Ангел кровопролития

      Голова была тяжёлая и, казалось, не подъёмная. Неприятная усталость напоминала о взрыве эмоций. Но как бы то ни было, рядом чувствовалось тепло тела, а точнее, рядом была нога.       Подняв её, девушка увидела лицо Куньлунца, что заснул, сидя рядом с ней. Блондинистые волосы падали на нос и глаза, на губы. Парень немного морщился, от чего девушке стало очень тепло на душе. Такие мелочи были редкостью, редко она видит его как обычного парня, который так же как и все может заснуть, просто сидя на диване, или же споткнутся. Денни всегда был рядом и в это же время как будто в другом мире; был её молодым человеком, но при этом совсем чужим; был в гражданской одежде, но так же был постоянно железным кулаком; был обычным подростком, одновременно с мудрым монахом. Наверное, именно этой двойностью он и влюбил её в себя, но периодически хочется, чтобы он откинул всё, чему его учили в Кунь-Луне и просто был подростком. Но… Это будет уже не Даниел Ренд. Будет она его любить, если он изменится кардинально? Не внешне, а душевно?       Нет. Определённо нет.       Конечно, ей было приятно иметь парня с красивым лицом, рельефным телом и длинными волосами, но Дэнни вызывает умиление, когда старается жить как все подростки, при этом неся мудрость монахов на каждом шагу и уча ею всех подряд, особенно команду. Девушка не может сдержать улыбки при виде растерянного лица, когда его мудрость не воспринимают всерьёз, особенно здесь, в России, где всё решается простым «ты ещё ребёнок» и «я старше!».       Она не могла сдержать смеха, когда парень отстаивал многовековую мудрость старейшин Кунь-Луня, когда все его аргументы разбивались об каменное «не спорь со старшим» пьяного Сергея. Ему было неприятно спорить со старшим, не так воспитан, но и вытирать ноги об его моральные устои он тоже не дал. А на изумлённое лицо от фразы «давай просто выпьем?», Энни укатилась со смеху под стол.       Не смотря ни на что, он был рядом с ней, грея своей доброй улыбкой. Девушку грела его улыбка, его руки, его забота, которую он проявлял неумело и неловко. А ещё девушку грело то, что он может так вмазать, что обидчик улетит в Сибирь, при этом не важно в каком облике парень: Дэнни Ренда или Железного кулака.       Удивительно, что ни Паук, ни Нова ещё не шутят про их отношения. Хотя, они довольно часто забывают. Да что там скрывать? Сама Энни периодически забывает, то-ли с не привычки, то-ли слишком призрачными они казались. Дэнни всегда рядом, всегда поддерживает, как и раньше. Особо нечего не поменялось. Разве что, Кунь-Лунец спокойно теперь заходит в её комнату, хоть и периодически нервничает.       Вспоминает она про отношения в трёх случаях. Первый, когда какой-нибудь парень подходит слишком близко. И вот в этот момент девушка не знает за что она переживает больше: за свои отношения, или же за здоровье несчастного, ведь не все понимают фразу «у меня есть парень». Последний раз, Дэнни слишком страшно как-то улыбнулся. А в позапрошлый, когда неудачный Ромео заявил, что «твой парень ничего не узнает», отхватил от Ренда в лицо, выбив ему зуб. А это Дэнни ещё не использовал свой дар. Видимо, в Кунь-Луне нет такого, Ренд утверждает, что девушка имеющая молодого человека, но не являющаяся замужем, наносит специальное украшение и никакой парень даже не думает начать с ней отношения и ждут, пока она либо не выйдет замуж, либо не снимет. В большом мире, такого нет. У девушки легко может быть по пять или даже по десять парней, у неё может быть один парень, но одеваться так, будто никого нет. Его это напрягало.        У них был разговор на эту тему. Энни обиделась, что он ей не доверяет, как свою игрушку держит. Походу разговора выяснилось, Кунь-Лунец доверяет Энни, он не верит в честность и порядочность окружающих её парней, по мимо их команды. Даже Джузо, её брат, расценивался как соперник. Какой сильный мужчина не сможет затащить хилую девушку и посягнуть на её честь. Он не хотел допустить этого, как и оскорблений в её адрес. Это всё очень мило, и даже такой образ «настоящего мужчины», но Энни это слегка напрягало, будто она находилась на поводке, под вечной опекой. Они договорились, что Дэнни ей даст больше свободы, точнее, не будет лезть в её разговоры, пока она держит ситуацию под контролем и находится на дистанции, которая нужна не по правил парня, а самой девушке; но если что-то начинает идти не так, или девушка не чувствует себя комфортно, она тут же зовёт своего милого, и дальше события развиваются уже по степени вины подошедшего парня: просто она начала нервничать, может отделалась лёгким испугом, а если что-то серьёзное, к примеру, распускание рук, Энни не сдерживает Дэнни и даёт ему новую игрушку для битья.       Второй случай, когда она вспоминает об их отношениях, это близкая дистанция с парнем. Сразу становится немного неловко, бабочки порхают в животе, голова подкруживается, лицо краснеет, а ладошки трясутся и потеют. Красные маки покрывают лицо девушки, особенно когда он заводит её волосы за ушко. Сразу становится как-то не страшно, когда он рядом, так спокойно. Подходит песня «я за тобой, как за каменной стенной».       