Lost and Blind

      Руби спустилась вниз по лестнице, стараясь не споткнуться и не упасть. Почти всё её тело ныло после полного работы дня, однако устала она вовсе не от работы. В доме всегда было множество дел, и девушка уже давно привыкла к труду чернорабочего. Скорее уж уставать её заставляло постоянное напряжение, знание о том, что любая ошибка или неаккуратность с её стороны обернётся для неё побоями — или даже плетьми, если она разозлит своего хозяина достаточно. Шрамы, напоминавшие ей о том случае, когда она разбила что-то в прошлый раз, не сошли до сих пор. Но она хотя бы избежала проблем сегодня — за исключением тех оскорблений, которые давным-давно перестали её волновать.       Достигнув, наконец, подножия лестницы, Руби оглядела подвал, в котором жила. Всё осталось таким же, как и было в тот момент, когда она уходила, впрочем, не то чтобы здесь в принципе было много всего. Единственными вещами здесь были лежанка, на которой она спала, миска с водой, миска для еды, ныне пустая, свисающая с потолка лампа и запасной комплект одежды, лежащий в углу.       Жилище Руби нельзя было счесть комфортабельным ни в каком виде, но, опять же, кого волновал её комфорт? Она была всего лишь рабом, от которого ожидалось, что он будет работать от рассвета и до заката и будет благодарен за крышу над головой.       Она рухнула на матрас, исполняющий роль её кровати. Признаться честно, эти условия вовсе не были худшими из тех, в которых она существовала за все эти годы. В отличие от тех, кто был до него, её нынешний владелец кормил её каждый день, пусть и лишь потому, что находил забавным, что она, будучи фавном-собакой, ела из миски. Сама Руби была практически уверена, что её хвост был волчьим, однако, разумеется, даже не думала о том, чтобы поправить своего хозяина.       Жизнь Руби была, мягко говоря, далеко не идеальна, однако, опять же, она не могла даже представить, не говоря уже о том, чтобы стремиться к чему-то иному.       Руби была рождена рабом, как и большинство фавнов. Её разлучили с родителями в раннем возрасте, обучили следовать приказам и выполнять простую работу, а затем продали какому-то человеку, нуждавшемуся в домашней прислуге. С того самого момента её жизнь превратилась в бесконечный замкнутый круг из работы и сна. Единственные различия между одним днём и другим заключались в том, кормили ли её сегодня, били, то и другое или ничего из этого. И она до сих пор не могла решить, какой из последних двух вариантов нравился ей больше.       И подобное будет продолжаться до самого дня её смерти. Это не было пессимизмом с её стороны, никаких других вариантов просто не существовало. Руби знала, что в прошлом как минимум некоторые фавны были свободны, но это изменилось… Как давно? Очевидно, до её рождения. Не было никаких шансов на то, что это изменится, никаких шансов на то, что люди перестанут держать фавнов в цепях. И не было никаких шансов получить свободу для самой Руби — даже если бы она сбежала, ей некуда было бы идти. Если бы она не решила жить в лесу с настоящими волками — это была крутая идея, пусть и не слишком реалистичная — для неё не нашлось бы места за закрытыми стенами. Её нынешняя жизнь, сколь бы жестокой она ни была, должна была просто продолжаться.       В конце концов, хотя бы этот день подошёл к концу. У Руби больше не было обязанностей, которые она должна была выполнить, равно как и не было иных способов провести время, ей следовало просто дать сну унести её прочь.       — Животное! Подойди сюда!       Или нет. Руби поднялась снова, теперь уже с некоторым трудом, и снова проделала путь по лестнице, но уже в обратном направлении. Вместо того, чтобы встречаться с хозяином, она бы с куда большим удовольствием осталась в своем подвале, но неподчинение прямому приказу несомненно привело бы к наказанию, причём такому, какое она бы забыла нескоро.       