𓆡𓆡𓆡
Ганнибал не мог сосредоточиться. Тот неутолимый голод, что он чувствовал на протяжении нескольких месяцев, начал подниматься вверх, расплываясь по всему телу горячим черным облаком, покрывая все органы металлическим слоем из колючей проволоки. Грубость. Раковая опухоль в самой труднодоступной части мозга, до которой не сможет добраться ни один хирург, только если он не является убийцей. Грубость — естественная реакция на боль и гнев, что невозможно выразить ничем, кроме горьких на языке слов. Эта ярость тает, словно свеча под натиском горячего пламени, а ядовитый воск капает на тонкую оболочку сердца, прожигая ее насквозь, из-за чего такой важный, необходимый орган превращается в уголь. Грубость сродни эпидемии. Ганнибал почувствовал, как на его колено легла теплая рука Уилла, но не обратил на это никакого внимания, равно как и на то, что происходило на сцене. Где-то глубоко в грудной клетке Лектера разрасталось небольшое пятно вины, окрашивающее внутренние органы в черный цвет. Такое пренебрежительное отношение к предмету настоящего искусства было не свойственно Ганнибалу, но голод был намного сильнее. Голод, который мужчине удалось погрузить в зыбкую дремоту на несколько месяцев, сейчас вновь проснулся и завыл, словно дикий зверь, разрывая острыми когтями твердые мышцы Лектера и превращая их в тонкие лоскуты. Восемьдесят пять минут первого акта тянулись бесконечно долго, вязкие секунды обволакивали своей густой материей сознание Ганнибала, который все это время хотел убить Мартина голыми руками, не заботясь об изяществе способа лишения жизни и красоте выставления его бездыханного тела. — Пойдем, — шепотом приказал Лектер, когда начался антракт, и попытался улыбнуться Уиллу. — Я не хочу здесь больше оставаться, — Грэм лишь коротко кивнул и последовал за Ганнибалом, который уже направился к выходу из зала.𓆡𓆡𓆡
Слишком холодный ветер. Оконная рама едва заметно дрожит под ледяным напором, а капли дождя с огромной силой вбиваются в запотевшее от дыхания Ганнибала стекло, оставляя после себя сдавленный треск. Лектер смотрит, пытается ухватиться взглядом за каждую деталь в ночной тишине, запечатлеть в памяти те мелочи, что стали нежеланными свидетелями момента, когда убийца почувствовал нестерпимый голод, который удавалось сдерживать столько времени. Уилл наблюдает. Он выискивает способ прервать губительное молчание, что дарил ему Ганнибал на протяжении всей дороги домой. Грэм видит донельзя напряженные мышцы спины, которая расслабляется только когда Лектер делает новый вдох сырого воздуха, смотрит на то, как свет темных от желания глаз отражается в окне. Уилл наблюдает за длинными пальцами, тянущими один конец галстука, замечает подрагивающую вену на шее, которая вновь скрывается за твердым воротником черной рубашки. — Ты голоден? — прошептал Ганнибал, встретившись с глазами Грэма в отражении. — Уже поздно. Я не думаю, что сейчас подходящее время для ужина, — он улыбнулся, подходя ближе и кладя теплые ладони на плечи Лектера. — Я не об этом, Уилл, — Ганнибал развернулся лицом к Грэму. — Эстебан? Я не думаю, что на него стоит обращать внимание. Плюс ко всему, нам лучше пока не высовываться, и ты это знаешь, — произнес Уилл, накрывая ладонью шею Ганнибала и заглядывая ему в глаза. — Ты пытаешься отговорить меня, но я не прощаю грубость, — Грэм запустил руку в отросшие волосы Лектера, сжимая несколько прядей и мягко оттягивая их назад. — Никогда, Уилл. — Я знаю, — он потянулся ближе, едва ощутимо касаясь губами шеи Ганнибала. — Я просто