Третий случай знаком всем девушкам. Родители и остальная семья. В случае Энни — это любимая мама и бабушки. Если одна смеётся и говорит не зазнаваться, то бабушки активно намекают, или говорят прямым текстом о хорошем претендентом на роль отца, внуков и, что вообще помирать скоро, хочется внуков, а в случае с бабушкой Аллой, правнуков увидеть. Давайте рассмотрим всю картину с родственниками по одному, или выделяя группы?       Эдесану было плевать с высокой горы, пока это ещё только начало. Он был ещё и ни за, и ни против Дэнни. Эдуард предпочитал сперва подождать, что будет, а потом посмотреть и решить как к нему относится. Пока всё ограничивается в его доме тем, что пока подростков больше одного в комнате — на замок не запираться.       Виктория наоборот как-то сразу возненавидела Куньлунца с первого взгляда, как на претендента в зяти. Может из-за биологического отца Энни, который являлся американцем, а Дэнни как раз американец. Она постоянно говорит о том, какой он ужасный. Женщина почему-то решила, что Ренд использует девушку и сливает её личные фото в интернет. Очень смешно слушать эти рассуждения Шерлока Холмса, вспоминая о том, как Дэнни судорожно закрывал учебник по биологии, когда они начали изучать половое устройство человека. На радость Дэнни, ребят именно на этот момент перевели в старую школу Энни, где эту тему давно прошли.       Для Ренда все эти темы, от медицинской точки зрения, до тем «ночной любви», были чем-то сакральным, особенным и тайным, запретным. Это было неким волшебством, которое позволено только после свадьбы. Он до сих пор помнит болючие розги, когда Дэнни и Скорпион прокрались тихо в женский корпус дворца, или храма?. Скорпион уверял, что они просто идут навестить их няньку, что присматривала за ними в детстве, когда мальчики болели. Но как оказалось, мальчику хотелось посмотреть на то женское тело, что скрывается под одеждой. Спина и плечи болели долго.       Естественно, Виктории об этом было не сказано. Не хватало того, чтобы на Дэнни поставили крест из-за предрассудков Вики, к всему религиозному и монахам. Ни один из детей в доме Басаевых не крещёный, а всё из-за её предрассудков. Не крещёный Ангел, вот так вот мир повернулся.       Как ни крути, в глазах Виктории Дэнни был исчадием Ада, олицетворением всех семи смертных грехов, да и посланником Сатаны до кучи. Даже смешно.       Бабушки же ждали малышей. Инна, мать Виктории, очень сильно уже хотела понянчить правнуков, от чего неизвестно. Даже небольшой набор веса уже рассматривался как беременность, резкое желание чего-либо тоже. И ведь они не хотят принимать тот факт, что ей просто захотелось этого, просто так, не почему-то, а просто хочется. Попалась реклама мороженого, — мороженого и захотелось. Или запах какой-то пробудил ассоциации, да и голод за одно. А так же, они не хотели принимать то, что между ней и Дэнни ничего нет и не было, ничего «волшебного» и тайного. Ребёнку просто не откуда взяться, и слава богу, не хватало ещё стать мамой в пятнадцать лет.       Сергею как-то тоже было пофигу. Хотя, если бы спросили его, то он бы проголосовал за Сэма, ибо: «готовить умеет, значит парень толковый».       У тëти и бабушки по линии Сергея было лишь одно на уме: «Господи, спасибо, что не чёрный!». На том моменте Ава и Люк обиделись.       А остальные так и не поняли, что происходит.       Казалось бы, какое кому дело? Но нет, они лезут, капают своим «важным» мнением. Энни думать надо сейчас не о них, и даже не о Дэнни. Энни надо было думать о нескольких вещах, которые можно объединить в одно: Разгадывать семейный клубок тайн. Слишком много их накопилось и уходить они явно не хотели, становилось только больше с каждым днём.       Энни аккуратно убирает волосы с лица парня. Стоило отодвинуть руку, как он схватил её мёртвой хваткой. — Не уходи, — сквозь сон, тихо просит парень. — Да куда я уйду от тебя?       Она аккуратно кладёт парня на кровать, хотя его голова всë-равно оказывается на её коленках. Какая-то поза улитки получается. занял так всю кровать. Нет, Энни знала, что у неё парень высокий, но не до такой степени же.       Девушка не знала как лечь обратно и выровнять парня. Но как оказалось, для этого надо просто выпрямить ноги и постараться лечь. Парень, будто читая мысли, отодвинулся и лёг ровно. Рядышком с ним пристроилась волшебница, обняв за талию и прижавшись к нему. Она так часто делала во время тренировок или сражений, когда девушке не хватало опыта и Железный кулак уносил её подальше. Но сейчас, из неоткуда, бабочки вновь появились в её в животе, заставляя кровь бежать быстрее, а сердце биться чаще.       Вот он кладёт одну руку под голову, а вторую на талию девушки, прижимая к себе. Одним движением ноги, Ренд подкидывает одеяло, которое накрывает их. Кажется, она его разбудила. Да какая разница? Она чувствует как его грудь подымается во время вдоха, и опускается во время выдоха. Его дыхание становится ровным, а руки больше не трясуться, готовые тут же атаковать врага.       Она чувствует его запах. Такой особенный… Некий интересный набор запахов: благовония, дорогой мужской парфюм и какой-то гель для душа, с ароматами фруктов, ещё мужской шампунь, кажется с печеньем. Всё это сливалось в один интересный запах, который дурманил и придавал ему шарма. Одеть бы его в костюм, чуть отрастить ещё волосы, и получится покоритель женских сердец. Хотя, в школе у Дэнни было не мало поклонниц. А его навыки боя тут же сделали главным фаворитом во время уроков физ-культуры среди парней.       Правильно-ли то, что она рядом с ним?

