(wont you let me) walk you home from school

ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! В СРОЧНОМ ПОРЯДКЕ ОБЪЯВЛЯЕТСЯ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ, ТРЕБУЮЩЕЕ ПРОВЕДЕНИЯ ЭКСТРЕННОГО КОНСИЛИУМА! Именно это тревожное сообщение и застигает врасплох едва успевшего продрать глаза Бена ранним субботним утром. Агрессивное жужжание ежесекундно вибрирующего на кофейном столике, чуть ли не в ноль разряженного мобильника продолжает нарушать царящую в помещении тишину до тех пор, пока наконец не вырывает порядком дезориентированного мужчину из цепких объятий сна, вынуждая очнуться от забытья на собственном диване, где, тот, судя по всему, умудрился ненароком отрубиться прошлым вечером. Силясь сморгнуть тягучую дрёму, Бен сконфуженно морщится, стоит ему краем глаза подметить, что в какой-то момент перешедший в режим ожидания телевизор теперь бесцеремонно ставит владельца перед привычным выбором в манере, которая спросонья не может не показаться ему слегка укоризненной: «Вы всё ещё смотрите «Лучше звоните Солу»? Кое-как приняв сидячее положение, мужчина берётся потирать заспанные глаза кулаком, параллельно свободной рукой пытаясь нащупать пульт, чтобы вот-вот раздосадовано клацнуть по кнопке «Нет», однако замирает в тот самый момент, как его временно угомонившийся телефон снова оживает, прежде чем разразиться очередной настойчивой трелью. «Рей НИ РАЗУ не видела океан!!!» Схватив со столика разрывающийся от входящих сообщений мобильник — отчасти уже просто ради того, чтобы больше не слышать регулярно издаваемый тем ужасный, заставляющий вибрировать стеклянную поверхность звук — Бен отваживается открыть групповой чат: полусонный мозг мужчины едва успевает обработать два первых поступивших от Финна сообщения, прежде чем в поле его зрения внезапно возникает имя Рей. «Совсем спятил?», — возмущается она. «Ничего что я родом из Великобритании, а это — для особо одарённых — в прямом смысле слова грёбаный остров.» Что характерно, одно лишь упоминание девушки способно заставить Бена резко пробудиться от глубокого сна. «Ладно, как скажешь», — вроде бы уступает Финн, только чтобы следом, как ни в чём не бывало, добавить. «СРОЧНАЯ НОВОСТЬ! Рей НИКОГДА не была на пляже!!!!!» «Да, ё-п-р-с-т, Финн! Нифига подобного! Кончай сливать в групповой чат откровенную дезу! По-хорошему прошу! Слышишь?! Ну, погоди, ты у меня дождёшься! Не буди во мне зверя, вынуждая тащиться в гостиную. [смайлик с паром из ноздрей] [эмодзи «Череп»] [смайлик «Чертёнок»] Неприкрытые угрозы Рей подкрепляются дико странной гифкой с изображением какого-то незнакомого Бену стендап-комика, а также фразой «Я затопчу тебя до смерти своими копытами». Однако мужчине так и не удаётся придать смысл происходящему, поскольку не проходит и секунды, как перед его взглядом всплывает окошко с именем По: «Для справки — на каком именно пляже ты была?» «На Оук-стрит в Чикаго», — спустя мгновение приходит ответ от Рей, вслед за которым на экране тут же возникает аватарка Роуз. «Эх, наивная ты душа», — берется журить девушку младшая Тико, «учитывая, что «пляжем» это можно назвать разве что с большим натягом. В лучшем случае… жалкой, тоненькой полоской песка у озера.» «Тут кстати Роуз абсолютно права», — без промедления поддакивает По. На деле, беседа набирает обороты так быстро, что Бену еле-еле удается следить за её нитью, не говоря уже о том, чтобы предпринять попытку поучаствовать в переписке. В итоге мужчина так и не осмеливается вмешаться в оживлённый разговор, довольствуясь ролью стороннего наблюдателя, только чтобы не переставая поражаться тому, насколько стремительно разворачивается прямо у него на глазах шуточная перепалка, беспомощно моргать в попытке окончательно скинуть с полусонного сознания липкие оковы сна. «Озеро и океан — два совершенно разных понятия.» Ответ Финна не заставляет себя долго ждать: «ВОТ И Я О ТОМ ЖЕ!!!», — всё никак не желает угомониться парень, даже когда Рей в свою очередь горячо возражает: «Не правда! Озеро было БОЛЬШОЕ!» «Сути дела это не меняет», — продолжает гнуть свою линию Финн, — «теперь мы просто обязаны всем скопом рвануть к океану, желательно на целый день». «Алё, гараж! Чего молчим? Айда на пляж, говорю! ПРЯМО СЕЙЧАС», добавляет он в следующем сообщении. «Шевелите булками, потому как ни возражения, ни отговорки НЕ принимаются. «Не забудьте захватить солнцезащитный крем. Ну и купальники. Хотя этот пункт строго по личному усмотрению. Как говорится — на свой страх и риск ;) «Фу, да что ты такое несёшь?!», — мгновенно возмущается Роуз. «Это Пейдж. Пишу с телефона По ;)) «Час от часу не легче», — настаивает младшая Тико, видимо, решая резко сменить тему, дабы снова направить разговор в нужное русло: «Как бы там ни было, я только за!!! Пляж зовёт!!! Полдень всех устраивает?» «По просит передать, что обязательно подтянется к двенадцати! Правда на этот раз без меня. Отлично вам повеселиться, ребята!» «Рей, разумеется, я беру на себя», — всё не унимается Финн. «Жду не дождусь того момента, когда она впервые лицом к лицу столкнется с самой необузданной из водных стихий, имя которой «океан» «)» «Финн, твою дивизию, в сотый раз повторяю — да видела я уже океан, будь он не ладен!» Наконец, впервые с того момента, как Бен был разбужен жужжанием собственного телефона, в его гостиной снова водворяется привычная тишина. Не в силах отвести взгляда от крошечной аватарки Рей, мужчина продолжает сверлить глазами экран мобильника до тех пор, пока тот окончательно не тускнеет. Ситуация усугубляется ещё и тем, что на этот раз он просто не может игнорировать очевидные вещи — по сути дела, приглашение распространяется и на него, учитывая, что Бен с некоторого времени является официальным участником группового чата. В конце концов, он по собственному желанию и с согласия всех задействованных лиц к нему присоединился, и если бы природа приглашения была эксклюзивной, то они бы попросту не стали затрагивать при нём эту тему. С другой стороны, не возможно закрыть глаза и на то, что Бен по натуре… далеко не компанейский тип. Если уж на то пошло, он искренне презирает саму идею пустых социальных интеракций. Просто терпеть не может шумные места. Как впрочем и шумных людей. Более того, он совершенно точно не может причислить себя к любителям организованных посиделок… То есть, как. На самом деле Бену по душе блаженная тишина и всеобщее умиротворение, присущие западному побережью — в особенности в это время года, когда даже городские пляжи по обыкновению не многолюдны. Опять же, вода сейчас скорее всего настолько холодная, что комфортно поплавать всё равно не удастся. Правда при ближайшем рассмотрении даже эти моменты не так критичны, как основная проблема, естественно, заключающаяся в присутствии