думаю, что нам стоит повременить с этим, — горячее дыхание тонким слоем легло на нежную кожу возле уха, контрастируя с ледяным потоком ветра, прорывающимся сквозь незаметные щели в оконной раме. — Не в этой стране и не сейчас, Ганнибал. — Я не хочу больше ждать, — Лектер с силой схватил Грэма за шею, разворачивая и впечатывая его в холодное стекло. Ганнибал двинулся вперед, вглядываясь в животные глаза Уилла, смотря на самодовольную ухмылку, застывшую на губах, которые уже в следующую секунду слегка приоткрылись в манящем жесте. — Позволь мне, — Уилл улыбнулся, скользнув холодной ладонью под рубашку мужчины, остужая горячую кожу, тонко обтягивающую ребра. — Утолить твой голод. Грэм коснулся свободной рукой пальцев Лектера на своей шее, и хватка ослабла. Уилл потянулся за поцелуем, но остановился в нескольких миллиметрах от губ Ганнибала, смотря в глаза своего монстра до тех пор, пока не увидел теплую улыбку и не почувствовал сильные руки, обхватывающие талию, властно притягивающие ближе. Единственная слабость искусного палача скрывалась именно в этих голубых глазах, с вызовом смотрящих на него. Ганнибал быстрым рывком сократил расстояние между ними, впиваясь в мягкие губы, кусая и чувствуя сладкий металлический вкус на языке. Лектер целовал страстно, жадно, не желая делиться хриплыми стонами мужчины ни с кем больше. Грэм немного отстранился, опасно улыбаясь, и это движение было встречено едва заметным удивлением на лице Лектера. Уилл, не переставая смотреть в глаза Ганнибала, положил ладони на грудь мужчины и сжал ткань идеально выглаженной рубашки, на которой мгновенно появились острые сплетения заломов. — Уилл, нет, — предупреждающе прошептал Лектер, и Грэм с силой дернул приятную наощупь ткань, из-за чего пуговицы разлетелись в разные стороны, громким треском встречаясь с деревянными половицами. — Мне нравилась эта рубашка, — ухмыльнулся Грэм, и на лице Ганнибала промелькнуло раздражение. Он повалил Уилла на холодный паркет и услышал тихий смех мужчины. Стоя на коленях перед лежачим Грэмом, Лектер стянул испорченную рубашку со своих плеч, чувствуя, как ноги обвивают его талию, в нетерпении притягивая ближе. Ганнибал медленно расстегнул пуговицы и провел ладонью от ключиц Уилла прямо к яркому шраму на животе, обводя пальцами зарубцевавшуюся кожу, и улыбнулся. Лектер любил незаметные другим людям метки прошлого, которые послужили причиной их существования в настоящем. Шрамы на их телах принадлежали их истории. Они интимны, практически драгоценны. Грэм потянулся к ремню Лектера, но второй перехватил его руки, грубо вжимая запястья в ребристую поверхность пола, и приблизился к губам, открывая их непривычно нежным, едва ощутимым касанием, что заставило Уилла громко выдохнуть. Этот срывающийся на стон выдох был пойман новым, гораздо более страстным, глубоким поцелуем. — Нам лучше переместиться на кровать, — прошептал он прямо в губы Грэма и немного отстранился. — Нет, — мужчина только сильнее сжал ногами талию Лектера. — У тебя будет болеть спина, Уилл, — произнес Ганнибал, перемещая свои ладони на бедра Грэма, который лишь усмехнулся, не переставая смотреть в полные желания глаза напротив. — Хорошо, но тебе все равно придется отпустить меня, чтобы я принес смазку, — Уилл не пошевелился, но, когда Ганнибал начал расстегивать его ремень, он слегка расслабился, несмотря на слишком сильное возбуждение, разливающееся по всему телу. Прежде чем стянуть с Грэма брюки, Лектер провел рукой по нарастающей эрекции мужчины, наблюдая за тем, как