***
После того, как Жон Арк ушёл на работу, Руби поняла, что не уверена, чем ей следует заняться в первую очередь. Поразмыслив пару минут — на протяжении которых её глас рассудка советовал ей перестать терять время и заняться делом — она составила неплохой план. Ну, или то, что хотя бы выглядело неплохим планом. И в первую очередь она обыскала дом на предмет любых вещей, которые можно было использовать для наказаний. Она не обнаружила ничего, даже чего-нибудь столь простого, как розги. Это было странно, но не слишком странно. Возможно, её владелец просто врезал бы ей, если бы она ослушалась. Она не была уверена, хорошо это или плохо — простые побои обычно были менее болезненны, чем плети или кнуты, но если тот, кто наносил их, не был осторожен, это могло привести к серьёзным травмам для жертвы. Если вдуматься, это неплохо объясняло, как один из рабов Арка был забит до смерти. Что же, она, во всяком случае, чувствовала себя лучше, зная, чего ей стоит ожидать. И, кроме того, её хозяин был весьма нежен с ней до сих пор. Казалось, он по неизвестной причине почти симпатизировал ей. Теперь, когда её волнение слегка сошло на нет, Руби занялась текущими делами. Она добралась до комнаты, которая, как она помнила, принадлежала её владельцу, и осторожно вошла внутрь. Комната была сравнима по размеру с её собственной, но была куда лучше обставлена. Там были кровать, стол и шкаф, но на столе стоял компьютер и лежала кипа бумаг, шкаф был полон одежды — включая впечатляющий комплект брони, а на стенах висело множество фотографий, люди на которых были Руби незнакомы и, по большому счёту, безразличны. Несмотря на то, что комната вовсе не выглядела ужасно, ей бы действительно не помешала уборка, о чём свидетельствовали, например, валяющиеся на полу штаны или переполненное мусорное ведро в углу. И это было хорошо, правда. Достаточно, чтобы она выглядела полезной. Полезных рабов обычно меньше били и лучше кормили. Её хозяин, впрочем, и так был весьма щедр. Она не знала, почему. Он продолжал демонстрировать доброе отношение, а ведь она до сих пор не сделала ничего, чтобы это заслужить. Впрочем, нет, это не было жестами доброты. Доброта — это когда твой владелец бросает тебе грязное одеяло во время холодов или когда он прощает тебе неосторожный взгляд. А то, что делал для неё Арк, достаточно сильно напоминало безумие. «Ты потратила достаточно времени, размышляя об этом, — отчитал глас рассудка остальную часть Руби. — Просто займись уже делом». Руби послушалась совета и приступила к работе. Она начала с очевидных вещей, таких как вынос мусора или правильное заправление кровати, и только затем принесла с кухни чистящие средства и начала мыть пол и чистить мебель. Последнее заняло у неё несколько часов. Не то чтобы это было необходимо — комната, в конце концов, не выглядела совсем уж плохо. Руби просто хотела убедиться, что не оставит ничего не пропустит, и, наверное, работала бы ещё больше, если бы выступивший на лбу пот не напомнил ей о том, что ей надлежит держать себя в чистоте. Вернув чистящие средства на место, Руби направилась в ванную. Она не была просторной, да и ванной в привычном понимании не была, здесь была только душевая кабина, умывальник с зеркалом и несколько полок. На них было на удивление много косметики — из того, что Руби знала о людях, выходило, что обычно женщины держали много странных вещей, и даже у них редко было столько всего, сколько было здесь. Но, опять же, кто она была, чтобы судить об этом, если она даже не знала, что большая часть этих вещей делает? К слову об этом, фавн не вполне была уверена, что именно ей следует делать. Она знала, как работает душ, конечно, но понятия не имела, что ей позволено. Было какое-то количество воды, больше которого она использовать не могла? Насколько чистой она должна была стать? Так как спросить здесь было некого, она решила, что сама должна определить, какое