Доброе утро, Кроули! (или Какого, простите, черта?!)

— А я так считаю, сэр, что это все политика! Мутят свои делишки и не хотят, чтобы простой народ видел, вот и разогнали всех по домам! Ну не из-за вируса же, в самом-то деле! Правда же, сэр? Азирафаэль чуть склонил голову вправо и неопределенно приподнял брови. Карантинный аналог вежливой улыбки, нынче спрятанной под маской — элегантной, цвета топленых сливок и, конечно же, в еле заметную клетку (тартан всегда в тренде, что бы там Кроули ни говорил). Маска была важна. Не только потому, что Азирафаэль всегда предпочитал играть по правилам. Заразиться и потерять столь привычную человеческую оболочку он тоже не опасался: уж на самоисцеление благодать выделяли даже при существовавших ранее строгой отчетности и лимитировании. Тут дело было в другом: маска была таким же знаком элементарной вежливости, каким когда-то служили перчатки. Маска ни от чего не защищала того, кто ее носит, — она защищала других от носителя. На тот случай, если вдруг окажется он носителем не только маски, сам еще этого и не подозревая: все-таки две недели инкубационного периода — срок солидный, а симптомов никаких. Да и часть заразившихся переносят смертельную для многих болезнь в легкой форме, порою даже не зная, что переболели, тут реакция у каждого разная. Конечно, сам ангел никого не смог бы заразить. В его случае маска была всего лишь своеобразным знаком уважения и демонстративной гарантией чужой безопасности. Словно выставленные вперед пустые ладони: видите? Я не вооружен и не опасен, вам в моем обществе ничего не грозит. И именно поэтому маска была важна. Хотя шофер такси, похоже, придерживался диаметрально противоположного мнения. — И маски еще эти дурацкие! Только портят жизнь рабочим людям… Вот что я вам скажу, сэр! Они наверняка проверяют в своих компьютерах программу, ну эту, для распознавания лиц! Таких, ну, частично скрытых, для борьбы с террористами чтобы и прочими преступниками. Вот помяните мое слово, сэр! А корона эта просто вовремя под руку подвернулась. Грипп он и есть грипп, каждый год эпидемии, то птичий, то свиной, то вообще не пойми какой, и что-то ни разу никакого карантина не объявляли. Можно подумать, раньше никаких гриппов и не было, так, шуточки! Мутят они это за ради политики, точно вам говорю, сэр! К Азирафаэлю шофер проникся уважением — сразу же, как только услышал, что отвезти пассажира ему предстоит к Берлингтон Хаус. Азирафаэля такая реакция не удивила ничуть. Еще бы! Мейфэр — это уже не просто район, это образ жизни, марка, эталон светскости. Один из самых аристократических районов в Лондоне, бОльшим уважением пользуются разве что только королевские дворцы*. Кроули знал, где выбирать жилье. — Вот вы, сэр, человек книжный, сразу видно, что образованный, вот вы мне скажите — что, раньше этих гриппов не было, что ли? Ведь были же, да? Я же прав? Азирафаэль зябко повел плечами. Он слишком хорошо помнил пандемию испанки в начале двадцатого века, чтобы возражать. Словно вчера… Он тогда почти надорвался, а Кроули почти спалился, сумев оправдаться в самый последний момент и практически чудом***. — Были. Вы правы. — Вот и я о том же! — обрадовался водитель. Его маска напоминала респиратор из старого фантастического фильма: серебристая лента крепления через затылок, рабочая часть выпуклая и явно многослойная, и три круглых шайбы с фильтрами, две по бокам и одна, покрупнее, выступающая вперед. Маска ничуть не мешала ему болтать. — Но я не внакладе, вы не подумайте, сэр! Мне нравится карантин. Центр Лондона, час пик, а улицы пустые… Кто бы в такое поверил, а?! Словно попал в другое время, в далекое прошлое там или будущее, после апокалипсиса, когда все вымерли. Азирафаэль снова повел плечами и ничего не ответил. Люди иногда говорят святую правду, даже не подозревая об этом. Если замечают — шутят про «ангела за правым плечом»****. «Я еще вернусь», — пожал плечами Смерть на заброшенной авиабазе после так и не случившегося Армагеддона и перед тем, как рассыпаться стаей черных ворон. И он не обманул. Мог ли он знать уже тогда? Азирафаэль не был уверен, но и не исключал такой возможности: в конце концов, у Смерти довольно-таки своеобразные отношения со временем, вспомнить