Лёвчик, будь человеком!

Лежать на пузе в полумраке на какой-то шершавой деревянной перекладине было неудобно. Сифонило из чердачных щелей. Было холодно... И еще нос чесался. Лёва поджал под себя замерзшие лапы. Шурик, превратившись в маленький кожаный кокон, затих рядом, только блестя черными глазками-бусинками. - Не бойся. Они сюда не полезут, - сказал Лёва и легонько пощекотал Шурино крыло носом. Шурик тихо вздохнул. - Я не боюсь. Я есть хочу. Утром только кофе выпил и к тебе поехал, а ты... Лёва встрепенулся. Если бы они были бы людьми, он потащил бы сейчас Шурика на кухню, великодушно предоставил в его бы распоряжение все имеющиеся запасы, а потом бы сидел в уголке и влюбленно залипал на уверенные и красивые движения его рук... Хотя - где-то в животе у Лёвы заурчало - он бы от завтрака тоже не отказался. Он поднял мордочку, осмотрел просторный чердак. И сам запоздало удивился, потому что дальше тело действовало на каких-то одних известных ему инстинктах. - Лёвка! Ты куда? - воскликнул Шурик, увидев, что Лёву вдруг сорвало с места. Он пытался отвлечься о мыслях про еду, размышляя, чем же питаются шотландские летучие мыши, когда Лёва втиснулся обратно на их насест, сложил крылья и перед мордой Шурика появились два полудохлых черных паука, свежая жирная муха и несколько толстеньких личинок. - Вот! - гордо сказал Лёва. - Что это за пиздец? - косясь на подношение, спросил Шура. - Я это жрать не буду. Убери, выкини это нахуй... - Сам же есть хотел, - обиженно сказал Лёва. Он, значит, шарился по всему чердаку в поисках еды, а Шурик... - А теперь отказываешься. Это вкусно, между прочим, ну хоть муху попробуй, - он не стал говорить, что сам с голодухи втихаря уже съел парочку обнаруженных мух поменьше, а самую жирную и аппетитную приберег для Шурика. - Ну Шурик, ну будь умницей, открой рот... - Нахуй иди, - мрачно сказал Шурик, глядя, как Лёва, поддерживая задней лапой личинку, смачно расправляется с ней. В желудке голодно сжалось. Попробовать, что ли? Не будет же чересчур разборчивый в еде Лёвчик, который привередливо выковыривал зеленый горошек и болгарский перец, есть всякую дрянь. - Хотя... так и быть. Ладно, давай сюда. И отвернись. - Зачем? - Затем, - муха и впрямь, оказалась ничего себе так. Не фонтан, но вполне съедобная. Даже удивительно, что она так быстро кончилась. Шурик был не прочь съесть еще парочку таких вкусных мух. - Не хочу, чтобы ты потом где-нибудь ляпнул, как Шура Би-2 жрет всякую пакость. - Ничего я такого про тебя не ляпал. - Да? А кто на последнем концерте брякнул про "наблевал"? - Ладно тебе... - после того, как голодный червячок внутри заморился, спорить не хотелось. Хотелось свернуться клубком, откинуться вниз, схватиться лапками за деревяшку и по-дре-мать... Но как же тут... - Лева, не переворачивайся вниз башкой! Не смей! Держи себя в руках! Блять, в лапах себя держи... в крыльях! Лева, я кому сказал! - Ну чего ты вопишь? - Когда ты переворачиваешься, у тебя юбка на уши падает! - Тебя это возбуждает? - Меня это нервирует. Иди лучше сюда. Обхватить неугомонного Лёвчика нижними лапами и завернуть в свои крылья оказалось несложно. Сложнее оказалось просто так лежать в обнимку, когда Лёвчик то и дело норовил то пощекотать его усами, то забраться носом куда-то в его подмышку, то просто шебуршился, устраиваясь поудобнее. Шурик не выдержал и даже зашипел, когда Лёва острыми зубками куснул его куда-то за шею. - Ты можешь нормально лежать, нет? Ты мне думать мешаешь! - О чем, интересно? - О нас. То есть не о нас, а о мышах. В смысле, долго нам так ходить? Пауков разных жрать? Кончится это когда-нибудь или это теперь навсегда? - Все когда-нибудь кончается, - философски пробормотал Лёва, утыкаясь в Шурика. Удивительно, но память о том, что когда-то все было не так, ушла куда-то на задний план. Не стерлась, а словно бы немного потускнела, как сон. А они с Шуриком всегда жили вдвоем на этом чердаке, иногда летали и спали в обнимку. И Шуриковый мех такой теплый, вкусный, пахнет так завораживающе, что от него не хотелось отрываться. Ммм... он еще сильнее вжался в Шуру. - Шурррик... Шур-Шур... - Чего тебе? - Хочу тебя полизать. Просто сил нет. Можно? - Ты и так мне уже все лицо... морду всю обслюнявил. - Я тебя всего хочу. Ну, пожалуйста! - Извращенец! - Перевернись на спину. Шуррочка... - Пиздец! - Пиздец – знак согласия? – ухмыляясь, уточнил Лёва. - Юбку хотя бы мою не трогай. Лёвчик! Мышь озабоченная! Перестань сейчас же так делать! Слышишь? Я сказал – не трогай меня! Не смей, слышишь?! Лёёёвчик...