«Звездопад»
Зачиналось утро. Еще нигде не румянилась заря, но уже забелелось на востоке. Бледно-серое небо светлело, холодело, синело; звезды то мигали слабым светом, то исчезали. Однако замок спал. Молодой лорд Звездопада, Эдрик Дейн, как и многие сейчас, находился в своей комнате, укрытый тёплым и мягким одеялом, и как большинство, мирно спал. Вчерашний пир вышел на славу, и сейчас ему снилась прекрасная Арианна Мартелл. Та, о который он так мечтал. Та, которая запала ему в душу и никак не отпускала. У неё были немного загорелый тон кожи и красивый цвет волос. Её тёмные пряди волос прекрасно сочетались с её глазами. Такими проникновенным… и завораживающе-недосягаемыми. Казалось, будто смотришь в бездну, что обрела свой цвет. А её тело, о Семеро, оно было подтянутое, стройное, волшебное. На него хотелось смотреть бесконечно, без какого-либо пошлого взгляда, а с невинностью маленького юнца, увидевшего нечто прекрасное. Однако принцесса была настолько недосягаема, что хотелось выть, и все что мог делать Эдрик, так это глупо и безнадёжно восхищаться ею. Все личные мускулы напряглись и задрожали, брови поднялись кверху, наморщив лоб небольшими складками, когда до лорда Дейна донеслись голоса, взывающие к нему. — Нед… Не-ед, проснись, — разбудил его до боли знакомый мелодичный женский голос. Эдрик тихонько застонал, приоткрыв заспанные глаза, прищурился, и увидел перед собой два женских силуэта, что в рассветном свете стали более различимы. — Эли… Дени? — прохрипел пониженным и сонным голосом. Сначала он подумал, что они ему просто мерещятся или сняться, потому как другого объяснения прихода кузин он не видел, да и не задумывался как-то. Молодой лорд все ещё был сонный и совершенно не понимал где явь, а где реальность. И кажется, не став заморачиваться и что-либо делать, снова прикрыл глаза. — Что? — прошептал он, когда его толкнули в плечо, заставляя резко открыть веки. И как только он это сделал, увидел перед собой все те же силуэты. «Мне это не снится», — пронеслось в голове Эдрика, однако на ум не приходили причины прихода Дени и Эли в его комнату. — Встава-ай, Нед, — настаивала Эли. — З-зачем? — все так же тихо спросил он. — Что вы здесь делаете? — его взгляд метнулся к окну — на улице только начинало светать. — Ещё рано. Идите в кровать. — Заявил так, будто был старше их на лет так десять. — Нам нужна твоя помощь, без тебя никак, — на этот раз заявила Дени, потянув кузена за рукав, призывая не закрывать глаза. Дейн зевнув, начал протирать заспанные глаза, ещё больше отгоняя от себя сон. Он видел во взгляде кузин, что они что-то задумали, в их глазах играл недобрый, какой-то хитрый огонёк. Но больше всего ему хотелось закрыть глаза и обратно провалиться в сон. Сестры очень упорно настаивали на его помощи, и юноша понял, что от него не отстанут. — Вот же пристали… — Буркнул он под нос, а после слегка взъерошив волосы, откинул от себя одеяло и опустился босыми ногами на пол. Поставил локти на икры, провел руками по лицу, а затем поднялся на ноги, начиная ходить по комнате и одеваться. Как только молодой лорд Звездопада был одет, они вышли из комнаты и побрели по коридору, пока не дошли до выхода из замка. Эдрик не знал куда они шли, однако не задавал лишних вопросов, просто переставлял ногами, не забывая при этом бурчать себе под нос. Ему не нравилось, что его разбудили в такую рань и куда-то вели. Как после понял юноша, они направлялись прямиком к реке. Он шел за ними и все время зевал, потирая глаза, но ничто не могло отогнать его сонливость. Однако юный Нед даже не подозревал, что на уме у его кузин. — Итак, что вы задумали? — задал вопрос Эдрик всё ещё сонным голосом. — Скоро здесь будут проходить торговые суда, — просто объяснила Дени без какой-либо конкретики, кажется надеялась на то, что тот поймёт её. — И что? — не понял Эдрик, пожав плечами, видимо, не осознавая план кузин. — Матушка у нас ранняя пташка, и нам нужно, чтобы ты нас подстраховал, если увидишь её. Иначе нам не поздоровится, — поёжилась Эли. Им не очень то хотелось попасть под горячую руку их матери, однако ж они все равно решились поиграть с огнём. Нед не понял ничего из того, что сказали ему кузины и просто пожал плечами. — И зачем вам нужно, чтобы я следил за тем, чтобы тётя Эшара вас не увидела? — спросил их Эдрик, но, не получив дельного ответа, лишь развёл руками. Он не догадывался, почему именно его разбудили и зачем просили помощи, однако расспрашивать более не стал, решил подождать. Несколько минут они стояли молча, поджидая момент, когда появятся корабли. Эдрик бродил туда-сюда. Нед всегда был готов подурачиться с ними, но сейчас он не понимал того, что должно было произойти. Только он хотел открыть рот, как голос Эли опередил его: — Плывут! — воскликнула Элия, указывая на торговые корабли, что уже скоро должны были проплывать Звездопад. — Прекрасно, и