Трофей - сердце Королевы

Они целовались. Чувственно, на удивление нежно. Посреди улицы, под ошарашенными взглядами обездвиженных Прекрасных. Они целовались. Будто не было никаких разногласий. Будто не было различий в их целях. Будто время остановилось, а мир перестал существовать. Они целовались, и магия окутывала их теплой пеленой, пробуждая бабочек в животе и жар в груди. Реджина отстранилась первой. Она с надеждой смотрела на Эмму, чей взгляд стал чистым, а эмоции светлыми. Свон искренне, слегка смущенно улыбнулась. Она отвела взгляд, опустила голову, потирая шею, и вдруг замерла. Взгляд помрачнел. Она усмехнулась, покачала головой и громко рассмеялась, откинув голову назад. Миллс выжидала. - Черт, да ты и правда, любишь меня. И это куда сильнее, чем я думала – Эмма была не то чтобы удивлена, но все же немного озадачена данным фактом – Ты, ведь, наверно, думала, что именно это чувство сможет все исправить? Что я откажусь от своей цели. Что мы возьмемся за руки и счастливые уйдем в закат. Жаль только, что все не так просто. Когда-то любовь Лилит действительно глушила во мне Зверя, да только ее оказалось недостаточно. Ее никогда не будет достаточно – в голосе блондинки, при упоминании ее первой и единственной, как Эмме казалось, настоящей любви, проскальзывала грусть. - Но мы ведь можем запереться в библиотеке, перебрать все имеющиеся там магические книги, попробовать найти менее кровавый способ достижения твоей цели – Реджина смотрела на блондинку со светлой верой в душе, сложив руки у нее на ключицах. Может, Свон и умудрилась, как когда-то это сделал Темный, перебороть силу поцелуя истинной любви, а Миллс не сомневалась, что колебания магии говорили о взаимном чувстве, но все еще оставался небольшой шанс, что ее удастся переубедить или хотя бы замедлить. - О, Королева, я прекрасно вижу огонь в твоих глазах – пальцы Эммы легли на шею брюнетки. Она нагнулась к уху – Ты в библиотеке явно не книги читать захочешь – голос стал низким, слегка насмешливым, возбуждающим. По телу Реджины прокатилась волна мурашек, от горячего дыхания, коснувшегося шеи. Свон немного отстранилась. Ее хватка стала неожиданно крепкой, удушающей. Желтые глаза заглянули в карие. Они насмехались, принижали, но не пытались манипулировать или лезть в сознание, в душу – От того мне и представляется столь восхитительной та боль, которую ты, вероятно, будешь испытывать, глядя на мои действия. Миллс почувствовала, как к горлу подкатился ком. Она неосознанно слабо пыталась оттолкнуть от себя женщину, защититься. Глаза защипало от подступающих слез. Реджина втянула носом воздух, медленно выдохнула. Нужно было действовать решительно, сосредоточенно. Она сильнее продавила правую руку, проникая в грудную клетку блондинки. - Ха, думаешь, его так просто достать? – Эмма оскалилась, незначительно приподнимая женщину – Тебе недоступна эта магия. Ты не плевала смерти в лицо, ради чего-то большего. Ты лишь прислужница смерти, но не ее властитель! – злобно сопротивляясь, почти рычала блондинка. Пальцы Миллс, хоть и не сразу, но ухватились за сердце. Свон чувствовала какой-то подвох. Свон чувствовала боль. Свон чувствовала пульсацию в правой ладони. Будто ее пальцы не смыкались на шее брюнетки, а держали собственное сердце. - Верно – с трудом прохрипела Реджина. Хватка Эммы ничуть не ослабла. Пальцы рефлекторно сжимались сильнее при каждом излишнем случайном сдавливании сердца – Как ты подарила мне возможность переносить мои ранения на тебя, так и я решила кое-что у тебя позаимствовать – брюнетка показательно полезла свободной рукой в карман, якобы желая достать что-то. Она не ошиблась. Свон отвлеклась на это действие. Свон было