Фаворитка

      После форума организация стремительно разрасталась, что не могло не радовать Т/и. Поступали звонки спонсоров и различных компаний. «Видимо, присутствие Лукашенко дало им осознание, что мы делаем нечто важное, раз все теперь хотят сотрудничать с «Молодежью», — решила Т/и. Когда желающих связаться было много, она отдала почти все свои полномочия менеджеру и отцу: всё же её нервная система не могла долго переносить такое количество информации и, самое банальное, стресса. Отныне все деловые решения обговаривались помощниками, а Т/и и остальным организаторам оставалось лишь утверждать то или иное их действие и решения. Освобождение от официальных дел было для девушки ровно глоток свежего воздуха: она сама не заметила, как после победы на Конкурсе, а затем после форума, жизнь её превратилась в постоянную и угнетающую рутину. Какой бы Т/и не была сильной и уверенной, но появление отдыха дало ей отчёт о том, что такими темпами можно было с лёгкостью перетрудиться и перегореть. Лекции в университете тоже не давали времени расслабиться, и Т/и приходилось упорно заниматься, чтобы не разочаровать в успехах себя и отца.       В долгожданные выходные, когда на горизонте, казалось, не было никаких важных дел, Т/и со спокойной душой расположилась на домашней веранде, закутавшись в мягкий плед и радуясь гредущему отдыху. Мыслей в её голове вовсе никаких не было, и Т/и любила называть подобное состояние «медитацией», хотя таковым оно вовсе не являлось.       Из отдыха и полусна её вырвал звонок телефона. Т/и, не открывая глаз и шумно выдохнув, повозила рядом с собой рукой, полагая, что смартфон был где-то рядом. Пальцы не нащупали тонкого корпуса, а мелодия звонка отчётливо слышалась в паре метров. Девушке пришлось открыть глаза и, покинув насиженное и уютное кресло, подойти к телефону. Стоило ей взять его в руки, звонок прекратился. На дисплее высвечивался контакт менеджера. Тихо выругавшись, Т/и набрала номер.       — Добрый день, Т/и, — трубку тут же сняли, и Т/и не пришлось ждать продолжительных гудков. По ту сторону слышался деловой голос Марии. — К тебе дело. Звонили из администрации президента. Если быть точнее, то от кабинета Николая Лукашенко. Он хотел предложить тебе осмотреть и посетить некоторые новые заведения для молодёжи, сделать им подарки, поддержать и способствовать развитию. Ты, собственно, как один из главных представителей своей организации, да и у тебя титул «Мисс Беларусь», так что тебя знают. Думаю, это будет полезно для дальнейшего продвижения «Молодёжи XXI века».       — Что ж, пожалуй, идея правда хорошая, — согласилась Т/и. — Когда предлагается посещение?       — Ровно на этой неделе. Я уже глянула твой график, кажется, никаких важных событий у тебя не запланировано… Число мы ещё раз с их агентом уточним, я доложу тебе сразу же, когда станет известно.       — Хорошо, буду ждать подробностей.       Когда разговор закончился, Т/и отложила телефон и с тоской взглянула на кресло, где совсем недавно сидела и предавалась безмятежному отдыху. Тот оказался, по всей видимости, совсем недолгим, и ближайшее будущее сулило новыми делами. До звонка Т/и и думать забыла о Лукашенко, ей стало даже как-то совестно, что в отличии от него она сбросила с плеч некоторые свои обязанности на своих помощников. Безусловно, Николай тоже не занимался всеми делами в одиночку, но инициатива и план посещения новых заведений, бесспорно, принадлежали ему. Значит, он думал об этом, думал об организации, в то время как Т/и предпочла ненадолго забыть о ней.       До вечера, подготавливая некоторые материалы, мысли девушки крутились около грядущих визитов. Но на самом же деле, под «пеленой» деловых мыслей и планов где-то маячил образ младшего Лукашенко. Т/и долго не давала себе позволения думать о Николае, как об обычном человека, а не «коллеге». И только ночью, перед сном девушка невольно задумалась о нём. Вспоминая форум, на котором им довелось познакомиться, она вновь почувствовала то ощущение его близости. Она с улыбкой вспомнила свои заключения о том, что молодым людям больше не представиться случая увидеться.       «Но судьба решила по-другому», — прошептала Т/и в темноту и, чуть покраснев, прикрыла лицо одеялом, словно застыдившись и побоявшись своих эмоций.       