Замена

I

      Она не переживала, нет. Подумаешь, опаздывает на тренировку, с кем не бывает? Хотя нет, это было странно. Не только потому, что Папирус никогда не опаздывал, но и потому, что хей, кто будет опаздывать на встречу с капитаном Королевской стражи? Точно не этот скелет, который и сам мечтал стать частью стражи, а пока просто следил за подходами к Сноудину.       Андайн раздражало, когда приходилось чего-то ждать. Ладно минуту-две, но десять, а то и все двадцать?! Это уже как-то неуважительно по отношению к друзьям. К тому же от Сноудина до Водопадья рукой подать, можно было уже десять раз туда-сюда сбегать.       Нет, там определённо что-то произошло. Папирус совершенствовал свои ловушки и слишком увлёкся? Его брат, Санс, опять заснул среди леса и потерялся? А может… человек? Как раз снежный город расположен около Руин и стоит первым на пути к Новому Дому, все люди проходили через него. И Альфис пару часов назад заметила что-то странное на камерах, какое-то движение.       Да, это бы всё объяснило. Поимка человека невероятно важна для жизни всего Подземелья, так что Папирус просто обязан приложить все усилия для осуществления этого, а Андайн, как и прочие стражи, обязана в таком случае ему помочь.       Конечно, люди уже давно не падали в Подземелье. Вряд ли именно сегодня ситуация поменялась, но проверить лишним не будет. А вдруг действительно человек? А ведь Азгору не хватает только одной души, чтобы освободить всех!       Монстр-рыба быстрым шагом направлялась через Водопадье к Сноудину, в голове перебирая всё, что она знала о людях и их душах.       Встреченные по пути монстры здоровались с Андайн и, в общем-то, вели себя как обычно, ничем не выдавая, что столкнулись с человеком. Хм… вероятно, ловушки Папируса сработали и задержали человека в лесу за городом. Отлично!       Снег весело скрипел под тяжелыми ботинками, очень быстро остужая минутное возбуждение и зля. Ну почету, почему тут так холодно?! Неужели монстры не могли поселиться где-нибудь в другом месте, где потеплее?! Броня быстро охлаждалась, заставляя мелко дрожать. Без неё тут легче, но она всё ещё на смене, так что не имеет права снимать её.       Надо поскорее разобраться со всем и вернуться на пост. Только где их искать-то? В лес идти хотелось меньше всего на свете, но именно там находились ловушки и посты длинного скелета.       Дойдя до приветственной вывески в Сноудин и бросив взгляд в устланные снегом чащобы, Андайн быстро развернулась обратно. Стоит, наверное, начать с их дома? А то, может быть, никакого человека и вовсе нету, а Папирус просто задержался из-за чего-то. В худшем случае Санс наверняка бездельничает дома и может подсказать, где его брат. Да! Так и стоит сделать.       Уже порядком замерзнув и разозлившись, Андайн, не постучавшись, пинком открыла дверь и с порога закричала: — Папирус! — прогремело на весь дом. Дверь с грохотом захлопнулась за её спиной. — Ты опоздал на тренировку, поэтому я сама… Пришла…       По привычке повернув голову в сторону кухни и чуть не поперхнувшись воздухом от неожиданности, Капитан Королевской стражи уставилась на картину перед ней. Из другой комнаты осторожно выглядывал человеческий ребёнок с широким пластырем на переносице и смотрел на неё перепуганными красными глазами. Кажется, ему было лет десять. Волосы у него тёмные, они выглядывали из-под клетчатого платка.       Сморгнув внезапное оцепенение, Андайн начала бегать глазами по дому. Где?! Где Папирус и его брательник?!       Человек! Живой человек! Прямо тут! Его, вероятно, поймал Папирус и привёл сюда, да? Ну конечно, а позже они бы отвели его к Королю. Это же очевидно! Но… Только куда девался сам Папирус?       Она смотрела на человека, человек смотрел на неё в ответ. Пару мгновений, а может и немного больше. Потом человек чуть тряхнул головой и вскочил на подоконник. В следующую секунду он дёрнул ручку, распахнул окно и прыгнул в снег, как был: в одних носках, штанах и футболке.        — Эй! — закричала она и побежала следом. Зацепилась ногой за чёртову псину, появившуюся из неоткуда, и отвлеклась. Когда снова посмотрела на окно — человека и след простыл.