***

      Неприятный звон и вибрация где-то на одеяле. Нет, в подушке... Везде! Этот ужас везде!       Открыв глаза и поняв кто ты и где ты находишься, у пары возник моментально лишь один вопрос: откуда оно? Ответ не заставил себя ждать, — коммуникаторов нет на руках. Пришлось рыскать по кровати ища их. — Я нашёл какой-то, — говорит Дэнни, — Это он сигналит. — Мой? Твой?       При принятии вызова, коммуникатор оказался белого цвета, с Ником Фьюри на экране. — Твой, — подчеркнул парень, вручив его девушке.       Волшебница неловко улыбнулась начальнику, но тот лишь оскалился. Страшно даже стало. Энни была не восторге от перспективы быть растерзанной начальником «Щ.И.Т.а». А эти пару слов, заставили волосы встать дыбом.. — Ангел кровопролития, на Хеликэрриер. Быстро.       И отключился. Прижав коммуникатор к груди, она смотрела испуганным, почти не живым взглядом в даль, куда-то сквозь стены и мебель. — Мне конец, — тихо, почти не слышно, говорит девушка, падая назад, стоя на коленях.       Одеться в героя не составило труда, просто одна фраза «пламя», которая выяснилась спонтанно и случайно. А вот Дэнни пришлось подождать, пока он сбегает за костюмом, пока он его оденет и завяжет маску. И наконец они готовы.       Хеликэрриер парил довольно низко, по сравнению с Нью-Йорком, но до него всë-равно не допрыгнешь. Самое высокое здание в Безымянном городе — это пятиэтажное, но оно просто травинка, по размеру с тем, куда им надо забраться.

Был бы здесь паук, то он бы твитнул и мигом нас туда подбросил. Но его нет. Надо выкручиваться самим.

      С горем по полам, перелистав всё, что можно, да и то, что нельзя тоже, ребята нашли заклинание. Точнее, нашёл и перевëл Железный кулак, а волшебница его использовала. Точнее пыталась — не получилось. Каждое заклинание надо отрабатывать, а то отрастишь кому-нибудь ослиные уши.. И вот, прибежит к тебе этот перечеловек-недоосëл, и что ты будешь делать? Скажешь, что ничего не можешь, и отправишь того человека домой? Или же будешь пытаться всë исправить, пока у бедолаги не отрастëт ещё и хвост в придачу?.. — И что делать? — озадачила вопросом Ангел кровопролития. — Терпение главный добродетель, — философски заявил ей милый. — Подбросить? — кто-то схватил их за шкирки и тут же взмыл в воздух.

Я упоминала, что боюсь высоты? Нет? Ну так вот, боюсь. Очень. Очень-очень боюсь.

Даже на табуретку встать, а под нами этажей двадцать, не меньше!

