Я отдал сердце за дешевое вино

       Яркое раннее небесное тело лениво поднималось из-за горизонта, опаляя своими лучами остывший за ночь город. Дазай не спеша разгуливал по берегу реки Оока, протекающую через Йокогаму. Он осторожно пинал мелкую гальку, что иногда попадалась ему по дороге, направляя светло-серые камешки прямиком в воду. Это было самое несвойственное парню поведение, что угнетало не только окружающих, но и его самого. Погруженный в собственные мысли, которые топили шатена словно в болоте, он подметил, что прошел по прямой уже километров семь, а это составляло примерно половину длины реки. Странно, что у него все еще не возникла навязчивая мысль в ней утопиться. Он поднял свои кофейные глаза к небу и устремил взгляд прямиком на медленно плывущие мимо мягкие облака, похожие на сладкую вату, которую, к слову, сам на дух не переносил.        Ночь после встречи с Чуей выдалась бессонной, как и следующие две. Последний раз Дазай видел его именно тогда, когда буквально спас от необратимых последствий "Порчи", а после этого рыжик пропал. Ну, как пропал. Скорее всего, по предположениям шатена, его бывший напарник отлеживался дома, а может просто избегал Осаму, засев в здании Портовой Мафии. Скумбрия не особо понимал почему так сильно переживает из-за того, что произошло. Волноваться о ком-то на протяжении нескольких дней совсем не в его духе, но на душе было тяжко и даже как-то неспокойно. Сердце сбилось с ритма в момент, когда перед глазами стали всплывать кадры той ночи. Шатен вспоминал прикосновения чужих губ, мягких и теплых, вспоминал блеск небесно-голубых глаз, слегка растрепанные пряди рыжих волос, несвойственных японцу, и шумные выдохи от поцелуев, оставленных на невероятно бледной коже. Образ Накахары никак не покидал голову, разум отказывался избавиться от болезненных мыслей о рыжеволосом, а сам же Дазай все еще недоумевал почему раньше не замечал насколько прекрасен его напарник.        Любоваться бледно-зеленой травой, на который красовались капли ночной росы, уже порядком осточертело, поэтому шатен принял решение подняться на ближайший мост, что находился метрах в ста от него, и начать смотреть на что-нибудь другое, но даже это вряд ли помогло бы избавиться от мыслей о Чуе. Голова начинала гудеть, и теперь привести свой разум в порядок уж точно не выйдет.        Возвышающийся над рекой мост не позволял разглядеть со своей высоты и малой части города, но для Осаму это вообще не было поводом огорчиться. Он стоял у края, опираясь руками о перила. Смотреть, как всегда, не на что. Очевидно, подняться сюда было плохой идеей, одной из большинства неудачных за эти дни. Так бинтованный думал до тех пор, пока не заметил краем глаза фигуру, что медленно приближалась к нему. Гуляющий по горизонтам разума туман развеялся с невероятной скоростью, любые, приходившие на ум, мысли растворялись на фоне медленно растекающегося по телу спокойствия. Легкая фиолетовая футболка, медные волосы, собранные в невысокий хвост и все тот же привычный черный ошейник. Такого лука у одного из сильнейших псов Мафии, на памяти скумбрии, еще не было. - Чуя, - вырвалось у шатена, не сумевшего сдержать теплую улыбку. - Привет, Дазай.        Моменты, в которые высокорослый не мог подобрать ни единого слова для разговора, случались достаточно редко, и это был один из них. После минутной тишины, Накахара решил заговорить первым. - Не знал, что ты любишь подобные места. - Не фанат, на самом деле. - Тогда чего ты тут ошиваешься? - Подыскиваю подходящее место для того, чтобы опробовать новый способ самоуб.. - Как же ты бесишь! - не дал тому возможности договорить рыжик. - Когда ты наконец прекратишь свой детский сад? Неужели нет человека, ради которого бы тебе стоило жить? Неужели нет того, чего тебе хотелось бы попробовать за свою жизнь? Почему ты такой придурок!?        Дазай опешил. Он часто видел как Чуя злится, часто видел его в гневе или бешенстве, но сейчас.. что это было? Не похоже на те эмоции, которые чаще играют на лице слизняка. Даже в его тоне что-то изменилось.        Осаму молчал. Находясь в прострации, заживо поглощающей разум, он не нашел ни единого подходящего слова. Забинтованная рука дрогнула и потянулась к раскрасневшейся щеке голубоглазого, к чему тот, в свою очередь, был не готов. Накахара ударил по чужой ладони, давая понять собеседнику, что так делать не стоит. По крайней мере сейчас. - Как всегда холоден, - обронил шатен. - И ты говоришь мне это после всего того, что видел? - Намекаешь на свое прекрасное выражение лица во время поцелуя? - Чертов Дазай, замолчи.       Щеки рыжего предательски залились краской, а Осаму сделал вид, что этого не заметил. - Чуя, - он поубавил тон, стараясь говорить тише, не раздражая этим собеседника. - Да знаю я что ты хочешь спросить.        Голубоглазый отвел взгляд в сторону, судорожно изучая каждый сантиметр моста, лишь бы не угодить в ловушку чужих глаз, цвет которых заставлял потеряться в собственной глубине. А сам же обладатель этого чуда молчал, выжидая или момента, или ответа. Накахара злился. Он злился на Дазая за то, что тот настолько беспардонно ворвался в его жизнь и нашел себе место в чужом холодном сердце. И злился на себя за то, что позволил всему этому случиться. - Осаму..        Сердце шатена ёкнуло и, кажется, остановилось. Этот рыжий ни разу с момента их знакомства не назвал скумбрию по имени. - Я готов уйти из мафии и.. - Чуя немного помедлил. - Сбежать вместе с тобой.        Агатовые ресницы дрогнули, а в глазах цвета кофе с молоком начала искрить неподдельная детская радость. Если бы Дазай был сентиментальным, наверное, сейчас был бы подходящий момент для того, чтобы заплакать, но одной лишь его, до одури прекрасной, улыбки хватало, чтобы сказать насколько он счастлив. Шатен медленно протянул руки к рыжему, замирая, давая возможность самостоятельно сделать выбор, давая понять, что его мнение действительно имеет вес, давая понять, что его любят. Двойному Черному не нужны слова, чтобы выразить чувства. Хватит и того, что Накахара делает шаг вперед, прижимаясь к чужому, но столь родному телу, позволяя заключить себя в крепкие объятия. Это его решение, это их выбор. - Чуя, назови меня снова по имени. - Не дождешься.        Для Осаму этот ответ был вполне очевиден, но он знает, что рыжий рано или поздно сдастся, поэтому просто молчит, лишь крепче прижимая к себе человека, которого больше не намерен отпускать.

***

- И как это могло произойти? - максимально недовольным и раздраженными тоном возмутилась Озаки. - Я не была ни на йоту удивлена, когда сбежал Дазай, но от Накахары-куна и ожидать не могла подобного. Неужели я его настолько плохо воспитала? - Я не думаю, что в этом есть Ваша вина, - совершенно спокойно бросил в ответ Рюноске, сам не понимая, что могло сподвигнуть члена Исполнительного Комитета Портовой Мафии уйти, никому не сказав ни слова.        И одна лишь Гин молчала, бросая отрывистые взгляды на город за окном. Она не могла произнести вслух многих вещей, в том числе и того, что желает мирной жизни дуэту и как можно меньше встреч с членами мафии. Они оба ушли, бросив свои организации. Даже ребенку было понятно почему. - Не забывайте нас с братом, Дазай-сан.