Погода в запланированный день визитов в заведения была не самой приятной: с утра зарядил непрекращающийся дождь, и Минск превратился в одну серую массу из луж. Холод, так резко сменивший тёплые деньки, пробирался под одежду и давал ощущение полноценной осени. Т/и, за день до этого тщательно подбиравшей брючный костюм, пришлось в торопях искать накидной и тёплый плащ. Поправив кудри у зеркала и отметив, что буквально через несколько минут нахождения на улице от них не останется и следа, Т/и внимательнее взглянула на своё отражение. Что-то в этот момент противно сжалось в её груди: появилось ощущение, что день, как минимум, будет неудачным. Стараясь отогнать внезапно появившиеся неприятные мысли, девушка поспешила выйти на улицу к ожидавшей её машине. В последнее время она часто ловила себя на подобном настроении и ощущениях, но совсем не видела причин для их проявления, и это ей совсем не нравилось.       У дома её ожидал отцовский водитель. Завидев девушку, он подскочил к ней с зонтиком и по-джентельменски довёл до автомобиля, помогая ей в него сесть. Дождь лил стеной, и Т/и тоскливо взглянула на тонированное стекло, полностью покрытое каплями. Встреча с Николаем Лукашенко должна была состояться у Дворца независимости.       — Сколько времени займёт поездка? — спросила она у водителя, когда машина выехала на скоростное шоссе.       — С такой погодой ехать около часа, — ответил он, сверившись с наручными часами и взглянув на девушку в зеркало заднего вида. Вероятно, подумав, что это заявление её взволновало, он поспешил добавить: — Не волнуйтесь, Т/и Дмитриевна, успеем вовремя.       Т/и не нашлась, что ответить, и устало откинулась на сиденье. Пасмурная погода и бессонная ночь (всё то же, начинавшее раздражать, волнение, не давшее полноценно заснуть) давали о себе знать: теперь беспрерывно клонило в сон, и с каждой минутой бороться с сонливостью становилось всё труднее. Чтобы как-то взбодрить себя, Т/и набрала номер Марии, завалив менеджера вопросами и уточнения план всего дня. Та в течении разговора снова заметила несвойственное Т/и волнение, но девушка сослалась лишь на недосып.       Машина остановилась у ворот резиденции, а дождь, казалось, чуть ослаб. Сквозь капли на стекле Т/и удалось рассмотреть лишь тёмные силуэты рядом с припаркованными машинами; понять, кто были эти люди не представлялось возможным. Водитель услужливо открыл дверь и раскрыл над девушкой зонт, который мало спасал от мелкого, но косого дождя, бившего по ногам.       Навстречу к ним, отделившись от остальных людей, шёл рослый мужчина. Придерживая лацканы своего пиджака, норовившего вот-вот раскрыться от порывистого ветра, он представился помощником Лукашенко и попросил взять на себя полномочия проводить Т/и до кортежа Николая, и подождать его появления там, а не на улице. Т/и, захватив небольшой портфельчик с документами, послушно проследовала за мужчиной к расположившимся неподалёку чёрным автомобилям, номера которых ясно показывали принадлежность к государству. Мужчина же, в точности как и водитель, держал над Т/и головою зонт.       Николай Лукашенко вышел из здания ровно тогда, когда Т/и усаживалась в предложенный автомобиль. Пару мгновений она простояла в раздумьях: остаться на улице и поприветствовать сына Лукашенко, или же сделать это уже в салоне. Раздавшийся было треск грома, а затем усилившийся ливень, принял решение за девушку. Сам же Николай ускорил шаг, так что за ним не поспевали помощники с зонтами (им приходилось вытягивать руки из-за непозволительно большого роста Лукашенко, чтобы зонт оказался не на уровне его глаз, а, как минимум, закрывал голову) и махнул рукой, мол «садитесь» в машину.       — Ну и погода, — улыбнулся он, усаживаясь в салоне рядом с девушкой. И чуть смеясь добавил: — Добрый день.       — Добрый, — ответила Т/и, возвращая ему его же улыбку. Не улыбаться в его присутствии было трудно. От Николая в тот момент веяло простотой и дружелюбностью. Они пожали друг другу руки, и девушка снова заметила, насколько большая и тёплая ладонь у Лукашенко. — Вы очень удачно вышли: ливень начался просто невероятный.       — Да, промокнуть было бы сейчас весьма не кстати, — с ухмылкой ответил Николай и уселся чуть удобнее. — Рад, что вы согласились на эти визиты.       — Это я должна вас благодарить за помощь, Николай Александрович.       Кортеж двинулся, и Т/и только теперь заметила, насколько уютен был салон автомобиля. Кожаные и мягкие сиденья, подлокотники. Кажется, она никогда ещё не чувствовал себя в машине, как в настоящем самолёте. Николай какое-то время сохранял молчание, равнодушно смотря на проплывающие мимо пейзажи, и лишь перекидываясь парой слов с помощником, который разместился впереди. Т/и предоставилась возможность разглядеть профиль Николая. Весь вид молодого человека, как всегда, был безукоризнен: идеальная причёска, свежее и чуть серьёзное лицо с полуприкрытыми глазами, тонкие черты, отлично сидящий и выглаженный костюм. Т/и не сразу заметила, что слишком долго смотрит на младшего Лукашенко. Он, чуть ухмыльнувшись и перехватив её взгляд, заговорил:       — Вы, наверное, устаёте от дел, которые доставляет организация?       — Ох, было такое, — вдруг покраснев и устремив глаза на портфель, призналась Т/и. Ей стало невыносимо неловко, и, чтобы скрыть волнение, она продолжила: — В последнее время, признаться, я чуть сбавила себе нагрузку: передала какие-то полномочия своему менеджеру. Кажется, я ещё не привыкла жить в таком темпе, для меня это трудновато.       — В таком случае, мне нужно просить прощения, за то, что вытащил вас сегодня, — рассмеялся Николай, не отводя внимательного взгляда с Т/и. Она, в свою очередь, отрицательно покачала головой и отметила насколько приятен был этот смех. — Нет-нет, правда, я знаю, что всем нужен отдых.       — А вы, — забыв о рамках приличия напрямую спросила Т/и. Ей вдруг показалось, что этот вопрос был уместен: позволяла лёгкая и ни к чему не обязывающая атмосфера, повисшая между молодыми людьми. — вы к такой рутине привыкли?       — Знаете, отец возил меня на разного рода мероприятия и встречи с раннего возраста, когда я ещё был мальчишкой, — просто пожал плечами Николай, — поэтому мне не довелось увидеть «другой», что говорится, жизни. Вероятно, я устаю, но такой порядок уже стал для меня привычным.       В разговор вмешался помощник Коли, опустив стекло в салоне и спросив его что-то о деталях встречи. Николай, вдруг в момент став по-взрослому серьёзным, пригнулся к нему и изложил свою мысль, а затем, вернувшись вновь в удобное положение, снова приобрёл на лице более спокойную физиономию.       — На кого вы учитесь? — Спросил он через пару мгновений.       — Буду налаживать международные отношения.       — Вам нравится?       — О, да, и это просто отлично, — оживилась Т/и, как по обыкновению бывает, когда разговор заходил о её учёбе. Николай вопросительно поднял бровь, и девушка поспешила объяснить: — Направление мне выбрал отец, поэтому был процент, что мне не понравится эта сфера. Но все вышло более, чем прекрасно, я довольна.       — Значит, мы с вами в каком-то смысле похожи. — Ответил юноша, поджав губы. Настала очередь Т/и вопросительно взглянуть на него, она не до конца понимала, что Лукашенко младший имеет в виду. — Когда-то мой отец хотел, чтобы я стал президентом. От этого удалось отказаться, — он развёл руками. — но в остальном я последовал его желаниям: остался в политике.       Пусть разговор и шёл удивительно легко и непринуждённо (о чём Т/и и подумать вовсе не могла бы ещё час назад), но Т/и решила не спрашивать, нравится ли сфера политики Николаю. Она видела, что ему волей-неволей это было предназначено судьбой, он родился не там, где можно было выбирать. Но по своей натуре он был целеустремленным, и поэтому даже в этой сфере, сфере которая могла не быть ему симпатична, он, сам того не осознавая, стремился быть первым, лидировать и чётко выполнять всё, что от него требовалось. Николай, казалось, был признателен Т/и за то, что она не произнесла вопрос, который повис между ними, и поспешил сменить тему:       — Хотел бы пригласить вас на хоккейный матч на Минск-арене, мы с отцом часто смотрим финалы, а тут кстати вышло «Динамо». Полагаю, это поможет немного отвлечься всем нам от дел. Буду рад, если согласитесь.       — Хоккей? — Переспросила Т/и, совсем не ожидая никакого приглашения, и пару мгновений с глупой физиономией воззирая на Лукашенко. Его внимательный и чуть насмехающийся взгляд вывел её из оцепенения: — С радостью приму ваше приглашение, мне до этого только пару раз доводилось бывать на играх.       — Прекрасно, договорились, — Николай полушутливо тронул Т/и за плечо.       За время поездки Т/и успела убедиться в прекрасном воспитании и поведении молодого человека. Выход в свет и на международные встречи с иностранными лидерами, вероятно, дали благоприятные плоды: Николай не был стеснителен, но и не был развязен, он вёл себя точно в меру. И эта мера прослеживалась во всех его действиях. Он мог свободно заговорить о чём-либо и с кем-либо, найти тему, которую его собеседник активно бы поддерживал; Лукашенко мог полностью стать серьёзным, если того требовали обстоятельства, а затем, если чувствовал себя в окружении приятном ему, позволял себе искренне улыбаться и принимал вид спокойный и уверенный. Т/и он бесспорно нравился как и всем, с кем Николаю удавалось остаться наедине хотя бы на пару минут. Молодые люди понимали друг друга без всяких слов.

