***
Мэй была на работе, когда на ее телефон пришло уведомление. А потом у нее буквально выбило из легких весь воздух, потому что кто-то заинтересовался архивами Щита и Гидры, слитыми в свое время в сеть, в частности — информацией о проекте «Мудрец», который развивали на базе свернутой ЦРУ программы «МК-Ультра». И не просто информацией, а биометрическими данными подопытных образцов. У Мэй нехорошо заныло сердце. Она прекрасно знала о том, что все данные на ее Питера есть в открытом доступе, пусть они и устарели на десять лет, пусть по этим же данным все подопытные и были мертвы. Знала она и о том, что никак эти данные не спрятать, так что делала все, чтобы Питер привлекал как можно меньше внимания. Когда-то давно она вышла замуж за агента ЦРУ Бена Паркера… и ни секунды об этом не пожалела. Любовь, нежность, привязанность и воспоминания стоили риска. Потом Бена перевербовали в Щит вместе с подразделением. И однажды Бен пропал на несколько дней, а пришел домой уже с маленьким мальчиком на руках, постоянно оглядываясь и явно нервничая. — Ричард и Мэри… Они попали в аварию. Выжил только Питер, так что мы, как ближайшие родственники, будем его опекунами. За месяц закончим с документами. Бен прятал глаза и был бледен, как лист бумаги. Мальчик на его руках сидел тихо, оглядываясь неожиданно для его возраста умными глазами, в которых можно было увидеть опыт, которого не должно быть у пятилетних детей. Но при этом от него сквозило одиночеством. И это… Мэй присмотрелась. И это точно был не Питер. — Понятно. Думаю, вас обоих нужно накормить ужином, а потом вы мне расскажете, что же тут происходит. Ребенок несмело улыбнулся, и Мэй поняла, что точно никому его не отдаст, и не важно, откуда Бен его притащил. Уже позже выяснится, что Паркеры в аварии погибли все, включая их пятилетнего сына. Позже Бен расскажет о том, чем именно заставили в Щите заниматься их исследовательский отдел, о пробирочных детях, из которых надеялись вырастить совершенное оружие, о том, какая участь ждала тех, кого отбраковывали. И о том, что участь лучших образцов была в разы хуже, так как им вместо милосердной смерти грозило до конца недолгой и полной боли жизни работать на секретную организацию, которая ни перед кем не отчитывалась, не ценила человеческие жизни. А еще через неделю Бену хватило сил рассказать жене о том, как он узнал об аварии и увидел в этом шанс спасти хоть одного ребенка из проекта. Как накачал его химией и провернул сложную операцию по «утилизации неудачного образца», который до того дня показывал самые блестящие результаты в группе, и сколько сил потребовалось, чтобы выкрасть «труп». — Щит пытается играть в Бога, — сказал однажды Бен, когда пришел с работы и, не разуваясь, пошел на кухню, чтобы залпом выпить почти полный стакан виски. — Нелюди. Животные! Они пытаются закрыть программу. Похоже, из всех удовлетворительные результаты показывал только Питер, так что после того, как я его… вроде-как-показательно-утилизировал, они решили и остальных… — Животные, — ахнула в ответ Мэй, за два года успевшая привязаться к Питеру, как к родному. И пусть их Питер был умнее обоих опекунов вместе взятых, пусть его поведение больше соответствовало подростку, а иногда и взрослому, но в семью он вписался идеально, отвечая на любовь опекунов искренней привязанностью. — Вы в опасности со мной, — Питер, подслушивавший под дверью, заглянул в кухню, глядя на опекунов своими огромными мудрыми глазами. — Мне стоит уйти. Я могу уйти, честно, мне хватит знаний, чтобы выжить… — Не глупи! — прикрикнула на него в ответ Мэй. — Мы сможем тебя защитить. — Как минимум попытаемся, — вздохнул Бен, снова налив себе виски. — А пока… Давайте съездим на Старк-Экспо? Нам надо развеяться. Со Старк-Экспо они привезли сувениры, детские маску и перчатку Железного Человека, а также незабываемые впечатления. Но главное — Питер привез образ кумира. А еще через два года Щит утилизировал Бена Паркера, как человека, который знал слишком много их грязных секретов. Питеру было девять. Мэй сжала зубы, похоронила мужа и побежала. Они меняли районы и квартиры, Мэй меняла работу, а Питер менял школы, в которых он заочно учился. — Тетя, — однажды вечером сказал Питер, помогавший ей разбирать счета. — Нам надо осесть. Я все проанализировал, за нами не было хвостов. Я везде фигурирую только как Питер Паркер, меня может выдать только лицо, да и то, не факт. Для этого нужна биометрия, а мою, скорее всего, никто и никогда из архивов не добудет. Базы данных Щита и их подразделения-Гидры защищены так, что к ним доступ получить практически нереально. А тем, у кого доступ есть, я не буду интересен, у них других дел хватает. Мэй сняла очки и помассировала переносицу. — Ты уверен, Питер? И хотя вопрос был почти что риторическим, Питер кивнул. Кивнул настолько уверенно, насколько способен десятилетний ребенок. — И что ты предлагаешь? — Я пойду в