Doppelganger

Сэхун поставил точку и довольно потянулся: два дня непрерывной работы и вот курсовая работа по информатике закончена. Осталось только перенести программу на диск и распечатать саму работу и — вуаля! — можно быть свободным до четверга, когда и будет защита. Сэхун откатился на кресле до принтера, запуская его, и прикатился обратно ко столу, включая wi-fi и отключая режим защиты. Принтер подал голос о готовности распечатать все, что будет угодно хозяину, чем Сэхун и занялся: запустил распечатку и откинулся на кресле так, что оно аж жалобно скрипнуло. Но уже на третьем листе принтер решил, что курсовая отвратна, и зажевал бумагу. Сэхун выругался, но аккуратно попытался вытащить застрявший кусок. Тот, благодаря рукожопости О порвался по самому краю. Сэхун вымученно простонал, выключая технику и разбирая, чтобы вытащить с другой стороны. На сей раз попытка увенчалась успехом, и Сэхун заново запустил эту шайтан-машину. Листы аккуратно выходили наружу, пока принтер снова не запищал, а на дисплее ноутбука высветилась надпись «Замените картридж». Даже половина еще не была распечатана. Сэхуну захотелось пнуть принтер и больше никогда не иметь с ним дело, но показавшаяся в проеме мамина голова не дала шанса даже на брань.  — Будешь на ужин фасоль с белой рыбой? — Сэхун в ответ скривился: оба составляющий вызывали лишь рвоту. — Окей, я приготовлю тебе манду*. О, ты уже закончил с курсовой?  — Да, но принтер отказывается ее распечатывать: сначала зажевал бумагу, а теперь закончились чернила.  — Напиши тетушке, ты давно с ней не общался, — посоветовала мать, снова закрывая дверь в комнату сына. Это был дельный совет: Сэхун действительно был в последний месяц очень загружен учебой, из-за чего почти ни с кем, кроме одногруппников, не общался. Да и с последними разговоры ограничивались проектами, курсовыми и предстоящей сессией. Он любил свою группу, они были на удивление приветливы и общительны с первых дней учебы, что не могло не радовать, но забывать о семье не стоило. Да он даже со своей девушкой Айрин общался больше! Из всех родственников самым близким была тетушка Чон, ее Сэхун обожал. Она была выдумщицей, чем всегда приводила маленького Сэхуна в восторг, она доставала ему кучу разных книжек, благо работала она в одном из издательств. То, конечно, практиковалось на всякой фантастике, мистике и прочем, но еще и выпускали сказки. Эта работа не раз спасала задницу Сэхуна, когда тому надо было распечатать какой-нибудь доклад в школе. После же такая необходимость отпала: на поступление в университет родители подарили новенький принтер, который умудрился подвести в нужное время. Сэхун еще раз потянулся: сначала наверх, потом за телефоном. В списке контактов было два номера тетушки, и по-хорошему их бы объединить, но лень такая штука… Прошло два гудка, после которых тетушка подняла трубку и, даже не выслушав приветствия Сэхуна, начала щебетать, как она рада его слышать. Сэхун тоже был рад, но он не мог вставить ни слова, только хохоча на какие-то реплики тети. Кое-как договорившись о встрече на завтра, он со спокойной душой спустился вниз, где мать готовила ужин.

***

Лабораторная должна была закончится в 15:30, но преподаватель по физике отпустил всех, кто не защищает лабораторную раньше, и уже в 13:05 Сэхун набирал сообщение своей девушке Айрин о том, что он уже закончил, но ему еще потребуется сходить к тетушке в издательство за распечатанным текстом, на что она только отправила смайлик «окей».  — Переписываешься с Айрин? — послышался голос Чанёля, а затем раздался звук зажигалки и запах сигарет. Сэхун ничего не ответил, только обернулся на одногруппника, что и так был выше всех, так еще и стоял на пару ступенек выше. Он смотрел в упор, почти не мигая, и это вызвало толпу ледяных мурашек по спине, не зависящих от декабря. Обычно Чанёль строил из себя лопоухого дурачка. Сэхуна осенило: он только строил из себя того, кем не являлся. Иногда Сэхуна настигали такие мысли, и это его пугало. В такие моменты ему казалось, что он маленький мальчик, забытый в песочнице, а песочница — это целый мир.  — Вы похожи больше, чем ты думаешь, — произнес Чанёль, поровнявшись с Сэхуном и пошел дальше. — До завтра! На самом деле Сэхун знал, что они с Айрин были похожи. Иногда ему казалось, что она его вторая половина, или хотя бы какая-то часть него, как и он ее. Она успокаивала только своим присутствием, всегда знала наперед о его мыслях, она думала так же, как и он, а он так же, как она. Иногда это пугало, иногда — смешило.

***

Издательство встретило полумраком и сонной студенткой на ресепшене, что даже не обратила никакого внимания на прошедшего мимо нее Сэхуна. Он поднялся на второй этаж по правой стороне лестницы и сразу поворачивая в маленький коридорчик на право. Кабинет тетушки был третьим по левую руку. В двери, как обычно, торчали ключи, а сама дверь была открыта так, чтобы была видна полоска света в кабинете. Сэхун толкнул дверь, оказываясь в кабинете тетушки. Та не заметила племянника, сидя в наушниках и что-то делая. — Тётушка Чон! Та резко подняла голову, фокусируя взгляд на госте и тут же расплываясь в улыбке — в племяннике она души не чаяла.  — Сэхун! — И вышеупомянутый герой оказался в объятиях невысокой женщины чуть старше 40 лет, но выглядящей лет на 35 максимум. — Ты ел? Давай пообедаем, я тебе тоже захватила, знала же, что ты придешь. Погоди, только сохраню статью… Пока тетушка сохраняла рабочие файлы, Сэхун уже успел раздеться, а тетушка уже пошла в сторону холодильника, находившимся на первом этаже. Сэхун огляделся: он не был здесь полгода, и мало что поменялось на самом деле: распустился цветок на подоконнике, один пропал (скорее всего его перенесли в другое помещение), да поменялись сами книги. Вот лежит пьеса «Проклятое дитя», еще стопка русских классиков в новом переводе, новый переплет сборника эссе Алана Эдгара По, а вот… Сэхун не знал что это за книга. В сером переплете, похожем на переплет литературы Советского Союза, на обложке просто название «X-EXO». Сэхун только успел взять ее в руки, как вошла тетя, отбирая книгу и холодно предложив поесть.  — Что это за книга? Могу взять почитать?  — Нет, — тетушка схватилась за переносицу и прикрывая глаза. — Я всегда тебе все разрешаю Сэхун, но сейчас нет. Даже не пытайся.  — Меньше знаешь — крепче спишь? — уточнил Сэхун, попытавшись разрядить обстановку. За окном поднялась метель, кинув в окно пригоршню снега  — Узнаешь — уснешь на веки. Так, все, хватит. На обед у нас манду, я знаю как ты их обожаешь! — тетушка как ни в чем не бывало начала тораторить.  — Я их вчера ел, — пробубнил Сэхун, обиженный тетей. Но при этом до жути заинтересованный книгой. Что ж, раз нельзя прочитать в бумажном виде, прочитаю в цифровом, решил Сэхун, отправляясь мыть руки. *манду - китайские пельмешки, но в моем понимании тут речь о мантах. Что-то вроде больших пельмешек на пару. Обязательно попробуйте!! Рекомендую полить растопленным сливочным маслом, ммм....