Преклоняюсь перед тобой

      Было уже далеко заполночь, когда послышался какой-то скрип в кабинете мистера Зальцмана. С первой минуты, можно было сказать, что это крадутся мыши, перебегая с угла в угол. Но прислушавшись к ночной тишине, можно было распознать скрипение письменного стола в перемешку с шуршанием грубой бумаги. Спустя несколько мгновений все издаваемые звуки утихли, усиливая и без того густую тишину.       Директор, Аларик Зальцман, без принуждения разглядывал бумаги и фотографии, в полной темноте и тишине. Казалось он хотел найти что-то в этих документах, но это не так: он скрупулёзно всматривался в записи о своей самой лучшей ученице — Хоуп Майклсон. Руки мистера Зальцмана тут же начинали трястись, когда ему попадалась какая-нибудь фотография с непринужденной надписью «Моему директору». А он сам уплывал куда-то за облака, фантазируя об их отношениях…       Может в реальности они никогда и не пересекутся за гранью школы, но в мечтах Рика она побывала во всех ролях: от царицы до рабыни. Но этот ловелас никак не считал себя извращенцем, ведь он в действительности испытывал нежные чувства к юной особе. Хоть он никогда не сможет сказать о своих чувствах, ведь ему 50, а ей 17, но он всегда будет оберегать и наставлять её на истинный путь. Что же касалось чувств юной Майклсон, то для пылкого и не молодого директора это было большой загадкой.       Спустя пару мгновений, Рик откинулся на спинку, потрёпанного временем, кресла погружаясь в очередную горячую фантазию, где Майклсон сегодня играла роль самой Нефертити. Контуры губ мужчини нервно начали сипаться, а тишина в кабинете постепенно переходила в монотонные постанывания. Руки же вспотели, будто-бы он находился у самого костра, а по коже пробежались мурашки. Но все эти глубокие раздумывания прервал звук входящего сообщения на телефон мистера Зальцмана. Это было сообщение от Хоуп…