там Рей. Той самой Рей, что, сама того не подозревая, одним лишь фактом своего существования успела превратить его рабочие будни в сущий ад. Той самой Рей, что однажды оккупировав его мысли, уже ни на секунду не покидала их с момента их рокового столкновения в крыле младшей школы. Той самой Рей, с которой ему посчастливилось заняться сексом буквально прошлым вечером. Да что уж тут. Назвать произошедшее просто сексом у Бена даже язык не поворачивается. Да и кого, чёрт побери, он пытается одурачить?! То, что произошло между ними не вписывается в рамки его представлений о мире, как таковом. Правда заключается в том, что это был ни с чем несравнимый, перевернувший с ног на голову всю его реальность трансцендентный опыт. И вот теперь она принимает активное участие в том самом групповом чате, что якобы любезно приглашает Бена составить им компанию на пляже. Чего греха таить, он так или иначе намеревался написать Рей сегодня — а именно, ровно в пол третьего — потому что согласно его опыту в это время суток люди меньше всего загружены повседневными делами и следовательно вероятность ответа достаточно велика. Более того, у него на телефоне для этих целей уже заготовлены два окончательных черновика. Первый — максимально лаконичный — гласит: «Привет, какие планы на выходные? Тогда как второй больше напоминает собой сумбурный полёт мысли, но по существу сводится к: «пожалуйста, приезжай, я приготовлю тебе курицу с пармезаном, накормлю мороженым, а потом, если захочешь мы снова займёмся сексом, только, пожалуйста, приезжай.» В конце концов, Рей ведь утвердительно кивнула в ответ на сорвавшееся с его языка упоминание «следующего раза», разве нет? Не может же быть, что ему это просто почудилось?! Правда ещё существует вероятность того, что её слова стали не более чем прямым последствием выброса эндорфинов, если верить психологическим исследованиям, указывающим на то, что во время секса человеку свойственно нести любую даже самую несусветную чушь, направленную прежде всего на достижение конечной цели. Как бы там ни было, Бену показалось, что ей не претила идея новой встречи, пусть и только с целью повторения событий вчерашнего вечера. А, значит, не исключено, что она вовсе не против его присутствия на пляже. Вполне вероятно, Рей также углядела в этом шанс пересечься снова, и с его стороны было бы, как минимум, глупо отклонять официальное приглашение. Либо же… Вполне может быть и так, что дело обстоит с точностью до наоборот. Возможно, она прямо сейчас сидит в своей квартире на другом конце города, до хруста сжимая в руках телефон и молясь всем богам о том, чтобы он просто проигнорировал спонтанно созревший план. Как никак, Рей буквально стремглав сбежала из его дома прошлой ночью, распрощавшись при первой же возможности. В прямом смысле пулей вылетела из постели, чтобы впопыхах одевшись, поспешить отмести любые глупые, таящиеся в глубине души Бена надежды на то, что, может быть, они проведут пару часов вместе, ну или хотя бы на худой конец поужинают перед её уходом. И да, возможно, Рей, судя по всему, не восприняла в штыки саму идею увидеться снова, но, если принимать во внимание то, что в этот момент он в буквальном смысле слова находился внутри неё… Что, если она… больше не хочет иметь с ним ничего общего? При одной лишь мысли о вероятности подобного исхода, что-то в груди мужчины болезненно сжимается, и будучи не в состоянии вынести закравшееся внутрь давящее ощущение дольше нескольких секунд, Бен через силу заставляет себя сглотнуть накрепко засевший в горле комок, прежде чем попытаться выкинуть эту горькую мысль из головы, намеренно оттесняя ту на задний план, в самые дальние закоулки подсознания. Помедлив, он всё же открывает длинную ветку сообщений, прежде чем впившись беспомощным взглядом в пустое окошко, приняться потерянно скользить большим пальцем по клавиатуре, ломая голову над тем, что же ему написать в ответ, однако внутренние терзания мужчины прерывает внезапно оживший в руке телефон. «@ben, — пишет Роуз, «где тебя черти носят, эдакий ты засранец?» С приоткрытым от удивления ртом мужчина только и может что, уставившись на адресованное ему лично сообщение, наблюдать за тем, как к разговору присоединяется Финн. «БЕН» «Б-е-е-е-е-н» «Бенджи», — продолжает Роуз, — «без тебя на пляже, ну, просто никак», только чтобы подкрепить твёрдость своих намерением вторым, вскоре подоспевшим сообщением: «@ben', пожалуйста, в срочном порядке поставь нас в известность о своих планах.» «БЕНДЖАМИ С. СОЛО», — пишет По, чья патологическая склонность к беспочвенному использованию капса по большому счёту органично вписывается в общую картину, «Твоё присутствие на пляже является обязательным». «@Ben Solo», — добавляет Финн, «А ну-ка просыпайся, чел.» Телефон Бена снова беспокойно жужжит в его ладони, ознаменовывая поступление новой, на этот раз направленной им По смски: «Бен», а также три — пришедших буквально одно за другим — входящих сообщения от Роуз: «Бен» «Бен» «Бен» И все бы ничего, вот только следом на экране его мобильника всплывает уже хорошо знакомая аватарка Рей, и Бену не остаётся ничего иного, как на мгновение прикрыть глаза в попытке угомонить бешено пульсирующий в ушах стук собственного сердца. Если посудить трезво, его реакцию абсолютно точно нельзя назвать «здоровой», принимая в расчёт то, как стремительно меняется его осанка, как резко расширяются глаза при одном только виде всего лишь трёх, казалось бы, ничем не примечательных, складывающихся в её имя букв. «Бен», — пишет Рей, «ну, так что, старина, ты собираешься составить нам компанию или как?» В конечном итоге мужчине требуется аж три попытки, чтобы успешно вбить два простых слова в окошко группового чата — настолько сильно дрожат его пальцы то ли от нахлынувшей вмиг волны невыразимого волнения, то ли от всепоглощающего облегчения, стремящегося затопить собой каждую клеточку. По сути, происходящая с ним чертовщина должна вызывать нешуточное беспокойство хотя бы уже на почве весьма обоснованных подозрений в отношении собственного ментального благополучия, только вот Бен странным образом не может заставить себя даже притвориться, что его сейчас хоть сколько-нибудь заботят подобные мелочи. «Какой пляж?»