хотя бы все эти его часы… Вернее, как раз не его, ну да не в этом же дело. — Нет, вы только не подумайте, что я жалуюсь, сэр. Ни в коей мере! Отличная штука этот карантин! Одно удовольствие ездить по пустым улицам-то, согласитесь? Азирафаэль мог бы существенно охладить оптимизм водителя рассказом про авиабазу*****, но не считал себя вправе это делать. К тому же жизнерадостная болтовня не мешала думать — а подумать ему было о чем. Может быть, Кроули слишком очеловечился? Отуземился. Люди часто восхищали Азирафаэля своею непредсказуемостью и изобретательностью, но не менее часто и ставили в тупик. Например, некоторые советы из книжки по искусству современного флирта выглядели довольно странно, если не сказать большего******. Именно поэтому он рискнул не следовать печатной букве, а слегка поимпровизировать, обыграв все как фривольную шутку… Может быть, и зря. А еще Кроули любит людей — может быть, всё дело именно в этом? Не может ничем помочь, и не может не переживать. Ему просто плохо, потому что четырнадцатый век повторяется, а тут еще и ангел со своими глупыми шутками. — А сюда я Бэтти водил! Душевно там, я вам скажу, и буфет хороший. Они как раз проезжали мимо театра Святого Мартина (закрытого по случаю карантина, конечно). Азирафаэль ожидал, что шофер будет петлять по мелким старым улочкам Сохо, как они это обычно делали, лихача и обменивая сокращенное расстояние и время поездки на истрепанные нервы пассажиров. Но тот предпочел сделать довольно существенный крюк и с шиком промчаться по Стрэнду. Впрочем, пожелай он проехать по набережной Виктории, Азирафаэль и тогда не стал бы возражать. Он думал. К тому же шофера трудно было винить — обычно по этим местам в часы пик удавалось разве что проползти со скоростью никуда не торопящегося пешехода. Сегодня же шоссе было пустым (за редким исключением нескольких муниципальных автобусов — тоже почти пустых). Шофер обогнал их с недовольным бурчанием о любителях халявы, не дающих нормально заработать приличным людям. Азирафаэль спрятал под маской мимолетную улыбку — бесплатность лондонских автобусов на время карантина была его личной инициативой. Риджент-стрит они пересекли минуты через три и на полной скорости вторглись на территорию Мейфэра. Шофер заложил крутой вираж, направляясь в сторону Парк-лейн. Улица Пикадилли тоже пустовала, и Азирафаэль не стал напоминать шоферу, что гнать по встречной полосе не стоит не только потому, что тебя может засечь камера. Люди. Люди и их свобода выбора. Настолько ли очеловечился Кроули, чтобы тоже освоить эту свободу в полной мере? И выбрать провести следующие два месяца при полном отсутствии Азирафаэля? Или не два месяца, а больше. Намного больше... Мог ли Кроули выбрать такое? Машина резко вильнула, возвращаясь на свою полосу. Шофер перехватил в зеркале заднего вида сосредоточенно-хмурый взгляд Азирафаэля и, очевидно, принял его на свой счет. Пожаловался виновато: — Ничего не могу поделать: вот вроде и нет же никого, гоняй где хочешь… А все равно не в своем ряду — словно не в своей тарелке! Неправильно как-то. Неуютно. Хоть и пусто, а все равно не своя сторона. На своей как-то больше доверия и вроде как в своем праве. Неудивительно, что на континенте все такие нервные — все время не по своей стороне ездят! Поперек природы, так сказать. Еще бы нервными не быть! Азирафаэль широко распахнул глаза, слепо уставившись в лобовое стекло. Своя сторона. Наша… Если Кроули и делал какой выбор, то это был выбор стороны. Не райской, не адской, своей собственной. Вернее, не своей даже, а нашей, общей для них двоих, только для них двоих и предназначенной*******. Только этот выбор Кроули и сделал, в остальном полагаясь на него, Азирафаэля. И предоставив все остальное выбирать уже ему. Все будет, как ты скажешь, ангел... Как-то так повелось, что Кроули ему никогда не врал. Азирафаэль это знал, и Кроули знал, что Азирафаэль знает, что и позволяло ангелу отпускать шутки вроде: «Конечно лжешь, ты же демон!» — в полной уверенности, что они будут восприняты именно в качестве шуток. Кроули никогда не врал ему раньше и уж тем более не стал бы этого делать сейчас, когда они на одной стороне. И по умолчанию точно того же ждал и от ангела. Наверняка ждал. Он