чего опасаться. Миллс ударила женщину по ногам, резко рванула руку, сжав сердце слишком уж сильно. Эмма завыла, скрючилась, даже упала на колени, полностью отпустив брюнетку. Реджина попятилась. Внутри всколыхнулся страх перед тем, что она собиралась сделать. Она быстро глянула на Прекрасных. Те были все еще обездвижены, но, судя по всему, магия, их сдерживающая, ослабевала. Пожалуй, это было жестоко. Слишком жестоко делать это при них. При родителях Эммы. Но куда болезненней это делать самой. Миллс опустила глаза. Идеальное красное сердце Спасителя действительно полыхало тьмой, как и было изображено на татуировке. - Нож в спину, что и следовало ожидать от Злой Королевы – прошипела блондинка, с ненавистью глядя на светящуюся пентаграмму на тыльной стороне ладони Реджины. Изящные пальцы были окутаны полупрозрачной магией в точности повторяющей кисть Эммы. Технически это и была кисть Эммы. Она четко ощущала, как когти впиваются в сердце, но как бы не гнула собственные пальцы, ничего не могла сделать. Она убивала саму себя, но чужими руками. Шею резануло. Царапины, что остались на Миллс, перенеслись на блондинку, как и синяки от удушья. Свон попыталась поймать чужой взгляд, но Реджина закрыла глаза. По ее щекам текли слезы. Все тело было напряжено. Она понимала, что чем дольше давит на сердце, не прожимая до критической точки, тем больше страданий приносит Эмме. Она все понимала, но не могла, не хотела. Ее собственная душа будто трещала по швам. Ее жизнь будто делилась на до и после. - Реджина, остановись! – донеслись, будто откуда-то издалека, голоса освободившихся Прекрасных. Миллс вздрогнула, разжала кулак, но было уже поздно. От сердца остался лишь пепел.

***

Боль утихла также резко, как и появилась. Эмма не почувствовала ни падения, ни удара о землю. Эмма не почувствовала ничего, кроме пустоты, внезапно образовавшейся в грудной клетке. Она перевернулась на спину, чуть поморщившись от неприятно впивающихся в кожу неровностей асфальта, и открыла глаза. Небо было мрачным, низким, багрово-красным с пыльно-оранжевыми переливами. Голова была тяжелой, мысли скверными. Реджина ее, кажется, убила. И, если это было не очередное заклятие, то мир после. Вероятно, Ад. Туда ведь ссылают всех грешников. Только вот, что-то не видно бурлящих котлов, огромных жаровен, чертей с вилами и всполохов пламени. Взгляд Эммы бродил по зданиям, явно переживающим не лучшие времена. Часовая башня и та была разрушена. Да, наверное, судьба не могла придумать ничего более ироничного, чем сделать Сторибрук филиалом Ада на земле. Хотя, в таком аспекте, в заклятие верилось чуть больше. Эмма услышала голоса. Множество, множество голосов. И шаги. Люди, мужчины и женщины постепенно заполняли улицу. Сотни людей, чьи взгляды и намерения были направлены на блондинку. Свон села, напряженно осматриваясь. От них веяло враждебностью. От них всех. Она помнила эти ощущения. Хор мертвецов, что преследовал ее в кошмарах. Хор мертвецов, чьи вопли она старательно игнорировала в минуты слабости. В ее сознании они представали в куда более обезображенном виде, а их лица были практически не различимы. Но сейчас она видела их всех. Они медленно приближались, образовав вокруг женщины кольцо, из которого уже было не вырваться. Эмма резко подскочила на ноги, проверила карманы и обвес ремня. Ничего. Никакого оружия для защиты. Остались только кулаки и ее собственные навыки. Чуть с запозданием до Эммы дошло и то, что ее пальцы больше не оканчивались когтями, а глаза приобрели естественный серо-зеленый оттенок. Даже Зверь покинул ее, оставив разбираться с, в том числе, его грехами. Это была неравная, абсолютно проигрышная битва. Кольцо сжималось