***

Когда Бену наконец удаётся добраться до места назначения чуть позже запланированного срока — главным образом из-за чудовищных пробок, царящих на привычно перегруженных дорогах Лос-Анджелеса — солнце уже достигло своей самой высокой точки, чинно застыв над безоблачным горизонтом, и кроме По, которому, по всей видимости было поручено охранять коллекцию пляжных полотенец, на берегу не наблюдается ни одного знакомого лица. Несмотря на то, что погода сегодня выдалась довольно тёплой, пляж, как ни странно, на первый взгляд не кишит посетителями. Тут и там небольшие группки людей украшают собой рыхлый песок: семьи, прячущиеся в тени пляжных зонтов, забавляющиеся у самой кромки воды дети, чьи пятки то и дело бережно омывает прилив, вальяжно играющие вдоль берега в волейбол стайки подростков. Машинально оглядываясь по сторонам, Бен в какой-то момент обнаруживает, что неразлучная троица в лице Финна, Роуз и Рей уже во всю плескается в воде, всячески дурачась и с неуёмным энтузиазмом ныряя под волны по мере того, как те катятся по направлению к берегу, при этом, разумеется, ни на секунду не прекращая болтать между собой — да так громко, что до Бена непрестанно доносятся отзвуки их разговора, несмотря на то, что он как раз усаживается на песке, предварительно расстелив на том своё полотенце неподалеку от рюкзака. — Глазам своим не верю! Ты всё-таки приехал, — с нескрываемым удивлением восклицает По, широко улыбаясь и разводя руками, будто указывая на окружающую их территорию, которой на ближайшие несколько часов суждено стать их новой средой обитания. — Да здравствует пляжный день! — Как видишь, — отзывается Бен, прежде чем тайно забавляясь реакцией друга, вполголоса отрапортовать. — Да здравствует пляжный день. Стараясь сохранять максимально непринуждённый вид, мужчина строго-настрого запрещает собственному взгляду скользить по направлению к Рей, вместо этого принимаясь обустраивать себе уютное местечко в полуметре от По. Твёрдо решив сосредоточить внимание на процессе, Бен тщательно утяжеляет края расстеленного полотенца горстками золотистого песка, чтобы то не унесло очередным порывом ветра. Только покончив с этим ответственным заданием, он с чувством выполненного долга наконец усаживается, позволяя себе осторожно взглянуть в сторону девушки — всего лишь разок, уверяет себя Бен. Однако стоит ему воплотить свои намерения в жизнь, как, словно прочитав его мысли, Рей внезапно замирает прямо в ходе очередного нырка, только чтобы следом резко развернуться в сторону берега. Застигнутый врасплох таким поворотом, мужчина и сам на мгновение впадает в ступор, уже было начав задаваться вопросом, что именно могло привлечь её внимание, когда встречная волна, мчащаяся в направлении девушки, внезапно настигает её, сбивая с ног и немедля утягивая за собой под воду. Дёрнувшись от испуга, Бен тут же роняет только что выуженную из рюкзака бутылку, чтобы инстинктивно оперевшись руками о песок, одним рывком подскочить на ноги, однако шумно выдыхает, с нескрываемым облегчением обнаруживая, что именно в этот момент голова Рей снова показывается на поверхности: в попытке стереть избытки солёной влаги с кожи ладони девушки снова и снова скользят по нахмуренному лицу, пока та жадно глотает воздух, стараясь перевести дыхание. Не проходит и пары мгновений, как снова отвернувшись от берега, она очередной раз скрывается под волнами — правда на этот раз умышленно. Даже прежде чем учащенное сердцебиение Бена успевает хоть слегка прийти в норму, Рей, как ни в чём не бывало, уже подплывает к Финну и Роуз, в свою очередь продолжающим обмениваться короткими репликами, суть которых мужчина, хоть убей, не может разобрать. — Вот же чёрт, — с искренним сочувствием в голосе сетует По, по-видимому, подразумевая досадный инцидент, свидетелями которого они только что стали. — Бедолага. Походу, вовремя не заметила приближающуюся волну. Небось ещё и здорово воды нахлебалась. — С Рей всё в порядке, — отстранённо бормочет Бен, старательно игнорируя закравшееся в душу подозрение, что тем самым он пытается убедить скорее себя, чем По, будучи вынужденным буквально в последнюю секунду остановить себя от какого-нибудь глупого поступка, такого, как, например, даже не позаботившись стянуть с себя чёрную футболку, немедля броситься в воду с намерением тщательно осмотреть тело Рей на предмет повреждений. — Она в надёжных руках. — С этим не поспоришь, — не задумываясь, соглашается По, прежде чем снова откинуться на своё, предположительно заимствованное у Пейдж и используемое им, судя по всему, без тени стыда пляжное полотенце с изображением «Русалочки», только чтобы следом буквально из ниоткуда достав бутерброд с арахисовым маслом и желе, тут же отгрызть от того огромный кусок. — Что нового, дружище? — как ни в чём не бывало, интересуется он с набитым ртом. — Как отдыхается? — Без особых происшествий, учитывая, что сегодня первый день отпуска. Надо полагать, ни чуть не впечатлённый отдающим откровенным сарказмом замечанием Бена, Дэмерон лишь невозмутимо пожимает плечами. — Это да… И всё же. Словно спровоцированная последним вопросом, яркая вереница чётких картинок тут же всплывает в сознании мужчины, пока незваные воспоминания о прошлой ночи одно за другим проносятся перед его глазами: слетающие с губ лежащей под ним Рей еле слышные, чарующие звуки, её излучающее благодатное тепло тело снова и снова приветствующее его своей бархатной глубиной. Резко мотнув головой, Бен спешит спрятать под солнцезащитными очками затуманенный, так и норовящий скользнуть по направлению к воде непослушный взгляд. — Всё в норме. Грех жаловаться. Сам-то как? Воодушевленно кивнув, По каким-то чудом ухитряется за один присест проглотить остальную часть своего бутерброда. — А мы-то что… Мы в полном порядке, — заверяет он, и от внимания Бена не ускользает тот факт, что По, даже отвечая на поставленный вопрос от первого лица, намеренно использует множественное число, в точности так же, как и большинство родителей его подопечных. — Понимаешь, мы с Пейдж решили время от времени устраивать друг другу небольшие передышки, уже хотя бы для того, чтобы иметь возможность спокойно потусоваться с друзьями вдали от ребёнка. Поэтому сегодня вечером она отправляется на встречу со своими однокурсницами, а я следовательно отвечаю за своевременное обеспечение мальца чистыми подгузниками. В ответ на данное заявление, Бен, как ни старается, просто не может сдержать искреннюю улыбку. — С ума сойти. Я не ослышался?! Прямо параллельная вселенная! По Дэмерон по собственной инициативе планирует провести вечер за подтиранием сопливых носов и сменой грязных пелёнок? Чуть нахмурив смуглый лоб, По, кажется, погружается в раздумья, тогда как брови его взлетают вверх, на мгновение выныривая из-под солнцезащитных очков. — И не говори… Если честно, сам в шоке. — Чудеса, да и только… Как же ты докатился до такой жизни? Несмотря на то, что этот скорее риторический вопрос несёт шутливый, абсолютно невинный характер, Дэмерон, по всей видимости, решает подойти к нему со всей серьёзностью. — Понятия не имею, — задумчиво бормочет он. — Чувствую, что с каждым днём всё больше похожу на своего отца. Сдается мне, что такими темпами не за горами тот день, когда начну отчитывать подростков за хождение