Спустя пару секунд Руби вернулась на первый этаж. Он был идеально вычищен — и не вызывало вопросов, кем именно — но вовсе не прибран в обычном смысле. Оружие, лежащее в странных местах, листы бумаги, валяющиеся тут и там, да и сама мебель была расставлена достаточно неэффективно. Владелец дома утверждал, что предпочитает практичность эстетике, что бы эти слова не значили. Для Руби это выглядело так, как будто бы он был слишком ленив, чтобы самостоятельно навести порядок, и слишком горд, чтобы позволить рабу решать, что и где должно располагаться. Разумеется, это было то мнение, которое она никогда бы не озвучила.       Поднявшись наверх, в жилые помещения, Руби нашла своего хозяина сидящим в кресле. Кардин Винчестер, лицензированный охотник, окончивший академию Бикон несколько лет назад. Руби не была вполне уверена, как ему это удалось, ведь охотники были кем-то вроде благородных воинов, а не мелочными подонками, которым нравилось мучить животных, но это было просто ещё одно из тех мнений, которые она никогда не озвучит.       Несмотря на опасения Руби, он не выглядел недовольным ею или чем-то ещё, что могло бы иметь для неё значение. Напротив, он выглядел вполне довольным, как будто что-то складывалось в его пользу.       Каким-то образом это заставляло её волноваться ещё сильнее.       — А ты не слишком спешила, — прокомментировал Кардин её появление. Руби уже открыла рот, чтобы попросить прощения, но он не дал ей сказать ни слова. — А, неважно. У меня для тебя новости.       Руби подошла немного ближе, однако по-прежнему сохраняла дистанцию. Она стояла напряжённая, со сложенными руками, готовая немедленно исполнить приказ, если он будет отдан, или свернуться калачиком, если её начнут бить.       — Я не очень люблю говорить с тобой, так что буду краток. Я продаю тебя кое-кому ещё. Всё уже решено, так что, официально, ты уже не моя проблема.       Руби, конечно, была удивлена этой новостью, но не слишком сильно. Быть проданной не было чем-то новым для неё во всех смыслах — за свою жизнь она прошла через множество рук, и большая часть её хозяев нуждались в ней на протяжении года или меньше, прежде чем продать её кому-то ещё. На данный момент она жила с Кардином всего несколько месяцев, но не видела ничего странного в том, что он уже решил избавиться от неё, поскольку он никогда не скрывал, что не вполне удовлетворён её работой.       Само по себе это не было плохой новостью. Несмотря на то, что Кардин заслуживал немного благодарности за то, что регулярно кормил своего раба, он был довольно жесток, когда дело доходило до наказаний, и Руби сомневалась, что её новый хозяин будет значительно хуже, чем он.       — Этого парня зовут Жон Арк, мы с ним вместе учились в Биконе. Я же рассказывал о нём?       Руби покачала головой. Кардин довольно часто рассказывал о своей учёбе в академии и последующей «карьере» охотника, но он редко упоминал других людей, за исключением, разве что, своей команды. В этом плане он казался весьма эгоистичным.       — Ну, теперь он полноценный охотник. Может, он и не так хорош, как я, но он, тем не менее, крутой парень. Мы сражались вместе во время падения Шейда и он показал себя чертовски крутым бойцом. И он, к тому же, прекрасно знает, как обращаться с фавнами.       И Руби уже видела проблему. Любой, кто нравился Кардину, особенно за его манеру обращения с фавнами, был не тем человеком, с которым Руби хотелось бы находиться рядом, особенно если бы она оказалась в его власти.       Но… Насколько плохо всё было?       — Его отец был генералом в армии Вейла, — продолжил Кардин, — и он служил во время Восстания Фавнов. Я полагаю, вся семья Арков ненавидит ваше племя, и Жон уж точно среди них.       Восстание фавнов. Руби не слишком-то много знала об этом, никто и никогда не учил её истории — она была обучена только счёту и письму, прежде чем была отправлена на работу.       Но, насколько ей было известно, это было что-то вроде группы фавнов, которые сошли с ума достаточно, чтобы попытаться свергнуть людей, но лишь для того, чтобы быть уничтоженными объединённой армией Королевств. Счастливчики погибли в бою или были порабощены снова, а те, кому повезло меньше, были жестоко казнены в назидание остальным.       Как бы то ни было, Руби не слишком волновали детали. Значение имело только то, что восстание было причиной для большей части ненависти, которую люди испытывали к фавнам, и это значило, что быть собственностью кого-то, чья семья сражалась на этой войне, было не слишком хорошо.       — У него, кстати, уже была рабыня пару лет назад, чуть старше и дороже, чем ты. Впрочем, это никак не помешало ему её убить.       Руби могла поклясться, что в комнате стало холоднее. Это точно было не хорошо. Это было совсем не хорошо.       — Ага. Я не знаю точно, что случилось, он не слишком-то много говорил об этом. Может, это была случайность, а, может, он слишком сильно увлёкся с наказанием. Или, может быть, она даже проявила храбрость и убила себя, лишь бы не оставаться с ним. Можешь даже спросить у него как-нибудь.       Проклятье. Чаще всего рабы умирали, подхватив какую-нибудь болячку, или, в случае тех, что трудились на самых тяжёлых работах, от истощения. Большая часть людей ценила своих фавном достаточно, чтобы не убивать их и не доводить их до суицида. Зная, что она недостаточно сильная для того, чтобы работать в шахтах или на полях, Руби всегда думала, что доживёт до среднего возраста в худшем случае и до старости в лучшем. Но, судя по всему, она не была столь везучей.       — Думаю, я рассказал тебе об этом, чтобы у тебя был хоть какой-то шанс выжить. — сказал Кардин, который, вне всякого сомнения, наслаждался, видя страх Руби. — В любом случае, это всё. Можешь забиться в свою дыру, мне всё равно.       К счастью, Руби хватило самоконтроля, чтобы поклониться перед уходом и медленно отступить прочь. Но после того, как она скрылась от взгляда своего хозяина, она тут же бросилась к своему жилищу.       Ей нужно было немного времени, чтобы всё это обдумать. Руби уже множество раз случалось оказываться в скверных ситуациях. Возможно, даже очень скверных. Но это…       Всё было очень, очень плохо.

***

      Ночь прошла, но Руби, несмотря на её усталость, почти не спала. Она сперва представляла, а потом и переживала во сне множество сценариев, большая часть из которых были довольно кошмарными. На протяжении дня она была занята выполнением последних приказов, например, уборкой в подвале, который она покидала. Руби, в некотором роде, была благодарна за то, что ей было, чем занять себя, приветствуя любой способ отвлечься от нервирующих мыслей.       Если Кардин был честен с ней, ей предстояло оказаться в руках настоящего чудовища, уже успевшего запытать одного раба до смерти ранее. Это была одна из самых ужасных ситуаций, в которых Руби когда-либо оказывалась, но, как обычно, у неё не было особой возможности как-то повлиять на её исход. Возможно, ей действительно следовало бы бежать, но шансы на удачный побег стремились к нулю, так как бежать ей было некуда, а после того, и её не ожидало бы ничего, кроме ужасной смерти, после того, как её поймают. Всё, что Руби могла — это плыть по течению.       Прежде чем уйти, она потратила немного времени на то, чтобы сделать нечто довольно необычное для себя, а именно посмотреть в зеркало. Обычно она делала это лишь затем, чтобы посмотреть, хорошо ли заживают раны, но этот раз был другим. Впервые за долгое время она озаботилась своим внешним видом, пусть и не по той же самой причине, по которой это делали люди.       Руби была одета в чёрную рубаху, порванную в нескольких местах, и штаны, которые тоже видали и лучшие дни, и вся её одежда была покрыта грязью и заплатами. Её кожа также выглядела довольно скверно, сплошь покрытая синяками и царапинами. Пусть этого и не было видно в зеркале, её ноги были порезаны во многих местах из-за постоянной ходьбы босиком, и даже её хвост выглядел довольно убого, свисая безжизненной тряпкой вследствие её настроения.       Говоря проще, Руби выглядела жалкой.       Но, возможно, это можно было обернуть в её пользу. Она не ожидала от человека, ненавидящего фавнов вместо того, чтобы просто презирать их, сострадания, но, может быть, сумела бы вызвать немного жалости. В конце концов, видимые следы побоев могли бы сказать её новому хозяину, что она уже была приучена к послушанию, а потому не обязательно было причинять ей больше боли. С другой стороны, они же заявляли о её непослушании в прошлом… «Ты знаешь, что это бессмысленно, — твердил ей глас рассудка. — Даже если бы твоя внешность имела значение, ты не сумела бы изменить её достаточно сильно, не так ли? Просто делай, что сказано, и держи рот на замке, как и обычно. Если это не удержит его от того, чтобы причинить тебе боль, ничто не удержит».       