Глава 1
14 марта 2022 г. в 01:00
Тишина окружала ее, обнимала, укрывала словно пуховым одеялом. Поначалу Жене казалось, что все звуки в мире перестали существовать, но по мере пробуждения чувства возвращались к ней, и она поняла где-то на уровне подсознания, что исчезли лишь не смолкающий ни на минуту городской шум да тиканье часов. Издалека, как будто из приглушенного радиоприемника доносился лай собак и звон металла. Наверное, Лера смотрит какой-нибудь сериал с утра пораньше, лениво подумала Женя и плотнее смежила веки, пытаясь снова заснуть.
Приятная дремота уже охватила ее, перед внутренним взором замелькали картины, сотканные из воспоминаний и фантазий, как вдруг ее сознание прошила острая, леденящая мысль. «Пары! Проспала пары!» — осознала Женя, и паника охватила ее, тут же прогнав сон. Она рывком села на постели и с усилием открыла глаза. И тут же заморгала, не в силах поверить в увиденное. Должно быть, сон продолжается, решила она, крепко зажмурилась, потерла лицо ладонью и снова уставилась перед собой. Сон не желал исчезать. С глухим стоном Женя откинулась на подушки и уронила руки на одеяло. Пальцы ощутили вместо плотной ткани пододеяльника густой мех. Приятное сновидение грозило превратиться в настоящий кошмар.
Снова закрыв глаза, она принялась отсчитывать удары сердца в попытке выровнять дыхание. Слух ее обострился, усиленный нервным напряжением, и ей показалось, что она слышит легкое потрескивание, как будто в комнату внесли мангал, испускающий искры. Это напугало ее еще больше. Только пожара ей еще не хватало! Женя ущипнула себя за руку, потерла мочки ушей. Новая напасть — пропали серьги, хотя она точно помнила, что они были при ней ночью. Чертов сон никак не заканчивался. Чувствуя себя героиней какой-то глупейшей мелодрамы, она снова села и стала осматриваться.
Диван уступил место просторному ложу, накрытому темными шкурами с густым мягким ворсом. Резные столбики поддерживали балдахин, сквозь зазор между занавесями проникал тусклый свет — видно, на улице было пасмурно. Женя откинула шкуры, намереваясь встать, и удивление ее возросло еще больше: она обнаружила на себе вместо пижамы просторную ночную сорочку с длинными рукавами, обшитыми простеньким кружевом. Носки тоже исчезли, а шагать босиком по неизвестной чистоты полу очень не хотелось. Женя подобралась к краю постели и взглянула вниз. На помосте, отделяющем кровать от пола, она увидела подобие домашних туфель. Едва она собралась сунуть в них ноги и отправиться исследовать мир за занавесями балдахина, как услышала короткий стук.
— My lady, may I come in? — незнакомый голос был приглушен каким-то препятствием, очевидно, дверью.
— My lady? — неуверенно повторила гостья, и только теперь Женя поняла, что обращаются к ней по-английски.
Промолчать или ответить? Ей казалось, что никогда еще перед ней не стояло такого сложного выбора. К тому же, следовало отвечать на чужом, пусть и более чем знакомом языке, а в голове как на зло всё путалось.
— Yes, you may, — наконец выдавила Женя и спешно забралась обратно под шкуры.
Раздался скрип двери, затем быстрые шаги, мягко шелестящие по полу. Женская рука с коротко обрезанными ногтями на пухлых пальцах шустрым движением раздвинула занавеси, и Женя увидела незнакомку лет тридцати, просто, но опрятно одетую.
— Today is a great day, my lady Lyanna, — проговорила женщина, широко улыбаясь. — You shouldn’t be so lazy, — в ее голосе слышался шутливый укор.
— Лианна? — машинально повторила Женя и тут же ужаснулась собственной глупости.
— Hah, it’s a good joke, — хохотнула служанка, кажется, даже не смутившись. — You are lady Lyanna of House Stark, the beloved daughter of our great lord Rickard, isn’t it?
— Yes, it is, — пробормотала Женя, еще больше холодея от ужаса.
Всему происходящему, по ее мнению, могло быть только три варианта объяснения: 1) у нее белая горячка после вчерашних возлияний; 2) кто-то жестоко ее разыгрывает; 3) она умерла. Ну или лежит в коме на аппарате ИВЛ, а ее мозг избрал весьма странный способ самосохранения. Вот же угораздило ее так вляпаться!
Пока Женя напряженно размышляла, вперив взгляд в одну точку, служанка, имя которой она не помнила, да и не могла помнить, проворно приготовила чистое белье, платье и принадлежности для умывания. Боясь снова ляпнуть что-нибудь не то и ухудшить еще больше свое и без того весьма двусмысленное положение, Женя молча совершила гигиенические процедуры и так же молча принялась переодеваться. Она словно со стороны наблюдала за тем, как ей подают тонкую сорочку — снова с длинными рукавами — и чулки, помогают надеть платье из мягкой крашеной шерсти, просят вытянуть в сторону то одну руку, то другую, затягивая тесемки на рукавах, подают отороченную мехом бархатную безрукавку. Наконец, когда она обула остроносые туфельки без каблука и застегнула на талии пояс с расшитым бисером и речным жемчугом кошелём, служанка поднесла ей мутноватое зеркало в резной, некогда позолоченной раме.
— What a beauty! — воскликнула женщина, и Женя едва ли могла с ней не согласиться.