что вы задумали? — поинтересовался Эдрик, надеясь на то, что в этот раз они ему все объяснят. — Нед, прошу, сохрани это в секрете, и прости за то, что тебе придется увидеть, — взмолилась Дени, смотря на него в пол оборота. Эдрик прищурился, явно не понимая суть слов девушки. Вдруг его глаза расширились, челюсть отвисла, а сон как рукой сняло. Дени и Эли скинули с себя длинные мантии и то, что узрел Эдрик, повергло его в полнейший шок. Перед ним стояли абсолютно голые кузины. Он не знал, что и сказать, его мозг словно взорвался. — Вы… вы… чего делаете?! — испуганно закричал Эдрик. Он не мог поверить в то, что видел. Юноша смотрел на кузин с широкими глазенками и как рыба то открывал, то закрывал рот, и ни одно слово не могло вырваться из его горла. Показалось, он стал немым, язык не слушался, стал ненужной частью организма. Нед, конечно, знал, что его кузины могли пошалить, но не до такой же степени! Это было пределом даже для него, и тут он вспомнил, о чем говорили на ужине и что рассказывал принц Оберин. Это было глупо, очень глупо. Если тётя узнает об этом… им точно несдобровать. «Они просто глупые девчонки», — судорожно говорил разум Эдрика. Девушки явно не стеснялись своего кузена, что так открыто пялился на них. При этом в его взгляде читался только шок, а не животное желание. — Эдрик, прошу, не так громко, и обещай никому не говорить, — попросила его Дени, состроив щенячьи глазки. — Мы просто решили последовать традиции матери, — добавила Эли, усмехнувшись. — Да вы идиотки, — проворчал Нед, когда голос вернулся к нему. Он развёл руками, не зная что делать. — Возможно, — буркнула Дени и как-то нервно улыбнулась. Да, то, что они сейчас делали было глупостью. Она знала это, прекрасно осознавала, однако они все решили уже вчера, и не было пути назад. И пусть сейчас сердца бешено стучали в груди, намереваясь выскочить, девушки продолжали щеголять голышом. — Но мы надеемся на твоё благоразумие и на то, что ты будешь хранить молчание, — добавила Дени, при этом приложив указательный палец к губам, её глаза молили о том, чтобы он ничего не рассказывал. Эдрик только покачал головой. Теперь похоже ему никогда не забрать образ голых кузин. Он будет преследовать его даже во снах. Какой стыд! Какая пошлость! Может кто-то другой был бы и рад такому зрелищу, но для него они были как сестры. И уж точно он не хотел видеть их в подобном образе. Девушки уже стояли к нему спиной и были готовы шокировать матросов с утра пораньше так же, как они шокировали его. Ему оставалось лишь караулить и предупредить в случае чего. Но в одно мгновение мимо него пронеслись те, кого он не ожидал увидеть. Рядом прошла Арианна на пару с кузинами Нимерией и Тиеной, но по какой-то причине отсутствовала Обара. Теперь у Эдрика снесло крышу, а сердце билось в бешеном темпе, он не знал, благодарить за это богов или нет. — Вы же не думали начать без нас? — спросила дорнийская принцесса, сбрасывая накидку, под которой тоже ничего не было. Её примеру последовали кузины, которые также остались в чем мать родила. И как только они скинули с себя всю одежду, глаза Эдрика расширились ещё больше. Ему казалось, что глазные яблоки скоро выкатятся из орбит. Дыхание так участилось, что он просто не мог сложить и целого слова, из его рта выходили непонятные звуки. Всё это было для него неожиданностью, и он точно не ожидал такого поворота событий. — Вы вовремя! — крикнула Эли. — Начнем же веселье, — сказала Нимерия, игриво улыбнувшись. После этого девушки стали громко кричать, чтобы привлечь к себе внимание тех людей, которые сейчас были на палубе кораблей. Вид моряков оставлял желать лучшего, они были сильно потрёпаны и уставшие. Кто-то сейчас желал поскорее вернуться домой, кому-то хотелось напиться, а некоторым направиться в бордель за плотскими утехами. И как только дивный крик донёсся до них, они сразу переполошились из-за того, что узрели. Один из мужчин помахал им рукой, а второй же закричал, что видит самых настоящих богинь. Многие же, бросив все свои дела, побежали прямо к борту корабля, наслаждаясь видом обнаженных девушек. Сами же девушки охотно демонстрировали свои прелести. Девушки трогали друг друга, но не пересекали границ, лишь для того, чтобы поиздеваться над мужчинами и подразнить. Те же в свою очередь даже пытались выкрикивать, что им сделать дальше, но девушки игнорировали это. Они заливались диким смехом, видя, как несколько мужчин попадали в обморок от такого зрелища, некоторые же хотели спрыгнуть за борт, чтобы доплыть до них, но их вовремя успели остановить. Из-за этого девушки хохотали, тем самым продолжая веселье. С другой стороны Эдрик весь скрученный и напряжённый держался за свой пах от увиденного. Сейчас столько произошло с ним! Особенно испытанию подверглись его мозг и определённая часть тела. — Ах-х… до чего же прекрасное утро, не правда ли? — произнёс