Руби пришлось с этим согласиться. Пессимистичный, как и всегда, глас рассудка обычно был прав и давал ей хорошие советы.       Затем она услышала ещё один голос, на сей раз идущий снаружи её головы. Она не могла разобрать слов, но звучало так, будто бы Кардин звал её.       Руби немедленно поднялась на ноги и направилась к выходу. Несмотря на то, что это не имело никакого смысла, она чувствовала желание обернуться перед уходом. У неё не осталось никаких приятных воспоминаний о пребывании в этом доме и она была рада, что покидает его, даже если то, что ожидало её впереди, было хуже, чем то, что было сейчас. Открыв входную дверь, она вздрогнула, почуяв холод осеннего вечера. Руби слегка задрожала — её одежда не слишком хорошо согревала, однако она продолжила свой путь наружу, закрыв за собою дверь.       Разбитая луна давала ей более чем достаточно света, чтобы нормально видеть. Как она и предполагала, Кардин ждал её неподалёку от машины — небольшого грузовика, если быть точным, с двумя сидениями спереди. Не то чтобы обоим предстояло быть занятыми.       Приблизившись к грузовику, Руби молча запрыгнула в кузов. Она ожидала, что её — бывший? — хозяин обругает её за то, что она пришла недостаточно быстро и, возможно, даже как-нибудь накажет её, но он лишь захлопнул двери, оставляя её в темноте, и никак на это не отреагировал. Возможно, он и считал, что она заслужила кары, но решил не портить товар, который собирался отдать другу.       Звук заводящегося двигателя сообщил ей, что машина скоро тронется, и уже через несколько секунд Руби упала на дно кузова. Это не было очень больно, так как автомобиль разгонялся довольно медленно, но она была уверена, что по пути им обязательно попадётся несколько ям, так что свернулась калачиком, чтобы защитить голову, приготовившись вновь ощутить всё очарование путешествия в кузове грузовика.       Поездка заняла всего около часа, Руби затруднялась сказать точнее, и после того, как грузовик действительно остановился, заглушив мотор, её выпустили наружу, после чего грубо швырнули на парковку перед домом. Руби, впрочем, сумела приземлиться на четвереньки — иногда её хорошая реакция выручала её.       Поднявшись, девушка осмотрела дом, в котором ей предстояло жить. Снаружи он выглядел точно таким же, как тот, что она только что покинула — недостаточно большой для полноценной семьи, но более чем достаточный для единственного обитателя и прислуги.       Выглядел он, впрочем, гораздо лучше, не неся никаких следов старости. Или здание было совсем новым, или за ним хорошо ухаживали.       Руби не успела рассмотреть что-либо ещё, так как почти сразу после того, как она поднялась, её схватило за волосы и потащили к входной двери. Кардин любил делать что-то подобное, пользуясь любой возможностью, чтобы поставить её на место.       Но, опять же, если то, что он говорил, было правдой, её новый хозяин вскоре заставил бы её скучать по этому.       Добравшись до двери, Кардин позвонил в дверной звонок. Он по-прежнему держал Руби за волосы одной рукой, словно бы боялся, что она может попытаться сделать. Честно говоря, страх делал этот вариант весьма заманчивым, но Руби хватало здравого смысла, чтобы понимать, что, устроив нечто подобное, она произведёт действительно скверное первое впечатление.       Несколько секунд и множество щелчков дверных замков спустя, дверь открылась. В проходе стоял молодой мужчина, которого Руби и приняла за Жона Арка. Он действительно выглядел как охотник — может быть, и не столь высокий, как Кардин, он был как минимум на голову выше, чем Руби. У него были светлые волосы, бледная кожа… И это было всё, что Руби успела заметить, прежде чем опустить голову и уставиться в землю. Некоторые люди воспринимали как вызов то, что фавны смотрели им в глаза, а она уже решила не подвергать себя дополнительному риску.       