все плотнее и даже те, кому Свон удостоилась чести дать по морде, быстро поднимались союзниками, меняясь на других. Их было слишком много. Удары прилетали со всех сторон и, даже, когда блондинка оказалась на земле, сгруппировавшись и пряча голову за руками, никто не остановился. В небе раздался рев дракона, затем Эмма почувствовала, как все вокруг опаляется пламенем. Наверно, это и было ее наказание. Раз за разом умирать от рук тех, кого сама же и убила, пусть даже и под чужим влиянием. Чтобы затем подняться и вновь встретить их глаза, жаждущие крови. Поднялась пыль, сильный ветер, сопровождаемый шелестом кожаных крыльев. Люди начали расступаться, не желая быть придавленными приземлившимся драконом. Когда расстояние стало достаточным, дракон сплюнул какого-то покусанного мужика в толпу, подцепил явно мало чего понимающую Эмму за одежду и взмыл в небо. Пролетая над разрушенным Сторибруком, Свон видела, как некоторая часть ее мучителей разошлись по своим делам, а другие сомкнули кольцо над мужчиной. Его лицо было смутно знакомым. И, если бы ее состояние было лучше, она бы сразу узнала в нем того урода, что насильно подселился в ее тело. Это был Гевин. Несчастный муж и отец. Сошедший с ума убийца невинных. Зверь. Дракон довольно аккуратно выгрузил Эмму на пороге антикварной лавки и скрылся на заднем дворе. Сказать по правде, заходить в лавку Голда не слишком-то хотелось. Было неизвестно, какие сюрпризы могут ожидать там. Свон поднялась на ноги, развернулась и побрела прочь. Уж лучше она заглянет в участок, в отель, в родительскую квартиру или даже в особняк мэра. Вряд ли кто-то имел наглость заселиться в будущее пристанище Злой Королевы. - Эмма! – раздался до боли знакомый голос, после того, как дверь лавки со скрипом отворилась. Свон вздрогнула, даже замерла на пару секунд, но, решив, что это лишь наваждение, уверенно продолжила идти – Свон, не будь такой упрямой – чуть раздраженно проговорила брюнетка, скрестив руки на груди. - Ты мертва – процедила сквозь зубы Эмма, остановившись, но так и не обернувшись. - Как и ты – пожала плечами Лилит, шагнув навстречу – И, если честно, то моя смерть была просто ужасной, а наша связь не позволила мне уйти в лучший из миров. Ты не представляешь, в каком я была бешенстве. Но, я тебя простила. А вот ты себя, все еще нет. - С каких пор ты… - Свон не смогла подобрать подходящих слов. Пустота внутри наполнилась болью, скорбью и толикой счастья. Она медленно обернулась. Лилит ни капельки не изменилась с их последней встречи. Она была девчонкой. Не той, слегка подросшей версией, что смогла создать магия Эммы для альтернативного Зачарованного леса, а той двадцатилетней девушкой, что умерла от ее руки. - Да, не удивляйся, тут никто не стареет – брюнетка улыбнулась. Она надеялась, что если выйдет к Эмме с веселым настроем, то той будет куда легче принять все происходящее. Она осторожно положила руки женщине на плечи. Свон дернулась как от огня. Тогда Лилит пришлось стать чуть более настойчивой. Девушка стиснула Эмму в крепких объятиях. Блондинка заметно напряглась, было очевидно, что ей некомфортно, что она хочет выбраться, но она продолжала стоять, продолжала терпеть. Тело пробила крупная дрожь, из глаз хлынули слезы. - Я убила тебя. Я дважды убила тебя – шептала Свон сквозь рыдания. Она все еще не позволяла себе касаться девушки. Она сжимала кулаки, держа руки по швам. - Как ни странно, ты это сделала ради любви – Лилит грустно вздохнула. Она сама взяла руки блондинки и завела их себе за спину – Да и, в твоем заклятии мой образ, особенно в конце, был скорее воплощением Зверя, чем меня лично – девушка улыбнулась, почувствовав, как кулаки Свон