Оберин, который возник словно из ниоткуда и при этом похлопал Неда по плечу. — П-прекрасное? — напряжённо отозвался Эдрик. Кажется, все было не совсем так. Утро было не таким, каким его описал принц Оберин. Оно было прекрасным… но все это произошло так неожиданно. — Да… до чего же прекрасны юные девушки. Как мне это знакомо… словно вернулся во времена своей молодости. — Кажется, что сейчас вместо молодых дев, представших перед ними, он воображал Элию и Эшару, которые когда-то также встречали уставший моряков. На его губах застыла весёлая улыбка, однако в глазах была заметна грусть, которая набрасывалась на него каждый раз, когда он предавался воспоминаниям. Эдрик нервно сглотнул, косясь на принца. Конечно он был согласен с его словами, но все же опешил от происходящего. Пока он стоял здесь, напряжённый, весь в оцепенении, не заметил, как быстро пролетело время. — Да… да, вы правы. — тихо проговорил молодой лорд Звездопада. Ему хотелось спросить, нормально ли для него все это, но не стал делать этого. Возможно, эти слова были сейчас не в тему. Но потом он понял, что если сюда пришёл принц Оберин, то значит, и остальные могли проснуться, и тогда его охватил ужас. — Вы… вы видели тётю Эшару? — На лице принца сразу появилась лукавая улыбка: он давно уже понял, почему Дейн тут. — Не беспокойся, сейчас она в септе, молится, и вряд ли сегодня собирается прогуливаться здесь. — Эдрик был рад услышать это, но его мысли прервали голоса девушек, зовущие его. Он увидел, что его кузины, как и остальные, уже вовсю плескаются в реке. А корабли были достаточно далеко. — Эдрик, иди к нам, — крикнула Эли, маша ему рукой. От услышанного у него чуть не остановилось сердце. Он подумал, не подводит ли его слух. — Ну же, милорд, — сказала Арианна, соблазняя, — вода теплая, — и провела рукой по воде. — Тебя зовут, и на твоём месте я бы не стал медлить, — ухмыльнулся Оберин, слегка толкнув его рукой. Для Неда это было слишком: он думал, что сейчас точно умрет, ритм сердца был просто бешеным. И только от одной мысли, что он может провести время в компании обнаженных девушек, его бросало в жар. Не сказав ни слова, Эдрик, растеряв силы, развернулся и направился прямо в сторону замка. Арианна вместе с кузинами рассмеялись от действий Дейна. Видимо, если бы он принял их предложение, они были бы не против поучить его всяким женским премудростям, и не только… а вот Эли с Дени никак не отреагировали. Его поступок был совершенно ожидаемым, ведь Нед был порой таким ребенком… хотя уже в скором времени должен был стать мужчиной. — Думаю, после такого мы вряд ли сможем просить у него что-либо, — обратилась к сестре Эли. — Уверена, после этого он нам в глаза смотреть не станет, а услышав о просьбе, сразу же скажет «нет», — ответила Дени, опустив глаза. Дени и Эли решили, что принесут Эдрику извинения после, а пока наслаждались компанией принцессы и ее кузин. Они то и делали, что плавали наперегонки и просто дурачились. Но через несколько минут Эли заметила, что корни волос сестры засеребрились, как и кончики. Не говоря ни слова, Эли схватила ее за руку, и они вышли на берег и уселись на песок. — Твои волосы… краска начала сходить. — Дени провела рукой по своим мокрым прядям, увидев, что тёмная краска постепенно начала сходить, показывая серебряные локоны, которые всю жизнь ей приказывали красить. Иногда девушка задавалась вопросами: почему ей нужно это делать? Разве было что-то постыдное в цвете её волос? — Но она никогда не шла наперекор матушке, старалась не задавать лишних вопросов, так как знала, что не получит развернутого ответа. Казалось, что эти вопросы были запретными и неправильными. Эшара Дейн всегда старалась избегать их, переводила тему, говорила, что однажды расскажет причину, но годы шли, а вместе с тем ответы задерживались. — И вправду… — произнесла девушка, слегка вздохнув, — придётся попросить изготовить новую краску. Эли кивнула, но все же заметила отрешенный взгляд сестры. Ей он был знаком: у неё самой был такой, когда её что-то волновало. — Тебя что-то беспокоит? — Поинтересовалась, слегка сжав её ладони, говоря таким образом: «я здесь, я с тобой, ты можешь открыться мне. Ты же знаешь это». — Я же вижу… я тебя знаю всю свою жизнь и вижу, что тебя что-то терзает. Не хочешь рассказать? Дени подняла на сестру свои прекрасные фиалковые глаза, тяжело вздохнула, прикусив нижнюю губу. — Я… всю мою жизнь, сколько себя помню, матушка говорила мне никому не показывать свои волосы… заставляла меня красить их. Я всегда задавалась вопросом: почему? Может быть ей стыдно за то, что у меня такой цвет волос? — Девушка опустила взгляд, смотря куда-то в сторону. — Знаешь… я несколько раз спрашивала у неё, а она лишь отвечала, что так нужно, что я когда-нибудь пойму её, но я до сих пор не понимаю. — Призналась Дени, при этом поглаживая свои волосы. — Я знаю, что если