Она, должно быть, выглядела очень жалкой в этот момент — смиренная, в рваной одежде, не смеющая даже поднять взгляд. Во всяком случае, именно такое впечатление она надеялась произвести.       — Вечер, — произнёс Кардин. — Я притащил животное, о котором ты просил. Не знаю, зачем она тебе, но вот, держи.       — Ты был бы довольно бедным торговцем, ты знаешь? — ответил Арк. Тон его голоса был чуть выше, чем ожидала от человека его комплекции Руби, но контраст, впрочем, был не столь заметен, как в случае с Кардином. Было ли это чем-то общим для всех охотников?       — Какая разница? Она в любом случае едва стоит своей еды, — на миг Руби показалось, что Кардин сейчас плюнет на неё, но, видимо, даже у него имелись какие-то зачатки манер. — А вот раздражает она сильно. Уверен, что тебе не нужен кнут или что-нибудь в этом роде?       — Мне это не понадобится, — сказал Арк пренебрежительно, заставив Руби слегка вздрогнуть. У него уже был кнут? Или что-то даже более жуткое, подготовленное для неё? — Это всё?       — Похоже на то. Я предпочёл бы отправиться домой.       — В таком случае, прощай, — ответил Арк. Возможно, они пожали руки — Руби не видела этого, так как по-прежнему смотрела в землю.       К несчастью, это же означало, что она не видела Кардина, когда он прошёл мимо неё, толкнув её так, что она едва не полетела на землю. Однако она всё же удержалась на ногах, и стояла так до тех пор, пока её бывший хозяин не вернулся в машину.       Затем Руби услышала, как Арк издал долгий раздражённый вздох, что тут же заставило её напрячься. Неужели она уже успела чем-то разозлить его? Ей стоило ожидать наказания?       Нет, она до сих пор не сделала вообще ничего. Не было ничего, за что её можно было бы наказать, кроме как, разве что, за дыхание. Впрочем, её новому владельцу ведь не требовалось достойной причины, чтобы причинить ей боль? Некоторые люди предпочитали приучать рабов к послушанию в первый же день, просто чтобы показать им, что их ждёт, если они ослушаются.       — Руби, так ведь? — вопрос застал её врасплох, но она ответила так быстро, как могла.       — Да, хозяин, — кротко произнесла она, по-прежнему не поднимая взгляда. Это, похоже, был правильный ответ, поскольку никакого упрёка она не получила. Вместо этого её хозяин подошёл к ней и аккуратно взял её за подбородок.       — Эй, посмотри на меня, я не кусаюсь, — произнёс он спокойно. Руби в ответ нерешительно подняла голову, посмотрев в его голубые глаза, которые, казалось, прямо сейчас оценивали её.       Она чувствовала себя достаточно неуютно — взгляд человеку в глаза мог быть воспринят как вызов, чего Руби старательно пыталась избежать. Она хотела показать себя послушной, какой она, в общем-то, и была. От нее не исходило никакого вызова, никакого сопротивления, она просто ожидала следующего приказа и с удовольствием бы его выполнила.       Судя по всему, она преуспела в том, чтобы выглядеть жалобно, поскольку Арк просто успокаивающе ей улыбнулся. Затем он вернулся обратно в дом.       — Заходи, — последовал приказ. Руби поспешила повиноваться, пройдя через дверной проём внутрь дома. Тепло обрадовало её, но, очевидно, ей стоило позаботиться о множестве куда более важных вещей, чем температура вокруг.       Обстановка в доме была примерно такой, как она и ожидала. Просторно, немного пусто и с заметными следами того, что здесь живёт охотник — вроде, например, следов от ихора гримм на полу. Здесь было больше порядка, чем в доме Кардина, но недостаточно прибрано — что же, владелец дома не просто так нуждался в рабе.       — Не затруднит тебя закрыть дверь? — попросил Арк. И вновь Руби немедленно повиновалась, обернувшись к двери. На ней было два замка и несколько цепей, что, вероятно, свидетельствовало о некоторой параноидальности её хозяина. Впрочем, она не стала делиться с ним этим мнением, вместо этого закрыв дверь и начав возиться с запорами. На то, чтобы закрыть их все, ушло некоторое время, после чего она обернулась обратно к своему хозяину, ожидая дальнейших распоряжений.       — Благодарю, теперь следуй за мной. Я покажу тебе, где ты будешь спать, — с этими словами Арк развернулся и направился вглубь дома.       