Страшно… Очень страшно…

Красная железная броня и светящийся круг в ней тут же выдали помощника. Железный человек. Жаль тату рядом с отцом уже светилось, и больше не будет. С Викторией светилось только раз.       Когда ноги коснулись палубы, их отпустили, и Тони Старк, или же Железный человек, снял с лица свою бронезащиту. Девушка осмотрела его с ног до головы. Человек умный, при деньгах, холост, не имеет живого сердца. К такому Виктория могла проникнуть как проститутка. Энни даже не удивится, если он окажется её отцом, слишком очевидный вариант. Она даже хотела спросить у него, но Фьюри был быстрее, позвав волшебницу.       Идя по полупустым коридорам, девушка думала лишь об одном —родном отце. Она всегда презирала тех, кто ищет биологических родителей, имея приёмных, которые их любят. Но если задуматься, Сергей любил, да и любит ли её? У них нет ни одной фотографии, где Энни бы улыбалась рядом с ним.       Если задуматься, в детстве он мало уделял ей внимания. Было проще посадить смотреть мультики и наслаждаться своей игрой. В подростковом возрасте и по сей день, она только разочарование для отца, точнее отчима. Нельзя сказать, что за то время, как Вика жила в Америке, она не получила часть их культуры. Её били ремнём редко, но чем реже это было, тем больнее были удары и тем абсурднее причина.        Но званием самого больного воспоминания по сей день является то, где у неё кусок картошки упал. Сергей куда-то опаздывал, взяв собой маленького брата Энни. Девушка накладывала кушать. Сперва он обвинил её в том, что утюг на столе, горячий стоит, когда в доме маленький ребёнок, хотя он его там и оставил, а тринадцатилетняя девочка стояла у плиты.       Вторым ударом стал тот момент, когда она случайно уронила кусок картошки. Случайно упал, бывает. Он выхватил тарелку, разбил её об стену и, показывая на детскую фотографию Энни, сказал заветные, страшные слова: «это был мой ребёнок, он умер, а кто ты, я не знаю». Эти слова врезались настолько сильно в голову, что снятся девушке каждую ночь в кошмарах, заставляя сердце пропускать удары. Слёзы уже не шли, видимо, она уже «отплакала». Но боль осталась. Она пыталась наладить отношения, но рядом с ним с того момента стало не комфортно, неприятно, холодно.       Потом она отдалилась и от матери, которая подняла руку. Время милостиво стёрло причину скандала, но она чётко помнит, что была какая-то детская забава. Тогда мать впервые избила её, но даже не ремнём, а палкой, во дворе. Было больно, более чем бил Сергей. Если когда Сергей её «ругал» ремнём, она ходила с черными полосами по телу, то тут шла кровь.       Даже непонятно от чего было больнее. От того, что она такое сделала, или что все домочадцы просто стояли и смотрели на её мучения? Впрочем, уже и не важно. Запереться в себе и своём маленьком мирке, пропадая в мире фей и магии, где-то в детских сказках, любовь к которым привил Виктор, и паутине интернета, было её решением. Ей не хотелось никого видеть, слышать, говорить, что либо делать. Какие-то поручения стали обыденными, которые делались из-за дня в день. Тихо, мирно, одинаково. Как и у всех. И самое интересное, ей нравилась эта тихая жизнь, её будто не существовало для всех, как для социума и родных, так и для самой себя.       