попробую вновь спросить у неё причину, она не ответит мне, а лишь состроит отрешенную гримасу, за которой будет спрятана печаль. — Может… это как-то связано с нашим отцом? Я, если честно, последнее время много думала о нем. — Как-то мечтательно произнесла Элия. — Какой он, жив он еще или нет, бросил ли мать. И знает ли о нашем существовании. — Думаешь, матушка заставляет меня красить волосы, чтобы скрыть то, кем был наш отец? — Задумчиво произнесла Дени. — Она никогда не говорит о нем… возможно, он был не самым хорошим человеком? Или просто испугался, бросил нашу мать, когда она забеременела? — В её голосе слышалась печаль, когда она думала об этом. — Никто не сможет ответить на эти вопросы, кроме нашей матери, а она не скажет нам, все эти годы не говорила. — Я только раз спросила об этом ее… и она лишь опечалилась. Но потом сказала, чтобы я больше не возвращалась к этой теме. — Она мне говорила тоже самое, смотря на меня с такой грустью, будто бы что-то терзало её изнутри. Возможно, воспоминания о нашем отце и вправду болезненны, но я бы хотела знать его или хотя бы просто увидеть. — Я тоже, — вздохнула Эли. — Как думаешь, каким он был? И как выглядел? — Задалась вопросами Дени. — Ну-у… судя по всему, у него были такие же волосы, как и у тебя. И может, это мое предположение, глаза у нашего отца такие же, как у меня. — Дени мечтательно и как-то грустно улыбнулась и слегка кивнула, соглашаясь с её предположением. — Серебряные волосы, серые глаза… я ещё никогда не встречала таких людей. Возможно, он был таким единственным, жаль, что его нет сейчас с нами. Было бы намного легче… — Может быть… — выдохнула она, а после они услышали голоса каких-то незнакомых людей и поняли, что им пора уходить, тем более им уже совершенно не хотелось красоваться голыми перед всеми, — нам пора, — сказала она, поднимаясь, и подала руку сестре. Дени приняла руку, а после они направились к тому месту, где была разбросана их одежда. Быстро накинул на себя мантии, они направились к замку.***
Добравшись до комнаты Дени, Элианна охотно помогла приготовить краску, а после нанести её на пряди волос. Через пару часов все было готово и волосы Дени снова были угольно-черными. После выполненной работы, сестры решили остаться в покоях младшей дочери Эшары и провести немного времени вдвоём. Они болтали совершенно на разные темы, улыбались, иногда печалились и оживленно проводили дискуссии. Эшара с самого утра была в делах, как, впрочем и всегда. Сначала она направилась в Септу, чтобы помолиться, а после побывала на кухне, поговорила со слугами, проследила за тем, как идёт работа и не произошло ли никаких инцидентов. Благо все было хорошо и не нужно было беспокоиться. И вот сейчас, после всех своих дел, она шла по коридору, глубоко погруженная в собственные мысли, которые по большей части крутились вокруг приезда Берика Дондарриона, Герольда Дейна и принца Оберина с дочерьми и племянницей. Конечно, дом Дейнов принимал гостей, но их было немного. Сейчас же ей приходилось следить за всем более тщательно: кто знает, что мог выкинуть Герольд, когда здесь были такие важные гости. Но из мыслей её вытянули голоса, которые доносились из комнаты, мимо которой она проходила. Это была опочивальня Дени, но, кажется, её младшая дочь была не одна, а в компании Эли. Женщина отчётливо слышала её голос и могла узнать его, даже не видя саму девушку. То, что она услышала, заставило её на минуту замереть и прислушаться. Возможно, это было плохо подслушивать под дверьми, но все же она остановилась. Девушки лежали на одной кровати, при этом смотрели в потолок и то и дело переглядывались друг с другом. — Я все думаю, где они могли познакомиться. Была ли мама влюблена в него? — продолжала Эли их недавний разговор. — Думаю, они любили друг друга, — произнесла Дени, при этом улыбаясь своим мыслям. — Ммм… а встретились они, к примеру, на каком-нибудь пиру или турнире. — Эх… жаль, в Дорне не проводятся турниры. — Но зато они проводятся в Столице и в остальных королевствах, — Произнесла Дени. — Мне бы хотелось когда-нибудь покинуть Дорн и отправиться в столицу… побывать на турнире. Говорят, король Роберт любит устраивать турниры. — Да, я тоже слышала, и на протяжении девяти лет он этим только и занимается. — Все слышали о том, что король Роберт уж очень любит празднества. Кажется, он брал от жизни самое лучшее и довольствовался тем, что являлся королём. — Больше всего хочу посетить Север, — призналась девушка, а за дверью сердце Эшары пропустило удар, вызывая неприятные и болезненные воспоминания. — Север? — удивилась Дени, скривившись. — Почему именно Север? Там же холодно и северяне, говорят, очень грубы. Существуют и другие места, более тёплые и красивые. К примеру Простор со своими бескрайними полями и лесами, Долина с архипелагами и гористой местностью. — Не знаю, просто иногда меня тянет