школу. Ты найдешь постоянную работу, которая бы тебе нравилась. И… И я заблокирую себе воспоминания. Не все, — тут же уточнил он, увидев полный ужаса взгляд Мэй. — Только те, которые связаны с моей… моей подготовкой. То, что до пяти лет я ничего не помню, можно списать на психологическую травму от аварии, а остальное… Скорректировать просто. Я буду помнить дядю Бена, но забуду, что он работал на Щит. Я вообще Щит забуду. И «забуду» большую часть своих боевых навыков. Составим диету, чтобы снизить мой синтез АТФ и скорость ресинтеза до человеческого уровня, чтобы не надо было столько тренироваться. И мы сможем спокойно ходить в кино и театры, в музеи, на выставки! Да даже просто гулять. Познакомимся с соседями, заведем друзей. Я буду социализироваться со сверстниками. Мы станем обычной семьей, не будем привлекать внимания. Будем счастливы. Потому что так жить нельзя, бесконечное бегство нас убьет быстрее, чем мизерный шанс быть раскрытыми. И Мэй согласилась. Они выбрали коды, которые должны были активировать воспоминания, если на то будет нужда. Они проработали легенду, продумали все возможные вопросы, которые могли бы возникнуть. И Питер забыл. А потом пошел в Мидтаунскую школу, увлекся химией, относился к своей гениальности, как к случайности, даже завел друзей и хобби. Мэй даже успела расслабиться, а потом она узнала о том, что Питера укусил ядовитый паук, потому что именно к ней он пришел со странным укусом на плече. И пока организм Питера боролся с ядом — подавленные физические рефлексы взяли верх, а воспоминания о дяде Бене, которого убили преступники, подсказали, как можно эти рефлексы использовать на благо простых людей. И тот, кто должен был стать идеальными оружием и цепным псом Щита, начал защищать город. — Что бы Питер сказал, если бы помнил… — Мэй вздохнула и отвернулась от телевизора, где в новостях показывали, как Человек-Паук предотвратил неизбежную аварию, поймав неуправляемый автомобиль, просто подняв его над дорогой. — И что бы сказал Бен… Она начала аккуратно увеличивать объем готовки, своевременно пополняла домашнюю аптечку и регулярно молилась всем богам, хотя и была атеисткой. Питер справлялся. Он учился и носился после школы по городу, предотвращая мелкие правонарушения, ел за троих, иногда воровал из аптечки шовные наборы, но оставался собой — честным, мудрым и неунывающим Питером. Когда Старк появился в их маленькой квартире, Мэй вздохнула спокойнее. Все же было лучше, когда за племянником мог приглядывать кто-то, способный в случае чего по-настоящему помочь. Аккуратное прощупывание почвы во время разговора показало, что о проекте «Мудрец» Старк не в курсе, что с одной стороны сохраняло инкогнито Питера, но с другой… С другой — Мэй бы предпочла, чтобы ношу знания можно было с кем-то разделить. Питер был защищен костюмом ценой в десятки миллионов долларов, но все равно продолжал порой дурить. Так что с особым удовольствием Мэй разыграла перед Питером удивление после истории со Стервятником, когда помощник Старка, некто Хэппи Хоган, попросил передать Питеру пакет. Сложнее всего было скрыть свое присутствие в квартире от чуткого слуха Питера, чтобы потом идеально вовремя «вернуться» и застать его в костюме. Но главным было то, что она получила полное право отчитывать Питера за неосторожность. Да и Питеру стало гораздо проще, когда пропала необходимость скрывать от тети свое геройское альтер-эго. Жизнь налаживалась. Питеру было куда деть невероятный для обычного человека запас энергии, в школе и на стажировках у Старка ему давали достаточно пищи для ума, а сама Мэй начала приглядываться к Хэппи. И теперь вся налаженная жизнь пошла прахом, когда пришло уведомление о том, что кто-то обратился к очень конкретным разделам архива Щита-Гидры. Этими разделами не интересовались уже очень давно, так что любое изменение счетчика скачиваний значило только то, что произошло что-то плохое. И только тогда Мэй обнаружила, что фото Питера показывали по телевизору, когда озвучивали результаты национальной олимпиады по химии. И теперь Щит наверняка вышел на охоту за ее мальчиком. Мэй проверила в сумочке пистолет, с которым не расставалась, а потом набрала Старка. Прежде чем срывать Питера из школы, ей было надо найти безопасное место. — Вы позвонили на личный номер мистера Старка, — раздался в трубке смутно знакомый голос электронной помощницы, который она уже слышала, когда Тони приходил на чай, чтобы рассказать о «стажировке». — Так как мистер Старк сейчас занят, ваш вопрос вы можете оставить… — Питер в беде. Щит активизировался. Нам нужно убежище. В трубке помолчали. — Ожидайте. Мэй едва не заплакала с досады, но молчание продлилось недолго. — Мэй, та самая знойная тетушка! — Тони был явно настроен очень благодушно. — Я сейчас немного в Китае с Пеппер, но готов вылететь. Что у вас там? Пятница мне сказала что-то про Щит и беду… — Питер на самом деле не Паркер, — в