После нападения Таскмастера, там на пороге она думала лишь об одном, что она хочет быть в объятиях родителей. Почувствовать мамины и папины руки, извинится за всё. Но при долгожданной встрече, их руки были холодными, а глаза полные ненависти. В случившейся беде они винили и проклинали девушку, и прощать её были не намерены.       Их дом стал руинами. На том участке девушке было всегда неуютно, а теперь там как на кладбище. Впрочем, мы ещё вернёмся, ведь в планах девушки вернутся туда и обыскать всё, вдруг там ещё осталось что-то важное.       Ей было больно и от той мысли, что её заставляли извиняться за то, что она говорила Сергею, что она не его дочь, хотя оказалась права и они оба это знают. Больно и то, что с ней не обговаривали её проблемы, которыми в основном и были токсичные родители. Сколько раз она пыталась вскрыть вены или задушить себя? Она и не помнит. Но шрамов теперь не видно. Их заменят шрамы вдоль руки, которые резались для добычи крови для заклинаний.       Но… Когда она найдёт отца… Будет ли он ей рад? Обнимет и скажет, что всё будет хорошо? Узнает она ту отцовскую любовь? Ведь папа это тот, кто всегда тебя защитит и поддержит, будет ли у неё такой человек? Будет ли он ей гордится? Или погонит в зашей? Является он героем или сидит в колонии Щ.И.Т.а?       Энни волнуют скелеты еë семьи, не отчисление или выговор, нет. Она хочет знать правду. Хочет знать правду о свой семье и о том, что скрывает весь город. Ей дали старт, ей дали возможность изменить свою жизнь. Больше её не будут бить ни родители, ни задиры, она может за себя постоять, может помочь и тем кто слабее. Но… Так хочется узнать той ласки и какого это жить в нормальной семье, где твои права не нарушают, а личное пространство и мнение уважают.       И вот она возле знаменитой на весь Щ.И.Т. двери, возле которой веет страхом. Нет, ей не страшно. Спокойно. Она не сделала ничего плохого и чего-то против правил академии Щ.И.Т.а. Пока не сделала. Но если в течение этой последний недели в России она не узнает всю правду, то пойдёт на сотрудничество с Мороком.       Взгляд в камеру. Словно лазеры прошлись по ней, сканируя. И вот, когда сканирование было завершено, двери открылись. Она заходит. Закрывшиеся двери чудом не отрубили ей длинный конский хвост. Даже волна мурашек прошлась по телу. Ник Фьюри серьёзно осмотрел девочку, он впервые говорит с глазу на глаз с новобранкой. — Ангел кровопролития, — поднял он со стола распечатку, с информацией по типу: имя, адрес, отпечатки пальцев и так далее, — Оригинально и загадочно. Я слышал, что у тебя был святой в роду. Хочешь продолжить его дело? — Просто я не смыслю ничего в магии, невинна и чиста в этом, как ангел. А вторая часть сама напрашивается. — Какие у тебя отношения с командой? — Тигрица зануда, — пожаловалась девушка, осматривая интерьер кабинета, — А так нормально. По доброму. — Прошу смотреть на меня, а не по сторонам. — Извините. Фьюри придвигает к девушке папку, набитую бумагами. Он стал стучать пальцем по обложке папки, как-то не по-доброму хмурясь. Ангелочку стало не по себе, даже дрожь пошла. Такое чувство, что её сейчас обвинят в серии убийств. — Я не знаю кем был твой дедушка, но это всё фальшивка. — То есть вы прибыли за тем, кого не существует? А кого тогда ловит Гоблин? Хотя, может даже хорошо, что он никого не поймает… — Для тебя есть работа. Разберись с этим. Где настоящие данные о твоём дедушке, а где фальшивка. Там лишь один конверт правда. Можешь считать это входным подарком. Добро пожаловать в Щ.И.Т.

