Майклу шанс на исправление, но до сих пор держала его под контролем. Она переселила к нему Мэдисон, чтобы та тоже контролировала его и все рассказывала Корделии. Майкл изменился, направляя весь свой гнев в создания зелий и заклинаний, которые получал со всеми ведьмами. Каждая ведьма заглядывалась на него, а он только на Мэдисон. Оба они только смеялись над этими попытками других ведьм, которые пытались приманить Майкла к себе, чтобы тот бросил Мэдисон. Через пару месяцев Мисти с Корделией поженились, так что вся Академия это неделю праздновала. Тогда же, примерно Мэдисон с Майклом обручились. Каждый радовался долгожданному спокойствию, которое получили. Мэдисон до сих пор помнит тот момент, когда сказала Майклу: — Ты не испортишь мою жизнь! Теперь же она была бы не против его вмешательства в свою жизнь…