туда. — Пожала плечами девушка. — Да, северяне грубы, ну а дорнийцы без чувства стыда. И это мы доказали еще утром, — рассмеялась Эли, вспоминая их выходку у реки. — Это точно, но не думаю, что это понравится матушке. Если она узнает, что мы сделали, нам конец! — Дени уже представляла как они предстанут перед их матерью, с каким уперком она будет смотреть на них и какое наказание выберет, однако не смогла сдержать улыбки. Девушки еще какое-то время дико смеялись, вспоминая реакцию людей на кораблях и бедного кузена. Им еще предстоит извиниться перед ним. — Итак, как думаешь, наш отец был человеком знатным или же простолюдином? На этот вопрос Дени призадумалась: — Честно говоря, не знаю. Возможно, он был из знатной семьи, но вот из какой… был выходцем из Валирии или же у него с рождения были серебряные волосы, как у Эдрика. Может быть, он был простолюдином… или же чьим-то бастардом. — Не могла все никак определиться. — А ты как думаешь? — задала ей встречный вопрос. — Мне кажется, все же он был человеком знатным… но, знаешь, если бы он был простолюдином… я бы ничуть не была разочарована или расстроена. Дени что-то промычала, а после кивнула, кажется согласившись с ней. Она была бастардом, а бастарду было не совсем важно какое происхождение было у её отца. Он бы все равно остался б её отцом. — Как думаешь, если бы мы сейчас спросили у матушки про отца, она бы рассказала нам? — Призадумалась над этим вопросом сама Дени. — Мы уже не маленькие девочки и все бы поняли. Ответ на такой вопрос не могла дать даже Эли, она не знала, как сейчас отреагирует их мать, если они вновь затронут эту тему. — Честно… не знаю, сестрёнка. — Что ж… ладно, это не совсем важно, — отмахнулась Дени, почувствовав какие-то странные чувства, похожие то ли на обиду, то ли на печаль, — ничего не случится, если не расскажет, как жили, так и будет жить дальше. Думаю… матушка расскажет, однажды. Я хочу верить в это. Ммм… интересно, а тётя Аллирия знала нашего отца? — Тут же решила перевести тему. — Она могла бы рассказать о нём, если бы мы спросили ее? — Может быть, хотя наша мама большую часть жизни провела в Солнечном Копье, а потом была при дворе. Может, тетя и никогда не видела нашего отца. — Хм, может ты и права… Иногда я удивляюсь, как матушка все успевает и как успевала тогда. Она была при дворе, но при этом встретила того единственного, который потом просто исчез… или же погиб, когда вспыхнуло восстание. Эшара все это время стояла около двери, слушая, о чем говорили её дочери. Она не стала углубляться в подробности того, о чем они говорили параллельно с разговором об отце, потому как все мысли были заняты только первым. Все эти годы женщина пыталась скрывать то, кем был их отец, а вернее, отцы. Их слова причиняли ей боль, заставляли вспоминать то, что она пыталась забыть, но от правды не уйдёшь. Она не могла дальше бежать, но и остановиться тоже не могла. Эшара просто не знала, как её откровения повлияют на девочек и что будет дальше. Возможно, ей просто не хватало сил все рассказать им, а может быть, это был просто страх. Страх неизвестности… Её воспоминания были болезненными, и, копаясь в них, она могла случайно сковырнуть зажившие, как она думала, или хотела думать, раны. Но, как бы Эшара не бежала от самой себя и от того, что скрывала, она прекрасно понимала, что рано или поздно ей придётся обо всем рассказать, вот только она не знала, когда это произойдет. Ей просто не хватало духу поделиться откровениями, пусть она и знала, что её дочери уже повзрослели. Ещё какое-то время Эшара стояла за дверью, но после решила уйти. И с тяжёлым сердцем направилась в свою комнату, где ей было над чем ещё подумать. Вернувшись в опочивальню, она ещё долго не находила себе места, металась по комнате, словно потревоженный дух. Её мысли теперь были заняты словами дочерей. Лучше бы она не знала, о чем думают ее дети. Так было бы гораздо спокойнее. Они хотели знать, кто их отец, и пусть зачастую задавали такие вопросы в детстве, но не сейчас. Повзрослев, они больше не подходили к ней и не спрашивали про отца, может быть, потому, что привыкли, что она ничего не говорит им, а пытается избежать этого разговора. Эшара точно не знала, сколько времени прошло с того момента, как на вернулась в комнату и как долго её голову не покидали мысли о разговоре Дени и Эли. Наконец, дорнийка приняла решение сделать шаг, и будь что будет. Она безумно боялась последствий, но понимала, что чем дольше она скрывает правду, тем хуже могли усугубиться их отношения. Но вот только она не знала, как начать их разговор и к чему он вообще приведёт. Взяв себя в руки, она попросила служанку, чтобы та привела к ней дочерей. Служанка почтительно поклонилась и ушла выполнять приказ своей госпожи. Она все думала, как завязать разговор и как рассказать им правду. Из раздумий её вырвал скрип двери. Наклонив слегка