количество воды будет разумным. Стащив с себя одежду, Руби швырнула её в угол ванной комнаты. Она бы не отказалась постирать их, так как если она вновь наденет грязную одежду, от помывки не будет никакого толку, однако она не имела возможности что-то с этим сделать, так что ей оставалось только смириться. Немного нервно Руби зашла в кабину. Обстановка была такой же, как и во всех людских душевых, с лейкой под потолком и кранами для регулировки температуры и напора воды на стене. Фавн закрыла дверь, чтобы не намочить пол, встала под душ и включила воду. Это было восхитительно. В последний раз Руби принимала душ в рабских бараках, но он был общим, и там была только холодная вода. Ныне ощущения были совсем иными, и она начинала понимать, почему люди считали необходимостью мыться так часто, несмотря на то, что так редко пачкались. Используя найденное на полке мыло, Руби начала счищать грязь со своего тела. Это заняло у неё довольно много времени, но, в конце концов, она сумела отмыться довольно хорошо. Удовлетворившись результатом, она выключила воду и, не имея полотенца, стояла в кабине ещё некоторое время, ожидая, пока хоть немного обсохнет. Принимать душ подобным образом, как и чувствовать себя абсолютно чистой, было изумительно. Теперь у неё была ещё одна причина быть благодарной Арку за то, как он обходился с ней. Проклятье. Как ни пыталась она не думать об этом, её мысли всякий раз возвращались к Арку и его странной заботе. Если бы это был просто случайный человек, Руби, возможно, была бы благодарна ему за это и спокойно приняла бы то, что он он относится к ней как к кому-то вроде домашнего животного. Что же, будь это так, и она бы только порадовалась — обращение с ней как с домашним животным было значительным шагом вперёд по сравнению с обращением как со скотом. Но это звучало чересчур оптимистично. Руби по-прежнему помнила, что Кардин рассказал ей про предыдущего раба Арка, и тот ничего не говорил об этом. Конечно, существовала вероятность, что он просто убил своего прежнего слугу случайно, и теперь надеялся избежать повторных трат, обращаясь с новым рабом более осторожно, однако он должен был проявить хоть немного презрения к фавну, чей вид якобы ненавидел. Возможно, он пытался окружить её ложным чувством безопасности в надежде, что она слишком сильно расслабится, и у него появится возможность наказать её? Однако он уже упустил как минимум одну подобную возможность, хотя, возможно, он не стал наказывать её лишь потому, что ему требовалось, чтобы она что-то для него сделала. В таком случае, он мог избить ей до полусмерти сразу, как вернётся с работы. Руби искренне надеялась, что это не тот случай. С другой стороны, он мог чего-то хотеть от неё, хотя она и не представляла, чего именно. Конечно, некоторые хозяева обещали своим рабам лучшее отношение в обмен на тяжёлую работу, но это относилось лишь к квалифицированным рабам, чья работа действительно имела ценность, к таким как механики или секретари. А Руби была всего лишь домашней прислугой — и даже меньше этого, ведь у неё даже не было красивой униформы. У её хозяина не было ни единой причины пытаться расположить её к себе — он мог просто силой принудить её делать всё, что ему хотелось, и отобрать у неё всё, что он бы пожелал, хотя не то чтобы у неё было что отбирать. Единственной вещью, которую Руби могла назвать «своей», была та одежда, которую она сейчас носила. Ну, не прямо сейчас, она ведь по-прежнему была… Руби похолодела. Она взглянула на своё отражение в зеркале. Она больше не была грязной, но по-прежнему выглядела весьма жалобно. Её тело не было истощено в той же мере, что и у некоторых рабов, которых она как-то видела, однако она всё равно была в достаточно плохой форме, чтобы сквозь её кожу торчали рёбра. Да и сама кожа была не в лучшем состоянии, бледная от проведённых в помещении лет и до сих пор хранящая на себе следы от