лоб заявила Мэй, оглядываясь в поисках посторонних ушей. — Это экспериментальный образец номер пять, наследник МК-Ультра. Щит попытается его схватить или убить. Я не знаю, кому еще сейчас доверять… — Я вылетаю, — перебил ее Тони, из голоса которого пропала легкость и игривость. — Продержитесь два часа? — Попробуем. В башне можно… — Можно конечно. Чем еще я могу помочь прямо сейчас? — Связаться с кем-нибудь, кто сможет придержать Щит от активных действий? — неуверенно предложила Мэй. — Нам сейчас надо привлекать как можно меньше внимания, так что Хэппи не надо отправлять. — Я тебя понял. Сейчас мы устроим маленький теракт на производстве реакторов. Фьюри наверняка заинтересуется, но я не знаю, отвлечет ли это Щит достаточно… А напрямую с этим козлом я говорить не рискну, чтобы он на вас раньше времени не вышел. Но черт меня побери, если я ему это спущу с рук! Удачи вам. Встретимся в башне. — Удачи нам, — эхом повторила Мэй, сбрасывая звонок и набирая Питера. Пришел тот день, наступления которого она боялась — день, когда придется использовать код, чтобы пробудить в Питере подавленные воспоминания.***
Питер натянул поглубже капюшон и, закинув на плечо сумку со спортивной формой Неда, прихваченной из его шкафчика, вышел за ворота школы. Его буквально тянуло к темным переулкам, так что Питер не стал бороться с чутьем и резко свернул между домами. Свернул, только чтобы попасть в чью-то крепкую хватку. Его как будто перемкнуло на секунду, а потом он с ужасом и недоумением уставился на какой-то странный кусок мяса в руке. Под его ногами бился в беззвучных конвульсиях агент, из разорванного горла которого толчками выплескивалась кровь. Питер снова посмотрел на свою руку, опознавая кусок трахеи, и брезгливо тряхнул рукой. Капли крови брызгами осели на мусорный бак. Он убил человека… Точнее — убьет через девятнадцать секунд, когда кровопотеря достигнет критического уровня, сердце начнет работать с перебоями и остановится, а потом и мозг погибнет, уснет навсегда без кислорода. Агента Щита, а это был именно он, судя по нашивке на рукаве, еще можно было спасти, Питер даже откуда-то знал как именно. Просто что-то подсказывало, что делать этого не стоит. Со стороны школы раздался визг, и Питер аккуратно выглянул — школьников хватали и сверяли с фотографией люди в такой же форме, как у только что убитого им агента. Питер развернулся и побежал. На параллельной улице он запрыгнул на подножку автобуса и прижался к поручню, пряча лицо и измазанную в крови руку. Взгляд против воли выхватывал из толпы вроде бы обычных людей, одетых как гражданские и занимающихся самыми обычными делами, но все они были… не на месте. Женщина, выгуливающая собаку, никогда у себя дома собаку не держала. У мужчины-бизнесмена, который неспешно потягивал кофе, читая газету, пиджак топорщился из-за кобуры скрытого ношения. Мимо автобуса пронеслись два автомобиля — черные, тонированные. Питеру хватило одного взгляда, чтобы определить, что за рулем одного сидел бывший пилот истребителя, причем вместо задних сидений был установлен подъемный механизм и автоматический пулемет, а во втором автомобиле ехала до зубов вооруженная команда с крупнокалиберным… Питер зажмурился. Мозг как будто сам выводил данные, которые он не помнил как туда загружал, — схемы модернизации гражданских автомобилей до боевого уровня, модели винтовок и модельные ряды танков, инструкции по управлению автомобилями, поездами, вертолетами и самолетами. Откуда он все это знал? И что, что за непонятную мешанину слов передала ему Мэй? В том, что ему звонила именно Мэй, он не сомневался. Почему-то внутри была непоколебимая уверенность, что он сможет отличить и сгенерированный голос, и запись. До башни Старка оставалось четыре квартала, мост, потом еще два квартала… Питер не помнил, чтобы он досконально изучал карты города, да и с паутины он видел город только с высоты птичьего полета, но теперь он знал расположение каждого проулка, каждого коллектора ливневой системы, все технические тоннели метрополитена. И не только Нью-Йорка, а вообще любого крупного города. Питер спрыгнул с автобуса, когда заметил хвост. Это было не оптимальным вариантом действий, но хорошей альтернативы тоже не предвиделось. Попытка смешаться с толпой не удалась. Сердце стучало в груди, в ушах гулко бился пульс, а звуки улицы были как будто приглушенными. Питер схватил с прилавка сувенирной лавочки кепку и натянул так, чтобы закрыть глаза, а потом расстегнул толстовку Неда и выкинул в мусорку мешок со спортивной формой. Перед глазами постоянно начинало двоиться, так что Питер ссутулился и медленно побрел в другую сторону от башни Старка, надеясь снизить предсказуемость маршрута и сбить преследователей со следа. Через полчаса он понял, что план оправдался слабо. Машин Щита меньше не становилось, только теперь они все двигались намного медленнее, патрулируя улицы. И Питер был