***
Гилберт не был Гилбертом, если бы не пошел к президенту, будучи крыской. Конечно, он мог покрывать Ивана, но зачем? Это слишком скучно и за информацию он получал поблажки – а значит, приезжать и бесить личный предмет обожания. В Кремле вновь царила суета, все бегали по коридорам и комнатам с бумагами ( ну или делали видимость). Гилберт быстро прошмыгнул в кабинет президента. - Добрый день, ничего, что я тут с продуктами? Просто наш вампир наконец захотел кушать, - заявляет он, усаживаясь на стул, снимая темные очки. - Значит продвижение есть? - Ну как есть, - задумчиво проговаривает Гил. – Мне кажется, он влюбился в Артура. За три дня наших разговор и слежки я понял, что это переросло в одержимость. Например, вчера он разрисовал карту Великобритании в цвет своего флага и расставлял там флажки со своими заводами, - президент задумчиво посмотрел в окно. - Мда, что-то ещё есть? - Он пытается понять, что с ним не так, но не понимает. Чего греха таить, я сам не понимаю. Он часто просыпается по ночам и начинает с кем-то говорить на греческом, а потом отключается, а на утро ничего не помнит. Родерих сказал, что магическая Триада опасается, что волнения в ином мире как-то связаны с ним, - добавлять, что он сильно заебал мозг бедной Австрии, получая эту информацию, Гилберт не стал. Ну мало ли. Президент задумчиво посмотрел на стену впереди. - Что с ним делать-то? По доброму, я не должен разрешать им с Артуром встречаться. Ещё больше проблем с отобранными территориями мне не нужно, но и не давать им видится нельзя. В любом случае произойдет какой-то пиздец, - хмуро заметил президент. - Я могу остаться с ними и следить за их отношениями, но с вас приглашение Австрии куда-нибудь, - Гилберт улыбнулся, предлагая столь выгодное предложение. А что? За это время Ада он имел право требовать большие поблажки. А на Новый год и Рождество можно позвать Риха с Людвигом и Фели, устроить в доме России засилье европейцев. - Хорошо, если только не будет насилия с твоей стороны. - Ей, - возмутился Гилберт. – Обычно насилие идет со стороны другого.***
Я сидел за столом на кухне и листал одну из сотни книг, что оставил Артур. Он был посвящен иному миру и всеми обрядами, которые с ним связаны. Я с интересом рассматривал изображения, так как весь текст был на кельтском, а он совершенно мне не давался, так что оставалось только смотреть чудные изображения. - Что смотришь? – в диван приземлился Гилберт, кидая черные очки на стол. - Да так, том по магии, - скучающе пробормотал я. - Хочешь что-нибудь прочитаю, я кельтский знаю, - предложил альбинос, попивая чай. Я нахмурился. Не знаю, стоит ли отдавать книгу не магической стране, но выбора то особо нет. - А теперь закрой глаза и слушай мой чудесный голос… « Глава 1. Иной мир и его создание. Считается, что иной мир создался задолго до появление Земли, как физического объекта. Иной мир соприкасается с нашем путем сопряжения сфер или проходами, которые создают магические существа. Иной мир есть истинное совершенство, то, к чему стремиться весь материальный мир. Он не имеет строгой текстуру, весьма податлив к физическим и магическим воздействиям, представляя собой абсолютную пустоту для представителей простых существ и безграничное пространство с городами, твердынями для магических гостей. Если говорить о ином мире, как о месте обитания магических существ, то стоит отметить его деление. Первый уровень - это предверье. Чаще всего это пустое, незримое пространство, которое ощущается как весьма жаркий коридор с густым ароматом трав. Второй уровень – самый большой. Здесь находятся основные структуру, существа и магические сферы. Второй уровень служит пристанищем для гиблых стран, высших смотрителей, идеальных повелителей и Прокуратора Пантеона. Третий уровень - высший уровень, куда может ступить нога