Анна. Лекарство от ликвидации

Анна улетела в Великобританию. Поскольку она направляется туда не по праздному поводу, у нее свое прикрытие. По плану села в самолет вместе с американскими студентами, которые едут поступать в британские колледжи и университеты. Почему студенты? Во-первых, это способ переправить иностранца, который не имеет в Великобритании постоянного жилья. Многие иностранные студенты в Великобритании идут группой к общему сбору, где им дают адреса, по которым они могут снять дешевое бюджетное жилье. Предполагается, что Анна попадет на этот сбор и подберет необходимые адреса для своей дислокации, но существует другая деталь: со студентами лучше не контактировать, романы не начинать, да и вообще селиться подальше от них. Например, тебе дают телефон некоей фирмы Winnie’s Flats. Студенты поселятся в самые дешевые квартиры от этой фирмы, а Анна пойдет в ту же фирму, но выберет квартиру какой-нибудь средней стоимости, где проживают, как правило, молодые семьи. Они могут встречать Анну визуально, но вряд ли будут думать, как стянуть с нее белье. Она так и поступает. Ее квартира находится на третьем этаже. На лестничной клетке семейные пары и какой-то одинокий молодой юрист, но он интересуется карьерой, Анна ему не нужна. Квартира средняя, с двумя просторными комнатами. На кухне стиральная машина с функцией сушки и графин вместо кофейника. В Техасе у Анны стиральная машина была в ванной, и она не наливала чай из графина. Санузел здесь совмещенный. Это было жилье польско-английской фирмы Przez Budinok, говорят, это означает «через дом», но Анна не знала польского языка. Соседи сказали Анне, что в Польше часто строят совмещенные санузлы, даже в двух и трехэтажных зданиях, ну и такие дома встречаются в Европе, а некоторые британцы явно предпочитают кофейнику графин. Когда Анна сказала, что по легенде студент, те спросили, куда она поступает, и та ответила, что предпочтет London Arts College, поскольку всегда любила рисование. Ее соседке, молодой маме по имени Дори Грегори, показалось странным, что она селилась вместе с молодыми семьями, а не другими студентами в более дешевом жилье, но британцы уже давно предпочитали не лезть в чужие карманы и не считать деньги. Возможно, Анна попала сюда на деньги состоятельного отца. * * * Решив проблему с жильем и крышей над головой, Анна приступила к своей основной задаче. Она брала в аренду недорогие седаны и хэтчбеки разных цветов для того, чтобы следить за Мариной Пакстон и ее отцом Сергеем Наумовым. Технически, в этом не было необходимости, группа слежения уже была. Практически, Анне просто необходимо было посмотреть в глаза дочери, от отца которой хочет избавиться британская разведка. Заехав в магазин бытовой техники и купив местный смартфон, настроенный на Великобританию, она легко находила разные интересные адреса в UK, чем в своем обычном смартфоне, относительно которого UK является иностранным государством и очень далеким местом. Также она купила велосипед, на котором по легенде добиралась до London Arts College и поставила его на лестничную клетку. В жилище был домофон, а сомнительных пареньков, звонящих по нему и притворяющиеся почтовиками и иже явно здесь не бывает. Соседи его не тронут, да и потом, угон авто в UK приносит больше криминальных денег, чем угон велосипедов. Его не трогали весь период проживания Анны. Она меняла маникюр каждую неделю или чаще, причем никогда не бывав в одном и том же салоне дважды; Анна обращалась к различным стилистам, чтобы посмотреть, хороши ли британцы в женском имидже. Обычно, ей нравилась их работа, но большинство из них решали типичные задачи. Они спрашивали, собирается ли Анна идти на свидание, на собеседование или поехать к родителям. Мало кто из стилистов был настоящим художником имиджа. Фактически, на велосипеде она ездила в разные автосалоны, где можно взять машину на прокат и выбирала какой-нибудь автомобиль, руководствуясь исключительно цветом. Однажды она села в темно-коричневый внедорожник, чтобы сравнить ощущения от езды всяких седанов и хэтчбеков. Внедорожник был изолирован, шум минимален, даже кондиционер был практически бесшумным, можно было включить радио, магнитолу или сосредоточится на своих мыслях. Формально, выходной, суббота, и ее британская подруга Дори Грегори наверняка решила, что Анна идет на свидание. Анна встретила Марину и Сергея через бинокль. Они сидели в парке на лавочке и разговаривали. По правде говоря, Анна следила за