готов поклясться, что каждая машина ощетинилась во все стороны камерами, в реальном времени сканирующими лица. Просто выйти из этого оцепления шансов не было. Питер мог бы попробовать найти безопасное место и переждать, но Мэй… Мэй собиралась встретиться с ним по пути… Резко остановившись, Питер согнулся, хватаясь за голову. С адской болью память выплевывала какие-то воспоминания, образы, запахи… Дом, нет, исследовательский центр в лесу. Серые стены. Огромная маркерная доска с уравнениями, которые они решали. Лучи солнца в окне, на противоположной стене тени от веток. Подключенный катетер, через который каждый вечер им что-то вводили. Их, таких же, как он, было много. Игровая площадка, маскировочные сетки, канаты, траншеи с грязью. Стрельбище. Комната наказаний. Срывы тех, других, которые всегда заканчивались смертями техников и нейтрализацией… Питер опустился на колено, чтобы не упасть. Психологические тесты. Один из ученых… Это был дядя Бен, который ввел ему что-то странное. Конвульсии и судороги, подтверждение смерти. Автомобиль, в котором пахло пылью и старой кожей обивки, лес в окнах сменился пригородом, а потом и улицами Нью-Йорка. Дом. Усталость. Тетя Мэй. Даже тонущий в лавине воспоминаний, Питер заметил, как рядом затормозила черная тонированная машина. Он попытался встать, но голову снова прошило болью. Запах домашней выпечки, университетский учебник биохимии, который ему перед сном читал дядя Бен… Из автомобиля высыпали агенты с пистолетами и дубинками-шокерами. Питера подхватили под руки, заставляя подняться. Свет был таким ярким, что голова разрывалась. Питер зажмурился и резко дернулся вниз, уходя с траектории удара дубинкой, а потом выпрямился резко, как пружина, и впечатал локоть под шлем, ломая гортань. Не останавливаясь, крутанулся, кулаком ударил в щиток, пробивая сверхпрочный пластик и ломая другому агенту нос. Хрящ и переносица захрустели, нос вмялся в череп, раскрошившиеся лицевые кости вошли в мозг, буквально шинкуя его. Не успел труп упасть, как Питер перехватил еще одного агента за руку с пистолетом и дважды выстрелил туда, где, как он слышал, стояли еще два агента, а потом нырнул вниз, вырывая руку с пистолетом из плечевого сустава и впечатал в грудь агенту раскрытую ладонь — из-под маски донеслось сипение и агент осел на землю с сердечным приступом. Стрельбище. Тени на стене. Домашняя библиотека. Лаборатория. Те, другие, которых убивали за неудовлетворительный результат… Еще две машины остановились рядом. — Ты поедешь с нами, сученыш! Питер пропустил это мимо ушей. Он приоткрыл глаза, перехватил пистолет и разрядил обойму с недоступной человеку меткостью, целясь в уязвимые места между бронежилетом и щитками. На землю падали агенты — первый, второй, третий, пятый… Глаза жгло светом, грохот выстрелов бил по ушам. Осознание опасности для Мэй и Бена, заменивших ему родителей, которых он никогда не знал, которых у него не было. Домашний уют. Походы в музеи и театры, где надо было вести себя соответственно биологическому возрасту. Мороженое и печенье. Смерть Бена от рук кого-то из отправленных Щитом агентов… Питеру в голову с отвратительным хрустом впечаталась дубинка, а потом по мозгам ударил ужасающий разряд, отключая организм на несколько минут. Мешком упавшее тело снова подхватили под руки, втащили в машину и тут же тронулись. Старк-Экспо. Пластиковая маска и мягкая красно-золотая перчатка. Понимание того, что происходит. Глупая, но такая искренняя попытка выиграть Железному Человеку пару секунд времени, отвлекая одного из дронов. «Отличный выстрел», похвала от кумира. Теплое чувство от того, что теперь есть на кого равняться ему, тому, кто уже превосходил любого обычного человека. Новая планка. И впервые ему до этой планки хотелось дорасти самому, а не по приказу Щита и кураторов проекта «Мудрец». Потеря сознания как будто обрушила ту плотину, которая до этого держала основную массу воспоминаний. Питер до хруста спины выгнулся на сидении и взвыл, приходя в себя. Огромные массивы данных, набор навыков, воспоминания — мозг горел, но руки работали сами. Ладонью Питер ударил сидящего слева агента в бок, заставляя печень лопнуть, а потом вырвал подголовник переднего сидения и вогнал штыри агенту справа под нижнюю кромку бронежилета, разрывая бедренную артерию. Плечо взорвалось болью — пуля не задела сустав, застряв в мышцах под ключицей. Питер подбил руку развернувшемуся с переднего сидения агенту, выбивая пистолет, а потом сломал ее в трех местах, дернул за нее агента ближе и пробил ему горло. В бок впечаталась шоковая дубинка водителя, но Питер ее как будто не заметил, только до хруста стиснул зубы. Если за Мэй тоже отправили агентов… Водителя он ударил в висок и распахнул дверь, выкидывая его на проезжую часть, а потом сел за руль. Остальные трупы ему не мешали, Питер только поправил зеркала заднего вида, с ледяным спокойствием считая машины