только сильного колдуна. Никто точно не знает, что может оказаться внутри Черного чертога, так как никто ещё не видел ту грань….» - Дурость какая, - вставил Гилберт, хмурясь. – Не могу дальше прочитать. Тут вроде все на том же языке, но сугубо набор букв! - Как это может быть? – я подвинулся ближе и взглянул на страницу. Там словно кто-то перемешал все буквы, которые только могут быть. Перед глазами все поплыло и я медленно осел на пол. Гилберт отложил книгу и сел рядом со мной. - Что с тобой? – я крутил головой, стараясь найти источник звука, ведь перед глазами была темнота. Гилберт осторожно взял меня за руку. Возможно, внешне я выглядел совсем плохо. – У тебя глаза белые, - шепчет он, немного отшатываясь. Я пару раз моргнул и вместо тьмы стал видеть будто силуэты. Это как в игре, где вы используете магию и вам показывают где враги, где друзья, только тут силуэты самой ауры. Артур тут видел символы, а я нет. Гилберт сидел на коленях, светясь ярко-красным светом, как и его глаза. Вся комната приобрела очертания, только мебель отражалась совсем по-другому, как просто другие оттенки черного. Я схватился за край стола и осторожно поднялся. Темнота не проходила. - Это странно, я ничего не вижу, но при этом вижу все. - Может тебе как-то отдохнуть? Там медитация, левитация или прочая хуйня, что вы там используете? – Гилберт паниковал, внутри контура его тела начинала расплываться серая дымка. Не знаю, почему я так решил, но вряд-ли он будет этому радоваться. Если я откинусь, то эта территория пиздеца ляжет на его плечи. - Может, Штефану позвонить? – предположил Гилберт. Единственное, что он понимал, так то, что звонить Артуру из дома России довольно глупая затея. - Да, да, можно, - пробормотал я севшим голосом.***
Артур лениво сидел за столом, перебирая документы, пока за плитой суетился Торис, помогая Альфреду делать вишневый пирог. Они были весьма увлечены, так что особо внимание на светловолосого не обращали. Артур поправил круглые очки, продолжая вчитываться в договоры. Целую неделю бедное воплощение Англии помогал разбирать проблемы, которые накопились. Пожалуй, его правительство скоро ебниться окончательно, потому что пол месяца страны не было на её территории. - Осторожно, Альфред, это соль, а не сахар, - дружелюбно следит за ним Торис, размешивая домашний джем. - Ой, прости, - Ал с интересом готовил. Наверно, это помогало ему отвлечься от своих размышлений и проблем. Артур только улыбнулся на эти разговоры, продолжая листать документы. - Кстати, я тебе не рассказал, - вдруг вспомнил Альфред, вытирая руки, пока Торис поставил пирог в духовку. – В один из дней Феличиано взял и случайно выронил чемодан, а оттуда куча вещей для бдсм, - смеется он, а Арти в который раз жалеет бедного Людвига, потому что уверен процентов на сто, что все это немец не использует. Знает, потому что в одно из алкогольных приключений Людвиг громко сетовал на то, что Гил надовал Италии кучу советов про то, как завоевать Германию. Очень плохих советов, к слову. - Бедный Людвиг, -покачал парень головой, пока Торис заботливо кружился вокруг них, расставляя чашечки и тарелочки, заваривая чай. – Я думаю, он скоро будет сбегать из дома, чтобы только Феличиано не искал его. - Ну к этому нужно с пониманием относиться, - вздохнул Торис. – Все же Фели очень влюблен в Людвига и очень жаль, что любовь не взаимна. -Думаю, что она взаимная, просто Феличиано слишком настойчив в этом плане. Он слишком открытый, прямой. Альфред задумчиво опустил голову, уставившись на кусочек вишневого пирога, который они уже успели сделать самым первым, только без сливок. Артур задумчиво осмотрел младшего брата, а внутри что-то обрывалось. У стран всегда богатое прошлое, которое они бы хотели забыть. Когда он смотрит на Ала, то видит маленького мальчика, похожего на