голову ко входу, она увидела дочерей, которые выглядели довольно нервно. Не став стоять у двери, они прошли дальше в комнату и сели напротив матери. Эшара сделала глубокий вдох, прежде чем повернуться к своим дочерям, которые, кажется, были взволнованны из-за того, что она вызвала их к себе так неожиданно. — Девочки, нам нужно серьёзно поговорить, — объявила их мать, сделав ещё один судорожный вздох. Кажется, она нервничала. Как только она это сказала, Эли и Дени сразу же переглянулись. Назревало что-то серьёзное. Неужели она узнала о том, что случилось сегодня утром? — Прости нас за то, что случилось, — выпалила Дени, не став ждать того, когда она начнёт ругаться на них. — Если кого-то и винить, то только меня. Это была моя идея, — она решила взять вину на себя, стараясь не впутывать сюда свою сестру, пусть та и была её старше. Должны же когда-то младшие заступаться за старших. — Что? Вообще-то это я подбила тебя на эту авантюру, поэтому если кого и наказывать, то только меня. Дени толкнула её я бок, таким образом призывая ей заткнуться. — Не слушай её, матушка. Она просто пытается взять вину на себя. Если ты будешь кого-то наказывать, то только меня, Эли здесь ни при чём. Эшара слушала их и не понимала, о чем они говорят. — Так, девочки, о чем вы? Дени ещё раз переглянулась с Эли. Кажется, мать позвала их не потому, что они устроили сегодня, а по какой-то другой причине. — Ни о чем, — спохватилась Дени, её плечи опустились, когда она выдохнула. — Сегодня утром мы с Эли немного повздорили, поэтому думали, что ты будешь нас ругать из-за того, что мы ведём себя, как дети, — попыталась она выкрутиться, раз уж их мать ничего не знала. Эшара прищурилась, она явно не поверила им, но решила, что оставит этот вопрос на потом, сегодня же им следовало поговорить о более важных вещах. — Девочки, я… я не знаю, как и с чего начать. — Начало было говорить Эшара. — Но вы должны в первую очередь знать, особенно ты, Дени, — женщина посмотрела на свою младшую дочь, встретившись с её немного не понимающим взглядом, — несмотря ни на что, ты всегда будешь моей дочерью, как и Эли будет твоей сестрой. Дени не понимала к чему её мать так говорила, и как она могла не считать её своей матерью, а Эли сестрой, но все же кивнула. — Мама, в чем дело? Что ты хочешь нам рассказать? — пыталась вникнуть в суть слов Эли. — О вашем отце… вернее, об отцах. — Об отцах? — неуверенно переспросила Дени, сжав подол платья. — Дени, Эли, то, что вы так не похожи друг на друга, говорит о том, что у вас разные отцы. — Два отца? — Не то чтобы в голосе Дени слышалось большое удивление, ей как-то раз в голову приходили мысли о том, что у них с Эли были разные отца, сейчас это просто подтвердилось. — Получается, один из них оставил тебя с ребёнком или погиб, а что стало со вторым? С моим отцом… я знаю, что я младше Эли и… он тоже оставил тебя? — продолжала расспрашивать девушка. Эшаре было сложно от всей этой ситуации… и вопросы Дени чуть не вызвали у нее рвотный рефлекс. Ведь дочь посчитала, что она могла родить ее от Эйриса. Она согласилась бы лечь со свинопасом, но только не с Эйрисом. — Я начну с самого начала. Я встретила твоего отца, — говорила она, смотря на свою старшую дочь, — во время турнира в Харренхолле, самого большого турнира во всей нашей жизни. Мы познакомились случайно… и за то время, что длился турнир, я полюбила твоего отца, как и он меня. Мы собирались пожениться, но вскоре началась война, и она все изменила. — А что было потом? Он оставил тебя и ушёл на войну? — поинтересовалась Эли. — Ему пришлось. Мы так и не виделись после турнира. — Что с ним случилось? Он умер? — Нет, он до сих пор жив… — Эшара закусила губу, слезы просились наружу. Ведь для нее это был один из самых болезненных моментов: её сердце было разбито, — и сейчас живёт вместе со своей женой и детьми. — Он оставил тебя?! Бросил и женился на другой?! — Вспылила Элианна, при этом сильно сжимая кулаки, да до такой степени, что костяшки пальцев побелели. — Ему пришлось… — все, что могла сказать Эшара. Эли сидела и не могла в это поверить. Все мечты были разбиты. Она была готова смириться с тем, что ее отец мог быть простым человеком или с тем, что он погиб на войне, но то, что отец бросил ее мать ради другой, вызвало в ней лютую ярость, и именно это Эшара видела в серых глазах Эли: северную вьюгу, присущую всем Старкам. Дени посмотрела на сестру с жалостью, ей было очень обидно за неё. Но она надеялась, что её отец хотя бы не бросал их мать. — А что с моим отцом? — Дени, твой отец… он мертв. — Мёртв… — Повторила Дени без каких-либо эмоций в голосе, будто так оно и должно было быть, будто так она и предполагала и на большее не надеялась. — Каким он был? — Всё же поинтересовалась. — Он знал обо мне? — Он знал, что ты была готова появиться на свет. Твой отец, Дени… был не таким, каким ты себе его