погони. А потом втопил педаль газа в пол. Он мчался по тесным улицам Нью-Йорка, игнорируя светофоры и другие машины. Погоня отставала, но Питера больше всего волновало то, в безопасности ли Мэй. Невозможность с ней связаться заставляла что-то в груди ныть. Питер дернул ручник, со свистом горящих шин вписываясь в поворот. Машин становилось все меньше. Проскакивая по одной из ведущих к мосту улиц, Питер убедился, что он все еще в оцеплении. Прорваться до башни на машине не представлялось возможным. Питер стиснул зубы и слегка качнул руль, сбивая гидрант. Столб воды ударил под углом, накрывая дорогу завесой мелких капель. — Гони, гони! Он, кажись, управление потерял! Погоня резко затормозила рядом с врезавшимся в угол дома автомобилем, вот только Питера за рулем уже не было. Только три трупа на пассажирских сиденьях. — Этот сученыш сбежал! Оцеплению приготовиться, он будет прорываться! — Фьюри нам головы снимет, если мы его не притащим живым или мертвым. Один из агентов поднял щиток и скрипнул зубами. — Он уже четырнадцать наших положил. Мелкий говнюк. Лучше бы его взяли живым. — Почему? — Потому что тогда его смерть будет очень и очень долгой. И мучительной, потому что его буквально на косточки разберут, чтобы вытащить всю полезную информацию по проекту… Урод малолетний, он убил Боба! Питер, успевший избавиться от толстовки Неда, распластался на одном из балконов третьего этажа и, зажимая простреленное плечо, слушал переговоры агентов, мысленно расставляя на карте юниты, которые в переговорах упоминались. Звонок был чуть меньше часа назад. Если Мэй ехала с работы, то к башне Старка она прибудет через полчаса, но надолго там не задержится… С досады поморщившись, Питер стал составлять в голове маршруты. Если бы кодовые слова сработали сразу, то Мэй осталась бы под защитой Старка и Пятницы, а не решила двигаться ему навстречу. И если она попадется Щиту… Так что у Питера было полчаса, чтобы добраться до башни, потому что способов связаться не было, Мэй наверняка тоже избавилась от телефона. Если бы микронаушник и костюм не остались в школе, то можно было бы попробовать переговорить с Карен, которая связалась бы с Пятницей, тогда Мэй бы получила сообщение, как только добралась… Балконная дверь открылась, Питер едва успел остановить свои рефлексы, чтобы не убить того, кто стоял за ней. Сухонькая старушка в домашнем халате, огромных бусах и с накрученными на бигуди волосами молча на него посмотрела, а потом перешагнула ноги Питера, свесилась через ограждение. — Хулиганы! — заорала она. — Людям отдыхать мешаете! Валите, пока полицию не позвала! — Нахуй иди, бабка! — неласково крикнул ей в ответ агент, который сокрушался смертью Боба. — Иди-иди, пока жива! Бабка скривилась и, рассыпаясь в ругательствах на итальянском, рванула обратно в квартиру, только чтобы через минуту вернуться с десятилитровой кастрюлей адски горячего супа, а потом, пыхтя от натуги, выплеснуть его на стоящих внизу агентов. В ответ ей раздался болезненный вой. — Получили, членососы?! Прочь от моего дома! А если полиции не боитесь, то я внуку позвоню! Он с друзьями вам задаст! Старушка гордо развернулась, перехватила пустую кастрюлю и незаметно поманила Питера за собой. Снизу обожженные агенты ругались, но по машинам сели и начали разъезжаться. — Спасибо, что прикрыли меня, — на итальянском поблагодарил Питер, уже в квартире выпрямившись во весь рост. — И простите, что так к вам вломился… — Добрые люди на таких машинах не ездят, голубь мой, — хозяйка квартиры окинула цепким взглядом Питера с ног до головы. — Да и за ребенком вооруженных отправлять… Совсем мир с ума сошел. Она покачала головой. — Вы не боитесь, что они попробуют свести счеты? Тот суп, если не ошибаюсь, буквально кипел. — Да кому такая старуха нужна? Вот что от тебя хотят… Не похож ты на преступника, глаза не те, — она прошаркала на кухню, тяжело водрузила пустую кастрюлю на плиту, как будто не она только что десять литров супа с завидной легкостью перевернула за ограждение балкона. — Добро всем возвращается, голубь мой, да и зло тоже. Так что же хорошему человеку не помочь. Чаю попьешь? — Нет, простите, спешу очень, — покачал головой Питер. — Если я сегодня выживу, то буду вам должен кастрюлю супа. — Договорились, — расхохоталась бабка. Ее бигуди подпрыгивали в такт смеху. — Выйдешь как, через дверь, али через окно? Питер расчетливо прищурился, вспоминая планировку квартала. — Через крышу, видимо. И, простите, у вас случайно не найдется какой-нибудь ненужной кофты? Мне бы замаскироваться. — Тебе бы еще и плечо замотать. Пошли, посмотрим, что у меня осталось со времен буйной молодости.***