по газону. Или, боже упаси, возьму за привычку засыпать на диване за просмотром мини-сериала «Война и мир». — Ну, твоё постепенное превращение в Кеса Дэмерона при любом раскладе было всего лишь вопросом времени. — Чья бы корова мычала… Я бы на твоём месте не спешил злорадствовать, учитывая, что кому-кому, а тебе уж точно не избежать той же участи. Помяни мое слово — как ни сопротивляйся, а в конечном счёте всё равно станешь точной копией Хана Соло, — заметив играющую на губах Бена озорную ухмылку, По только удручённо качает головой, прежде чем набрав в ладонь горстку песка, позволить мелким крупицам медленно просочиться сквозь полусжатые пальцы. — Казалось бы, старая добрая поговорка, утверждающая, что люди с возрастом превращаются в своих родителей должна хоть отчасти подготавливать к грядущей метаморфозе, но даже при всём при этом столь «радужная» перспектива кажется мне весьма тревожной. — Но ведь ты по-прежнему счастлив? — чёткое осознание, что вопрос исходит от него самого, настигает Бена только после того, как слова сами собой слетают с его языка. Правда заключается в том, что по какой-то неведомой причине мужчине сейчас действительно просто необходимо услышать утвердительный ответ. Каким бы нелепым это не казалось, но ему вдруг жизненно важно знать, что По счастлив, несмотря на то, что он женат, вопреки тому, что у него появился ребёнок. Что даже факт наличия серьёзных отношений и новых обязательств, буквально перевернувший жизнь друга с ног на голову, не смог уничтожить царящую между ним и Пейдж в прошлом гармонию, чтобы разрушив всё то, что их связывало, неминуемо раздавить обоих под грузом обоюдных обид и взаимного непонимания. Не проходит и пары секунд, как губы друга расплываются в лучезарной, откровенно мечтательной улыбке, при виде которой болезненная тяжесть в груди Бена внезапно испаряется без следа. — Конечно, счастлив, — не задумываясь, отзывается По. — Причём абсолютно. Что насчёт тебя? Недоуменно сведя брови к переносице, мужчина заметно хмурится, прежде чем осторожно уточнить. — В смысле? — Ты счастлив? Застигнутый врасплох неожиданным направлением, которое успела принять, казалось бы, шутливая дискуссия, Бен заметно колеблется, пожалуй, впервые в жизни позволяя себе всерьёз обдумать ответ. Дело в том, что всего несколько лет назад он ограничился бы тем, чтобы без зазрения совести солгать, в том числе и самому себе — в точности так же, как и в те моменты, когда мать в сотый раз загоняла его в угол всё тем же вопросом, уже просто для того, чтобы та прекратила названивать и удовлетворённая результатом своего очередного допроса, просто оставила его в покое. Теперь однако мужчина явственно осознаёт, что никогда до конца не понимал ни смысла, ни сути данного вопроса, словно до этих пор само слово «счастье» являло собой абсолютно абстрактную и недосягаемую концепцию. По правде говоря, ещё прошлым летом он, более чем вероятно, предпочёл бы отмолчаться или на худой конец перевести разговор в другое русло. В довершение всего, Бену порой начинало казаться, что проведя большую часть своей сознательной жизни в полном одиночестве, он окончательно и бесповоротно утратил на первый взгляд элементарную способность чувствовать такие простые вещи, как счастье, радость и умиротворение, что каждая естественная эмоция в его случае подавлялась так долго и так тщательно, что в итоге была изуродована и искажена до неузнаваемости, со временем превратившись в потерявший свою актуальность, бесполезный придаток. Вконец заблудившись в лабиринтах собственного сознания, мужчина не находит ничего лучшего, чем просто пожать плечами. — В общем и целом, думаю, да. Тёмные глаза По кажутся сейчас по-особенному задумчивыми, словно тот решает в уме какую-то сложную задачку. — Что-то в тебе однозначно изменилось, только вот пока никак не могу нащупать, что именно, — озадаченно бормочет он, однако так и не дождавшись никакой реакции со стороны Бена, очевидно решает признать своё поражение, когда издав короткий смешок, спешит махнуть рукой в знак капитуляции. — Ладно, забей. Не суть. — Нет, почему же. Договаривай, раз уж начал. — Ты кажешься… даже не знаю… более раскованным… открытым, что ли? Не могу избавиться от ощущения, что ещё пару месяцев назад ты бы ни за какие коврижки не согласился даже носа тут показать. Слегка растерянный взгляд Бена снова сам собой устремляется по направлению к воде, и он позволяет себе пусть и на короткое мгновение в полную меру насладиться полуденным солнцем, приятно греющим его спрятанный под копной тёмных волос затылок на пару с непередаваемым ощущением мягкого тёплого песка под ногами. — Всё может быть. — Это как-то связано с?.. — фраза внезапно обрывается на самом интересном месте, и Бен, так и не дождавшись продолжения, направляет вопросительный взгляд на По, который, в свою очередь, уже успел переключить своё безраздельное внимание на Рей, сейчас почти что с детским азартом плещущейся в приливных волнах. Лицо девушки, облачённой в простой, состоящий из двух частей и подчёркивающий грациозный изгиб её тонкой талии купальник, сияет такой яркой улыбкой, что Бен даже отсюда с лёгкостью может прочесть полностью завладевшее чертами Рей выражение трепетного восторга, пока та, забавно подпрыгивая на месте, что-то кричит стоящей неподалёку Роуз. — Понятия не имею, о чём ты. — А если хорошенько пораскинуть мозгами? Возможно, ты что-то от меня скрываешь? Умалчиваешь какие-то важные детали? На мгновение утратив дар речи, Бен мешкает с ответом — не дольше пары секунд — однако этого, по всей видимости, становится более чем достаточно, чтобы сдать себя со всеми потрохами, поскольку даже из-под «Авиаторов» Дэмерона не возможно не заметить, как стремительно расширяются за тёмными линзами его всевидящие глаза. — Вы… — шипит По, чтобы следом, словно не веря своим ушам, издать короткий, ликующий смешок. — Вы всё-таки решились на это! К тому, как стремительно сейчас заливается краской лицо Бена, солнечная погода на этот раз нисколько не причастна. — На что «на это»? — Привет, ребята! Словно пойманные на месте преступления, оба мужчины резко подпрыгивают на месте, прежде чем удивлённо повернув голову на звук знакомого голоса, тут же заприметить приближающуюся к ним быстрым шагом Рей. Едва касаясь земли, озарённый солнечным светом силуэт девушки словно плывёт по воздуху, пока та наконец не останавливается у коллекции их пляжных полотенец, и Бену на секунду мерещится, будто её влажные вьющиеся волосы обрамлены ярко-жёлтым сиянием, создающим иллюзию золотистого нимба. Какой же светлой, какой безумно красивой кажется она сейчас. Точно именно её чудный образ послужил источником вдохновения для зарождения такого эпитета, как «обласканная солнцем». Капли воды, поблескивая