Весь мир - театр! А я в нём кукловод)

      Поттер не помнил, как оказался в палате, отведённой для него Северусом.       Провалившись в сон, он тревожно метался по постели, цепляясь руками за изголовье кровати до побелевших костяшек пальцев.       Несмотря на осуществлённую мечту, Гарри не получил долгожданного спокойствия, раз за разом погружаясь в липкие кошмары, не отпускавшие его ни на мгновение.       В них он чувствовал себя ущемлённым. Поверженным.       Страх, оказаться в положении, «дарованном» ему Дурслями, не внушал оптимизма, и магик, многие месяцы вспоминал их лица, искажённые ухмылкой и пренебрежением, по отношению к нему.       Усилием воли, он, раз за разом, заменял их победные лица, на те кукольные гримасы, созданные самим магиком.       Боль, испитая ими до краёв, оплатила годы мучений, испытанных при его жизни с ними, если её, можно было назвать жизнью.       Слабо приподнявшись, Гарри уставился в потолок, превозмогая нахлынувшие на него воспоминания.       Вспоминая тяжесть существования среди маглов, Поттера ни на секунду не покидало, кипевшее внутри осознание: «Я не такой как это стадо!»       Все сознательные годы, он стремился заслужить своё место под солнцем, достигая невообразимых высот в школе простых смертных и, обращая на себя внимание учителей.       Но… Они все были не такими…       Слишком приземлёнными. Слишком жалкими. Слишком раболепными. Слишком пугливыми.       Гарри ненавидел все эти качества.       Он мог бы простить предательство, но не страх.       Убийство, но не раболепие.       Видя неподдельный ужас в глазах своих жертв, он знал — их участь решена.       Если бы невеста Малфоя, имела силу, не уговаривать его, она осталась бы жива.       Да, чёрт возьми! Да!       Он бы придумал иной исход этого театрального спектакля специально для неё.       Но…       Она этого не заслужила.       Лишь Северус… О, да… Тёмный маг безвозвратно привлёк внимание избранного, жадно наблюдавшего за каждым шагом мужчины.       Каждый раз, в глубине души, Поттер ждал, что зельевар вот-вот оступится, сделает непозволительную глупость, которая раз и навсегда перечеркнёт к нему интерес юного волшебника, но тот, как назло, был слишком идеален.       Он затягивал магика в роковую игру настолько прочно, что казалось, Гарри никогда не сможет вернуться обратно.       Волшебник и не желал этого.       «Единственное, чем полны все мои мысли — испытать хоть раз то чувство полного единения с истинной магической энергией… Только… Ни одна из сил моих «приятелей» не схожа с тем, чего желает мой голод… Они не в состоянии утолить его настолько, чтобы я больше не страдал. А вот он — вполне мог бы стать тем человеком, который сделает это…» — проносилось в голове Гарри, чувствующего, как приступообразная боль стремится вновь захватить его тело.       Неожиданно, дверь скрипнула.       Нервно дёрнувшись, магик уставился в проём, пытаясь, словно животное, уловить по запаху вошедшего.       — Вам уже лучше, Поттер? — отстранённо спросил Снегг, возбуждая внутри избранного целую бурю эмоций.       «Несмотря на свой вопрос, он по-прежнему ненавидит меня», — подумал парень, вытягиваясь на кровати.       — Нет, мне не лучше, — провокационно ответил магик, не сводя серьёзного взгляда со своего собеседника.       Сейчас ему не хотелось играть.       Зельевар не подпускал Поттера к себе, пытаясь всеми силами абстрагироваться от странного студента, но, тем не менее, избранный видел интерес мужчины к своей персоне, вызванный необъяснимой двусмысленностью его поступков и намёков.       — Видимо, выбранная мной дозировка зелья — слишком мала, — хмыкнул маг, подходя к столику, но, увидев капли крови на руках и одежде Гарри, остановился, вопросительно смотря в лицо гриффиндорца. — Что это такое?       — Не знаю, — равнодушно пожал плечами маг.       Тёмная фигура в мгновение ока оказалась рядом с волшебником, прижав его к изголовью кровати и нависнув сверху.       — Не смей мне лгать! — прошипел Северус, всем своим существом превратившись в смертоносного хищника. — Отвечай… Это кровь?!       Видя, наконец, настоящие эмоции профессора, душа избранного психопата ликовала. Он желал наслаждаться его внутренним смятением и ненавистью — бесконечно, понимая, что лишь он — её причина, которую Поттер может раскрыть или, утаить.       Выбрав последнее, Гарри растянул губы в нахальной усмешке, повторяя:       — Я. Не. Знаю.       — Если сейчас же, я не получу ответ, то… — начал угрожать маг, достав волшебную палочку, но, был прерван присутствием одной из медсестёр, не вовремя вошедших внутрь.       — Профессор Снегг… Сэр… Простите, я не знала, что вы… — начала мямлить женщина, бросив взгляд на подмятого под мага студента, — … заняты… Лишь хотела сказать, что вас ищет профессор Дамблдор. Говорит, это по поводу одной из ваших учениц, — сказав это, она быстро удалилась, оставляя Северуса и Гарри наедине.       Резко отслонившись от кровати, бывший Пожиратель взмахнул волосами, придавая им привычный беспорядок.       — Не смей отсюда никуда выходить. Я скоро вернусь, и мы закончим, — грубо скомандовал мужчина, не поворачиваясь к своему собеседнику, глаза которого сияли.       Он практически окончательно вывел из себя самого ужасного преподавателя всей школы.       «Даже жалкая медсестра видела наш с тобой разговор, профессор… — внутренне ликовал избранный, облокачиваясь на холодную стену. — Надеюсь, она расскажет о них, чтобы каждой твари было ясно, с кем ты играешь…»