В хипповатой разноцветной кофте с капюшоном и в очках-стрекозах на половину лица Питер перепрыгнул по крышам две улицы, а потом скользнул по трубе водостока вниз. Расправил плечи и встряхнулся, скривил губы и, сунув руки в карманы джинсов, прогулочным шагом пошел по улице. Если он прикинул правильно, а оснований подозревать обратное не было, то у него оставалось чуть больше двадцати минут. Самым сложным был мост, потому что Щит наверняка уже понял, что он прорывается в единственное место, куда агенты Ника Фьюри сунуться не рискнут, так что все мосты на Манхэттен, где и располагалась башня Старка, наверняка перекрыли. Оставалось метро. — Сигаретки не найдется? — манерно растягивая слова обратился он к курящему у остановки парню. — Па-асиб. Сигаретный дым горчил, но Питер и не затягивался, ему надо было только пройти мимо женщины-агента, которая облюбовала лавочку у пекарни и сканировала взглядом толпу. Проходя мимо, Питер качнул головой, стряхивая очки на кончик носа, и подмигнул ей, заставив брезгливо скривить носик и отвернуться. Сигарету он выплюнул через два поворота, а потом стащил у какого-то студента проездную карту метрополитена. До башни оставалось несколько станций метро и один квартал. И было похоже, что с выбранной тактикой и маршрутом ему удастся добраться без серьезных потерь.***
Мэй, сменившая две машины по дороге, влетела на подземную парковку с визгом шин и тут же из машины вышла. — Питер здесь? Пятница! — Мистер Паркер еще не появлялся, по грубым прикидкам до его прибытия осталось около шести минут. Мы с Карен отслеживаем его перемещение. Он уже на Манхэттене. На выходе из метро его попытались остановить, но у него были очки в металлической оправе, так что сейчас Щит убирает из проулка четыре трупа. — Боже… — Мэй зажмурилась и оперлась о капот. — Пойду его встречу. — Я бы рекомендовала дождаться его здесь. — Пятница, там мой ребенок прорывается через полчища агентов этого… этого Щита! — последнее слово Мэй выплюнула с горечью и отвращением. — Я не могу просто сидеть и ждать. Пятница помолчала, как будто с кем-то переговариваясь, а потом по парковке разнесся голос Старка. — Мэй, просто не вылезай. Я смотрю прямую трансляцию с самого твоего звонка. Так вот, гражданский будет ему только мешать. Дождись его здесь, так будет безопаснее. — Питер — мой ребенок!!! — Питер — мой стажер! — тоже повысил голос Старк. — И мой протеже. А перед лицом закона — еще и мой подопечный, спасибо Соглашениям и его геройской личности. Сиди. В башне. Тебе еще придется его прямой наводкой оттащить на медицинский этаж, а он наверняка будет отпираться. Береги силы. Мэй закрыла глаза и сползла по крылу машины, садясь и обнимая свои колени. Юбка задралась, колготки были все в зацепках, а под коленом наливался синяк, который она не помнила, как поставила. — Я постараюсь, — прошептала она, чувствуя, как по щекам впервые со дня смерти мужа текут слезы. — Я постараюсь. И я дождусь.***
В метро Питер успел сменить хиппи-кофту на чью-то куртку, да и от камер аккуратно отворачивался, но это ему не помогло. На выходе его встретили. Питер покорно отошел с агентами в проулок, где ждала машина, а потом убил их всех. Убивать оказалось проще, чем ему казалось все эти годы. В этом было даже какое-то удовольствие, достаточно было вспомнить, что в Щите делали с ним самим и другими детьми, попавшими в программу «Мудрец». МК-Ультра не просто так была свернута ЦРУ, но нет, Щиту надо было оживить эту дрянь, попытаться сделать себе цепных псов, от которых не было бы спасения… Печалью кольнуло только тогда, когда он с хрустом отломил дужки очков, используя их в качестве оружия. Он собирался их вернуть той милой старушке, которая ему помогла. До башни оставались считанные минуты. Последний квартал буквально кишел агентами, так что Питер прикинул перспективы, стиснул зубы и побежал прямо по проезжей части, где в пробке собрались машины, сигналя друг другу. Побежал так, что шансов за ним угнаться у агентов не было. Пару раз он слышал выстрелы, но не остановился, только запрыгнул на капот, а оттуда на крышу автомобиля и дальше бежал, перепрыгивая с машины на машину. Попасть в него у агентов шансов все равно не было, но так снижался риск того, что они случайно пристрелят кого-то, попавшего на линию огня. Щит никогда не считался с жертвами среди гражданских, так что и на аккуратность агентов рассчитывать не стоило. Прямо перед башней его встретили знакомые черные автомобили, но Питер не замедлился, прыгнул одному из них на крышу, а потом спрыгнул на тротуар, перекатился, гася инерцию, и нырнул с главной улицы за угол небоскреба, туда, где располагался вход в погрузочную зону, скрытый от посторонних глаз. Почти добрался. Агенты в бессильной ярости толпились в десяти метрах от фундамента башни Старка, как будто не смея перешагнуть какую-то границу, которая отделяла их от гнева Железного Человека. Питер это заметил и зло усмехнулся, остановился и обернулся, чтобы сложить пальцы в неприличный жест и медленно его всем агентам продемонстрировать. Ему ответили тем же, несколькими оскорблениями и плевками под ноги. И хотя он стоял перед ними полностью открытый, выстрелить