на изящном контуре подбородка, так и льнут к смуглой коже девушки, чтобы стекая по подтянутому животу, ненадолго задержаться на её загорелых бёдрах. Тонкая розовая ткань облегает точёную фигуру, подчёркивая каждый изгиб таким непристойным образом, что мужчина не может не задаться вопросом о том, насколько тот подходит для пляжа, предназначенного для семейного отдыха. Хотя, возможно, корень проблемы кроется вовсе не в фасоне купальника, а именно в самом Бене, принимая во внимание, что он, как ни старается, кажется, просто не в силах оторвать немигающего взгляда от её груди, рельефных мышц пресса и плавной линии бёдер, будто созданной специально для его пальцев. Не прошло и дня с тех пор, как она всецело принадлежала ему, а он до безумия желает её снова. Правда заключается в том, что всё, чего действительно хочет Бен, это сию же минуту поднявшись на ноги, мягко поцеловать её в знак приветствия, однако осознание всей степени нелепости этого порыва в очередной раз перевешивает бессознательное стремление оказаться ближе. — Рей! — само собой сорвавшегося с его языка имя девушки какое-то время эхом звенит в прогретом воздухе, и мужчина едва узнаёт собственный голос, таким громким и взволнованным кажется он сейчас. Чувствуя, как пылают от смущения его уши при виде ошарашенного выражения на лице Рей, Бен поспешно прочищает горло, прежде чем предпринять новую, более успешную попытку. — Привет, — намеренно понизив тон, уже значительно спокойнее произносит он. Вместо ответа Рей очевидно предпочитает поприветствовать его такой лучезарной улыбкой, что на щеках её в одночасье проступают всё те же фирменные, до безумия очаровательные ямочки; и если Бен и замечает затаившуюся в уголках губ девушки едва различимую тень напряжённости, то не придает той особого значения, полностью осознавая истинную причину висящего в воздухе ощущения лёгкого дискомфорта. Не проходит и пары секунд, как отведя взгляд в сторону, Рей переключает внимание на По, который, в свою очередь, не без тени сочувствия в голосе уточняет. — Ну что, накупалась по самое не хочу? Всё ещё не сводя глаз с Дэмерона, девушка коротко кивает в знак подтверждения его остроумной догадки, чтобы следом опустившись на колени, с довольным видом улечься животом на одно из пляжных полотенец, так что руки ее покоятся вдоль туловища, а лицо повёрнуто в сторону мужчин. — Угу. Думаю, хватит с меня пока неравных схваток со стихией. Кто ж знал, что волны здесь такие мощные, — поджав пальцы ног, Рей принимается ритмично сгибать и разгибать колени, не унимаясь до тех пор, пока ей не удаётся ступнями вырыть в песке две небольшие лунки. — Надо же было так приложиться. Бедные мои конечности. Хорошо ещё, что удалось отделаться лёгким испугом. — Немудрено, учитывая, что ты буквально камнем ушла под воду, — бормочет Бен. — Сильно ушиблась? Всё в порядке? — А? Да, да. Всё ништяк, — крошечная морщинка закрадывается между бровями девушки, когда прикрыв глаза ладонью в попытке защитить те от яркого солнца, она поворачивает голову таким образом, чтобы получить возможность встретиться с ним взглядом. — Что со мной станется… Учитывая, что Бен в прямом смысле слова слышит, как бешено вращаются в голове По шестерёнки всё то время, пока он поочередно переводит взгляд с Бена на Рей и обратно, даже удивительно, что удаётся обойтись без характерного звукового сопровождения в тот самый момент, как разрозненная мозаика в мозгу Дэмерона наконец складывается в чёткую картинку, а тот внезапно объявляет: — Пойду-ка я, пожалуй, окунусь. Адьос, ребята. Не скучайте тут без меня, ладно? — Ага, — отрешённо произносит Бен, вскинув руку вслед ухмыляющемуся По, когда тот, вскочив на ноги, устремляется по направлению к океану. Казалось бы, тишина, наступившая в тот момент, как они наконец остаются наедине, должна быть насквозь пропитана неловкостью, но по какой-то причине молчание сейчас совершенно не тяготит Бена. Более того, истошного крика чаек, время от времени разбавляемого детским восторженным визгом, оказывается вполне достаточно для того, чтобы с лихвой заполнить собой возникшее между ними пространство, и завороженный ритмичным, неторопливым чередованием прилива и отлива, Бен какой-то время позволяет себе просто любоваться представшей перед ним умиротворяющей картиной. По-видимому, решив сменить положение, Рей спустя несколько минут поворачивается на бок, чтобы тут же подпереть голову рукой, и всё, что остаётся сейчас мужчине, это надеяться, что от её внимания ускользает то, как его непроизвольно сместившийся на её силуэт фокус, задерживается на нём чуть дольше, чем следовало. — Сходи, искупайся, — по-прежнему отказываясь встречаться с Беном взглядом, после долгой паузы мягко предлагает девушка, судя по тяжело вздымающейся груди, всё ещё борющаяся с лёгкой одышкой, свидетельствующей о том, что та провела последние несколько часов, отважно сражаясь с волнами. — Вода, конечно, ледяная, но и к ней со временем привыкаешь. — Обязательно, только чуть позже, — поглядывая на неё искоса, кивает Бен, чтобы после секундного колебания осторожно продолжить: — Рей, я… — Столько разговоров об океане, а предупредить о присущей морской воде особенности меня так никто и не удосужился, — не позволяя мужчине озвучить свою мысль до конца, подхватывает она, чтобы тяжело сглотнув несколько раз подряд, наконец вымученно ухмыльнуться. — Пришлось на личном опыте убедиться, что это до ужаса солёная штука. Правда уже после того, как я умудрилась ей нахлебаться. Теперь вот… приходится расплачиваться за собственное невежество. Так щиплет в глазах и в носу, что хоть волком вой. — Чёрт. Вот возьми, — сунув руку в рюкзак, Бен поспешно извлекает из основного отделения походную флягу, искренне радуясь тому, что, прежде чем покинуть квартиру, додумался наполнить ту свежей ледяной водой. — Попей и сразу полегчает. Отвинтив крышечку, девушка подносит стальную ёмкость к губам, только чтобы внезапно замерев, бросить в его сторону преисполненный деланного подозрения, по-детски дурашливый взгляд. — Ты случаем ничего туда не подмешал? Ну, там какого-нибудь медленного яда, например? Сосредоточенное лицо Бена невольно расплывается в беспечной улыбке. — Пей спокойно. Рывком приняв сидячее положение, Рей обхватывает бутылку ладонями, чтобы прижав широкое горлышко к губам, приняться так жадно глотать воду, что несколько выскользнувших из уголка её рта капель, тут же стекают вниз по подбородку, оставляя за собой влажные дорожки, и Бену приходится собрать в кулак всю свою волю, чтобы прямо здесь и сейчас не затащить её к себе на колени — настолько остро нахлынувшее на мужчину желание немедля попробовать на вкус заманчивое сочетание свежей влаги, солоноватой кожи и её холодного языка. — Тебе понравилось? — вместо