II

      Дорожки в Сноудине были все сплошь протоптанные, снег под ногами совсем не скрипел. А вокруг — высокие сугробы, рыхлый мягкий снег, от белизны которого резало глаза. Сегодня утром ему пришлось побегать по снегу, проваливаясь чуть ли не по пояс. Холодно, очень холодно. Сегодня вообще было даже холоднее, чем обычно.       По крайней мере, от мысли, что причиной его состояния был холод, становилось как-то легче дышать, что ли?       Правда, он точно знал, это чувство не было вызвано продувавшим до костейветром и снегом.       Тревога. Вот что он чувствовал. Смутная тревога, кошки скреблись на душе. Человек остался в городе, у них в доме, за спиной.       Человек — Лика — долго сидел за столом перед тарелкой и нерешительно размазывал кетчуп по краю тарелки, словно боясь попробовать. Тёмные волосы по плечи, девчонка закрывала их клетчатым платком-банданой. Красные вспухшие глаза на мокром месте, бледное лицо. Белые губы поджаты, тонкие узловатые пальцы комкали край свитера. На братьев она не смотрела.       Ничего примечательного. Ничего особенного. С собой у человека были кое-какие вещи — так, ерунда. Одежда, зубная щётка, пластыри, яблоко. Никакого оружия, ножа нет. Почему-то человеческие дети крепко вязались с ножами. Почему — Санс не мог припомнить. Словно бы что-то произошло, но он об этом не помнил или не мог понять смысла события. Это непонятное ощущение не отпускало, и при этом было слишком сильным, чтобы просто отмахнуться.       Всю дорогу он молчал, хотя брат пытался завязать разговор, пересказывал выпуск какой-то программы. Санс, кажется, уже смотрел что-то такое, но толком не помнил. Не то уснул посередине серии, не то ещё что-то. Он ответил два-три раза невпопад, потом и вовсе замолчал. Брат понял всю бесполезность попыток завязать разговор и тоже замолчал. Тишина была неприятная, давящая.       Брат сейчас был без привычного шарфа — тот красный испачкался, пришлось бросить на стирку и вместо него взять другой, полосатый. Им повезло, что Лика хорошо знала, как отмыть от ткани кровь, а то, возможно, пришлось бы даже выкидывать.       На белой дорожке отчётливо темнели подсохшие пятна крови — да, здесь человек столкнулся с Папирусом, упал и разбил нос. По дороге в Сноудин было ещё несколько таких: маленьких, похожих на чёрные точки. Санс пнул снег, чтобы присыпать пятна — незачем оставлять это у всех на виду.       И почему всё сложилось именно так, а не иначе?       С другой стороны — а как это, иначе? Ну, наверное, если бы люди вообще не падали в Подземелье… Но в таком случае у монстров не было бы никакой надежды вырваться на поверхность. Или нет? Или, может, они бы нашли другое решение… было бы хорошо. Или, как вариант, было бы хорошо, если бы сюда попадали люди, выглядевшие как-то иначе. Не с тёмными волосами и красными глазами.       К двери они добрались удивительно быстро, хотя шли через весь лес, а не «коротким путём». Раз — и они уже не рядом со Сноудином, а далеко от всех, у самого края леса, около прохода в Руины.       Здесь всё было как обычно, никаких изменений. Протоптанная, но неухоженная тропа, кусты, скала, дверь в скале — Руины находятся несколько выше прочих частей Подземелья. В снегу следы: среди прочих совсем маленькие, узкие — человеческие. В одном месте снег как будто взрытый, словно что-то закопали. Или наоборот, выкопали. Санс не особо обратил внимания на кучку снега, важнее было другое: дверь недавно открывалась, остались отчётливые следы. Да, всё правильно, человек же должен был как-то покинуть Руины, и через дверь это сделать проще.       