Записки офицера племенной полиции Матаиса

Я ожидал увидеть его новый пижонский Додж Чарджер, но на нашем месте никого и ничего не обнаружилось. Впервые Бранч опоздал на встречу. Он не знал, что меня до белого каления бесят опоздания, только потому, что ни разу не заставлял меня ждать. На поляне за Синим камнем было пусто. Я вышел из машины, как идиот некоторое время постоял, озираясь. Словно решил, что здоровенное модное ведро от макаронников из FIAT, можно потерять между трех жиденьких кустов большой полыни. Я пожал плечами, попробовал как следует разозлиться, чтобы развернуться и немедленно поехать домой. Не ждать. Как умственно отсталый! Как будто мне не все равно! Он сам напрашивался! Сам позвонил... Сказал, что все его достало, что без «индейской магии» он вскроется и, если я захочу, он привезет кролика. И сам же его приготовит. — День сегодня поганый... Есть пара дел, которые я совсем не хочу делать. И если я буду знать, что смогу вечером приехать, мне будет легче все это выдержать. — А что случилось? — Расскажу. Не телефонный разговор. Голос звучал устало, почти измученно. Он преображался только сидя на моем диване. На моем диване Бранч Коннали выглядел почти так же раздражающе, как в те времена, когда фотографировался на предвыборный плакат. Только без белой шляпы. И без отвратительной белозубой улыбки. И без тошнотворного самодовольства белого мальчика из богатой семьи. Он просто выглядел живым, пока сидел на моем диване и смотрел дурацкие сериалы по телевизору. Потому что я ненавижу бейсбол. — В одиннадцать буду ждать тебя, — сказал я. — Давай в девять? — неожиданно попросил он. — Вообще-то я работаю... — я хотел возмутиться, но не придумал причину и сдался, — ладно. Я не работаю. В девять. И вот я был на месте, а чертов Бранч Коналли — нет. Послушав гудки в трубке, я, вместо того, чтобы поехать домой и приготовить себе макароны... Надо ведь жрать хотя бы раз в день? ...вместо того, чтобы отдохнуть после тяжелого дня, вместо того, чтобы быть нормальным человеком... Я поехал выяснять, куда делся Бранч Коннали! Потому что поверить не мог, что он опоздал на встречу со мной. Уже стемнело, у меня дико разболелась голова, и раздражение всем происходящим достигло апогея, так что не удивительно, что я чуть не сбил собаку. Что-то белое метнулось прямо под колеса, я ударил по тормозам и увидел эту тварь. У нас в округе таких не водилось, это я мог бы сказать со сто процентной уверенностью. Псина была крупная, черно-белая, она стояла в свете фар и смотрела прямо на меня. Визг тормозов и моя ругань не испугали ее. Я подумал, что стоит ее прогнать, потому что ненормально, когда животное бросается под колеса, а потом стоит и смотрит на человека. У собаки была белая морда, а над суровыми светлыми глазами черные пятна, на манер мрачно сдвинутых бровей. Я не помню, как называлась эта порода, их часто показывали в программах про Аляску на Нешнл Джографик, но в моей резервации таких не водилось. Я подумал, что кто-то из туристов выпустил погулять или потерял. — Пшел отсюда, придурок! — разозлился я, вылезая из машины. Псина посмотрела на меня еще с минуту, медленно потрусила в темноту, остановилась за обочиной и опять уставилась. Я чувствовал ее мрачный, тревожный взгляд. Хотя какого черта, действительно? Собаки абсолютно безмозглые твари, они не могут быть мрачными... Я сменил гнев на милость и попробовал позвать собаку, но она с места не сдвинулась. И только когда я подошел ближе отбежала на три метра в глубь кустарников, туда, где чуть ниже по курсу, шумел Горький ручей. Это был вечер идиотизма! Мой отец сказал бы, что это был вечер, когда духи нашли путь к моему сердцу. Когда истинная природа потомственного шамана обрела мощь и раскрылась миру. «Однажды, ты очнешься, Матаис! И бла-бла-бла, да пребудет с тобой Сила!» Я взял фонарь из багажника, пошел за черно-белой собакой и нашел его. Человек лежал ничком у Горького ручья между камнями. Нижняя часть его тела была полностью под водой, голова укрыта черной, кожаной курткой, руки неестественно вывернуты. Не нужно было заканчивать школу полиции, чтобы понять, что передо мной большая проблема. Труп белого мужика на территории резервации. Я хотел было плюнуть в собаку. Но тварь куда-то исчезла. Если была вообще... Я спустился, едва не вывихнув лодыжку на скользких камнях, и встал на колени рядом с телом. Надо было вызывать подмогу и звонить Лонгмайру, но я медлил. Я хотел посмотреть, кого принесла мне река. А потом весь вечер мучившая меня головная боль резко метнулась под ребра слева. Как будто меня лошадь лягнула в грудь всеми четырьмя копытами разом. Я перевернул тело и узнал Бранча Конналли. Кто-то опять пытался пристрелить его. И на сей раз... удачно? Или нет? Или мне повезло? Я придумал или действительно почувствовал слабое биение сердца? — Майки, приготовь операционную, — я говорил спокойно, четко, как чертов автоответчик, — у меня огнестрел. До госпиталя в Дюранте я его не довезу. — Матаис, ты же знаешь, я не хирург... — Ты справишься, мальчик. Ты ведь учился в Шайенне, так? Очень нужно, чтоб ты справился. Я не был уверен, что справлюсь сам, но, использовав подручные средства, я кое-как дотащил Бранча до машины. Я ни в чем не был уверен. Даже в том, что он все еще жив. — Какого черта ты устроил? — мне необходимо было говорить, иначе я рисковал задохнуться от ярости, страха и отчаяния, которые разрывали мои легкие, — какого черта, Бранч? Я тебя спрашиваю? Я говорил тебе, что смерть ходит с тобой след в след? Да? Ты каким местом меня слушал? Ты ублюдок! Что теперь? Ты сдохнешь тут, у меня? Если ты сдохнешь, я... Я выбью тебе все зубы, хренов ты урод! Я услышал его стон и выжал из своей машины все, на что она была способна. На такой скорости обычно взлетают. И навсегда лишаются водительского удостоверения.