Поехали домой

      Крика и возмущений не было. Фрэнк только печально вздохнул и надел темные очки.       «Не выйдет вызвать у меня жалость», — подумал Джерард. Но говорить вслух не стал. Потому что жалко было. Ну что ж, попробуем поднять настроение.       — Парк Джинеси, — произнес Джерард.       — И? — безразлично отреагировал Фрэнк.       — Он возле Денвера. Сойдет за достопримечательность? Первая, которую я назвал, так?       — Я когда-то читал (в одной из глупых статеек, которые вбрасывают в соцсети), что удар в нос повышает выброс гормонов радости, как бы это странно не звучало. Вот они все и выбросились из моей головы. Ничего не хочу, — Фрэнк закутался в свою куртку и отвернулся.       — Серьезно, Фрэнк? Значит, тебя не сломили: увольнение по статье, ночь в тюрьме, заведомый проигрыш в суде, дуло, приставленное ко лбу и видео с твоей пьяной выходкой, транслируемое в сеть. Но стоило появиться синякам под глазами — все, это катастрофа? Я совсем не думал, что тебя так беспокоит твоя внешность.       — А еще я сбился со счетчика «Серьезно, Фрэнк?». Но, думаю, если начну заново, будет небольшая погрешность. Не во внешности дело. Тем более, я выгляжу очень круто в темных очках, и теперь мне не нужно будет оправдываться, почему я их постоянно ношу.       — В чем же тогда?       — Просто я дал одно обещание. И сегодня утром меня накрыло осознание, что же именно я пообещал. Поэтому дай мне погрустить полчасика.       — Да, полчасика — это серьезное время. У меня еще остался кусочек шоколадки, хочешь? Глядишь, образуется несколько новых приятных гормонов. Да не может быть, чтобы ты отказался!       — Еще чего, — Фрэнк выхватил шоколадку из руки Джерарда.       — А потом, когда доедем до Денвера, все-таки погуляем в парке. Можем захватить с собой Риз. И там ее оставить, — тихо добавил Уэй.       — Не-а. Риз будет всегда с тобой. Спрячешь ее, чтобы однажды твои дети нашли. «Папа! Папа! Там в чулане картонная девушка!» — тоненьким голоском проговорил Фрэнк.       — Ты уже приходишь в себя? — улыбнулся Джерард.       — Не улыбайся мне так.       — Как?       — Откровенно мило.       — О, ты возвращаешься! Я не могу контролировать, как улыбаюсь, прости. Но, если это тебя смущает, буду делать почаще.       — Не смущает. Мне хочется улыбаться в ответ. А сейчас мне этого не нужно.       — Я все еще тебя не понимаю.       — Не нужно. Просто сосредоточимся на деле, — Фрэнк достал телефон и стал кому-то писать. — Ну вот. Теперь подождем.       — Что ты сделал?       — Не скажу пока, чтоб не сглазить.       — Судя по карте, после заправки будет мотель, в котором есть кафе. Остановимся на ночь?       — Хорошо, — ответил Фрэнк. — Я приму душ и вернусь в фургон. Номер будет в твоем распоряжении.       Джерард удивился, конечно, потому Фрэнк раньше не высказывал никакого стеснения, но сегодня явно с ним что-то случилось. И Джерард не стал лезть.       Но уже потом, вечером, он смотрел из окна мотеля на одинокое светящееся окошко фургона на стоянке — единственной там машине. Повинуясь внезапному порыву, Джерард накинул толстовку и вышел из номера.       — Привет, — Уэй заглянул в фургон.- Не скучаешь?       — Нашел в одном из шкафчиков книжку Ирвина Уэлша, — Фрэнк показал ему обложку «Экстази».       — Ты никогда не знаешь, когда начнётся твоя шизофрения*, — процитировал Уэй. — Ну и как тебе?       — Пока только начал. «Если он не нашел в себе решимости заговорить с ее подругой, как он осмелится обратиться когда-нибудь к ней самой?», — прочитал Фрэнк вслух. — Можно подумать, если поговоришь с подругой, то решимости прибавится. Не всегда, — вздохнул Айеро. — Можно сделать только хуже. Да еще и… — Фрэнк махнул рукой.       — Фрэнк, а ты не можешь послать свое обещание куда подальше? Оно тебя тяготит.       — Не могу, — покачал головой Айеро. — Оно связано не только с тем человеком, которому я его давал.       — Понятно. Можно, я с тобой посижу немножко?       Джерарду подумалось, что здесь как-то уютно от того, что есть друг, его куртка и рубашка, уложенные на кресло, небрежно брошенный на диван ноутбук, два пустых картонных стаканчика от кофе.       Уэй сел рядом с Фрэнком, захватив планшет с бумагой и карандаш.       Фрэнк ничего не ответил, только молча уткнулся в книгу.       — Сегодня ты обедаешь с Линдси, — объявил Фрэнк на следующее утро.       — Что у меня еще в расписании, Альфред? Я его потерял ненароком. Хотя нет… постойте-ка… я его и не видел, — возмутился Джерард.       — Я подумал, что вам надо поговорить. И уговорил ее.       — А, может, я не согласен.       — Конечно же ты согласен. Подумай, что ты ей скажешь. Не забудь подтвердить, что плакаты были искренними, и ты действительно зовешь ее замуж и бла-бла-бла.       — Я думал, она на меня очень рассержена.       — Да, так и есть. В Хьюстоне «Хроманс» неплохо выкрутились, заиграв первой песню с видео. Концерт не пострадал (даже выиграл, я бы сказал). Пострадала только гордость Линдси, хотя никто, за исключением тех, кто о вас знает, с ней не свяжет эту историю. Может быть, она потому и разозлилась, что еще что-то к тебе чувствует. На безразличных людей так не реагируют.       Несколько часов спустя Джерард сидел у окна в небольшом итальянском ресторанчике и крутил в руках чашку с кофе. Фрэнк ходил туда-сюда на улице, крутясь на ладони вокруг фонарных столбов.       Уэй чувствовал себя не в своей тарелке. Все происходящее напоминало какой-то квест. Сходи туда — отправь видеозапись на экран, сходи сюда — побеседуй с Линдси. Возможно, это действительно ему нужно. Как вернуть Лин, не разговаривая с ней? И как поговорить, если с ней повсюду ходит ее новоявленный жених?!       — Привет, Геральд. Не ожидал, — сказал Джерард.       — Без меня Лин здесь бы вообще не появилась.       — Раньше она не нуждалась в командах и телохранителях. Делала, что хотела.       — Ну хватит! — сказала Линдси, присаживаясь. — Это я позвала Геральда с собой. Твой друг написал, что ты хотел извиниться и поговорить о нашей ситуации.       — «Нашей» ситуации здесь нет, — сказал Геральд. — Линдси теперь со мной. Поэтому перестань нас преследовать.       — Я не могу.       — Почему?       — Потому что я хочу вернуть ее, — Джерарду показалось, что он произнес это, потому что надо. Потому что таковы правила игры. Как заученная роль.       — Я посмотрела видео, — сказала Лин.       — Какое видео? — встрял Геральд. — Одно мы уже все видели, — он широко улыбнулся.       — Другое, — опустила глаза Линдси. — Прости, Геральд, тебе не покажу.       Джерард заулыбался. Линдси оставалась Линдси. Если у нее было что-то свое личное-секретное, этого не видел никто, если она не хотела показывать. Смысла уговаривать не было. Геральду еще узнавать ее и узнавать.       — А как поживает Фрэнк? — неожиданно спросила Линдси. — У него с лицом все хорошо?       — Да, перелома нет. Геральд, ты не хочешь сходить руки помыть? — попытался спровадить соперника Джерард.       — На секундочку, ладно? — тоже попросила Лин.       — Фото с вашими физиономиями розданы всем, кто занят в организации концерта. А также полиции, которая будет нести патруль у стадиона, — поднимаясь, сказал Геральд. — На километр туда не приближайтесь, — и вышел на улицу.       Линдси посмотрела в окно. Джерард тоже. Фрэнк заметил, что Геральд вышел. Оглядевшись сторонам, Айеро вдруг ехидно улыбнулся. Через секунду стало понятно почему. В поле зрения показались две девочки, на одной из которых была толстовка с логотипом «Хроманс». Фрэнк поравнялся с подружками, а потом что-то закричал и показал пальцем на Геральда. Воодушевленные девочки, а следом за ними еще несколько людей окружили рок-певца.       