***

      Прошло около полутора часа, прежде чем Поттер услышал шаги в коридоре.       Он хорошо знал, что это возвращается профессор, поэтому, небрежно скинул одеяло, опустившись босыми ногами на пол.       Сейчас ему хотелось приветствовать зельевара стоя.       Увидев, как развевается плащ мага, Гарри невольно восхитился, его поразительной схожестью с демоническими крыльями, которые, то поднимались, то опускались, в зависимости от настроения преподавателя.       — Вы уже вернулись, сэр… — начал было магик, но тёмная фигура, вновь сшибла волшебника с ног, с силой придавив к стене.       — Это всё ты… — прошипел Северус, ни на мгновение, не сводя взгляда с ученика.       — О чём вы… — слабо прошептал избранный, пытаясь экономить, уже заканчивающийся воздух.       — Девушка Драко Малфоя пропала! Это твоих рук дело?! — резко тряхнув Поттера, спрашивает Снегг, но гриффиндорец не спешит сдаваться.       Он понимает, что у его преподавателя нет ни единого доказательства причастности к пропаже, кроме своих догадок.       — При чём тут я? — прохрипел ученик, жалобно смотря в глаза своего учителя. — Профессор… Пощадите…       Не слыша мольбы избранного, Северус ещё сильнее вдавливает его в стену, продолжая буравить чёрными глазами.       — Сначала пропадает сам Малфой, потом его дружки, а теперь — подруга! И у всех был с тобой конфликт! Что я должен думать?!       — П-проф-фес-сор… — прошептал Гарри, делая вид, что вот-вот потеряет сознание.       Уловка сработала.       Маг отпускает ученика, который падает на пол, оказываясь на коленях перед своим преподавателем.       Стоя на четвереньках перед чёрной фигурой учителя, Гарри, неожиданно испытывает небывалый прилив сил, который не в состоянии сломить даже секундная асфиксия.       — Поднимайся, Поттер… — приказывает зельевар, но ученик не спешит его исполнять.       Изображая натуральный кашель, волшебник хватает учителя за ноги, и, падает на пол.       — Чёрт… — смачно ругнувшись, профессор наклоняется, и, резко поднимает гриффиндорца на руки, небрежно бросая на кровать.       Все его движения говорят о потере самообладания и ненависти к ученику, столь нахально вторгшегося в его личное пространство, и, доставляющего небывалые проблемы.       В голове Северуса сразу была проведена аналогия с Джеймсом — отцом Гарри, который также был занозой в причинном месте зельевара, не давая тому ни секунды свободного и спокойного времени. Уведя девушку Снегга, Джеймс был миллион раз проклят им, а теперь, его сын, в крови студентки Слизерина, валяется на его кровати, пачкая слюнями его подушку!       — Сукин сын! — не в силах остановится, вновь выругался профессор, наблюдая, как прозрачная лужица растекается по накрахмаленной наволочке.       — Моя мать — не сука… — слабо отзывается Поттер, переворачиваясь на спину и устремляя взгляд на взбешённого учителя. — Вы же приударяли за ней, так что же теперь?.. Она не удовлетворила… ваше эго?       — Что-о?! — задыхаясь от возмущения, вскрикивает маг, но Гарри остаётся таким же безучастным.       — Что? Женщины всегда становятся суками, когда живут вольно, — отвечает магик, вытирая выступившую слюну. — Тем более, моя мамаша выбрала отца, а это — непозволительный удар.       — Замолчи сейчас же!       — …Джеймс — мразь, я соглашусь с вами, — как ни в чём не бывало, вздохнул Поттер, поправляя ворот рубашки. — Дело не в том, что он увёл у вас Лили, просто — он был слишком мелочным. Это неприемлемо для истинного мага. Единственное, в чём он оказался хорош — это в его работе с вами. Он сделал вас — великолепным, — не в силах остановить поток слов, рвущихся изо рта, продолжал говорить волшебник, не сводя наглого взгляда с остолбеневшего профессора.       — Грязная свинья, ты не имеешь права говорить о том, что тебе неведомо! — крикнул зельевар, после минутного молчания, уже не в состоянии сдерживать нахлынувшие вместе с воспоминаниями, эмоции.       — Хотите, чтобы я показал, где спрятал тело малфоевской шлюхи? — спросил Поттер, когда фигура тёмного мага выросла прямо над ним, чтобы ударить по лицу.       Эта фраза заставила профессора на мгновение замереть ради осознания: правду ли говорить нахальный гриффиндорец или вновь лжёт.       — Вижу, вам интересно увидеть результат моей работы, — самодовольно заключает магик. — Что ж… Пойдёмте, я поделюсь с вами своим секретом, раз уж вы насто-олько-о для меня родной.