ними из дома, отправившись еще утром на велосипеде в пять утра и разместив на своей двери табличку: «Дори, я не открою. Уехала на важную встречу». В парк Марина и Сергей добрались на такси, которое она выслеживала сзади на внедорожнике. Возможно, их машина в ремонте или они продали ее, чтобы не платить налог на транспорт, кто знает. Марина была девушкой с волосами цвета опадающих осенью листьев, скорее всего на четвертом месяце беременности. Но Анна как женщина понимала, что и без беременности эта девушка склонна к широким формам: у нее были растянутые щеки, объемный нос, толстые пальцы. Срок не начальный, но и не прошла половина, маловероятно, что торчащий живот так сильно мог ее изменить. Разговаривали они спокойно, тихо. Из внедорожника на расстоянии двух больших балконов ничего не было слышно даже при открытом окне, но Анна была с биноклем. Иногда она отворачивалась для прикрытия, словно следила не за ними. Сергею на вид было около шестидесяти лет. Его лицо покрывали морщины, но он не казался особенно старым, по крайней мере Анна все еще находила его привлекательным. Он несколько отличался от фотографий, которые увидела на брифинге, ведь пластика смешалась с естественным старением. Его пластическая операция включала коррекцию формы носа, щек и скул: после операции нос не был таким толстым и широким как раньше, но очевидно, что Марине он передал свой природный нос. Анна визуально не помнила точных фотографий после перелета, но готова была поспорить, его нос когда-то выглядел также как нос дочери. В смартфоны агентов никогда не загружалась информация с брифинга; ее могли выкрасть, прецедент был в Канаде. Так консервативные канадцы узнали о секретной службе и проводимых на их территории операциях, хотя ничего не смогли доказать, но запретили всякое проведение операций SM на территории своей страны. Правительство США прилагало все силы, чтобы убедить Канаду, что этот смартфон был фейком (а он им не был), но канадцы их слушать не хотели, им достаточно было того, что они узнали. Так что костёл у нас в прошлом точно также лажанул, как и сам Наумов. * * * Яркий солнечный цвет быстро сменился хмурым видом из окна и в парке стало темнее. Любители собак, в основном пуделей, стали расходиться. Они медленно поплели в разные стороны, не заставляя своих питомцев бежать, но некоторые все еще прогуливались вокруг парка. Марина и Сергей по-прежнему продолжали сидеть. Ничто в их одежде не говорило о том, что они богаты. Тем более, что ее отец недобросовестный брокер. Он был в белой рубашке и брюках, она в бордовом свитере и коричневой юбке. Прибедняются. Появился малозаметный туман. Засвистел ветер, сначала небольшой, а потом более сильный. Двигатель внедорожника был выключен, чтобы не расходовать бензин. Ветер становился все сильнее. Анна нажала сначала на одну кнопку стеклоподъемника, потом на другую. Она продолжала нажимать на кнопки, чтобы спрятаться от ветра, думая, что нужно приложить силу, но они по-прежнему не работали. И тут она вспомнила, что внедорожник дешевой комплектации, стеклоподъемник не работает с выключенным двигателем. — Поздравляю, Анна, ты дура. Надо было седан арендовать с нормальным стеклоподъемником от генератора. Чтобы избавиться от ветра, надо было завести двигатель, и лишь потом закрыть окно. Заведенная машина наверняка привлечет их внимание. Теперь здесь не на что смотреть. Беременная дочь скоро потеряет отца и с этим ничего не поделать. Дори Грегори стала ее навязчивой подругой, от которой, согласно инструкциям, рекомендовалось избавиться путем резкого изменения дислокации, но Анна изменила скорее тактику. Она сказала, что была на свидании, но строила из себя стесняшку с некоей примесью ревности. — Я не уверена, что это правильно приглашать его сюда, Дори. Лучше встречаться на нейтральной территории. — Ревнуешь? — Нет, дело не в этом, — обычно, пойманные с поличным всегда отрицают это и Анна хорошо об этом знала. — Есть определенные принципы. Парни приглашают девушек, а не наоборот. И на парня я не очень похожа. Дори рассмеялась, Анна поняла, что все идет по плану. — Видимо, ты жуткий консерватор, Анна. От этих стереотипов отказались лет сорок назад. Кто твой отец? Наверное, он полицейский? — Нет. Но попадание точное, — сказала Анна и рассмеялась, повеселив и Дори, которая пришла со своим сыном. Анна не знала, все ли британцы были к этому склонны, но Дори отличалась каким-то странным панибратством. — Но кто тогда, военный? — Ладно, ты