Длинные волосы, которые так не любила она сама, леди Лианне Старк удивительно шли. Тонкие косички убирали назад непослушные пряди со лба и висков, открывая очень светлую, нежную даже на вид кожу, четкую линию скул, темные, красивой формы брови. "Да Лианна их выщипывает!" — внезапно догадалась Женя и с трудом удержалась от того, чтобы не фыркнуть. Милая мордашка леди Старк вообще очень походила на ее собственное лицо, только черты были чуть резче. Но самое разительное отличие представляли глаза: льдисто-серые, не зеленые, и смотрели холодно, недоверчиво.
Женя тяжело вздохнула и вернула зеркало служанке. Надо было что-то сказать, куда-то пойти, но она понятия не имела, что должна сейчас делать, да и есть ли в этом смысл, если она скорее всего безумна или мертва. Заметив недоумевающий взгляд горничной и осознав, что стоит, уронив руки, посреди комнаты, она стряхнула с себя оцепенение и попыталась улыбнуться. Оставалось надеяться, что улыбка вышла не слишком вымученной.
— Послушай, — обратилась она к служанке, старательно припоминая весь изученный за школьные и университетские годы вокабуляр, — мне кажется, к этому платью чего-то не хватает. Может, стоит надеть серьги? — она готова была ухватиться за любую возможность оттянуть встречу с неизвестностью.
— Вы как всегда правы, миледи! — с готовностью откликнулась служанка. — Для праздника солнцестояния это и впрямь слишком скромный наряд. Я принесу ларец госпожи, чтобы вы могли выбрать то, что придется вам по нраву, — и она с легкостью, удивительной для крупной фигуры, вылетела за дверь.
Вот оно! Праздник солнцестояния. Женя и не знала, что во вселенной Льда и Пламени такой есть. Обычаи его празднования, само собой, тоже были для нее загадкой. Она снова напрягла память, пытаясь сообразить, как солнцестояние могли праздновать в реальном Средневековье. На ум не приходило ровным счетом ничего. Что ж, придется импровизировать.
Не зная, чем занять себя в ожидании служанки, она прошлась из угла в угол, машинально отмечая высоту каменных сводов, медвежью шкуру на полу и гобелены на стенах, украшенные причудливой резьбой сундуки, круглый столик на витых ножках и тяжелые на вид кресла напротив камина. Света из двух продолговатых, островерхих окошек с ромбиками не слишком прозрачных стекол было достаточно для того, чтобы читать или шить в центре комнаты, но не хватало, чтобы разогнать тени, залегшие по углам. Больше всего ее заинтересовали бумаги и книги, лежащие на невысокой конторке подле правого окна. Женя повертела в руках письма, разбирая замысловатую вязь букв, из-за небрежного почерка сделавшуюся почти нечитаемой. Разноцветные кружочки печатей другого бы повергли в ступор, но она слишком много «гуглила» в свое время, а потому хорошо помнила описания гербов значимых домов Вестероса. Медведь Мормонтов, крокодил Ридов, кулак Гловеров, форель Талли и даже олень Баратеонов. Активную переписку, однако, вела Лианна.
Невскрытым было только одно письмо — с гербом Баратеонов. Женя взяла его в руки, гадая, как вскрыть печать и не сломать ногти (никакого гель-лака их, разумеется, не защищало теперь). Наконец она заметила среди бумаг ножик для очинки перьев и им аккуратно подцепила кружочек воска. Почерк Роберта — а писал Лианне именно он — был торопливым и неразборчивым. Женя пробежала взглядом послание, стараясь ухватить суть. Последняя фраза заставила ее кожу покрыться мурашками. «Мечтаю о скорой встрече в Харренхолле», — значилось там.
Не успела Женя осознать до конца весь ужас сложившейся ситуации, как дверь снова открылась, и в комнату проскользнула служанка с тяжелой шкатулкой в руках. Жене пришлось отложить письмо и изобразить заинтересованность, которая, впрочем, переросла в искреннее восхищение, едва она увидела украшения. Настоящие драгоценные камни разительно отличались от дешевых стекляшек, которые продавцы бижутерии пытались выдавать за редкость. Такое великолепие она прежде видела только в музее. Женя, поколебавшись, выбрала самые простые серьги — сапфировые капельки в серебряной оправе. Стоило ей вдеть их в уши, как скромное синее платье стало как будто в разы элегантнее, а незамысловатая прическа приобрела изящество. Удовлетворенная результатом, Женя улыбнулась своему отражению, уже почти забыв о беспокойстве.
— Ну вот, теперь вы точно готовы к празднику, — довольно потерла руки служанка, — идите же, порадуйте отца и братьев!
Услышав это, Женя отчетливо поняла каково это, когда сердце «уходит в пятки». Она понятия не имела, куда идти, и не представляла, как можно спросить дорогу, не вызвав подозрения.
— Видишь ли, — медленно проговорила она, отчаянно пытаясь придумать хоть что-то, способное поправить положение, — у меня немного кружится голова, и я боюсь споткнуться на лестнице. Не могла бы ты проводить меня? — едва не выпалила она, когда ее наконец осенило.
Лицо служанки приняло озабоченное выражение.
— Может быть, стоит позвать мейстера? — спросила она.
— Нет-нет, это всего лишь волнение, — перебила ее Женя, стараясь придать голосу уверенности, которой не ощущала.
Женщина неодобрительно покачала головой, но всё же подала ей руку, и они зашагали куда-то по извилистым коридорам. Чем дальше они уходили от покоев Лианны Старк, тем больше Жене начинало казаться, будто ноги сами несут ее. Она внезапно поняла, что направляются они в Великий Чертог, но снова списала это на «фоновые знания», хотя чутье подсказывало ей — на деле не всё так просто.