тот прикрывает глаза и едва ощутимо вздрагивает. Уиллу пришлось отпустить Ганнибала, чем тот и воспользовался, быстро вставая с пола, который уже нагрелся под жаром их тел, и направляясь к маленькой прикроватной тумбочке. — Я знаю, что ты делаешь, Уилл, — на выдохе произнес Ганнибал, замечая, как Грэм медленно стягивает с себя оставшуюся одежду. — Не сомневаюсь, — для Уилла было настоящим наслаждением видеть опускающегося перед ним на колени Ганнибала, чувствовать ягодный запах смазки и слышать звук расстегивающегося ремня. Лектер касался губами каждого сантиметра открывшейся кожи, что горит под натиском редких укусов, от которых не останется следов. Из груди Уилла раз за разом вырывался стон, когда Ганнибал задевал его возбужденный член. Грэм выгнулся, вздрагивая от неприятных ощущений из-за холодной смазки, которые сменились животным желанием, когда Ганнибал вошел в него сразу двумя пальцами, растягивая и не переставая прокладывать обжигающие дорожки из поцелуев на его шее. Лектер добавил еще один палец и спустился чуть ниже, задевая губами ключицы и грудь Грэма, оставляя легкие укусы на коже, чтобы немного скрасить долгий момент подготовки. — Уже достаточно, — прерывисто выдохнул Уилл и сорвался на стон, почувствовав, как пальцы заменяются членом. Лектер начал двигаться медленно, давая Грэму привыкнуть к ощущениям и плавным движением проводя линию от груди до шеи мужчины. — Ты хочешь, чтобы я перестал контролировать себя, — резкий толчок, заставляющий Уилла выгнуться и сильнее податься навстречу, вцепившись ногтями в спину мужчины, покрытую грубыми рубцами от шрама. — Ты хочешь манипулировать моим голодом, — хватка на шее Грэма усилилась, Ганнибал наклонился ближе, ловя каждый стон своими губами и еще больше ускоряя темп. — Ты хочешь, — еще несколько резких толчков, и пальцы грубым движением вдавливают кадык, заставляя дыхание Уилла сбиться. — Перенаправить мою злость в другое русло, — прошипел Ганнибал, и Грэм вновь обвил ногами его талию, притягивая ближе. Он жаждал ощущать твердый член глубоко внутри, в то время, как Лектер быстрыми, рваными толчками доводил Уилла до искр, страстно танцующих под его веками. Ганнибал наклонился ближе, касаясь острыми зубами плеча, ощущая, как горячее тело под ним дрожит и покрывается мелкими мурашками. — Все, что ты хочешь, у тебя прекрасно получается, Уилл. — Я знаю, — беззвучно выдохнул Грэм и почувствовал, как зубы резко смыкаются на его плече, а в голову с силой ударяет ослепляющая, заставляющая сменить стон на сдавленный вскрик боль. Ганнибал коснулся члена Уилла, обводя пальцем головку с обильно выступающей смазкой, и начал двигать рукой в темп своим движениям. Уилл ощущал плавящуюся тесноту внутри себя, смешанную с безумным возбуждением, сводящим с ума, заставляющим задыхаться с каждым новым толчком, задевающим простату. Лектер убрал руку с члена Уилла, перемещая ее на поясницу, и встретился с разочарованным взглядом мужчины, но новый резкий толчок заставил Грэма вновь застонать и сжаться вокруг его члена. Ганнибал увидел тонкую струю черной крови, размазывающуюся по коже, и с силой впился ногтями в бедра Уилла, сделав еще несколько толчков перед тем, как заполнить Грэма горячей спермой, ощущая, как все мышцы свело приятной судорогой. Ганнибал медленно вышел из Уилла и проложил мокрую дорожку из поцелуев и укусов вниз — от острого подбородка до паха. — Наверное, у меня получается это слишком хорошо, — улыбнулся Грэм, проводя пальцами по месту укуса и пачкая их в вязкой крови. Ганнибал