Руби отправилась следом, внутренне облегчённо вздохнув. Судя по всему, для неё не было заготовлено приветственного наказания. Впервые с того момента, как она очутилась здесь, она чувствовала себя в некоторой безопасности. Не то чтобы она собиралась расслабиться. Уж точно не в присутствии человека, особенно в присутствии конкретно этого человека.       Арк повёл её вверх по лестнице, чем достаточно сильно удивил Руби. Обычно она спала в подвале или где-нибудь рядом с камином, если было действительно холодно. Комнаты на втором этаже всегда предназначались для истинных обитателей дома. Возможно, он хотел, чтобы она спала на чердаке. Это бы имело смысл, учитывая, кем был её нынешний хозяин и как он должен был её воспринимать. Просто бесполезная вещь, которую следовало засунуть куда-нибудь, где она никому не помешает.       Но, как ни странно, Арк проигнорировал люк, что, вероятно, вёл на чердак, и, вместо этого, остановился перед одной из дверей, приглашающе открыв её.       Прежде чем войти туда, Руби моргнула. А затем моргнула ещё несколько раз. Комната была довольно просторной. В ней был шкаф для одежды, небольшой стол и стоящая в углу кровать, а центральную часть пола укрывал ковёр. В стене напротив были окно и батарея под ним. На потолке находилась освещающая комнату лампа.       — Что-то не так? — после того, как её хозяин спросил это, Руби осознала, что она стоит так уже несколько секунд.       — Эм… — она постаралась найти подходящие слова, но затем просто задала прямой вопрос. — Вы хотите, чтобы я спала здесь?       — Ну да, — прямо ответил светловолосый мужчина. — Уже поздно, и ты выглядишь усталой. Что-то не так?       — Нет! — поспешила ответить Руби. — Просто… Разве я не должна спать в подвале или что-то в этом роде?       Арк несколько секунд стоял молча, словно бы определяясь с ответом. Руби поняла, что только что поставила под сомнение его решение, что могло привести к наказанию, но, к счастью, её хозяин не выглядел очень разозлённым.       — Возможно, ты права, — произнёс он наконец, пожав плечами. — Но здесь нет настоящего подвала, так что придется ограничиться этим.       Руби моргнула ещё несколько раз. На сей раз ей действительно нечего было сказать.       — В любом случае, тебе стоит поспать — произнёс Арк, разворачиваясь и покидая комнату. — Ночи.       Даже после того, как её хозяин закрыл дверь, Руби продолжила стоять, пытаясь понять, что только что произошло.       Итак, у этого парня не было подвала, чтобы поселить её тем, и поэтому он приготовил для неё хорошую, чистую комнату? Это… Не имело особого смысла. Он мог найти ей место где угодно. Гостиная, коридор или даже эта самая комната, но без лишних удобств. Руби могла предположить, что часы не дадут ей проспать, а простыни помогут не замёрзнуть, но всё остальное не сделало бы её более эффективной. Так зачем?       «У меня есть вопрос получше, почему тебя это вообще волнует? — поинтересовался её глас рассудка. — Или ты собираешься подойти к нему и объяснить, почему он неправ и должен содержать тебя в худших условиях. Я так не думаю. Просто бери, что дают, и не думай слишком много».       Это звучало как действительно хороший совет. Она не собиралась ставить решения своего владельца под сомнение, он мог содержать её где угодно, если ему так хотелось. А если это место будет милым и уютным, то кто она такая, чтобы протестовать?       А ещё Руби действительно следовало немного поспать. Она практически не спала этой ночью, и ей вскоре понадобятся все её силы, первый день в доме всегда был самым тяжёлым. Вероятнее всего, завтра ей предстоит работать до упаду.       Руби выключила свет, поскольку вряд ли сумела бы заснуть, пока вокруг было так светло. Затем она подошла к кровати, подавляя привычное желание снять постельное бельё, как она делала множество раз, и вместо этого легла на неё.       Было мягко. Почти раздражающе мягко. Руби была почти уверена, что уже спала на кровати в детстве, но она давно уже не помнила, каково это было. Это было нормально? Ей действительно следовало спать вот так?       Она посапывала несколько мгновений спустя.