солнце. « Корабль причалил к порту в самом начале дня, когда солнце только-только поднималось над линией горизонта, окрашивая небо в нежные предрассветные цвета. Море приятно шумело, теряясь в легком соленным запахе. Хотелось сделать сюрприз, оттого долгий путь в ночи, правда, не получилось. На причале уже стояла маленькая фигурка, большими от восторга глазами смотря на резной мощный корабль, величиной с целый замок в детских глазах. Альфред всегда был любопытным малышом, готовый на любые поступки, только чтобы заслужить в глазах брата уважение. - Привет, малыш, - Артур с улыбкой садиться перед парнем, поправляя походную куртку. Зачем особо наряжаться для того, для которого ты бог даже в мешке из-под картошки. – Ты уже не спишь? А я уже хотел тебе сюрприз сделать. - Я подслушал разговор своих руководителей, - мальчик опускает голову, смущенно посматривая на старшего брата. - Какой ты все таки хитрый, - Артур поднял братика на руки, поворачиваясь к морю. - Хочу такой же корабль, - Альфи тыкает пальцем на судно, из которого выгружали товары. – Буду великим героем и защищать тебя. - Конечно, Альфи, хочешь, я подарю тебе такой корабль. Будешь учиться управлять судном, все же у тебя есть выход в море и нужно учиться. - И я буду тебя защищать! – мальчик гордо ткнул пальцем в старшего брата, радостно и серьезно, насколько серьезно может говорить ребенок лет семи. – Чтобы тебя не обижали. Как герой из легенд! - Ты уже герой, - улыбнулся Артур, ставя на ноги. – Ты станешь такой же большой Империей как я и после, мммм, моего падения займешь мое место, - Англия взлохматил соломенные волосы, наблюдая как малыш задумался. - А что значит падение? - Иногда большие страны устают от дел и уходят в сон, очень долгий сон. И тогда нужен тот, кто сможет их заменить, - это было неизбежно для всех. Артур, пожалуй, более спокойно относился к этому факту, чем остальные. Всем империям рано или поздно приходится уходить за грань этого мира, люди, увы, слишком непостоянны. - Я не хочу, чтобы ты засыпал, - Альфред мило надул губы, смотря в изумрудные глаза. Он всегда будет сравнивать его глаза с этими камнями, только они светлее во много раз. - А кто хочет? – засмеялся Артур, и Алу показалось, что так звенят сотни маленьких колокольчиков. Старший брат был для него целым миром. Зачем куда-то ехать? Все, что только можно было купить уже было у братика, который радостно делился с ним. Удивительно, как порой в одном человеке умещается все то, что ты любишь. Теплые вечера за чашкой чая, который привезли из Китая, черные, как уголь, печенья, казавшиеся самым вкусным лакомством на планете. Детям свойственно что-то идеализировать, так как известно им очень мало. Альфи не хотел взрослеть. Он хотел остаться тем мальчиком, что радостно ждет старшего брата, играет в «войну» вместе с Канадой, постоянно теряя его в кустах и любящего эти странные печенья. Наверно, он мог сказать, что тогда он был счастлив. Как и Артур. Детство для стран всегда что-то очень сокровенное. Ранние годы остались для Англии родными, когда с братьями ещё не было ссор и они вместе ходили на охоту. Пирог с лесными ягодами и травами, песни друидов у костра, тот большой дуб, что рос недалеко от дома и под которым жили феи. Дурацкими сказками Шотландии, который тот рассказывал вечерами, качая ещё крошечного Артура на руках и наблюдающего за треском дров в очаге. Для России, наверно, это время было пропитано медом диких пчел, за которым он лазил и часто получал от сестер. Печкой, пышущей жаром. Византийскими садами и скандинавским холодом. Глубокими снегами и вековыми лесами. Душистой выпечкой Оли и объятиями Наташи, которая только появилась на свет. Детской влюбленностью в Софию и её красоту… Пожалуй, детство для стран – то самое, что они берегут в сердце, как люди.***