Джерард засмеялся.       — Не хотела бы я быть на его месте, — произнесла Лин, и Джерард не понял, кого именно она имела ввиду. — Джи, зачем нам эта мелодрама?       Это именно то, что происходит, решил Джерард. Мелодрама. Лучше и не подберешь слов.       — Мы же все уже решили недавно. И тогда все прошло хорошо. Что же случилось?       — Я скучаю.       И это была правда. Он скучал по их вечерам вдвоем, по прогулкам по Нью-Йорку. Ему вспомнился разговор с Фрэнком, где тот советовал в ностальгии не тонуть. По Линдси ли он скучает, или просто ностальгирует, потому что «раньше было лучше»? Джерард посмотрел в окно. Айеро продолжал науськивать прохожих на Геральда.       Но тот выкрутился из толпы и ворвался в ресторан, закрывая за собой дверь и что-то говоря охране. Внутрь ресторана теперь никого не пускали.       — Не на километр. На десять, мать твою! — прорычал Геральд. — Линдси, выходим через черный ход.       — Джи… — Лин коснулась его руки. — У меня другая жизнь, но если тебе еще есть, что сказать…       — А пусть тогда проберется на пресс-конференцию в Лос-Анжелесе и при всех скажет! — вдруг сказал Геральд. — Ему не привыкать незаконно проникать на мероприятия и позорить себя. Вот тогда-то я и вызову полицию, пусть посидит пару суток. Знаешь, что с такими как он, в тюрьме делают? Пойдем, Лин.       — И тебя я не понимаю, Лин, — продолжал говорить Геральд, удаляясь. — Что изменилось? Еще вчера… — но Джерард уже не слышал его слов.       Джерард подозвал официантку:       — Можно две порции карбонары с собой.       — Он правда так сказал про тюрьму? — переспросил Фрэнк, наматывая на вилку пасту.       Они сидели в горном парке Джинеси, поднявшись повыше. Перед ними открывался вид на горы, которые освещались заходящим Солнцем. Снежные шапки начинали отливать золотом, и вокруг становилось тише.       Джерард кивнул.       — Не думал, что он такой ревнивый, — продолжил Фрэнк. — Напиши Линдси, что ты будешь на пресс-конференции.       — Мне не хочется туда идти, — сказал Джерард. — По-моему, пора заканчивать. Заигрались. Почему я вообще на это согласился.        -Потому что ты любишь Линдси, скучаешь по ней, а Геральд Бай — говнюк.       — Не уверен, — высказал Джерард первое, что пришло в голову.       — Точно-точно говнюк. Помнишь — мы играем в кино. По итогам герой получает объект своей страсти, а его друг… не знаю… крутую тачку?       — Чаще по сюжету герой замечает, что ему не та девушка была нужна, которую он добивался, а тот, кто рядом, — задумчиво произнес Джерард, и вдруг сам себе удивился: Что?       — Что? — через полсекунды повторил Фрэнк.       Джерард уж было открыл рот, чтобы сказать, что это просто… что, просто? В голове опять завертелись мысли, посетившие его в Атланте, только немного с другого угла — с его собственного, из того ящика, в котором прятались невысказанные желания. Открой да расскажи Фрэнку, что с ним весело, уютно, и иногда кажется, что они просто путешествуют, безо всякой цели. Вдвоем. Мурашки на затылке, зеленые глаза, дыхание, поцелуй в отеле, шум листвы, всплески на реке… Но тут в глубине ящика показалась фотография Лин — маленький эпизод, где она в рождественском свитере играет Silent Night, а за окном идет снег… А спасение пришло, откуда не ждали.       — Не хотите поговорить о Боге? — старушка с седыми кудряшками и Библией в руках милейше улыбалась двум друзьям.       — Сатанисты, преступники и вот теперь сектанты, — вздохнул Фрэнк. — Простите, мэм, — он поднял повыше контейнер с пастой. — На данный момент мы чтим Летающего Макаронного Монстра. Хотите, мы поговорим о нем?