кнута. Учитывая всё это, Руби вряд ли была привлекательна. Да, кто-нибудь мог счесть её милой, но только в качестве «потерянного щенка». Что-то, что ты хочешь пожалеть, но не что-то сексуально привлекательное. Но что если её новый владелец имел иное мнение на этот счёт? Руби знала, что у людей бывают странные вкусы, и в этой области тоже. Она слышала, что некоторые покупали детей, чтобы использовать их подобным образом, наслаждаясь причинёнными бедным душам страданиями. Руби до сих пор не сталкивалась с подобным — ей везло хотя бы в этом, но не было ничего удивительного в том, что такой человек, как Арк, мог счесть её привлекательной в подобном ключе. Этот вывод почти заставил Руби споткнуться и упасть. Тяжесть ее ужасного положения давила на нее сильнее, чем когда-либо прежде. Это было даже хуже, чем она изначально опасалась — простое исполнение приказов, даже в совершенстве, никак не убережёт её от боли. «По-прежнему есть вероятность, что он просто играет с тобой… в таком случае, на самом деле не имеет значения, что ты сделаешь, поскольку ты попадёшься в любом случае, — Глас рассудка старательно пытался отыскать хоть какой-нибудь полезный совет или как-то приободрить её. Прямо сейчас Руби в некотором роде надеялась, что её первая теория окажется верной, и её хозяин просто планирует причинить ей боль каким-то изощрённым способом. В этом случае ей следовало просто молить о пощаде между криками боли. Унижения были тем, в чём она действительно была хороша, в отличие от… от того, чем ей, возможно, придётся заниматься теперь. Стоило ли ей подыграть в надежде получить немного расположения своего хозяина? В конце концов, Руби не была ребёнком. Она вполне могла бы наслаждаться подобными вещами… возможно. И это не может быть слишком ужасно, если её хозяин попытается быть нежным, ведь так? Пробравшая её дрожь говорила об обратном. Нет, следовало пытаться любой ценой избежать подобного. Должен был найтись иной способ. Может быть, побег, в итоге, был не таким уж и плохим вариантом? Это хотя бы давало ей небольшой шанс избежать страданий, и не было ли это лучше, чем отсутствие всяких шансов? За исключением того, что она не знала, будет ли то, что решил с ней сделать Арк, чем бы это ни было, хуже, чем то наказание, которое она получит, когда её поймают. В лучшем случае она будет подвергнута пыткам и возвращена хозяину, не получив ничего, кроме дополнительной боли. В худшем она будет жестоко убита или отправлена в шахты Шни, чтобы медленно умирать там от истощения. Самоубийство и то имело больше смысла, но Руби сомневалась, что ей хватит решимости, чтобы сделать нечто подобное. Но, возможно, она мыслила в верном направлении. Вместо того, чтобы убить себя, Руби могла бы навредить себе достаточно, чтобы стать менее привлекательной. Она могла бы просто ошпарить лицо кипятком и списать всё на несчастный случай. Это было бы больно, действительно больно, но это, во всяком случае, была бы знакомая боль, и у неё уже был подобный опыт… Не имея идеи получше, Руби вновь оделась и вернулась к уборке. Не потому, что это было необходимо — она и так сделала более чем достаточно, однако это позволяло ей сосредоточиться на чём-то ещё, кроме пугающих сценариев, которые продолжали зарождаться в её разуме.***
Через несколько часов, когда солнце склонилось к горизонту, Руби услышала звук открывающейся двери. Сперва она подумала пойти и встретить своего владельца, но затем решила, что может подождать его на кухне с готовым обедом. Несмотря на то, что ей пришлось работать с ограниченным количеством ингредиентов, Руби проделала действительно хорошую работу по приготовлению еды, как она, во всяком случае, думала. Она сделала запеканку из картошки, которую нашла на одной из полок, что было не особенно сложно. Прямо сейчас блюдо лежало на кухонном столе, вытащенное из духовки всего несколько минут назад. Пахло довольно аппетитно, достаточно, чтобы