угадала. Но я не хочу больше обсуждать эту тему. Мне хватило того, что он сбагрил меня в Лондон. Говорит, я должна научиться принимать самостоятельные решения. Через некоторое время Дори ушла, а Анна осталась одна. Если Дори так проще, пусть считает, что ее отец военный. Они ведь обе знали, что подробности мало кому интересны. Анну скорее беспокоило не убийство Сергея, сколько тайна своего настоящего происхождения. Хотя убийство настоящего отца только подливало масло в огонь: а что если этот биологический донор Анны давно был уничтожен, а его поиски ничего не дадут? Разведка Анны выяснила, что Сергей и Марина проводят время вместе в одном и том же парке на одной и той же лавочке в субботу. * * * Операция прошла успешно. Через месяц мимо лавочки в парке с Мариной и Сергеем шел парень с сумкой от ноутбука, и прямо возле них начал падать, в итоге оказался на коленях. Сергей предложил ему свою помощь и поднял его. Контакт рук состоялся. Согласно психологическому портрету Сергея, это должно его привлечь. Слишком многих людей он бросил в прошлом и никак им не помог, взять того же главбуха, судьбой которого он даже не интересовался после того инцидента с кражей денег из «MIR-Telecom, LTD». Вскоре после этих событий, Сергей слег в постель с повышенной температурой, лихорадкой, затуманенным зрением. Марина была неподалеку, ее мать Элис Пакстон тоже. В отличие от Анны, она была совсем другой. Доброй, нежной, слишком сильно все воспринимающей. Врачи приезжали, но их жаропонижающее совсем не помогло даже в тройной дозе. Лихорадка не проходила. У них были подозрения на малярию, вирус Зикка и даже на Эболу. На всякий случай Марина заказала лекарство от Эболы, но и это не помогло. Она очень больно на это реагировала, смерть для нее была малопонятной и слишком эмоциональной темой. К тому же в Великобритании она еще никого не теряла в таких же условиях. В отделе информации MI6 она понимала, что некоторые люди должны быть ликвидированы, но не оправдывала этот способ. Отчасти, она была наивной и считала, что со всеми людьми можно договориться. Иногда добавляла: если не со всеми, то со многими, разве что кроме педофилов и сексуальных преступников. Марина никогда не считала, что браконьеров или брокеров вообще нужно убивать, ведь это не симптом болезни. В разведке подчас думали иначе. Через две недели он умер. Причина была для нее практически неизвестной. После того, как его сердце остановилось, до этого прощупывающееся все тише и тише, как будто с исчезающей громкостью, так продолжалось четыре дня, а потом он вообще затих, она вызвала коронера. Тот подтвердил смерть и по сигналу из костёла пришла Анна (настоящий соцработник был отозван), сразу же натолкнувшись на сопротивление. Марина была с пониклой головой и с заплаканным лицом. Она оборонялась даже от обязательной психологической помощи. — Уйдите, мне не нужен психолог! — пищала она. — У меня уже есть психолог. — Марина, я здесь для того, чтобы помочь вам, а не вредить. — Вы не можете мне помочь! Вы не знаете меня! Как можно помочь человеку, которого видишь первый раз? — Прежде всего, это требование британского закона. Вы можете отказаться от моей услуги. — Дайте мне ручку и бумагу или госсайт, где я могу изменить параметры и покиньте мой дом. Есть люди, которым более нужна ваша помощь, чем мне. — А почему вы себя принижаете? Думаете, она вам меньше нужна? Марина высморкала нос. — Вы все равно ничего не поймете! Чтобы оказать помощь, надо знать человека. Вы же, скорее всего, женщина-калькулятор. «Такие случаи периодически происходят», «существует определенная статистика по этому поводу». Вот скажите, зачем этот закон был принят? — Вы говорите так, как будто я его сама приняла и подписала. — Притворяетесь, что не знаете, да? Да все вы знаете!! Ищете какие-нибудь идеи селф-харма, и убедившись, что их нет, вам все равно, как будет жить человек. Кого любить, с кем встречаться, что ценить в жизни, рисует ли он или поет. Вам все равно. Если вы не по селф-харму, то наверно вас интересуют мои вредные привычки. У меня их вообще нет. И дайте мне документ для подписания отказа от помощи незнакомого человека. Будь человек хоть плаксой, ходящей с работы на работу, пока у него нет селф-харма или он не имеет вредных привычек, вам вообще все равно что он испытывает, ясно? Не понятно, какие же психологи работали с Мариной, но создается такое впечатление, что она когда-то хотела получить помощь, но ее не оказали.