этого сипло интересуется он, как только вдоволь напившаяся девушка возвращает ему бутылку. — Что именно? Твоя фляга? Ну, Hydro Flask — вполне себе солидный вариант, если ты об этом, но опять же — ничего выдающегося. — Да нет же, я о пляже. Океане. Возможности провести время… — запнувшись, мужчина тут же спешит прочистить горло. — …с друзьями. Царящее до этой минуты на лице Рей невозмутимое выражение едва заметно смягчается: ровно настолько, чтобы заставить сердце Бена зайтись бешеным галопом. — Да, мне здесь очень нравится. Словно полностью потерявшись в моменте, на протяжении нескольких мгновений они, не отрываясь, просто смотрят друг другу в глаза: согнутые в коленях ноги Рей почти что касаются его собственных, босые ступни изящно поджаты под себя так, что она сейчас всем своим видом напоминает прекрасное мифическое создание — вынесенную на берег ундину. Не в силах оторвать потрясённого взгляда от сидящей напротив девушки, Бен явственно ощущает, что что-то огромное, берущее начало в самом центре грудной клетки и теперь отчаянно пытающееся вырваться наружу, в итоге так и не найдя выхода, накрепко застревает прямо в горле — только вот он понятия не имеет, что именно. Первой разрывая зрительный контакт, Рей резко отводит лицо в сторону, чтобы занеся руки за голову, приняться распутывать сложную, состоящую из трёх объёмных пучков конструкцию своей замысловатой причёски. Осторожно потянув резинку вниз и почувствовав ожесточённое сопротивление, девушка предпринимает новую, более настойчивую попытку распустить пропитанные солёной влагой пряди, только чтобы заметно насупиться, когда те напрочь отказываются подчиняться. — Вот же чёрт, — жмурясь от боли, бормочет Рей, когда очередная потуга чуть ли ни рывком содрать одну из резинок с мокрых волос вновь заканчивается полным провалом. — Ай. В надежде привлечь её внимание рука Бена осторожно опускается на хрупкое колено, и взгляд вздрогнувшей от неожиданности девушки немедля падает на то место, где сейчас покоятся его пальцы. — А ну, — вполголоса произносит Бен, — повернись-ка. Давай я попробую. На мгновение мужчине кажется, что Рей со свойственным ей упрямством просто проигнорирует его просьбу — вот-вот оттолкнёт его руку, настояв на том, что прекрасно справится и сама, без его драгоценной помощи. Однако вместо этого, предварительно поджав колени к подбородку, девушка покорно отворачивается, только чтобы следом наклонить голову вперёд, словно приглашая Бена запустить пальцы в её безбожно спутанные волосы. — Спасибо, — чуть слышно бормочет Рей, звук голоса которой тут же растворяется в глухом шуме волн. — Пожалуйста, — отзывается мужчина, чувствуя, как простое слово практически застревает у него в горле. Несмотря на свой неуклюжий вид, его длинные пальцы, кажется, совсем неплохо справляются со своей новой миссией, принимаясь медленно и деликатно трудиться над влажными каштановыми прядями. Решив начать с нижнего пучка, Бен подходит к делу с предельной осторожностью, мгновенно прекращая любые манипуляции, стоит указывающему на боль напряжению закрасться в плечи девушки. — Перед тем как зайти в воду, волосы лучше распустить. Иначе они путаются. — Угу, — несмотря на то, что он не может видеть её лица, пропитанный запоздалым раскаянием голос Рей говорит сам за себя. — Уже и сама догадалась. На протяжении какого-то времени молодые люди позволяют себе насладиться в одночасье окутавшим их уютным молчанием, и стараясь не отвлекаться на веснушчатую кожу плеч девушки, Бен направляет все силы на то, чтобы распутать теперь больше походящие на колтуны, накрепко засевшие в волосах девушки узлы. Ещё не успевшая высохнуть под полуденным солнцем кожа на руках Рей покрываются мурашками каждый раз, стоит его руке случайно коснуться её лопатки или чуть задеть бретельки лифчика. Спустя пару проведённых в полной концентрации минут мужчине всё же удаётся распустить самый нижний пучок, и натянув резинку за запястье, тот с чувством выполненного долга наконец приступает к следующему пункту программы. Это может показаться странным, но зачарованный процессом Бен и сам понятия не имеет, откуда именно к нему приходят слова, которые складываясь в предложения, теперь одно за другим безотчётно слетают с его языка: звук собственного голоса кажется ему приглушенным, словно доносится откуда-то издалека. — Когда-то давно, — негромко произносит мужчина, ни на секунду не отвлекаясь от намеченной задачи, — когда я был ещё совсем маленьким, мама начинала каждое утро с того, что сама себе заплетала волосы, в большинстве случаев отдавая предпочтение причёске, состоящей из множества причудливых косичек. Без целого моря невидимок, заколок и всевозможных резинок естественно было не обойтись. Помнится, она хранила их в большой коробке на туалетном столике в спальне… Знаешь, там ещё стояло такое огромное, тяжелючее зеркало в золотой оправе… Сложно описать… Наверное, что-то наподобие триптиха или старинного трельяжа. Поскольку зеркало было трехстворчатым, чтобы закрыть эту махину, крылья необходимо было загибать с двух сторон, и мама всегда тщательно следила за тем, чтобы я держался от него подальше. Ужасно боялась, что случайно прищемлю створками пальцы. Тихий голос девушки наполнен искренним трепетом, когда с её губ слетает скорее риторический вопрос. — Правда? Чувствуя, как к горлу подступает ком и даже понимая, что она сейчас не может видеть его лица, Бен тихонько кивает в ответ. — Ты не поверишь, но в детстве папа каждый божий вечер — прямо перед сном — помогал ей распускать причёску. И это, учитывая, что волосы у неё тогда были длинными-длинными и доходили до самой талии. А ещё удивительно густыми, правда чуть светлее моих. Помню, с каким благоговейным восхищением наблюдал за тем, как она трудилась над каждой косой. Это было схоже с … не знаю, разве что с колдовским ритуалом… своеобразным сакральным актом. Кроме как волшебством то, насколько быстро, насколько виртуозно работали её руки, пожалуй, не назовёшь. Под стать бывалому матросу, мастерски плетущему морские узлы на глазах у праздной толпы. Знаешь, это ведь целое искусство. Между делом Бену удается стянуть с волос девушки ещё одну резинку, чтобы распустив второй пучок, позволить нескольким прядям упасть на плечи Рей, которая, в свою очередь, затаив дыхание и, кажется, боясь даже пошевелиться, продолжает жадно вслушиваться в каждое, слетающее с его языка слово. — А ещё в те времена мама пользовалась каким-то специальным спреем, кажется, на основе морской воды. Как сейчас помню, бутылка была большой и тяжёлой, цвет у жидкости — золотистым, а пахла она океаном, — запнувшись, Бен позволяет крыльям памяти на короткое мгновение унести себя в то время и место, где на комоде матери покоился сосуд с золотистой