Следы грязные, словно прошедшее здесь существо до этого долго ходило по влажной земле. В одном месте от ботинка отвалился оранжево-красный лист. Но пыли не было. Не было ничего похожего на прах — только грязь, кусочки засохшей земли. Неужели всё хорошо?       Не верилось. Точнее, он не мог позволить себе поверить. Вера… Санс предпочитал быть в чём-то уверенным на все сто, полагался на точные знания, а не на мимолётные наблюдения, мнения и впечатления. Не полагался на интуицию и предчувствия. Любой монстр знал: от людей одни проблемы. Любой знал: только люди могут их освободить. Только человеческие души.       Тогда почему они оставили человека в собственном доме, а не отвели его сразу к королю?       Он немного помедлил, потом постучался костяшками пальцев по деревянной двери. Ему показалось или в лесной тишине стук прогремел особенно громко?       Ответа не последовало. Ну, ничего страшного, у леди, разумеется, могут быть свои дела. Может, она не дома и не слышит, может, она просто занята чем-то неотложным, что нельзя бросить на полпути. Может, она готовит. Нужно просто подождать немного. И попробовать ещё раз.       Санс покосился на брата — тот заметил что-то интересное в кустах и пошёл проверить. Он глубоко вдохнул, постучался ещё раз. И встрепенулся, услышав шаги — сначала чуть слышные, но постепенно всё более отчётливые и гулкие, узнаваемые. Да, это она!       Ж-жива…! Она жива!       Неужели девочка Лика, которая не хотела уходить из Руин…       Шаги остановились совсем близко, прямо за дверью. Папирус тоже услышал, оставил в покое кусты и подошёл к Сансу, встал около двери.       … Изломанное тело на бело-жёлтой плитке, багровые лужи, в которых отражались колонны. От луж одуряюще пахнет металлом — солоноватый, тяжёлый запах, от него мутило, кружилась голова. Пустые красные глаза без всякого выражения — кажется, тогда он впервые увидел человеческие глаза. Тёмные волосы, нож, палка. Жизни нет, душа пуста — человек бездвижен, безжизненен, мёртв. Тело лежит, поломанное и разорванное. Одежда вся бурая, кровь медленно густеет, сохнет. Запах остаётся.       Было ли это на самом деле? Или это просто страшный сон, кошмар, навеянный переживаниями? Тот человек был слабо похож на девочку, которая осталась в доме, но что-то общее всё равно было. Или ему кажется?       — Санс, это ты? — спросила Леди из Руин, так и не дождавшись от него приветствия.       Ответить он не успел (хотя, скорее, слишком долго молчал, погрузившись слишком глубоко в свои мысли), Папирус вклинился раньше: — О, здравствуйте! Так это вы — таинственный друг из Руин? Я — Папирус, брат Санса. Да, он тоже тут, но он почему-то сегодня совсем молчаливый. Мы пришли вас проведать! Это же вы дали Сансу рецепт пирога? Мы его приготовили, получилось вкусно, спасибо. Но, по-моему, если добавить спагетти и сыр, будет ещё лучше…       — Здравствуй, Папирус, приятно познакомиться, — вежливо, с лёгкой усмешкой в голосе отозвалась Леди. — Я рада, что тебе понравился мой рецепт.       — Конечно! Я должен признать хорошую работу… — добро продолжил брат и рассказал о своих экспериментах с приправами.       Наблюдая за их приветливым и живым разговором, Санс почувствовал, как странное напряжение наконец-то начало отступать. Впервые, за долгие недели, он смог вдохнуть немного свободнее. Видения не.       Может всё и не так плохо?       — Санс? — внезапно обратилась к нему леди.       — Я уже было подумал, вы засунули этого скелета в шкаф и ключ выкинули, леди, — наигранно хохотнул он в ответ. Но серьезный тон Хранительницы не давал сильно расшутиться, перевести разговор в другое русло. Пусть бы они и дальше обсуждали рецепты.       Леди из Руин немного помолчала, словно собиралась с мыслями: — Санс… Папирус, вы не видели человеческого ребёнка по пути? — голос у неё оставался ровным, но всё же в нём скользила нервозность — Леди действительно очень переживала за человека. — Невысокая девочка с тёмными красивыми волосами. У неё полосатый свитер, платок в клетку на голове.       Вот оно. Началось.       Санс поднял голову, посмотрел на брата и попытался жестом дать понять, что не стоит упоминать про то, что ребёнок разбил нос и ушиб ногу. Но он не то не заметил, не то не обратил внимания: — Лику, что ли? — уточнил Папирус. — Да, она гостит у нас дома. Она от чего-то испугалась Санса, убегала, упала и ушиблась. Но ничего страшного! Мы обработали ей раны и оставили поесть.       — Она точно в порядке? — забеспокоилась Леди.       — Ага! Лика сама так сказала: это просто синяки, скоро всё пройдёт, даже не болит почти! — живо ответил он.       Странно… Почему они поверили на слово маленькой девочке? Можно подумать, она хорошо знает, как лечить раны. Почему они не подумали, что ребёнок слишком маленький, и за ним наверняка ухаживали взрослые люди? Красноречивое молчание из руин было явно солидарно с его мыслями.       — Не волнуйтесь! Я — Великий Папирус — обещаю присмотреть за Ликой! Не бойтесь, Таинственный Друг Санса! Она в самых надёжных руках всего Подземелья! — объявил брат, быстро поняв причину тишины, и рассмеялся.       — Ну конечно, Папирус. Спасибо тебе огромное, — так же ярко поблагодарила она.       Ещё лучше. Теперь будет ещё сложнее держать человека подальше от монстров в общем и Сноудина с Папирусом в частности.       — Санс! — внезапно громко воскликнул Папирус, выбив из мыслей. — Мне надо идти! Леди, мне необходимо проверить окрестности и мои посты, чтобы попасть в Королевскую гвардию, поэтому я вынужден покинуть вашу компанию. Но не волнуйтесь, с вами побудет Санс. Брат, будь добр, составь доброй даме компанию, пока я работаю.       И Санс был оставлен около двери со строгим наказом.       Старший скелет ещё долго смотрел вслед исчезнувшей фигуры. Да, точно, надо следить за постами, ловить человека. Человек — Лика — был у них дома, но, видимо, Папирусу всё равно, что работа закончена.       — Твой брат оказался в точности, как ты его описывал, — мягко сказала его собеседница.       — Самый крутой брат в мире, да? — гордо, но так же мягко отозвался Санс.       — Несомненно.       Какое-то время они помолчали. Она жива. Они все тоже вроде бы не в опасности. Человек совсем другой. Девочка Лика с красными глазами, которая не хотела уходить из Руин.       — Тук-тук? — весело начал он.       — Кто там?       Они быстро вернулись к и любимой игре. Шутка за шуткой, анекдот за анекдотом, истории из жизни, какие-то происшествия из Сноудина. Это было привычно. Обычный разговор двух близких друзей, старых знакомых.       — Ну-с, Папирус возвращается, — оповестил леди Санс, заметив полосатый шарф среди тёмных деревьев, и вставал со своего места на снегу. — До следующий встречи?       — Не буду тебя задерживать ещё дольше.       Вот уже брат целиком показался из-за деревьев, помахал рукой; Санс махнул в ответ и отряхнулся от снега. Он уже собирался пойти на встречу, но…       — Санс?       — М-м?       — Ты же помнишь то обещание?       Честно? Был бы рад его забыть.       — Да.       — Пожалуйста, береги Лику. Я боюсь, что сделала неверный выбор, — тихо, подавленно попросила Хранительница.       — О чем в...       — Санс! Нам пора возвращаться! Я столкнулся в лесу с Догго, он сказал, что меня ждёт Андайн! Мне надо быть там, как можно быстрее! Великий Папирус не может быть позднее чем допустимо. Что значит вовремя! — громко сообщил Папирус. Он схватил своего брата подмышку, как мешок картошки и повернулся в сторону Сноудина. — Было приятно с вами встретиться… Познакомиться! К сожалению, нам надо спешить! Не бойтесь, Лика в сильных и надёжных руках!       И они понеслись в город.       Санс устроился поудобнее. Ну что же, он только за, если его донесут и не надо будет ходить пешком.       Только когда Сноудин показался впереди, он вдруг подумал, что раз новость о прибытии Андайн сообщил Догго, а после этого брат ещё бегал за ним, то они по любому опоздали. А раз они опоздали, то Андайн уж точно не стала бы ждать и пошла бы проверять, что произошло. И в первую очередь она бы заглянула к братьям домой. Где находился человек.       Всякое спокойствие как ветром сдуло.

III

      Я размазня, да. Не отрицаю, даже наоборот — нисколько не скрываюсь, признаю это. Собственно, имею право. Мне всего семнадцать лет (а теперь вообще десять), моя нормальная обычная жизнь благополучно накрылась медным тазом, как и счастливое будущее, я оказалась невероятно далеко от дома, я вообще в игру попала, у меня в голове засел какой-то малолетний придурок, меня один раз убили, в конце-то концов!       Так что да, я — размазня. Истеричка. Нытик. Невротик. И куча других страшных слов. Но я — по-моему личному мнению — держусь ещё довольно неплохо!       Ступор продлился секунд двадцать, потом я пришла в себя. Ну как пришла? Скорее уж у меня включился какой-то автопилот, что ли. Я просто смотрела на Андайн. Мне было дофига страшно. Мысли метались в голове, более-менее сформированными были только две: «Что делать?» и… Нет, только одна мысль. А потом исчезла и она, и я начала действовать.       В голове было так пусто, что аж звенело. Никаких мыслей, никакого плана, никакого страха. Раз — и я уже стояла на табуретке. Два — тянулась к ручке окна. Три — летела в снег. Снега под окном было мне примерно по середину голени. Середина голени — это довольно высоко. Особенно учитывая, что мои ботинки стояли на пороге дома, и на мне были одни только носки. Тёплые, толстые, но всё-таки носки.       — Эй! — крикнула мне в спину Андайн. Мне это только придало ускорения. Вскочила из сугроба, как будто от пинка, и побежала. Путалась в ногах, спотыкалась о снег. Бежать почти по колено в снегу было трудно, давненько я таким не занималась… стопы замёрзли в один миг, снег обжигал голые щиколотки.       Андайн, разумеется, рванула за мной. К счастью — через окно, то есть ей надо было сначала пробежать через всю комнату, не споткнуться о заливающуюся радостным лаем собаку, вылезти из окна и выбраться из сугроба. Меня спасли тяжёлые доспехи рыбины и хорошая реакция, не иначе. О, и удача, конечно же, потому что она таки споткнулась о собаку.       Не вслушиваясь в вопли за спиной, я бодро обогнула дом скелетов, добралась до открытой нараспашку входной двери, на ходу прихватила обувь — вашу ж Машу, я смогла зацепить оба ботинка за раз! Вот это удача! — и припустила дальше по улицам. Чара кричал и подсказывал, в какую сторону поворачивать, но помогал не то чтобы сильно. Я его слышала, но не особо воспринимала, да и бежала слишком быстро, чтобы успевать понимать, куда там поворачивать надо.       