представляешь. — Не таким, каким я себе его представляю? — Вновь повторила её слова. — Он… был плохим? Он оставил тебя, а потом погиб? Эшара боялась признаться. Она даже думала, может лучше солгать ей и сказать, что она ее родила, пусть даже от Эйриса. Но внутренний голос не позволил ей это сделать. Она не могла скрыть правду и просто занять место Рейлы, которая для Эшары была почти что матерью. — Да, милая, твой отец был… не очень хорошим человеком. Он творил жуткие вещи. Эти слова заставили обеих сестер удивиться. — Так кем были наши отцы? — наконец решила задать этот вопрос Элианна, хотя и с трудом сдерживала в себе ярость. — Элия, твой отец лорд Эддард Старк из Винтерфелла, Хранитель Севера. Дени, твоим же отцом был Эйрис Таргариен, король Семи Королевств. — Эти заявления ещё сильнее ошарашили девочек. Они не могли поверить в то, что услышали. Ладно, поверить в то, что отец Эли лорд Старк можно было, ходило немало слухов об этом, но девочки не обращали на это внимания, а вот в то, что их мать спала с Эйрисом Таргариеном, поверить было достаточно сложно. — Что за чушь?! — не могла поверить Дени, вспыхнув, точно свечка. Она вскочила на ноги, подошла к столу. — Это же бред, матушка. Я знаю, что ты не могла возлечь с ним. Это же смешно. — Издала она что-то вроде наигранного смешка, качая в отрицание головой. — Правда, Эли? — Обернулась, встретившись с серыми глазами. — Скажи, что тебе тоже смешно от этой шутки? — Но Элианна молчала, поджав губы. — Прости, милая, но это правда… прости, что скрывала все от тебя, от вас обеих. И… как я говорила ранее, ты никогда не перестанешь быть моей дочерью. Но я просто не имею права занимать ее место, — Эшара уже не сдерживала слезы, — я растила тебя и ухаживала как за родной дочерью… но тебя родила не я. Дени молчала, не веря своим ушам. От этого заявления она почувствовала себя так паршиво, что хотелось заплакать, но она не сделала этого. Стояла, точно вековое дерево, не имея ни сил, ни возможности, ни желания пошевелиться. — Нет… это не может быть правдой. — Пробормотала она, нахмурив брови. — Как такое может быть? — Обернулась, и увидела, на лице её матери слезы, которые медленно стекали вниз по её молодому лицу. — Пожалуйста… скажи мне, что я не то услышала, скажи мне, что ты просто пошутила. — В её голосе была слышна мольба, Дени хотелось, чтобы все это оказалось просто неудачной шуткой или же оговоркой. Она просто не могла поверить в то, что слышала. — Твоя настоящая мать, которая родила тебя и дала тебе жизнь, была самым добрым человек с огромным и любящим сердцем. — Продолжала говорить Эшара, видя, как лицо её дочери становится все хмурнее. — Это была Рейла Таргариен. — Рейла Таргариен… — повторила Дени тихим голосом, почувствовав пустоту где-то в глубине души. «Это не шутка», — пронеслось в голове девушки. «Ты дочь безумца. Твоя мать мертва». — продолжал говорить её внутренний голос и от чего становилось дурнее? От осознавания того, что вся её жизнь была пропитана ложью? Или же из-за того, кем она была? Дени не знала и от этого становилось тошно. — Твоя мать очень хотела увидеть тебя. Говорила, что боится. Боится смерти. Боится того, что не сможет увидеть своего малыша. — Дени посмотрела на Эшару, пристально, будто пыталась уловить ложь в ее словах. — Ты родилась на Драконьем Камне в один из самых ужасных штормов. Твоя мать назвала тебя Дейнерис, но я решила звать тебя просто Дени. И я красила твои волосы, чтобы уберечь от Роберта, который поклялся уничтожить каждого Таргариена. Я поклялась твоей матери защитить тебя. — Услышав слова леди Дейн, Дени почувствовала, как внутренности сжались, а после что-то треснуло и ей показалось, что это была её душа и из трещины начала проступать печаль, которая вскоре сменилась глубоким сожалением. Её мать… настоящая мать так сильно ждала когда она родится… но знала ли она, что её ребёнок принесёт ей лишь смерть? — Дейнерис Таргариен, — произнесла девушка, пробуя полное имя на губах. — А я все задавалась вопросом: почему ты так заботишься о цвете моих волос. А дело было в том, кем я являюсь… — Она усмехнулась, горько, со смешком. — Вы знаете, что случилось во время Восстания, и какая судьба постигла мою подругу Элию и её детей. Я не могла так рисковать, должна была уберечь тебя. — Да… — Только и ответила Дейнерис. — Должна была убречь и спрятала, выдав за своего бастарда, подвергнув не только себя, но и всю свою семью опасности. — Девушка не знала что толком чувствовать. Все перемешалось. — Ты берегла меня, королева Рейла была бы тебе очень благодарна, как и весь дом Таргариенов. — Она сказала это, будто и не была никогда Дени Сэнд, дочерью Эшары Дейн. Должно быть Дейнерис просто не знала кем была сейчас для всех и кем была для самой себя. — Мне не нужна никакая благодарность. — Сказала ей Эшара. — Когда я взяла тебя на руки, ты была такой крохой, такой