***
—Здравствуйте, я ищу Знайку. Я помню этот день, как будто это было вчера. День, когда ты без стука ворвалась в мой дом. Ворвалась в мою жизнь, заняв собою все мои мысли и забрав с собой весь сон и покой. —Добрый день. Я Знайка, а вы?.. — я отрываю покрасневшие и уставшие глаза от книги и смотрю на тебя. Абсолютно незаурядная, но по-своему красивая. Как и все девочки в нашем городе. <i>И одновременно не похожая ни кого из них. —Меня зовут ***, я бы хотела заселиться в город. Встретила на улице молодого человека в шапке со звездочками, он сказал обратиться к вам, — ты очаровательно улыбаешься мне, а я проклинаю Стекляшкина за то, что он, в очередной раз, свалил всю работу на меня. —Да… — только сейчас я замечаю стоящие около тебя чемоданы. Их слишком мало для девушки, переехаевшей из другого города. Или, может, это я мыслю слишком стереотипно. —Да, конечно. Можете выбрать себе любой свободный домик. Пожалуйста, обратитесь к доктору Пилюлькину, он покажет вам свободный домик. Народ у нас дружный, думаю, вы поладите… —Вам стоит почаще спать, вы в курсе? — она обрывает меня на полуслове, складывая руки на груди и ехидно усмехаясь. Уже второй раз я отмечаю про себя, что ты довольно бестактна. И откуда-то у меня находятся силы на злость, даже несмотря на то, что я чертовски устал. И несмотря на то, что ты меня чертовски заинтересовала. —Вам не стоит совать нос не в свое дело, вы в курсе? — огрызаюсь я, резко вставая из-за стола. —До свидания, — я всем своим видом стараюсь показать, что встреча окончена. —А ты со всеми такой грубый, или только с теми, кто к тебе добр? — ты выразительно выгибаешь бровь, продолжая улыбаться в ответ на мой грубый тон. —Мы с вами на «ты» не пере… — я открываю рот, стремясь возмутиться, но ты снова меня перебиваешь. —Не беспокойтесь, я уже ухожу. Будет приятно снова с вами пообщаться, Зайка, — ты начинаешь громко хохотать, прежде чем скрыться за дверьми дома, пока я не запустил в тебя книгой. И не знаешь, что я простою в ступоре еще несколько минут, не обращая внимания на стучащего в окно Винтика, пока до моего слуха не дойдет брошенное тобой прозвище.Какого черта?..
***
—Зайка, тебе не стоит работать так много. Я подскакиваю от твоего внезапного голоса за моей спиной, который, как всегда, не предвещает ничего, кроме очередной лекции про мое состояние. Но, как ни странно, я рад его слышать. Сам не знаю почему. Ты бесцеремонно проходишь в дом и встаешь за моей спиной, держа в руках поднос с едой. Несколько секунд смотрю на тебя снизу-вверх, думая о том, каким из множества способов я буду убивать тебя. Но совесть и воспитание мне не позволяют, из-за чего я лишь с тяжелым вздохом откладываю очередной проект, поворачиваясь к тебе лицом. И снова морщусь от этого дурацкого прозвища, которым ты меня наградила с первого дня нашего знакомства. —Сколько раз тебе говорить? Я Знайка. З н а й к а. И что ты здесь делаешь, время уже позднее? —Я принесла тебе поесть, тебя снова ни на обеде, ни на ужине не было. —Но я не… — хочу возразить я, но ты одним жестом заставляешь меня замолчать. —Если опять скажешь, что ты не голоден, то я ударю тебя… вот этой книгой, — ты указываешь на толстенную хрестоматию, и я невольно сглатываю, уже ощущая силу её удара. —Так что перестань выпендриваться и ешь, пока мне не пришлось просить Звездочета помочь мне выносить тебя, умершего от голода, вперед ногами, — встав