разжались. - Откуда ты... – Эмма непонимающе уставилась на брюнетку, чуть отодвинув ее от себя. - Да, Эмма, я слежу за твоей жизнью – без тени раскаяния проговорила Лилит – И, ты, может, удивишься, но сейчас я уже даже не против того, что ты предпочла мне Злую Королеву. Хотя, мы обе знаем, что от той злобной стервы уже мало чего осталось. Дети меняют. Злодеев они способны сделать героями, а героев… Ну, сама понимаешь. Лилит, совершенно не обращая внимания на смятение на лице Свон, взяла ее за руку и потянула в лавку. Эмма не особо сопротивлялась. Слишком много странного нужно было переварить, да и слезы все никак не прекращались. Душа болела, но эта боль как будто делала ее живой. Позволяла чувствовать хоть что-то. Блондинка переступила порог лавки, совершенно закопавшись в собственных мыслях, поэтому не обратила никакого внимания на присутствие еще одного человека. Девушка оторвала глаза от магического шара, который должен был транслировать происходящее в мире живых, но после ухода Лилит начал барахлить. Она с долей враждебности осмотрела Эмму, затем обошла прилавок и, одним лишь взглядом спросив разрешения у брюнетки, залепила Свон звонкую пощечину. - Это тебе за Руби – в голосе Дороти чувствовалось презрение. Девушка гордо вздернула носик, не обращая внимания на ошарашенное лицо блондинки, и обратилась к Лилит – Эта чертова штука опять отказывается работать. - Ожидаемо – Лилит пожала плечами. Она подошла к шару и постучала по нему пальцем. Прозрачная поверхность выдала помехи, сквозь которые едва можно было различить хоть что-то – Похоже, Слепая Ведьма была права, что сдохнет наш телевизор, как только все связанные окажутся в Аду. Ладно, Белль скоро вернется? Нам бы Эмму подлатать, пока смертники сюда не добрались. Я им, конечно, подкинула Гевина, но они быстро с ним расправятся. - Белль? – не то, чтобы Свон не знала, что девушка мертва, но почему-то совершенно не думала ее встретить здесь. Ладно, она, в общем-то, и никого из присутствующих встречать не собиралась. Она вообще не слишком-то верила в существование загробного мира. Ей до сих пор казалось, что все это сон или фантазии умирающего мозга. Она поймала свое отражение в полузавешенном зеркале. Черт. На ней практически не было живого места от ударов и ссадин. Похоже, болела не только душа, но и тело. - Да, эта идиотка со стокгольмским синдромом сбежала из Лучшего мира, чтобы ждать здесь своего суженого. И чего она только нашла в Румпельштильцхене? Хотя… - Лилит тяжело вздохнула – Не мне судить, что можно найти в человеке, помеченном тьмой. Дороти скрылась в помещении за прилавком, видимо, не горя особым желанием общаться с блондинкой. Эмма все еще выглядела потерянной, но события, разворачивающиеся вокруг, постепенно начинали укладываться в голове. Похоже, теперь ей предстояло жить в компании людей, чьи смерти фактически или косвенно были ее заслугой. - Мне так тебя не хватало – тихо призналась Свон, осторожно касаясь плеча брюнетки. При полном ощущении реальности всего происходящего, у Эммы оставался страх того, что, если она согласится с новой жизнью в Аду, то все рухнет. Что если она поверит, что Лилит стоит перед ней и улыбается, будто ничего не произошло, то девушка рассыплется, развалится, исчезнет. - О, Эмма… – Лилит печально улыбнулась, взяв ладонь блондинки в свои руки. Она приложилась губами к костяшкам пальцев – Тебе придется отпустить меня. Рано или поздно… Но ты обязана это сделать. Ради меня. Ради себя. Ведь, чем ты можешь быть лучше Гевина, если точно так же, как и он, продолжаешь цепляться за прошлое? Да, мы любили друг друга. И да, я совру, если скажу, что не чувствую ничего сейчас, но Свон, я не та, кто тебе нужен.