у Руби урчало в животе. Это в некотором роде раздражало её — она уже ела не так давно, и ей не следовало чувствовать себя голодной. Арк вскоре появился на кухне. Он выглядел довольно усталым, но, увидев Руби, улыбнулся. — Вечер. Как прошёл день? — Я сделала всё в точности, как Вы сказали, — тут же ответила Руби. — Я убрала Вашу комнату, вымылась и приготовила вот это, — она указала на еду. — Надеюсь, я справилась достаточно хорошо. — Это не совсем то, что я имел в виду… — произнёс Жон, вновь смутив Руби. — Но да, ты справилась хорошо. А теперь приготовь, пожалуйста, тарелки. Я вскоре отправляюсь на охоту, так что хотел бы поесть прямо сейчас. Руби коротко поклонилась и сделала то, что было сказано, поставив на стол тарелки и столовые приборы. Так как её хозяин ничего не сказал по этому поводу, она решила, что он действительно хотел, чтобы она вновь присоединилась к трапезе. А потому, взяв ложку, она положила одну порцию запеканки на тарелку Арка, а другую — пусть и меньшую, чтобы избежать наказания за то, что ест слишком много — на свою собственную. Они вновь ели в тишине, и она вовсе не была уютной. Руби вновь нервно следила за своим владельцем, на сей раз пытаясь заметить не столько проявления агрессии, сколько проявления интереса, влечения или чего-то в этом роде. К счастью, он сейчас куда больше сосредотачивался не еде, чем на чём-то ином. — Что ж, спасибо за еду, Руби, — сказал Арк, когда они оба закончили с едой, после чего встал и вернулся в гостиную. — Теперь подойди сюда, у меня кое-что для тебя есть. Руби вздрогнула. Учитывая её подозрения, это звучало не слишком-то хорошо, даже если было задумано как жест доброй воли. Однако она всё же последовала за владельцем. Зайдя в комнату и осмотревшись, Руби наткнулась на довольно большую сумку, лежащую на столе. Она посмотрела на своего хозяина, который просто молча указал не неё, показывая, что он хочет, чтобы Руби её открыла. Она осторожно приблизилась, словно бы ожидая, что сумка может взорваться в любой момент. К счастью, внутри не было бомбы или ещё чем-то, что могло бы напугать её, а только… Одежда. Рубашка, свитер, джинсы и носки, всё выглядело чистым и новым. Они не были похожи на старую одежду Руби, даже если не обращать внимания на дыры. В отличие от её черной рубахи и штанов, эти вещи выглядели так, словно были сделаны, чтобы выглядеть хорошо. Видимо, ее хозяин купил ей новый комплект одежды. Это не было так уж странно само по себе — если бы он просто дал ей новую одежду, чтобы она могла согреться зимой, Руби не восприняла бы это как нечто необычное. Но это выходило за рамки простого прагматизма. Арк сознательно пытался порадовать ее, покупая ей одежду, которую человек вполне мог бы носить без стеснения. — Я бы прошёлся с тобой по магазинам, чтобы ты могла выбрать что-то, что тебе понравится, — произнёс Арк, практически извиняясь. — Но тебе всё равно нужны нормальные вещи, чтобы куда-то выйти, так что я просто взял что-то, что подошло бы тебе по размеру. Я не очень хорошо разбираюсь в моде. Руби взяла одну из вещей — чёрную рубашку с незнакомым ей логотипом. Даже рассматривая её более внимательно, она не могла найти ни следа носки, она действительно была такой же новой, как ей показалось изначально, чистой и приятной на ощупь. И, судя по толщине ткани, должна была неплохо защищать от холода. Это был приятный жест… и в этом заключалась проблема. Насколько Руби было известно, так некоторые люди относились к фавнам, которых считали привлекательными. Разумеется, они получали то, что хотели, против их воли, но они также дарили им некоторые подарки, чтобы те не чувствовали себя слишком плохо. Многие рабы подыгрывали, стараясь извлечь максимум выгоды из скверной ситуации, а некоторые даже специально соблазняли своих владельцев в надежде на то, что к ним будут относиться с большей добротой. Руби совсем не хотелось заниматься