жидкостью, то и дело поблескивающей и переливающейся в лучах заглядывающего в окна солнца, — Только вот после того, как отец окончательно съехал, ей приходилось справляться без посторонней помощи. Словно не решаясь нарушить воцарившуюся в воздухе хрупкую тишину, Рей ещё долго хранит молчание, не позволяя протянувшейся между ними тоненькой, невидимой ниточке оборваться, даже после того, как голос Бена окончательно смолкает. Пытаясь ослабить крепкий узел, пальцы мужчины продолжают неутомимо трудиться над последним пучком, в то время как уже высвобожденные на волю каштановые локоны теперь волнами струятся по её загорелым плечам. — А тебя о помощи она не просила? — наконец мягко интересуется Рей. — Нет, — всего одно последнее движение, и все три резиночки красуются на его запястье. Повременив, Бен стягивает незатейливые аксессуары с руки, прежде чем бросить их прямо перед девушкой на полотенце. — Ну вот. Готово. Пробормотав негромкое «спасибо», Рей подбирает резинки c поверхности покрывала, чтобы следом бросить те в небольшой, покоящийся у нее под боком рюкзачок. Сам же Бен, точно очнувшись от гипнотического сна и так и не сумев найти ни единого объяснения приступу словоблудия, принимается клясть себя на чем стоит свет, однако прежде чем ему выпадает возможность хоть как-то оправдать свое странное поведение, с губ перехватившей его взгляд девушки слетает мягкий смешок. — Знаешь, мне ведь действительно однажды уже довелось побывать у океана, — мягким как пух, гладким как морское стекло голосом произносит Рей. — Прежде чем мамы не стало, она как-то решила съездить на побережье, ну и взяла меня с собой. Если честно, понятия не имею, сколько лет мне было тогда. Должно быть, я была совсем маленькой. Даже не знаю, куда именно мы в итоге отправились… Помню только то, что там были скалы и вода. Тонкие пальцы девушки продолжают перебирать влажные пряди, локти плотно прижаты к груди, потерянный взгляд устремлён куда-то в точку на его плече. — Несмотря на то, что на тот момент я, видимо, уже достигла возраста, в котором хватает ума держаться подальше от края, вряд ли я тогда до конца осознавала, сколько опасностей таит в себе эта местность, поэтому просто… побрела, куда глаза глядят. Не думаю, что с момента моей пропажи успело пройти много времени — скорее всего, меня привлёк яркий островок полевых цветов, растущих на холме неподалёку, и я, не долго думая, решила собрать из них небольшой букет. А мама… — судорожно вздохнув, девушка на мгновение замирает, прежде чем руки её снова возобновляют привычные движения. — Скорее всего, будучи занятой своими делами, она просто-напросто в очередной раз не обратила внимание на то, что я в какой-то момент исчезала из её поля зрения. А спустя несколько минут я услышала истошный крик. И это был даже не плач, а какой-то совершенно дикий, чуть ли ни животный вопль. Когда я наконец нашла дорогу назад, то застала маму прямо на самом краю утёса — не сводящей глаз со скал и безутешно рыдающей. Понимаешь, она ведь тогда подумала, что я упала с обрыва. Наверное, до конца дней не смогу забыть тот страшный, душераздирающий звук… она, должно быть, до смерти испугалась. Потому что, когда я подошла вплотную, чтобы спросить её, что случилось, вскрикнув, мама, так крепко прижала меня к себе, что я даже вздохнуть не могла и… Господи, она так горько плакала, продолжая снова и снова повторять, чтобы я никогда, никогда не смела уходить вот так, ничего не сказав. И это… на моей памяти, это, пожалуй, был единственный случай, когда мама находилась в достаточно адекватном сознании хотя бы уже для того, чтобы вообще обнаружить моё отсутствие. Видимо, утонув в пучине болезненных воспоминаний, Рей оставляет волосы в покое, чтобы уронив руки перед собой, безучастно наблюдать за тем, как её разомкнутые ладони какое-то время покоятся на золотистом песке. Не сводя взгляда со своих пальцев, девушка берётся выводить на послушной поверхности тоненькие витиеватые дорожки, будто по памяти рисует видимую лишь ей одной цветочную поляну. Стиснув до хруста челюсти, Бен, будучи не в состоянии произнести ни слова, продолжает пожирать её влажным, полным невысказанных эмоций взглядом, отчётливо осознавая, что никогда и ничего в жизни не хотел так сильно, как желает сейчас её. — Думаю, она всё-таки любила меня. Хоть и по-своему. Как умела, — спустя несколько долгих секунд полушёпотом подытоживает Рей. — Просто… так уж сложилось, что львиную часть детства я провела в полной изоляции. В бесплодном ожидании чуда. В пустой надежде, что меня наконец увидят. Заметят. Найдут. Я… — печальная улыбка, словно солнечный луч по речной глади, скользит по лицу девушки. — Понимаешь, сколько себя помню, всегда чувствовала себя бесконечно одинокой. — Ты не одинока, — выдыхает Бен, по всей видимости, окончательно потеряв способность к анализу собственных слов и поступков. Вскинув голову, Рей наконец встречается с ним изумлённым взглядом, позволяя уголкам рта приподняться ровно настолько, чтобы на щеках её вновь проступили всё те же великолепные, трогательные ямочки, которые мужчина так хочет поцеловать. Которые целовал бы снова и снова… если бы она только позволила ему, подпустив к себе хотя бы на миллиметр ближе. — И ты не одинок, — тихо откликается девушка. Сделав глубокий вздох, Бен разрешает себе напиться исходящим от её кожи и волос ароматом морской соли, блаженного тепла и калифорнийского солнца, тем самым, что по утрам тайком заглядывало в его детскую. Повременив, мужчина было открывает рот, будто намереваясь раскрыть какую-то огромную тайну, однако всё, что он успевает произнести ограничивается коротким «Рей, я…», поскольку именно в этот момент, издав тихий смешок, девушка снова отводит взгляд. — Прости, — застенчиво кается она. — Правда не собиралась вываливать на тебя свои семейные трагедии. Понятия не имею, что на меня нашло. — Всё нормально, — кивнув, вслух хрипло произносит Бен, в итоге так и не озвучив, то, в чем ещё буквально секунду назад готов был признаться: «Я бы не остановился. Всю землю бы обошёл, чтобы найти тебя». Теперь, когда момент упущен, этот минутный порыв кажется нелепым, неуместным, бессмысленным. Так и не получив шанса выразить пронизывающую его безграничную нежность к сидящему напротив человеку, Бен продолжает просто пожирать её глазами до тех пор, пока смущённая от столь пристального внимания Рей наконец не решается снова подать голос. — Эй, ты чего? — Ты… — запинается мужчина, прежде чем мотнуть головой в попытке очнуться от странного гипноза. — Кажется, ты немного обгорела. Вот здесь. В области шеи, — достав из сумки заготовленный им для повторного нанесения солнцезащитный крем, Бен решительно протягивает его Рей. — Так и солнечный ожог схлопотать недолго. Благодарная