Анна. Лекарство от ликвидации

Однажды, когда выдалось время после заданий, они сели на самолет и полетели в Аризону. Там они сняли автомобиль и поехали в лес, ведь в Техасе вообще нет лесов. Припарковавшись на асфальте, который плавно переходил в лесную траву, они отдалились, но недалеко от машины. Впрочем, вероятность, что ее угонят, минимальна. Рик был в серой толстовке, Анна в черной кофте с декольте, желтой мини-юбке и черных колготках DEN 120. Они приехали сюда именно для того, чтобы воплотить фантазию Рика, которую она должна была исполнить в ванне. Оказавшись на природе, вдали от костёла (костёл в Аризоне, конечно же, тоже существовал, но маловероятно, что они здесь), Рик хотел поговорить о своей воспитательнице. Это была бывшая медсестра по имени Клэр Рэйнольдс, работавшая на флоте ВМС США, но позже ее сократили, а мужа у нее не было. Она была ему вместо мамы. В детстве Рик, конечно же, думал, что очень богат, солиден и успешен, но правда оказалась горче. Он слышал очень много историй про большой и огромный корабль, на котором она работала, но если все было так хорошо, почему же она захотела уйти? Клэр долго не рассказывала эту историю. Дело в том, что на корабле она была влюблена в одного человека, но он не делал ей предложения. Капитан. Позже заявил, что никаких отношений не будет. Клэр закрылась в лазарете и попыталась совершить самоубийство, смешивая различные ампулы. Кто-то из медбратьев нашел ее и доложил капитану. Старший врач применил промывание желудка, когда нужно проглатывать воду и вырывать ее. Промывали ее часа два с порядочным количеством выпитой воды, она много вырывала. Однако ее мочевой пузырь наполнялся и она, в конце концов, начала писать прямо через трусы и колготки, сидя на кровати лазарета. Ей было очень стыдно и из-за глупого поступка, и из-за бессмысленных надежд на флоте, и из-за того, что она описалась и рвала, но ее раздирала и физическая боль. После этого капитан сначала причалил к доку, а потом вышвырнул ее на следующий день, настойчиво предлагая уйти в отставку. То, что она обоссалась, было незначительной проблемой, гораздо хуже, если бы она впала в кому. Ей около тридцати пяти. Возраст молодой, хотелось детей, семьи, но проклятый капитан не пожелал начинать отношения. Проведя на флоте, она отбилась от социальной жизни, ни с кем не знакомилась, разочаровалась в мужчинах и пошла помощницей в какой-то роддом. Однажды ей позвонил высокопоставленный чиновник. Голос лет пятидесяти с южным акцентом американского английского предложил воспитание Рика Кёртиса за огромное материальное вознаграждение. Видимо, Рика предложили ему самому, а он спихнул его какой-то медсестре. Он упомянул, что проект секретный, этого разговора нет и не было. С ним она сможет все: изменить материальные и жилищные условия, нанять себе кучу охраны. Пока Рик ребенок — абсолютно любые развлечения: от книг до американских горок. Но позже его заберут и не вернут. Перспектива воспитывать чужого ребенка не впечатляла медсестру, но возможность стать богаче проклятого капитана привлекло и она согласилась на авантюру. Тем более выбора у нее было не больше, чем у Анны Гамильтон. Он предложил несколько встреч, чтобы Клэр поняла, что чиновник серьезен, не шутит, и это не розыгрыш по телефону. Анна поняла, что чиновник вместе со своей женой сам должен был воспитать Рика. В конце концов, он чиновник, а чиновники могут все. Законы только для всяких дураков, вспомнить ту историю с генералом полиции в Великобритании. Став подростком, Рик Кёртис активно превращался в шута и фрика, слушал криминальный рэп в стиле: Йо, камон! Пойдем, их убьем! Покажем, кто тут на район Приехал устанавливать контроль! Ты с нами или ты вообще больной? Он считал себя фрик-мажором, отчасти это так и было. Правда, вот в плане насмехательства над школой, учителями он дошел до абсурда. В конце концов, он хотел сыграть не роль обиженного неродного сынка медсестры, а озверевшего мажора, сорванного на американском рэпе, тупых комедиях про секс и так далее. Типичный характер, таких пацанчиков по жизни много и никто не узнает, что это какой-то военный проект. Он активно общался и разговаривал с кем попало. Был парнем, который очень много следил за мальчиковыми разговорами и понял всю их психологию от силы к восьмому классу. А вот Анна, даже если и хотела говорить, то ее не понимали, понимало незначительное количество людей (и тем лучше не говорить все подряд), и она просто обрабатывала информацию и уходила сначала в учебу, а потом и в работу. Люди в черном у него тоже были и запрещали пользоваться обычными туалетами. Правда, когда он с кем-то разговаривал, а они приходили и забирали его в секретную кадетскую школу, никто об этом не сожалел. Рик Кёртис настолько крут, что когда бы он это не говорил: вчера, сегодня, завтра — будет одно и то же. Сегодня хипстерский выпендреж — завтра будет такой же, если не еще лучше. Фейл Анны в том, что она хотела обсудить какую-нибудь тему честно, но так в костёле не бывает. — Иными словами, я объединил собственную гермафродистскую сексуальность с этой историей про медсестру, — говорил Рик на природе. — И ты хотел, чтобы для тебя обоссалась кто-то из гермафродитов? — Да, как я и думал. Ты ведь писаешь членом. Анна еще раз вспомнила разговор про Мэрил Стокс на психологическом освидетельствовании. Если она будет слишком много просить и подавать слишком много необоснованных надежд — она совершит ту же ошибку, что и Клэр. Попадет в глупую ситуацию, при которой обоссаться — это