в позу мамочки, ругающей школьника за невыполненную домашку, ты грозно смотришь то на меня, то на книгу, которую обещала в меня запустить. —Ладно, уговорила, — поднимаю руки в примирительном жесте и под твоим пристальным взглядом забираю поднос, прилагая немалые усилия, чтобы сдержать рвущуюся наружу улыбку. Твое лицо смягчается и ты по-хозяйски заваливаешься на кровать и хватаешь первую попавшуюся под руки книгу, даже не обращая внимания на то, что я закатываю глаза. —Долго ты будешь так ко мне врываться? Это, между прочим, пока еще мой дом. —Пока, — она ехидно хихикает, откладывая чтиво в сторону. —А я, между прочим, твоя подруга. Так что заткнись и ешь, пока я в тебя книгой не запустила.***
—Над чем ты сейчас работаешь? — ты в очередной раз пытаешься отвлечь меня от очередной нудной книги. Признаю, в этот раз даже успешно. Но в этом виновата исключительно моя усталость. Никак иначе. —Вот и не скажу, — я разворачиваюсь, намереваясь показать тебе язык, но ты, как истинная провидица, предугадываешь мои действия, запуская в лицо подушкой. —Ты что творишь? —Ты мне так каждый раз отвечаешь, не сможешь ведь молчать до конца жизни. —А вот и смогу. И вообще, не отвлекай меня, я и так чертовски устал. Я снова отворачиваюсь, стремясь погрузиться в полезное, но бесконечно долгое и нудное чтение. Но не успевает пройти и пяти минут, как моих плеч касаются твои тонкие холодные пальцы. Даже удивительно, как у человека, живущего в таком солнечном городе, могут быть руки, у которых температура сравнима с льдами Антарктики. Я резко выдыхаю, почти незаметно дернувшись, когда ты легонько сжимаешь мою шею и невесомо поглаживаешь, потихоньку массируя. —Что ты делаешь? — я начинаю ерзать, в комнате резко становится жарко. Или мне просто кажется? —Расслабься, я просто делаю тебе массаж. Ты слишком много работаешь, нельзя так, — твои руки продолжают сжимать мои плечи в перерывах между нравоучениями, постепенно перебираясь под майку. —Знаешь, у тебя довольно накачанные плечи для такого дрища. Книжек много таскаешь? — я затылком чувствую, как ты улыбаешься, и сам не могу удержаться от смешка. Вроде и оскорбить попыталась, а вроде и нет. —Черт, я впервые вижу, как ты смеешься. Нужно почаще к тебе заходить и веселить. Ты всегда такой серьезный? —Возможно. Но мне так проще. Ты итак ко мне каждый день заходишь по несколько раз, куда уж чаще? — она невесомо щелкает меня по затылку. —А еще ты задаешь слишком много вопросов. —Не привык еще? А ты не думал, что… Но я не даю тебе договорить, резко разворачиваюсь и хватаю за талию, усаживая к себе на колени. Ты даже не вскрикиваешь, словно ожидала этого. Прижимаю тебя к себе и утыкаюсь носом в шею, ощущая необыкновенное спокойствие. До сих пор удивляюсь тому, каким образом ты на меня воздействуешь. Ты немного колеблешься, но кладешь руку мне на затылок, перебирая волосы. И я понимаю я мог бы сидеть вот так часами. —Не знаю, говорила я это раньше или нет, но мне хорошо с тобой, — немного медлишь, прежде чем дополнить, — помни об этом. Ты это говоришь так, будто в скором времени уйдешь. Будто навсегда исчезнешь. Испаришься, не оставив и следа. И, глубоко в душе, я, наконец, могу признаться, что боюсь этого. Чертовски боюсь. Но думать об этом не хочу. Лишь киваю головой, боясь разрушить этот волшебный миг. Миг тишины и небывалого спокойствия. —Мне тоже.Подумаю об этом потом. Не сейчас.