чем-то подобным. Хорошая одежда или кровать не были тем, за что её можно купить — она бы с радостью вернулась в подвал, если бы это значило, что её владелец будет держаться от неё подальше. Но она не хотела показаться неблагодарной, поскольку это также несло опасность. — Они хорошие, — произнесла она, прежде чем поняла, насколько жалко это звучало. — Действительно хорошие. Спасибо, хозяин. — Это хорошо. Мне действительно следовало приготовить для тебя что-нибудь заранее. Я просто не подумал наперёд, как и всегда, да и не предполагал, что твоя одежда будет в таком плохом состоянии. Ещё одна странность. Одно дело, если он сам хотел видеть её в новой одежде, но, во имя Ремнанта, почему он ожидал, что её предыдущий владелец будет делать то же самое? Она была фавном-рабом, и ей не нужно было выглядеть хорошо, лишь находиться в достаточном тепле, чтобы не заболеть. — Что ж, думаю, я пойду. Не знаю, когда именно я вернусь, но, скорее всего, будет уже довольно поздно. — Есть… что-то ещё, что я должна сделать сегодня? Или ночью? — нервно спросила Руби. — Нет, не думаю, — ответил Арк спустя мгновение. — Можешь идти спать или заняться чем-нибудь ещё, если хочешь. Больше никаких приказов сегодня. В ответ Руби низко поклонилась, развернулась и отправилась вверх по лестнице. Что ж, было не похоже, что её мастер хочет от неё что-то ещё. Это было хорошо. Даже замечательно. Несмотря на её страхи, ей, похоже, не будет сегодня больно. Это было просто окончание дня, на протяжении которого она два раза ела, не получила ни одного удара и работала всего десять часов или около того. Это почти можно было назвать счастьем. Но что, если завтрашний день закончится вовсе не так хорошо? Руби остановилась. Затем она снова развернулась и посмотрела прямо на хозяина. — Что-то не так, Руби? — он снова использовал её имя, словно бы считал её личностью, а не просто вещью, которой владел. Руби предпочла бы, чтобы он был честен по отношению к ней. «Не надо. Тебя отпустили, тебе не позволено больше беспокоить хозяина, — пытался образумить Руби гласс рассудка. Она знала, что поступать так опасно, но в данный момент была слишком раздражена, чтобы думать о последствиях. Она просто хотела покончить с этой шарадой — это должно было хотя бы избавить её от беспокойства. «Но ты поплатишься за это». — Что… Что Вам нужно от меня? — спросила Руби, практически сумев скрыть дрожь в голосе. — Что, извини? — Арк приподнял брови, выглядя искренне смущённым. «Серьёзно, хватит. Извинись и уйди, пока ещё можешь». — Не надо… Не надо вести себя так. Вам не нужно быть добрым ко мне, и Вы это знаете, — произнесла она, на сей раз уже более уверенно. — Руби, я не понимаю, о чём ты говоришь, — Её владелец, несмотря ни на что, не не отчитал ее и не дал ей пощечину за то, что она говорила без разрешения. Он всё ещё выглядел смущенным и всё ещё придерживался этого доброжелательного поведения. Руби, однако, была зла. Искренне зла, какой не ощущала себя уже долгие годы. Ложь и обман вряд ли были хуже, чем всё остальное, что хотел сделать с ней Арк, однако они раздражали гораздо сильнее. Неужели ему было сложно быть честным в своих намерениях? Неужели ему нужно было сыпать соль на её раны, держа её в неведении относительно того, как и когда он причинит ей боль? — Что тебе нужно от меня?! — теперь Руби кричала, не заботясь о том, насколько неоправданным было подобное поведение. — Хватит ходить вокруг да около и просто скажи мне! У меня всё равно нет выбора! — Это не… — начал Арк, но Руби не дала ему закончить. Сделать разумную вещь и остановиться было выше её сил, она по горло была сыта всем этим и потому продолжила, полностью забыв о последствиях. — Просто прекрати! Я знаю, что ты причинишь мне боль, что ты используешь меня в любом случае, так в чём дело? Просто перестань прикидываться, что тебе есть дело до того, как я себя чувствую! — Я… Я бы не стал… — владелец