***

— Это то о чём я думаю? — Сел рядом железный кулак, протягивая стакан с молочным коктейлем. Они сидели на крыше одного из зданий, свесив ноги. Девушка вертела в руках запечатанный конверт с логотипом Щ.И.Т.а. — Да. Здесь имя, фамилия, дата рождения, должность в Щ.И.Т.е и тест ДНК с моим родным отцом. — Ты уверена? Обратной дороги уже не будет, как-только ты откроешь, твоё отношения к родителям изменится. — Уверена. — Может подождёшь? — Хорошо… Железный кулак… — М? — оторвался он от своего чая. — А… Расскажи мне о своих и о себе. — Что? — поперхнулся куньлунец. — Мою историю ты знаешь, все мои переживания и так далее. Но… Я не знаю твоих. Расскажи мне. — Когда мне было девять, отец решил вернуться в Кунь-Лунь. — Вернуться? Он там уже был? — Да… Мой отец ещё до моего рождения спас жизнь Лорда Туана, именно он правил Кунь-Лунем в то время. За что был провозглашён сыном Туана. Мы шли по горе и тогда я поскользнулся… — Дэнни! — Я, мама и папа оказались на волоске от смерти… Партнёр отца, Митчим, заставил папу покончить с собой, но предложил маме и мне помощь, если она выйдет за него. Но, она отказалась… И он столкнул нас… Мы упали в сугроб, на внезапно появившемся мосте. Нас окружили волки… — Что бы не случилось, Дэнни, помни, что мама с папой тебя очень любят! — Мама пожертвовала собой, чтобы спасти меня, — маска во круг глаз начала намокать, Дэнни плакал, это было чем-то невероятным, фантастическим и неприятным для Энни, неприятным от того, что она заставила плакать дорогого ей человека, — Меня подобрали лучники Кунь-Луня и там уже я стал Железным кулаком, победив Шао-Лау, дракона. Мне дали год что бы уладить все дела, а потом вернутся и править, но вместо этого я выбрал обучение в Щ.И.Т.е, команду и… и тебя…*       Он невольно улыбнулся, она тоже. — Получается, ты у нас святой ангел, которого не волнуют деньги… — прильнула к руке парня девушка. Смысл сказанных слов приходит довольно поздно, отчего Ангел выравнивается и смотрит ему в глаза. — Сколько осталось? — Меньше, чем пол года, — смотря куда-то вдаль, говорит Дэнни.       Энни стало как-то грустно. Меньше полугода им осталось быть вместе. Это… Расстраивало… Она сжимает его руку, обнимая, прижимаясь к нему крепче. — Ангел… — Не хочу что бы ты уезжал! — Но я ещё никуда не уезжаю… Звон коммуникатора вновь всё портит, вновь всему мешает. Но в этот раз звонок от паука, интересно, что-то случилось?