***
—Знайка! Знааа-аайка, вставай!!! — с утра пораньше мое окно уже подвергается нападению со стороны кого-то. По-другому я назвать это никак не могу, ведь по нему долбят так, будто случился пожар или еще чего похуже. —Вставай, черт тебя дери! —Кого, мать вашу, принесло в такую рань? — я отрываю голову от подушки, мысленно обещая убить всеми возможными способами того, кто разбудил меня после двух бессонных ночей. Я ведь дал себе обещание не ругаться, но осознание того, что разбудил меня никто иной, как мой любимый-но-не-в-такую-рань лучший друг Звездочет, заставляет хотеть не просто ругаться, а орать благим трёхэтажным. Я огромным усилием заставляю себя подняться с кровати, стараясь не снести все, что попадется под руку. Напяливаю на себя очки, и, попутно запнувшись о валяющуюся на полу книгу, подхожу к зеркалу, из которого на меня смотрит, мягко говоря, не красавец. Челка лежит как попало, темные круги под глазами, тощий, как спичка. Что ты там говорила, про накачанные плечи? Наверное, ты меня с кем-то спутала.Отлично, Знайка, выглядишь на все сто. Минус сто. Постарайся сегодня не распугать всю округу, будь так любезен.
Забив на внешний вид и даже не одеваясь, иду открывать дверь, очень надеясь, что там что-то действительно серьезное. Иначе я не вижу причин, которые позволили бы мне оставить утренних гостей в живых. Открываю защелку, но не успеваю ничего сделать, как дверь открывается с такой силой, что меня припечатывает к стене и на голову падает верхняя одежда. Отлично, что же могло сделать это утро еще более херовым? —Знайка! У нас отличное предложение! — у нас? Он опять с Сиропчиком приперся? Отлично, вместо одного хладного трупа будет два. —Знайка, ты где? —Спрятался, твою мать, — я скидываю с лица одежду и поднимаюсь на ноги, оценивая масштаб ущерба, нанесенного этим вихрем. И да, я ошибся, вместо Сиропчика передо мной стояла ты. Ну просто великолепно. —Какого черта вы здесь забыли в такую рань? —Завтра же летнее солнцестояние! Ты что, опять заучился и забыл? — наш местный алкаш-звездочет умеет превратить любую новость в событие мирового масштаба. —И ради этого ты решил меня разбудить в такую рань? Ну летнее солнцестояние, и что?.. — меня прошибает током от осознания того, на что намекал Звездочет. —Ох, черт, — я медленно прислоняюсь к стене, закрывая лицо ладонями. И в кого я такой тугодум? —«Ох, черт», — строит гримасу мой друг, передразнивая меня. —Вот именно! Ты настолько много работаешь, что уже забыл о собственном совершеннолетии! Тебе однозначно нужен отдых. И у нее, — он небрежно машет рукой в твою сторону, — есть предложение! Только сейчас я решаюсь взглянуть на тебя. Мне завтра восемнадцать, а рядом с тобой я превращаюсь в неуверенного мальчишку. Ну просто великолепно. Отмечаю про себя, что ты улыбаешься, сдерживая смех, но сначала не понимаю, почему. —Сногсшибательно выглядишь, Зайка, — она делает акцент на моем прозвище и они оба начинают ржать, пока до меня, медленно, но верно, доходит смысл сказанного. Я перевожу взгляд на зеркало и понимаю, что выгляжу, мягко скажем, не ахти. Волосы растрепались еще сильнее и практически закрывали глаза, очки перекосило от упавшей одежды. А еще я стоял в одних трусах. Перед девушкой. Перед тобой. И осознание этого заставляет меня густо покраснеть и забыть о сонливости, как о страшном сне. —Я приду в беседку через пять минут. А теперь брысь оба отсюда, пока я вас не придушил! — я начинаю выпихивать вас за дверь, попутно подавляя в себе желание покрыть вас благим матом.Еще более херовым утро быть не может, ведь так?</i>