***

      На обратном пути после окончившегося визита по заведениям для молодёжи, когда Лукашенко начал говорить о своём увлечении хоккеем, кортеж вдруг остановился. Пару минут за окнами сновали люди в костюмах, чувствовалась общая торопливость, волнение и раздражение. Порывы ветра и тяжёлые капли дождя непрерывно били в стёкла. На Т/и вдруг нахлынула утренняя тревога, предчувствие чего-то неприятного и нехорошего, а неизвестность происходящего более нагнетала обстановку. Николай, от чьего взгляда не укрылось ёрзанье спутницы и мотание головой в попытках рассмотреть обстановку снаружи, постарался её успокоить, а затем, не дожидаясь помощника, приподнял полы пиджака и вышел на улицу под проливной дождь, чтобы узнать причину остановки. Т/и осталась одна, стараясь прислушаться к разговорам снаружи. Через пару томительно долгих минут, пассажирская дверь вновь открылась, и Николай, неудобно, но изящно изогнувшись, сел в салон. По его костюму стекали капли, он пригладил мокрые от дождя волосы, и Т/и заметила, как раскраснелось лицо молодого человека.       — Дерево упало на шоссе и машину. В этом месте, пока нас не было, прошёлся нешуточный ураган, — пояснил Николай,— не известно сколько времени кортеж ещё здесь простоит, непогода, как говорится, подкладывает нам сюрпризов. Но, не беспокойтесь, вас отправят другой дорогой, машину в скором времени выделят. Вам ждать нет никакой необходимости.       — Говорите, на машину упало дерево?       — Никто не пострадал. — Уверенно и наперёд заявил Лукашенко, снимая и протягивая через стеклянное окошко помощнику свой мокрый пиджак. Белизна рубашки ещё больше подчёркивала его раскрасневшееся лицо, на фоне которого глаза казались непозволительно голубыми. — Полагаю, через пару минут вам предоставят автомобиль.       — Благодарю.       Т/и старалась более не смотреть на юношу, и унять свое быстро бьющееся сердце. «Вероятно, это из-за волнения, потому что я вспомнила свою утреннюю тревогу», — внушала она себе, но на этот раз сердце щемило совсем по-другому.       — Николай Александрович, — позвал Лукашенко помощник, вновь опуская стекло в салон. — Машина для Т/и Дмитриевны готова.       — Дайте зонт, пожалуйста, — уверенно попросил Лукашенко, поддаваясь корпусом чуть вперёд. Помощник хотел было возразить, но Николай настоятельно повторил свою просьбу. Зонт, наконец, был в его руках. Он, мягко улыбнувшись, обернулся к Т/и: — Пойдёмте, я провожу вас.       — Ой, — поняв его намерение, воскликнула девушка, — вы и так изрядно промокли, не стоит, Николай Александрович.       Но Николай Александрович уже открывал дверь и протягивал руку, чтобы помочь Т/и выйти из автомобиля. Он крепко взял её ладонь, не давая ей подскользнуться, и вывел на дорогу, предусмотрительно держа над её головой черный зонт. Чуть прикоснувшись к её талии, дабы поторопить девушку к ожидавшей её машине, он заставил её смутиться.       — Ваше обещание принять приглашение на матч «Динамо» я ещё помню. — Вновь подал голос он, помогая ей уже усаживаться в салон другой, но похожей на прошлую как две капли воды, машину. — Приятно было с вами пообщаться.       — До встречи, Николай Александрович.       — Прошу вас, называйте меня без отчества, — он чуть поклонился и, спросив водителя о готовности, закрыл за Т/и дверь. Она скрылась от его глаз за тонированным стеклом.       Николай постоял пару мгновений перед дверью, а затем, приняв свой обычный равнодушный вид, развернулся и исчез из поля зрения. Т/и, почувствовав вдруг нахлынувшее облегчение, чуть заметно улыбнулась.