Руби, кажется, лишился дара речи, явно озадаченный её напором. — Как бы ты, чёрт возьми, не стал?! Я видела, на что способен твой род, и ты меня так не одурачишь! Я всё равно не смогу остановить тебя, так что хватит играть со мной! Они стояли вдвоём в гостиной несколько мгновений, глядя друг на друга практически в полной тишине. Руби потребовалось всего несколько секунд, чтобы её гнев исчез, сменившись ужасом от осознания того, насколько крупно она только что провинилась. Уже в следующий момент хрупкое тело девушки упало на пол. Прижавшись лбом к его поверхности, она частично закрыла голову руками, чтобы защитить её, если её хозяин решит наказать её прямо на месте. Она дала ему просто идеальную причину сделать это, сперва нарушив приказ, а затем говоря без должного уважения и, наконец, просто крича на своего господина. — Я… я извиняюсь, — выдавила Руби, заикаясь. Наверное, было множество гораздо более хороших вещей, которые она могла произнести, но она просто не могла придумать ничего другого. — Я очень извиняюсь… Она услышала, как её владелец вздохнул и подошёл к ней. Руби задрожала, но не двинулась с места. Бежать было бессмысленно, особенно потому, что избиение было для нее лучшим результатом. Были более суровые наказания, чем это, и она была бы благодарна, если бы все это закончилось всего лишь ударами и зуботычинами. Боги, почему она была такой идиоткой? — Руби… Всё не так, как ты думаешь. Я не желаю тебе вреда. Это застало Руби врасплох. Милосердие? Так просто? Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Должно быть, это был какой-то жестокий трюк, ещё одна часть непонятно зачем придуманной уловки. Руби продолжала лежать, свернувшись калачиком и дрожа, как осиновый лист, по-прежнему ожидая, что боль может прийти в любой момент. Но когда он всё же коснулся её, это был вовсе не удар. Вместо этого Руби ощутила нежное прикосновение к плечу. Это легко можно было расценить как успокаивающий жест, и страх Руби действительно слегка утих. Похоже, она действительно была прощена. Она знала, что ей следует проявить признательность, поцеловать руку своего хозяина или хотя бы пробормотать несколько слов благодарности, но страх по-прежнему заставлял её быть безмолвной и неподвижной. — Я не причиню тебе вреда, — произнёс человек, как только стало ясно, что никакого ответа от не получит. — Точно не так, как ты опасаешься. Я не сделаю ничего против воли. Я обещаю. Что? Какой это имело смысл? С каких пор её желания имели какое-то значение? Это была какая-то шутка, которую она не понимала? — Ты мне не веришь? Ну, нет. Люди никогда не испытывали проблем с тем, чтобы причинить ей боль. Некоторые делали это лишь тогда, когда она делала что-то, чтобы это заслужить, остальные — по гораздо более простым причинам или просто ради развлечения. Но, так или иначе, это делали все, если она раздражала их в достаточной мере. С чего бы ей думать, что Арк действительно будет чем-то отличаться от них? — Полагаю, у тебя действительно нет причин доверять мне, — произнёс Арк, словно бы читая её мысли. — Прошу прощения, я не знал, что ты так сильно мною напугана, хотя мне и следовало бы догадаться. Я просто идиот. Руби верно расслышала? Её хозяин извинялся? Её хозяин извинялся перед ней? И называл себя идиотом? Это должен был быть некий сложный способ ввести её в заблуждение. Это был он. — Мне следовало чуть лучше объяснить, зачем я тебя купил. Всё, что мне действительно нужно, так это чтобы кто-нибудь присматривал за домом в моё отсутствие. Тебе не нужно кланяться передо мной или что-то в этом роде. Тебе не нужно меня бояться. И тебе не нужно делать ничего, чтобы к тебе относились с уважением. Теперь Руби перестала дрожать окончательно. Страх ушёл, уступив место неловкости и неверию. О чём, во имя Ремнанта, он вообще говорил? — Ты заслуживаешь, чтобы с тобой обращались как с личностью. И это никак не относится к тому, чего