С того самого ужина втроём уже прошла неделя. Честно говоря, это была самая трудная неделя в отношениях Саши и Нади. Ра, человек внимательный и слишком хорошо знающий своего «шефа», превратился в «ходячую ревность», вечно достающую подозрениями и расспросами. Наденька жила в стрессе из-за мыслей о Самойлове, оккупировавших её голову, и поведения своего молодого человека. Теперь девушка даже не знала, а действительно ли она так любит его? Или, может, всего лишь ассоциирует с Вадимом?
— Прости, Надь. Снова прости. Я знаю, что веду себя, как последний придурок и абсолютный шизофреник, но я правда очень боюсь тебя потерять. — Радченко присел к девушке на кровать, осторожно приобняв её. — Я просто видел, как Вадим смотрит на тебя, и…
— Не надо оправданий, — прервала мужчину Надя. — Я сама виновата. Я не доказывала тебе в полной мере, что поводов для ревности быть не может, что именно ты являешься обладателем моего сердечка. — Её лицо расплылось в хитрой улыбке. — Как бы мне исправиться, не знаешь? — спросила девушка загадочным тоном и опустилась на колени перед Сашей.
— Опа-опа, о-па-па… Надеюсь, я правильно понимаю тебя? — Ра стянул с себя штаны — такой ненужный сейчас предмет одежды.
— Естественно. А ещё лучше всё понимают мужские инстинкты… — И вновь следует хитрая, энигматическая улыбка.
Эта девчонка ещё совсем недавно была робкой, стеснительной девственницей, у которой, казалось, в голове не может возникнуть ни одной пошлой мысли, но что она творила теперь со своим мужчиной… Ублажала ртом, умело доводя до высшей точки наслаждения, а затем седлала Радченко, как жеребца фризской породы, насаживаясь на его эрегированный член.*
И всё было бы идеально, если б в последние мгновения экстаза Надя не произнесла ошибочное имя… Имя не своего молодого человека.
— Вадим! — вырывается крик из тела девушки, чувствующей окончание страстного и жаркого момента.
Конечно, скандала уже было не избежать…
Закончилось всё не очень хорошо. Надя собрала в рюкзак вещи первой необходимости, приняв решение переждать неладные времена в отношениях с Сашей у своих родителей.
— Я извинилась сотню раз! Это всё, что я могла сделать в данной неприятной ситуации. Хочешь не налаживать отношения, а дальше дуться на такую «плохую» меня — пожалуйста. Пожелаешь всё исправить — позвонишь. — Девушка показательно хлопнула дверью перед Ра. Убитым морально, ведь уже осознавшим: что-то в их отношениях теперь совсем не так, как быть должно…
И причина этому однозначно Вадим, к кому вполне может плавно «перейти» новая пассия Саши. Очевидно, очень очевидно, что Надьке Самойлов понравился! Вот только интересно: насколько сильно? И от ответа на этот вопрос действительно зависит многое.
***
Пустой вагон метро, не спящего даже в половину двенадцатого ночи. Надя ехала с книгой Рэя Брэдбери в руках, потому что не хотела вновь и вновь обдумывать конфликт с Радченко, расстраиваться. Надо было, напротив, отвлечься.
«Люди либо любят друг друга, либо нет, и порой любовь возникает между теми, кому не надо бы любить друг друга». **
Отвлечься не получилось: эта цитата снова возвращала к размышлениям. Да, данные слова были очень правдивыми и актуальными (особенно для девушки, сильно поссорившейся с молодым человеком и временно уже поставившей крест на их отношениях), но не совсем для Нади. Для Нади, всё думавшей, а есть ли у неё вообще эта грёбанная любовь к Саше. Должны ли и дальше существовать отношения, где есть сомнения в полной взаимности, искренности чувств? Может, и правда стоит заканчивать их странную lovestory…
По вагону раздался голос, называющий нужную девушке станцию. Она, взяв рюкзак и книжку, отправилась по огромному безлюдному помещению к выходу из «подземельного мира». Двадцать минут неторопливым шагом, и дом родителей уже стоял бы перед глазами, однако в том направлении девушка не пошла. В большей близости к метро находился довольно уютный бар, в котором Надя захотела «смыть» резко накатившую печаль алкоголем.
Кто бы знал, что ей не стоило делать этого сегодня…
***
— Девушка, а можно с Вами… Надя?! — Сказать, что Вадим сильно удивился (да чё там: прилично охуел) — ничего не сказать. — Ты что тут делаешь, милая моя?
— Принимаю лекарство от душевной боли. А ты баб цеплять пришёл, гляжу? — ехидно заметила Наденька, находившаяся уже, так сказать, «подшофе». Самойлов предпочёл проигнорировать вопрос.
— С Сашей поссорились что ли?
— Угу. Из-за тебя, блять, только и делаем, что срёмся!
— Чего-чего? — Вадим не поверил своим ушам и рассмеялся.
— Я вообще-то правду говорю! Ра меня к тебе дико ревнует, оттуда и все проблемы! — Надя приложила руку ко лбу, покачав головой в разные стороны. — Ты даже не представляешь, насколько он успел меня заебать… Такой ревнивый, недоверчивый оказался. Евпатий-коловратий, я разочарована! — С каждой минутой девушка всё больше ощущала пьянящий эффект от выпитого. То было очень заметно, и Самойлову вдруг подумалось: её одну в таком состоянии оставлять не надо.
— Так, я тут за углом живу, поэтому переночуй-ка ты у меня.
— Ну ладно. Ты же, наверное, и не получал никогда отказов от девушек. — Надя пьяно улыбнулась. — Ты, на самом деле, такой обалденный, м-м! Я текла по тебе ещё тупой малолеткой…
— Давай-давай, вставай и пойдём ко мне. А твою «пьянку-гулянку» я оплачу.
Ох, и не зря ты, Саша, ревновал, видимо…