Софья - имя Зои после крещения Иван стоял посреди церкви, крепко держа за руку Софью. Сколько лет прошло, а он терпеливо ждал. Ждал своего возвышение, чтобы, наконец, попросить её руки. Царь венчался с последней принцессой – Зоей Палеолог, что получит имя собственного государства. Как символично. Сердце билось так, будто он в гуще бойне, а не в большой церквушке под суровым взглядом митрополита. Она стояла рядом, столь красивая, что внутри все замирало, а потом происходил взрыв, как из пушки. Золотые волосы были убраны под головной убор. Лицо прямое, без грамма старости, с ясными серыми, как туман глазами, хотя больше напоминали Ивану сталь. Это больше отражало характер невесты. Её смуглая кожа необычно смотрелась среди бледных людей. Она то и дела вздрагивала от русского холода. Зима была явно не для нее. Красный кокошник, вышитый золотыми нитями по бархату, за которым тянулась молочного цвета фата. Золото-белое платье с широкими рукавами, расшитые серебряными узорами, напоминающие снег. В голове все путается и проясняется только на улицы. Народ радостно приветствует царя с новой царицей, пока Иван прижимает к себе Софию. Она окутывает тихой радостью, наблюдая за крупными хлопьями снега. Может, они венчаются чуть позже, чем могло бы быть. -Все хорошо? - Он внимательно вглядывается в её лицо. - Да, просто я стала больше уставать, - Византия грустно проводит по руке мужа. – Знаешь, так странно теперь ощущать себя зависимой от одного из таких, как ты. - Не волнуйся, едва я наберу силу, то освобожу твои земли, - обещает Иван. – Я верну тебе твой народ, твои города и твои богатства. - Ты все ещё остаешься ребенком, мой милый Иван, - улыбается она, целуя мужа. – Боюсь, османская империя слишком сильна. Мы никак не можем пока сопротивляться ей. В Европе бойня, союзников нам не найти. - Нам не нужны союзники, - Иван становиться серьезным, аметистовые глаза темнеют. – Мы сами со всем справимся, как справлялись всегда. - Только в погоне за славой не завоюй себе Европу, как врага, - замечает София, поправляя толстую золотую косу. – Некоторые из них весьма приятны к общению и могут быть полезны. Но пока мы им не интересны. Англия воюет за свою независимость, Пруссия пытается восстановить былое величие, Испания пытается собрать утерянные территории. - Это хорошая возможность… - Это хорошая возможность умереть от чумы или навлечь гнев на себя, - снисходительно заметила Византия, ступая по скрипучему снегу. – Ты мало знаком с их нравов. Рыцари Орденов не опишут тебе весь их характер. Эти страны готовы в кровь уйти, только бы добиться величия. - Разве не все мы такие? – поинтересовался Иван, следуя за супругой, оставив лошадей и карету. Зимний лес по-доброму раскидывал руки, принимая в объятия спешащую пару. Иван с улыбкой и спокойствием наблюдал за Генералом Морозом, который скользил среди деревьев, присматривая за непутевым сыном. Он не одобрил их брак, ему не нравилась жаркая Византия, что забирала все внимание. Они не пара друг другу. Нет гармонии. Лед и огонь. Жаркое море и холодные пустоши. Фруктовые сады и ледяные ели. Неправильные. Но им было без разницы. Страны не должны чувствовать, как делают это люди. Они всегда рискуют убить свою пару в одной из битв. Уж лучше мирно таить в себе неназванные чувства. Иван так не считал. Всей русской душой он любил все, что только можно было любить. Наивный, порой походящий на ребенка, но добрый. Пройдя через кошмар, он сохранил в себе человечность. Позже Англия назовет это самым слабым местом. Позже этим воспользуется Франция, пытаясь сбить Артура с места главной Империи. Позже Альфред поставит его на колени. Позже он станет изгоем из-за человечности. Страны не должны уподобляться людям. Это их главное преимущество, которое может склонить чашу весов в пользу врага. И Византия поплатиться за свои деяния.