что ты со мной делаешь?! Дааа... Лёвушка, еще, еще… Ощущения были совершенно улетными. Прижимая Шурика задними лапами, чтобы тот не передумал в последний момент, Лёва растопырил над ним крылья, прикрыл, как палаткой. Без рук оказалось не так привычно, но он быстро приспособился. Лёва сполз ниже, зубами стащил эту дурацкую шотландскую юбку, чтобы было удобней. Шурик сдавленно застонал, когда он раскрыл пошире рот и губами (или что там есть у летучих мышей) прикоснулся к его члену. Облизал мгновенно затвердевшую головку, сделал это очень нежно и осторожно, провел языком вверх по стволу и медленно заглотил. Шурик в ответ замычал и дрыгнул лапами, словно хотел что-то сказать. Лёвчик поднял голову. Шурик был прекрасен. Мордочка закинута, глаза закрыты – такой трогательно-беззащитный в своем возбуждении… Лёва усилил нажим, снова обласкал головку и всосал, выписывая языком фигурные кренделя. И почти тут же почувствовал, как по Шуриному члену проходит пульсация, толчками выбрасывающего терпкое семя. Лёва глотал, смакуя вкус, стараясь не упустить ни единой капли, чтобы не испачкать Шурику его бархатную шерстку, а потом еще долго вылизывал чуть опавший член. Уткнулся в почти отрубившегося от оргазма Шурика, чувствуя, как сносит его самого... *** Лёвчик проснулся от того, что его сон из какого-то тревожного медленно стал очень радостным и счастливым. Так, как бывает в детстве, когда неожиданно исполняют твое сокровенное желание, и тебя с головой накрывает ощущением полного счастья. Кажется, снилось ему что-то дикое и невообразимое, будто сначала к нему пришел Шурик, а потом они с Шуриком научились летать. И творили что-то такое... Или это был не сон? - Доброе утро, соня! - бархатный глубокий голос заставил вздрогнуть. На Лёву смотрели внимательные темные глаза с припрятавшимися там золотистыми искорками на глубине. Шурик. Шурик в его спальне? В его постели. Раздетый. Так близко! Горячий и решительный Шурин язык снова вернулся к прерванному занятию, и Лёвчик на пару мгновений почти забыл, что нужно дышать. Что происходит? Все-таки это сон? Ведь Шурик уже месяц сидит в самоизоляции, не приходит к нему, а только звонит, откуда он тут? Нет, просто это глюк сознания. Меньше, Лёвчик, телек смотри и книжек читай, а больше спи. О-о-о! Тогда и снов таких не будет, или... Это было... невероятно. Вкусно. Жарко. Офигенно! Так, как Лёва давно мечтал! - Проснулся, наконец? - Шурик на пару мгновений выпустил изо рта напряженный член, сглотнул. И улыбнулся Лёве. - Ну и здоров ты дрыхнуть, душа моя. Я уже и кофе сварил, и омлет на двоих сделал, и покурить успел, а ты... Хочешь омлет?.. - Хочу... другое, - Лёвчик зажмурился. - То самое, от чего ты сейчас отвлекаешься на болтовню... - Ах, так! Лёвчик едва успел вцепиться пальцами Шурику в плечи, пытаясь вырваться, но Шурик только сильнее вжался в него, возвращаясь к прерванному занятию. Снова принимаясь старательно вылизывать, гладить мошонку и сжимая яйца, втягивать в себя член, как в вакуум. Чтобы Лёвчик все-таки застонал в голос и на бешеных оборотах кончил, так и не отпуская своих рук от его волос. Шурик улыбаясь, облизнул яркие влажные губы. Провел пальцами по покрытому мурашками животу. - В общем, еще раз с добрым утром! - Неправда, - Лёва с усилием перевел дыхание, - по-моему, оно еще не совсем до конца доброе! - довольно ухмыльнулся и в следующую секунду подмял Шурика под себя.