Забежав за широкое здание, я плюхнулась на пятую точку, не глядя кое-как отряхнула носки от снега, сунула ногу в ботинок, затянула шнурки, потом то же самое проделала с другой ногой. Стало немного теплее. Ноги у меня намокли, пальцы отнялись от холода. Руки тоже замёрзли, и уши с носом.       Встала на ноги, попрыгала на месте, чтобы разогреться. Так, ладно. Что у нас на руках? Ничего хорошего. Я уже безнадёжно заблудилась, да и определённо не стала бы искать этот дом. Там остались все мои вещи и большая часть тёплой одежды, и теперь я стою с пустыми руками в одной футболке посреди снега. У чёрта на куличках, ага. Мне хотелось вернуться к Ториэль и отказаться покидать Руины, всеми зубами уцепиться за дверь и наотрез отказаться уходить. И пофиг на всё, пусть Флауи хоть охрипнет от возмущений. И Чару тоже переживу как-нибудь. Жаль только, я понятия не имею, как дойти до Руин. Я ж бежала как угорелая через лес, не разбирая дороги. А потом пережила истерику, разбила нос… Нет, сначала нос, потом истерика. Не важно.       Я устала. И ещё замёрзла и хочу есть. Что ж, хорошая новость — кажется, Андайн от меня отвязалась. Скорее всего, временно, и вот это уже плохо.       — О, не сомневайся, она скоро тебя найдёт, — сказал Чара. — Так, слушай. Тебе надо сохраниться, а потом бежать в Водопадье. Вещи жаль, конечно, но не возвращаться же. Ничего, я знаю, где достать одежду и нож. Ближайшая точка около реки… Давай, вставай и иди. Обойди здание, потом вниз по улице, в конце свернуть на право.       — А с чего ты такой добрый? — заподозрила я неладное. Чара как-то удручённо и выразительно промолчал. Я попробовала позвать его мысленно, но успеха не добилась и махнула рукой. Сохраниться… И сохранюсь я мокрая, голодная, без свитера и шапки, на морозе. А если не сохранюсь, то… Смогу вернуться в Руины? Если умру, ага. Право, просто гениально. Отличный план.       Что же делать? Чара прав, рыбина меня найдёт рано или поздно. И тогда мне будет несладко. Прятаться вечно невозможно, у меня ничего нет. Еды нет, одежды нет. Даже паучий пончик упустила. Ладно. Положим, если допустить, что Чара действительно честно хочет мне помочь, а не как всегда… Плюс в Водопадье будет влажно, но хотя бы не так холодно. Хотя бы не замёрзну насмерть, уже неплохо. Но это подразумевает, что я иду на выход, а значит или помру (положа руку на сердце — наверняка помру!), или пролезу на поверхность. А что дальше? У Фриск была семья или типа того? Это отдельная проблема, но что, если нет? Что мне делать дальше?       Честно говоря, я об этом старалась не думать слишком часто. О том, как я дойду до конца и о том, что будет дальше. Может, игра закончится, и я просто попаду домой. Тогда я съем борщ, выкручу уши Лёне и постараюсь забыть всё, как страшный сон. Выпрошу у родителей отдельный ноут и в жизни больше играть не буду. Но что, если нет?       — Йо, привет! — вдруг закричал кто-то у меня за спиной. — Ты кто? Я тебя раньше не видел.       Ну что за привычка подкрадываться… Я вздрогнула всем телом и обречённо обернулась, хотя правильнее было бы драпать со всех ног и не оглядываться.       Рядом стоял монстр, кто бы сомневался. Мелкий такой, жёлтый, в полосатом свитере. На динозавра чем-то похож. Я осмотрела его с ног до головы, не заметила рук и вообще ничего не поняла. Чара промолчал. Хотя всегда комментировал прочие новые лица. Только фыркнул. Мне показалось — с неприязнью. Ну, ему никто никогда не нравится, так что не показатель. Я же жёлтую штуку вроде припоминала по игре, но не очень хорошо.       