потерял контроль, и Уиллу безумно нравилась мысль о том, что это его заслуга. Грэм запустил руку в волосы Лектера, наблюдая за мягкой улыбкой на губах второго и ощущая горячее дыхание на своем члене. Ганнибал провел руками вниз по животу Уилла, коснулся внутренней стороны бедра, царапая нежную кожу. Он широко лизнул член Грэма, ощущая, как тот сильнее сжимает его волосы, притягивая ближе. Уилл понимал, что для разрядки ему нужно совсем немного, и наигранная медлительность Ганнибала уже начинала раздражать. — Пожалуйста, — прошептал Грэм, глядя в глаза Лектера. — Пожалуйста, дай мне кончить для тебя, — зрачки Ганнибала практически мгновенно расширились из-за последних слов произнесенных Уиллом. В следующую секунду член Грэма полностью поглотил горячий рот, из-за чего тот не смог сдержать стон. Ганнибал двигался медленно, иногда задевая зубами головку и заставляя Уилла выгибаться в наслаждении. Лектер царапал бедра Грэма, получая в ответ хриплые вздохи мужчины. Уилл чувствовал, как горло Ганнибала сжимается вокруг его члена, видел растрепанные волосы и смотрящие на него глаза, наполненные слезами. Лектер двигался, не сбавляя темпа, наблюдая за дрожащими в желании ухватить глоток спертого воздуха губами Грэма до тех пор, пока не ощутил, как Уилл кончил глубоко в его горло, обжигая горячей спермой слизистую. — Теперь мы можем лечь в постель, — прошептал Уилл, тихо смеясь и наблюдая за тем, как на лице Ганнибала появляется теплая, любящая улыбка. — Сначала я должен обработать твое плечо, — Лектер оставил на губах Грэма короткий поцелуй и помог ему подняться. Вседозволенность. Он мог позволить Уиллу все, что угодно: от скверных слов, которые иногда вырывались из его губ, и до опасных игр и провокаций, что так возбуждали и нравились Грэму. Но больше всего Ганнибал хотел позволить зверю внутри Уилла вновь показать острые клыки, покрытые густой черной кровью. Лектер хотел убивать вместе с ним, превращать пульсирующие язвы на человеческой душе в великолепные цветы, которые, хоть и будут ядовиты, станут настоящим спасением для их жертвы. Только вместе, но, если это пока не представляется возможным в глазах Грэма, Ганнибал может сделать для него подарок. — Это не их настоящие имена, — тихо произнес Лектер, накрывая плечо Уилла мягким одеялом. Голова Грэма лежала на груди Ганнибала, который играл с волосами мужчины, перебирая темные кудри и наблюдая как влажные локоны проскальзывают сквозь пальцы. — Что? — Уилл приподнялся, встречаясь с глазами Ганнибала. — И им известно, что нас зовут по-другому. Хотя насчет Эстебана, чье имя на самом деле Мартин Берроте, я не совсем уверен. Второго зовут Андрес де Фонойоса, — Лектер убрал прядь волос со лба Грэма. — То есть они, — Уилл запнулся, пытаясь переварить информацию. — Фонойоса знает, что мы сейчас должны быть мертвы? — Сегодня он подыграл нам, но сделал он это по большей части потому, что сам никогда бы не пошел в полицию. Он такой же преступник, как и мы. Мы связаны единой нитью лжи с фальшивыми именами и превосходным умением скрываться от полиции. Что самое главное — как нас, так и его это полностью устраивает, — Ганнибал улыбнулся, вырисовывая ломкие круги на коже Уилла. — Андрес был моим пациентом. Обычно прием назначают заранее, но это был другой случай. Он настоял на том, чтобы мы встретились, как можно быстрее. Когда он пришел ко мне, у него был довольно сложный период в жизни. Он стал чаще терять контроль над своими эмоциями, и, насколько мне известно, раньше ему в принципе было не