в него, и, соответственно, в сторону башни никто не рискнул. Мэй была чертовски права, когда выбрала именно это место в качестве пункта встречи. Питер бросил последний взгляд на агентов. Дали бы ему волю, он бы их всех с удовольствием перебил. За себя, за остальных подопытных, которые, в отличие от него, не выжили. За дядю Бена. За тетю Мэй, которой пришлось так беспокоиться. За Нью-Йорк, в котором эти отбросы чувствовали себя слишком безнаказанно. За все те гадости, которые Щит и его подразделение, Гидра, десятилетиями творили в мире. А ведь в зоне риска был не только он. И не только Мэй или та милая старушка-итальянка. Агенты ловили его у школы. Питер почувствовал, как сердце пропустило удар. Он так увлекся побегом и попытками пережить возвращение воспоминаний, что совсем забыл о своих друзьях. И не подумал о том, что Щит не брезговал ничем, если это приносило результат. — Девятнадцать ваших я уже убил подручными средствами. Но за каждым из вас я приду подготовленным, — пообещал Питер тихим, но таким страшным голосом, что агенты отступили на шаг от той границы, которую, судя по всему, прочертил когда-то для Щита Старк. — За каждым. И если хоть волос упадет с головы тех, кто мне дорог, то я приду за вашими семьями, любовницами и домашними животными. — Отпустить заложников, — со скрипом зубов рявкнул один из агентов в рацию. — Уходим. Питер повернулся к агентам Щита спиной и собирался приложить ладонь к сканеру, но Пятница его пропустила без этого. В прохладе цокольного этажа, где была погрузочная зона и выход на подземную парковку, Питер едва не упал. Голова все еще раскалывалась. И все же он добрался, он жив и даже относительно цел, а тетя Мэй никак не могла успеть выйти ему навстречу. — Пятница, — хрипло бросил он, опускаясь на колено и с трудом удерживая себя от падения. — Мэй здесь? Ответом ему было молчание. — Пятница? Пятница! Карен! — Питер почувствовал, как на шее дыбом встают волоски, а сердце заходится от выброса адреналина. — Код «альфа-два-виски-браво», идентификатор «Паучок»… — Можешь не стараться, — из-за ближайшей к нему опорной колонны шагнула Черная Вдова, тряхнула волосами. — А ты хорош. Но не так хорош, как я надеялась. Питер в молчаливой досаде уставился в дуло пистолета, направленного ему между глаз. — Как ты здесь оказалась? И что с Пятницей? Романофф дернула плечом, как будто отгоняла муху. — Вчера в Щите первый раз подняли вопрос о тебе, кто-то опознал шрам на подбородке. Утром тебя отправились перехватывать в школе, но я-то знала, к кому ты побежишь, стажер, — она взвела курок до щелчка и положила палец на спусковой крючок. — Ждала тебя тут с самого утра. Пятница в порядке, просто не видит сейчас это помещение. Тони когда-то дал Мстителям коды доступа, а вот аннулировать их забыл. Удобно, правда? — И что, убьешь школьника? — поднял бровь Питер, пытаясь просчитать пути отхода. Наташа стояла достаточно далеко, чтобы до нее нельзя было добраться не получив в лоб пулю, а все укрытия были слишком далеко, чтобы он успел скрыться с прямой траектории выстрела. С другой стороны, при желании, на суицидальном рывке ее бы он тоже убить успел. Ситуация была патовая. — Убьешь ребенка? Наташа ухмыльнулась уголком рта. — Ты даже не человек. Бену не стоило тебя красть, да и в целом саботировать программу, тогда, может быть, и прожил бы еще несколько лет. Все же он был слишком добреньким, чтобы у нас работать, увы. Но я тебя успокою, он умер быстро. В бессильной ярости Питер сверкнул в ее сторону глазами, но промолчал. — А у тебя сейчас есть два варианта, — как ни в чем не бывало продолжила Наташа. — Или ты пойдешь со мной по-хорошему, и может быть Фьюри тебя даже сделает одним из агентов, как меня, Клинта, Роджерса или остальных Мстителей. Или я тебя сейчас убью, а твой труп отдам нашему исследовательскому отделу. Решать тебе. — Я могу подумать? — Тридцать секунд. Питер закусил губу. — Кто убил дядю Бена? — Я. Иначе не утверждала бы, что он умер быстро. Уверяю, я была милосердна. У тебя осталось пятнадцать секунд. Питер буквально слышал, как секунды утекают одна за другой. У него не было ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия. Он не мог уйти с траектории, а Романофф ни на секунду не отводила взгляд. Можно было попробовать изобразить кооперацию и сбежать по дороге, но что-то подсказывало Питеру, что Черная Вдова начнет с конской дозы транквилизаторов. — Эй! — раздалось сбоку, оттуда, где был проход на подземную парковку. — Эй ты, сука! Наташа дернулась, но в ту же секунду раздались три хлопка, и она упала, пытаясь зажать простреленную шею. Мэй Паркер в два шага оказалась рядом с ней, оттолкнула носком туфли выроненный Наташей пистолет, а потом навела пистолет ей между глаз. — Это тебе за Бена и за моего племянника, тварь, — отрывисто бросила она, после чего выстрелила. Тело великой Черной Вдовы последний раз дернулось и расслабилось, руки