Разговаривать мне не хотелось, но он не отставал, поэтому я просто бросила: — Лика.       — О! А я Монстрёнок! — восторженно верещал он. — Приятно познакомиться! Ты тоже хочешь на Андайн посмотреть, да? — нет, спасибо, уже насмотрелась. — Она сегодня пришла в Сноудин, представляешь?! Пошли быстрее, она около библиотеки была, может, ещё успеем увидеть…!       — Это где? — спросила я.       — Да тут рядом, надо идти во-о-он по той улице до конца!       Славно. Значит, мне в другую сторону. Уже есть конкретика.       Я сунула замёрзшие руки в карманы штанов, стремительно развернулась и быстрым шагом направилась в противоположном направлении, стараясь держаться в тени зданий. Как там Чара сказал? Вниз по улице и направо? Он прав, неплохо бы сохраниться. А то если придётся проходить всё заново, я просто сойду с ума.       Динозаврик немного понаблюдал, как я уходила прочь, а потом побежал следом, выкрикивая на ходу: — Эй, ты! Ты идёшь не в ту сторону!       Я поморщилась. Ну зачем орать на весь город… Сейчас все сюда сбегутся, и всё, моя песенка спета. Поймают, убьют… Так, стоп. А зачем монстрам убивать людей? То есть в игре ты об этом не задумываешься, просто бегаешь по локациям, читаешь диалоги и что-то там делаешь. Да и я так и не начала играть, даже прохождение не досмотрела. Понравилось мне, что тут можно было самому решать — вырезать всех или дружить со всеми. Как показала практика, на деле всё куда сложнее.       Правда, особо далеко я не ушла. Потому что рыбина уже прошла мимо библиотеки и дошла досюда: — Эй, ты!!! А ну стоять!       Я застыла на секунду, а потом бросилась бежать.       — Ух ты! — обрадовался Монстрёнок. — Это же Андайн! Смотри-смотри-смотри! Она идёт прямо сюда!       Вообще надо было спросить у Чары, он тут лучше разбирается, что по чём. Но я как-то вообще об этом не подумала и просто бежала вперёд, стараясь не оглядываться и не поскользнуться, потому что наледи на дороге было много. Правильное решение, потому что как только я мельком глянула назад, я врезалась в кого-то за поворотом. Ударилась лбом о что-то твёрдое (спойлер — это был локоть Папируса) и отлетела назад, упала на пятую точку, треснувшись копчиком.       Я зашипела, потёрла голову; надо мной склонились братья-скелеты. Если так подумать, прямо сейчас я была очень рада их видеть, просто счастлива.       — Человек! — воскликнул Папирус. Он взял меня за плечи, поднял, поставил на ноги и отряхнул от снега. — Ты почему здесь? — я невнятно пробормотала себе под нос, потому что понятия не имела, что на это можно сказать. Мне вообще-то тикать надо. — И почему ты в таком виде? На улице холодно! — сказал скелет. Задумался, снял свой красный шарф и накинул мне на плечи.       — Папирус! — на горизонте появилась Андайн. Терминатор местного масштаба лишь слегка запыхался, даже не замёрз. — Ты поймал человека! Молодец!       — Ещё нет, — ответил он. От такого поворота событий изумились абсолютно все: и я, и Андайн, и Санс, и Монстрёнок. Хотя тот был удивлён просто тем, что увидел своего кумира, и, кажется, не вникал, что вообще происходит. Ещё из-за криков сюда стекались местные жители… Я укуталась в шарф по самый нос и смотрела на них исподлобья. Папирус по очереди посмотрел на всех и добавил: — Лика ещё не прошла мои головоломки.       Остановите землю, я сойду.