свойственно проявление ярких чувств. Острая восприимчивость ко всему, и он не понимал, что стало провокатором этого состояния. Он был напуган. Трудно не испугаться, когда ты в один момент осознаешь, что теряешь прежнего себя. — Ты помог ему? — Грэм чувствовал поднимающуюся тревогу, которая тяжелой, плескающейся жидкостью заменяет собой кровь в тонких сплетениях вен, но Лектер был спокоен. Слишком спокоен для той ситуации, в которой они оказались. — Конечно. Я не мог этого не сделать, потому что мы очень похожи, — прошептал Ганнибал с теплой улыбкой на губах. — Ну, ты ведь не можешь отрицать, что мы тоже очень похожи, но тем не менее ты хотел меня убить, — Грэм усмехнулся, продолжая смотреть в глаза Лектера. — Я никогда не хотел убивать тебя, Уилл. Все, что я желал — узнать тебя, открыть тебя и показать тебе самому твою сущность, — Ганнибал проговаривал эти слова так, будто хотел навсегда запечатлеть их в голове Грэма. — Кроме того, Андрес де Фонойоса не заслуживал смерти. Нельзя сбрасывать со счетов человека, которому хватает безумия говорить правду. Единственный момент, — Лектер на секунду замялся и отвел взгляд в сторону, улыбаясь собственным мыслям. — Он ставит правду превыше всего, но не может не лгать самому себе.𓆡𓆡𓆡
— Ты объяснишь, что это было? — громкий хлопок двери вытеснил голос Андреса. Берроте шел впереди, все его мысли были захвачены колючим гневом, поэтому он не слышал слов друга. — Мартин! — практически выкрикнул Фонойоса, хватая аргентинца за запястье и разворачивая к себе лицом. — Что? — во взгляде Берроте заиграло плохо изображаемое удивление. — Не говори, что не понимаешь о чем я. Что это было, Мартин? Ты хоть понимаешь, насколько сильно вляпался? — если до этого в глазах испанца не было страха, то сейчас оттенки этого чувства заменили собой всю бурю испытываемых эмоций. — Прости, — аргентинец развел руками. — Андрес, прости, что помешал твоему крайнему проявлению вежливости к этим знакомым из Америки, о которых я ни разу не слышал, — издевательски произнес Берроте с горечью ревности на кончике языка. — Ты слышал о них. Благодаря новостям о них слышали абсолютно все, и вежливость — единственный способ общения с ними, — испанец опустил голову, громко выдыхая. — О чем ты? — В Америке я ходил к психиатру, — тихо начал Андрес, смотря другу в глаза. — его звали… зовут Ганнибал Лектер, а второго — Уилл Грэм. Их мы сегодня и видели. — Они мертвы, — с уверенностью произнес Мартин, вспоминая громкие заголовки газет о смерти «мужей-убийц», но увидел, как испанец медленно качает головой, и замолчал. — Тогда какого хрена мы вообще подошли к ним? Ты не думал, что заговорить с убийцей будет, — Берроте замялся, изображая, что пытается найти нужное слово. — будет немного опасно, Андрес? — практически выкрикнул Мартин. — Я был удивлен, увидев их, — спокойно ответил испанец. — кроме того, я сделал все, чтобы Ганнибал не чувствовал угрозу с нашей стороны, и это было гораздо более лучшим решением, чем если бы мы просто делали вид, что не замечаем их. Я контролировал ситуацию ровно до тех пор, пока ты не начал поливать унижениями Грэма. — Dios mio, да ты буквально флиртовал с ним, — в голосе аргентинца звучала практически детская обида, испытываемая ребенком, которому не достает должного внимания. — Флиртовал? — Фонойоса усмехнулся и закатил глаза. — Мартин, перестань, я не флиртую с мужчинами. Сейчас, — Андрес, улыбаясь, наигранно сложил ладони в молитвенном жесте. — нам просто нужно молиться, чтобы они забыли о нас и не пришли мстить.