улыбка играет на лице девушки, когда та предельно аккуратно, следя за тем, чтобы не соприкоснулись из пальцы, принимает небольшой тюбик из его рук. — Спасибо, это… — произносит Рей, только чтобы мигом залиться звонким смехом, стоит информации на этикетке попасться ей на глаза. — SPF-фактор 100. Вот тебе и на. Боже, Бен? Серьёзно? — Просто у меня ужасно чувствительная кожа… Очень легко обгорает на солнце, — принимается пылко возражать вконец смущённый мужчина, чувствуя, как моментально заливается краской, когда Рей, как ни в чем не бывало, продолжает весело хихикать. — Почему-то я совершенно не удивлена. — Поздравляю. Вот ты и обнаружила мою «ахиллесову пяту». Выдавив на ладонь достаточное количество солнцезащитного крема, девушка принимается основательно втирать его шею, и завороженно наблюдающий за процессом Бен чувствует, как покалывают его собственные пальцы от нестерпимого желания прикоснуться к смуглой, атласной коже. — Думаю, всё-таки это Чарльз, — задумчиво произносит Рей, когда покончив с нехитрой процедурой, возвращает тюбик его законному владельцу, но столкнувшись с выражением замешательства на лице Бена, с озорной ухмылкой на губах тут же поясняет. — Твоё второе имя? Инициалы? Бенджамин С. Соло? — А-а-а, — пропевает он, только чтобы следом не допускающим возражений, абсолютно безапелляционным тоном отчеканить: — Нет. — Кристофер? — Не угадала. — Коннор? — И снова мимо. — Тогда определенно Чад. — Боже упаси. — Корпулент. Все ещё не отводя смешливого взгляда, Бен позволяет себе мягко улыбнуться. — Может, хватит уже? — Ещё чего! Я только вошла во вкус. Успокоюсь только, когда докопаюсь до правды. Не желаешь посодействовать в поисках? — И не подумаю. Улыбка, тут же принимающаяся играть на губах Рей кажется настолько ослепительной, такой бесконечно тёплой, что мужчина ловит себя на том, как сейчас буквально тонет в омуте её бесконечно глубоких, так и искрящихся нефильтрованной жизнью глаз. — Ну же, Бен! Колись! Теперь я и правда не на шутку заинтригована, — смеётся Рей, тогда как её розовый язычок на короткое мгновение показывается из-за ряда белоснежных зубов, пробуждая в нём воспоминание о вчерашнем вечере, и Бен, прежде чем успевает хорошенько обмозговать ответ, машинально парирует первой пришедшей на ум фразой. — Много хочешь — мало получишь. Понимание того, откуда именно он, сам того не подозревая, позаимствовал последнюю реплику настигает мужчину именно в том момент, как лицо Рей озаряется безудержным восторгом. — Ты что же, только что процитировал «Принцессу-невесту»?! Расширив глаза от неприкрытого ужаса, Бен принимается заикаться: — Я… я не… Ласково похлопав его по плечу, девушка приподнимается с полотенца, чтобы следом снова присев на колени, ловко поджать под себя ноги. — Бенджамин Честерфилд Соло, — словно пробуя на вкус это имя, с расстановкой произносит она, — кто бы мог подумать… Даже тот факт, что Бен сделанной суровостью принимается грозить пальцем прямо перед её лицом, судя по всему, совершенно не смущает Рей, выражение которой сейчас буквально пропитано неподдельной радостью. — Только попробуй проболтаться. Лукаво подмигнув, девушка резко вскидывает руку с тремя поднятыми пальцами, тем самым имитируя скаутский знак приветствия. — Клянусь честью, — не прекращая хихикать, с наигранной торжественностью объявляет она, — вашу тайну, милостивый сударь, как и подлежит истинной леди, я унесу с собой в могилу. — Не верю ни единому слову, учитывая, что леди из тебя, как из слона балерина. — Твоя правда, — задорно соглашается Рей, — непременно примусь кричать об этом на каждом углу и каждому встречному — по поводу и без. Слушай, а кто твой любимый персонаж? Иниго Монтойя? Феззик? — Я не намерен обсуждать подобные глупости в серьёзном ключе. — Да ладно тебе! Ну же? Кто? — резко замерев на месте, девушка хватает Бена за предплечье, будто сейчас нуждается в опоре, будучи поражённой яркой вспышкой внезапного озарения. — Блин, я, кажется, уже и сама догадалась. — Крайне в этом сомневаюсь. В сущности, вероятность того, что Рей — без малейшей подсказки с его стороны — сумела распознать реальное положение дел фактически сводится к нулю, однако ей в очередной раз удаётся доказать обратное. — Конечно же, Уэстли, — объявляет девушка со светящимся в ореховых глазах явным торжеством. — Как пить дать, ты хотел походить на Уэстли. Одетого в чёрное, восставшего из мёртвых, способного сразиться с «Грызунами Необычного Размера». Жизнь — это боль, Ваше Высочество, — это же точь в точь Бенджамин Корнуоллис Соло. О, боги. — Пожалуйста, сжалься надо мной! Прекрати эту пытку. Чуть приподнявшись с пяток, Рей только крепче сжимает его предплечье. — Признай, что я права, и я отстану. — Так и быть, — страдальчески стонет Бен, заставляя издавшую короткий, ликующий писк девушку приняться трясти его за руку с таким неприкрытым энтузиазмом, что Бен просто не может сдержать улыбку, хоть и старается через силу изобразить недовольство, когда смиренно бормочет: — Ты права. — Кто бы сомневался. Милосердным победителем её явно не назовёшь, но ему до этого нет никакого дела: все, что сейчас видит Бен — это лучезарно улыбающуюся ему Рей, всем своим видом напоминающую лучик солнца, и только подтверждающую его теорию о том, что она, должно быть, и сама полностью соткана из солнечного света. Однако стоит Рей осознать, что ладонь её все ещё крепко обхватывает предплечье Бена, как она, словно обожжённая прикосновением, тут же роняет руку, чтобы следом усевшись на полотенце, приняться заправлять волосы за уши. — Ты планируешь поплавать? Участок кожи, на котором секунду назад покоились пальцы Рей, всё ещё приятно покалывает, разливаясь по всему телу ласковым теплом. Инстинктивно сжав ладонь, мужчина заворожённо наблюдает за тем, как пальцы сами собой складываются в кулак — точно закрывающийся на ночь цветочный бутон. — С минуты на минуту, — обещает он. — Ловлю тебя на слове, — дёрнув головой в сторону берега, Рей позволяет блуждающей улыбке смягчить её изящные черты, прежде чем медленно подняться на ноги, так что линия её бедер оказываются на уровне рта Бена; если бы он слегка наклонился вперёд, мог бы прижаться губами к чуть выпирающей косточке. Обхватив руками, крепко прижать к себе, чтобы вдоволь упиться теплом бархатной, усеянной песком и солью кожи. — Не сиди тут один, ладно? Рассеянно улыбаясь, Бен кивает в ответ, наблюдая за тем, как оставив полотенце позади, Рей снова устремляется к океану. Не проходит и пары секунд, как и сам Бен встаёт с пляжного покрывала, чтобы стянув с себя футболку и сбросив сандалии, последовать за ней в воду. Два сорвавшихся напоследок с губ мужчины едва различимых слова больше походят на протяжный выдох, тут же растворяясь в гуле океана. — Как пожелаешь.