я хочу от тебя, удовлетворён ли я твоей работой или нет. Ты можешь игнорировать всё, что я скажу, и это не заставит меня причинить тебе боль. Думаю, в этом плане я плохой владелец, — Арк, возможно, улыбнулся, хотя Руби не была в этом уверена. Её глаза по-прежнему были прикованы к полу, пока она сама пыталась осознать, что ей только что сказали. — Мне пора идти. Подумай о том, что я сказал, и будь готова проверить мои слова, если потребуется. Ты вольна поступать как угодно, если это уменьшит твой страх. Я не хочу, чтобы ты меня боялась, — сказал человек, убирая руку с плеча Руби. Звук шагов означал, что охотник отошёл от неё, но прежде чем покинуть комнату, он добавил: — Ты в безопасности. Пожалуйста, поверь в это. И, сказав это, он ушёл. Руби услышала ещё несколько звуков, включая хлопок двери, а затем дом погрузился в безмолвие.***
Чтобы, наконец, расслабиться и встать, Руби потребовалось весьма значительное количество времени, словно бы само её тело инстинктивно ожидало боли и не могло поверить, что её не будет. Честно говоря, разумом она тоже не вполне осознавала произошедшее. Гласу рассудка нечего было сказать, поскольку, по всей видимости, здравый смысл сейчас был где-то не здесь. Сколько Руби себя помнила, её жизнь всегда была очень простой. Хозяин говорил ей, что делать, и, если она не подчинялась, её наказывали. Некоторые владельцы были плохими и наказывали её за малейшие проступки, а некоторые были хорошими и жалели её, если она проявляла достаточно раскаяния. Но этот парень только что пообещал ей не бить её вне зависимости от того, что она будет или не будет делать. Это не имело смысла. Люди так не работали. Было ли это ещё одной частью некой невероятно сложной садистской схемы? Скорее всего, нет. Если Жон действительно хотел навредить ей в конце, то он уже приложил слишком много усилий, чтобы заставить её чувствовать себя комфортно. Это выглядело, словно бы он действительно по каким-то причинам заботился о её благополучии. Но несмотря на то, что он говорил, он замучил своего предыдущего слугу до смерти или как минимум как-то допустил её смерть. Зачем убивать одного раба, чтобы хорошо относиться к следующему? Он, должно быть, был безумцем, хотя и не выглядел так. Руби видела некоторых фавнов, обезумевших от того, что их слишком долго держали в клетках, однако они все были гораздо менее скоординированными, чем выглядел Жон. Мог ли он испытывать сожаление из-за того, что когда-то сделал? Могли ли люди вообще испытывать сожаление? Она понятия не имела. Они не знала, что ей и думать… но она точно знала, что стоять здесь всю ночь и размышлять обо всём этом точно не было хорошей идеей. Она всё же устала — даже несмотря на то, что она сегодня работала не слишком много, постоянный стресс всё равно успел её измотать. С сумкой в одной руке Руби поднялась по лестнице и направилась в выделенную ей комнату. Она нашла всё точно таким же, каким оставила утром, разве что одеяло лежало на полу. Видимо, охваченная страхом, Руби не заметила, как сбросила его на пол, вскакивая с утра. Страхом, который, судя по всему, был совершенно излишним. Фавн положила одеяло обратно на кровать и легла на него сверху. Матрас по-прежнему был раздражающе мягким, но сегодня сон не не пришёл к ней так же быстро, как прошлой ночью. «Ты в безопасности». Столь простые и столь невероятные слова. Как можно быть в безопасности, когда кто-то может бить и пытать тебя по одной лишь прихоти? Как вообще можно быть рабом и чувствовать себя в безопасности? Но… может быть, Руби и правда была в безопасности? Она была чужой собственностью, да. Но она принадлежала кому-то, кто, похоже, не желал ей зла и был достаточно силён, чтобы защитить ей от любого, кто захотел бы причинить ей боль. И даже несмотря на то, что она не могла быть абсолютно уверена, что Жон был честен с ней, она… каким-то образом ещё верила ему. Ей хотелось ему верить.