перебитыми крыльями упали. По застывшему в гримасе ненависти лицу из дырки над переносицей медленно текла кровь. — Суке — сучья смерть. Питер? Питер, солнышко, ты в порядке? Пистолет с глушителем упал рядом с трупом и Питер едва успел раскрыть руки, чтобы поймать бросившуюся к нему тетю. Мэй сжимала его крепко, но аккуратно, избегая простреленного плеча. Питер почувствовал, как ему на лицо капают слезы. — Мэй, Мэй, я в порядке, правда, — Питер крепко обнял ее в ответ, подставляя голову, которую Мэй принялась ощупывать в поисках повреждений. — Мэй, я сегодня столько людей перебил… — Они не люди, дорогой мой. Господи, как же я перепугалась… Когда Пятница сказала, что ты вошел в здание через погрузочную зону, а потом замолчала, ни слова про тебя сказать не могла… Мэй длинно всхлипнула, и Питер закрыл глаза, утыкаясь носом ей в плечо. В воздухе висел запах крови и пороха, но даже так знакомый запах духов, которыми Мэй пользовалась столько, сколько Питер ее знал, успокаивал. — Кстати, отличный выстрел, — пробормотал он. — И я все вспомнил. Так странно, по городу шел и понимал все вывески на китайских ресторанчиках. — Бен после свадьбы настоял, что я должна научиться обращаться с оружием… Ох, хороший мой, как же я люблю тебя. И Старк сказал тебя сразу показать медикам. Так что пойдем. — Не хочу, — капризно буркнул Питер. — И я тоже тебя люблю. — Не поможет, — отрезала Мэй. — Медики тебя ждут, так что шагом марш в лифт. И надо сказать Пятнице, чтобы кто-нибудь позаботился об этом мусоре, пока кровь не засохла. Питер вздохнул и послушно поднялся на подгибающихся ногах. Если Мэй и мистер Старк сказали «к медикам», значит «к медикам»***
Капельница не мешала ударными темпами поглощать пиццу и поглядывать на коробку, которую мистер Старк заблаговременно подвинул к себе, чтобы сберечь от прожорливого подростка. — И все же… Дужка очков, серьезно? — Да мне бы и ручка сгодилась, — Питер облизнулся и взял еще один кусок. Метаболизм вышел на максимальные показатели, чтобы залечить плечо и справиться с церебральным шоком от вернувшихся воспоминаний. — Там главное пройти между пластинами бронежилета и ребрами, а потом вовремя остановиться. Тогда пневмоторакс… — Обязательно об этом за столом? — фыркнула Мэй, заботливо пододвигая к племяннику следующую коробку. — Прости-прости, — поднял Тони ладони, обезоруживающе улыбаясь. Снова повернулся к Питеру. — Просто правда интересно. Покажешь потом на модели? — Ага! Конечно, мистер Старк! — Вот и славно. В общем, так. Мэй, пока поживете в башне. И у меня наверняка в штате найдется подходящая для тебя вакансия. Питер, с тобой сложнее. Пока поучишься удаленно, а я постараюсь до следующего учебного года доломать Щит. — Тони помолчал, а потом устало и досадливо вздохнул. — Достали они меня. Они как медуза: без мозгов, зато фиг убьешь. Питер засмеялся, едва не подавившись пиццей. Все проблемы отходили на задний план, погоня, убийства и перестрелки становились неважны. — Ой, кстати, мне сегодня помогла одна милая пожилая леди. Мистер Старк, можно я ей какой-нибудь подарок отправлю? — Это не она ли тебя снабдила той ужасной разноцветной кофтой? — Ну эй, эта кофта меня от нескольких агентов спасла! — Без проблем, — Тони качнул головой, что-то обдумывая. — В общем, Пит, я хочу предложить тебе два варианта… — Сегодня я это уже слышал, — вздохнул Питер. — Мистер Старк, я, конечно, для вас любую информацию предоставлю, но проекту МК-Ультра место на свалке истории. — Да я не о том, — отмахнулся Тони. — Мы можем попробовать тебя вернуть, так сказать, в лоно нормальной жизни. Новые документы, пластическая операция на лице, правка данных биометрии, в общем, спрячем так, что комар носа не подточит. — А второй вариант? — А второй вариант… Хочешь помочь мне закопать Щит в такие глубины, чтобы они никогда оттуда не вылезли? Питер поднял голову. Тени на стене. Белковая смесь вместо нормальной пищи. Боль-боль-боль. Равнодушный цинизм, с которым одна из лучших агентов Щита говорила об убийстве Бена Паркера, самого доброго человека из всех встреченных Питером за его жизнь. Детских размеров мешки для трупов тех, кто не мог выполнить задание. По одному выбывающие сверстники. Страшнее всего было то, что теперь в Щите знали, что проект «Мудрец» был успешным. Питер представил, как снова оживает то скучное серое здание в лесу, как новую партию детей ломают, натаскивают, как цепных псов, дрессируют и тренируют. Как в его комнате, где по вечерам тени деревьев танцевали по стене, поселят кого-то другого. И уже не будет Бена Паркера, чтобы этого «другого» спасти. Питер поднял на мистера Старка глаза. Если они выступят вдвоем, если его знания и подготовку помножить на опыт Старка и ресурсы Старк-Индастриз, то Щит не продержится и несколько месяцев. — С радостью, — кровожадно улыбнулся Питер, и в его ясных глазах читалась непоколебимая уверенность. — С радостью, мистер Старк.