же честный. Он всегда верил. И уж тем более не мог не поверить сейчас... Кроули безоговорочно принял новые условия игры. И точно так же безоговорочно принял и решение ангела — вернее, то, что показалось ему таковым решением. То самое ангельское «Нет!». Решил, что Азирафаэль и на самом деле не хочет его видеть, ведь теперь-то им не надо больше врать. Особенно друг другу. Ох… Удачно, что именно в этот момент шофер с лихим разворотом затормозил как раз напротив стеклянных дверей, хорошо запомнившихся Азирафаэлю по прошлым визитам, — иначе ангелу пришлось бы второй раз за сегодняшний день поступиться собственными принципами и попросить его прибавить газу. *** «Доброе утро, Кроули! Динь-динь, или что там у тебя в качестве побудительной причины для вставания поставлено. Уже июль, а я твой будильник!» Азирафаэль собирался сказать именно это. Для начала. А дальше уже по обстоятельствам. Не от наружной двери, конечно, сказать, оттуда пришлось бы орать, вышло бы слишком грубо и мало похоже на извинение. Нет. Даже не от двери спальни. Подойти, взять за руку… Кроули это всегда нравилось, хотя он и пытался делать вид, что ничего подобного и он вовсе не найс, как вы только могли такое подумать. Но если вспомнить автобус в ночь после неслучившегося конца света… Или скамейку в Сент-Джеймсском парке… Или… Короче, много есть чего вспомнить, что опровергает такое вот категорическое «ничего подобного» самым решительным образом. Хотя… Брать за руку спящего — не будет ли это еще одним навязанным Азирафаэлем выбором? Может быть, лучше все же начать от двери… просто от двери спальни? А уже потом, если Кроули так и не проснется… Засыпает он быстро и в любой обстановке, в этом Азирафаэль убеждался многократно, а вот с пробуждением иногда бывают проблемы, вспомнить хотя бы девятнадцатый век… Отпирая входную дверь маленьким ангельским чудом, проходя по длинному коридору и открывая (уже рукой) дверь спальни Кроули, Азирафаэль не то чтобы старался делать это совершенно бесшумно, просто… ну, так получилось. И надо сказать, получилось довольно неловко. Заготовленные слова замерли на губах вместе с улыбкой. Азирафаэль сделал осторожный шаг назад. Второй. Точно так же осторожно прикрыл за собой дверь — и вот на этот раз он уже вполне сознательно старался действовать совершенно бесшумно. Дилемма о том, брать или не брать Кроули за руку для наиболее комфортного пробуждения отпала сама собой: руки у Кроули были… хм… скажем так — заняты. Обе. ________________________ ПРИМЕЧАНИЯ * Хотя Азирафаэль отлично помнил те времена, когда название соответствовало содержанию: мей-фэйр, майская ярмарка. Крупная ежегодная ярмарка такого же крупного рогатого скота, со всеми сопутствующими развлечениями и удовольствиями, как крупными, так и не очень. А также отличное место для тайных встреч в рамках Соглашения. За номером восемь, кажется. Или девять? Азирафаэль вечно путался в этих номерах. Как бы там ни было, но в те времена, когда весь Лондон не превышал размеров современного Сити, они с Кроули провели в этом милом и не очень удаленном от города районе много отличных маевок за потреблением немалого количества прекрасного сидра и не менее прекрасного эля…** ПРИМЕЧАНИЕ к ПРИМЕЧАНИЮ: ** Исключительно в рамках Соглашения, конечно же! *** Придумав отличную отмазку, что спасает жизни исключительно тем, кто еще не успел достаточно нагрешить, в коварном и исключительно демоническом расчете на то, что они на радостях таки исправят сие досадное упущение. **** Вернее, думают, что шутят. ***** Именно на этой заброшенной авиабазе в Тедфилде был оборудован самый крупный на территории Британии морг для хранения жертв эпидемии, а пустые ангары превращены в рефрижераторы. Что лишний раз доказывает: Смерть любит во всем порядок и законченность, а также не чужд своеобразной мрачной иронии. ****** Например, Азирафаэль сильно сомневался в том, что Кроули испытает искреннее удовольствие, если его спросить, больно ли ему было падать с Небес. Нет, что ни говори, а все же в некоторых вещах люди совершенно не разбираются! ******* Ну и еще для энного количества людей, каковое почему-то имело тенденцию постоянно увеличиваться, но это не так уж и важно, не так ли? Была бы сторона подходящая.