еще нормальный исход. Эта организация очень жестока и опасна, чтобы вообще даже пытаться нарушить ее правила. Скажи спасибо, что тебе половину костей еще не сломали. * * * Прошло какое-то время. В течение четырех лет сексуальность Рика менялась. Он, конечно, не хотел все больше и больше извращений. Кое-что его не совсем возбуждало. Ему стало все равно, как Анна писает. Скорее, она просто писала также, как и он, специально не следил, если они устраивали длинные марафонские пробежки до других штатов на авто. Его интерес к этому стал слабее. Верно, что костёл особенно не разрешал, но и не запрещал сексуальные отношения. Рик не считал себя свободным от грехов, но он знал, что его коллеги-суперсолдаты не вылезают из ночных клубов месяцами, а то и годами, часто меняют одноразовых партнерш. По крайней мере он жил с какой-то постоянной женщиной в отличие от них. Но Анна промочила кучу белья до ослабевания интереса Рика к моче. Когда чьи-то фантазии исполняются, и не просто в порно или с проституткой, а с постоянной женщиной, хочется чего-то еще. Верно также, что Рика больше интересовал веттинг; деспер и терпение не совсем про него. Первое присутствовало, но реже и характер чуть более усложнялся. Через какое-то время Анна продолжила: — Признаюсь тебе, Рик, когда училась, мне был симпатичен оружейник, который рассказывал мне про эти штанц-марки, осколочные отверстия, разные калибры и учил стрелять. Он был пожилым: лет шестьдесят пять и казался мне совсем не ровесником. Говард Микстон приходил в момент выбора молодых лидеров в SM5921. Он был хорош в разговоре. Однажды я его решила наколоть, но дружески. Захотела в туалет, забралась в кабинку. У меня в носу фигня какая-то из густой крови была, в толчке я ее выковыривала, потом умыла руки, а вот на носу и коленях осталось. Я вернулась к нему, а он меня спрашивает: «Анна, почему у тебя нос ужасно окровавлен? Ты упала?». Я не сказала правду, все равно не поверил бы, кровавая фигня характерна скорее для стариков. А ответила так: «По дороге вечером искусственную кровь купила, сейчас нанесла на нос, хочу посмотреть, насколько вы хороши в бою или уже не переносите кровь». На что он сказал: «Я старый человек, Анна, и это не смешно. Шутки про кровь противопоказаны, я могу упасть в обморок». Но он был более хорош, чем говорил. И не сдал меня этой идиотке Мэрил Стокс. Они точно посмеялись с собственных сексуальных фантазий и с этого момента их отношения по степени доверия перешли на новый уровень. Анна совсем не была такой, как Рик Кёртис, даже слишком серьезной, немного интереса к классическим анекдотам ей принес именно Говард Микстон, за что она и любила его уроки. Плюс в тот момент школа в мирке заканчивалась, а кадетский корпус пожирал все больше времени. Отныне, если Анна пила чуть больше чая, кофе, какао или сока (алкоголь они не пили), и чуток писалась в трусы, Рик ее не беспокоил. Чем больше она жила, тем больше понимала, что она может описаться даже от небольшого превышения дозы напитков. Поэтому старалась не пить, а ее губы иногда высыхали. По этой же причине Анна не пила алкоголь и не занималась сексом вечером. Прошло какое-то время и она заметила, что может описаться от сексуальных сновидений, а они бывали тогда, когда они воздерживались в сексе. Рик заметил, так как они спят вместе, что в такие ночи ее ладони во сне шалят под трусами или около них. Бывало, что они шалили и она слегка писала, а бывало, что шалили, но ничего не происходило. А бывало, когда она писалась ночью так, что половина ее трусов были мокрыми (это бывало редко). В этом случае после утреннего секса она шла в ванну и принимала ее прямо в белье, Рик предпочитал наблюдать. Она придумала эту сцену сама. Примерно по той же причине, связанной с влажными ночами, она никогда не читала эротические и порнографические сайты и продукты после 19:00, да и редко в течение дня. Ее почти не возбуждали сообщения о том, как обмочился кто-то еще, скорее, это было ее личным, связанным с Риком. Анне нравилась ее динамика: одни сексуальные фантазии уходили, появлялись другие. В конце концов, они были молоды и их сексуальность не была украдена на десятки лет вперед или определена заранее. Были и хорошие, и плохие новости. Раньше у Анны избыток секса вел к мокрым сновидениям, ее телу как будто хотелось больше, но одно время, когда они занимались сексом чуть ли не полдня, у нее не было никаких мокрых сновидений. Видимо, ее тело насыщалось, если это было устроено так, Анне нравилось, что избавиться от мокрых сновидений все-таки было можно. А вот плохая заключалась в том, что ее член, прежде выделявший сперму, стал более требователен. Конечно, довести его до оргазма она может, но это стало чуть сложнее. Член же Рика никак не менялся, ведь он и не писал членом. Он становился все более зависимым в плане секса от Анны. Багаж, который у них сформировался, являлся их общим, маловероятно, что Рика примет кто-то еще. В начале Анну неприятно смущало ее ночное недержание, причем почему-то только ночное. Ведь у нее не было цистита, молочницы, даже в жизни до Рика. Но она вспомнила то, что с ней было: дурацкое сновидение про толчок. Женское тело устроено так, что его просто нужно мыть, оно не бывает сухим. Какая разница, что оно выделяет. Она видела какую-то телепрограмму, где показали девушку, описавшуюся под спайсом так обильно, словно она не ходила в туалет три дня, и ничего кроме омерзения это не вызывало даже у самой Анны. Объяснить эту логику было сложно, но наверно дело в самоконтроле.