невинной. Я никогда не посмела бы бросить тебя на растерзание псам. Когда я прибыла с тобой в Звездопад и положила в колыбель рядом с Элией, ты стала моей дочерью, и так будет всегда. Я люблю тебя, и ничто в этом мире не изменит этого. — Мой дом уничтожен, а король Роберт убьёт не только меня, но и вас, если узнает о том, кто я и что ты сделала, — заявила Дени и это был непримиримый факт. — Нет, это вовсе не так. Где-то за Узким Морем живёт твой брат Визерис. Роберт ищет его, и пока он жив, король не сможет спать спокойно. Твой брат представляет реальную угрозу для правления Роберта, так как претендует на трон. — Брат… принц Визерис. — Это имя так незнакомо прозвучало на её языке. Было так непривычно называть принца-изгнанника своим братом. Дени, конечно, знала о том, что единственный в мире Таргариен сбежал за Узкое море много лет назад и после этого от него не было никаких вестей, однако король Роберт все никак не прекращал поиски. Кажется, об этом знал каждый. Король не скрывал своего отношения к бывшей правящей династии. — В любом случае, он находится далеко отсюда и не знает ничего обо мне. Для всех меня просто не существует. — Это была болезненная правда. Дени была никем, даже после того, как открылась правда. Что она изменила? Ничего. — Возможно, всё так и должно быть. Король Роберт не доберётся до меня, пока не знает, что я жива. — Я долгие годы скрывала тебя от Роберта и Ланнистеров, поэтому можешь не переживать, что они догадаются о тебе. — Получается, мы с Дени все-таки не сестры, — сказала Эли без каких-либо эмоций. — Нет, по крайне мере не по крови. Вы сестры в другом ключе. — В другом ключе? — переспросила Эли. Дени же молчала, но не отводила взгляда от Эшары. Леди Дейн кивнула на вопрос дочери. — Ты и Дени не разделяете общую кровь, это так, но вы молочные сестры. Когда Дени родилась, вместо того, чтобы найти для нее кормилицу, я сама кормила её. — Услышав это, Дени удивилась. Она не знала о том, что мать кормила их собственным молоком, потому как во многих случаях дамы искали кормилиц, как это было с Эдриком. — Ты правда это сделала? Кормила меня собственным молоком… наравне с Эли? Ты могла нанять кормилицу, ты же знала, кто я, но не сделала этого. Почему? Я ведь была для тебя чужим ребёнком. — Как я и говорила, когда ты оказалась у меня на руках, я сразу же полюбила тебя, как собственную дочь. Я хотела, чтобы тебя и Эли связывали узы, которые никогда не разорвутся. И за столько лет вы сами выстроили их. И я надеялась, что правда не сможет разлучить вас. Вы сестры и всегда ими будете. — Я… спасибо, — все, что могла сказать в этот момент Дени. — Все эти годы, проведённые здесь в Звездопаде, с вами… они очень ценны для меня и я не могу представить себе места лучше. — Девушка улыбнулась нежной улыбкой с оттенком печали, словно она прощалась с ними. — Я всегда мечтала узнать о том, кем был мой отец, а узнав об этом, не почувствовала ничего, кроме растерянности. — Она вздохнула, посмотрев в сторону окна, откуда было видно голубое безоблачное небо. — Может быть лучше было ничего не знать?... — она будто бы спрашивала саму себя в надежде получить ответ, но внутренний голос молчал, — и продолжать жить в качестве бастарда. Однако поздно жалеть, ведь так? — Дени вздохнула, повернувшись к людям, которых она считала своей семьёй. — Остаётся жить с тем, что ты имеешь. и кем являешься. Хотя, теперь я даже не знаю кто я. Принцесса? Дочь Безумца? Или тот же бастард, коим и являлась все эти годы?... — Ты это ты, Дени, и только тебе решать, кем быть. Ты не твой отец. «Только мне решать, кто я», — пронеслось в голове юной девушки. Она могла остаться просто бастардом и каратать собственную жизнь в Дорне, в будущем выйти замуж и родить детей, жить так, как жила до этого. Однако правда ли она могла забыть о том, кем являлась: членом великой династии драконов, что когда-то правили Семью Королевствами и подчиняли себе великих драконов? Могла ли она закрыть глаза на свою природу? Нет. Кажется, нет. Даже, если бы попыталась, внутренний голос бы все равно твердил: «Ты кровь древней Валирии. Ты всегда чувствовала это, даже если и не знала». Возможно, следовало просто смириться, принять свою природу и хотя бы жить со знанием того, что она родилась принцессой, что она была в первую очередь от крови доброй королевы Рейлы, а не безумца, что когда-то сидел на троне. В любом случае у неё не было никаких возможностей быть кем-то больше, чем просто принцессой, которой даже не существует, которая умерла для всех шестнадцать лет назад в день своего появления на свет. А это означало, чтобы сейчас не решила Дейнерис ничего не измениться, по крайней мере для других. Мир не содрогнется, если принцесса Таргариен будет знать о том, кто она есть на самом деле. Дени вздохнула, посмотрев на свою мать. Кажется, что для леди Дейн, она и вправду была кем-то больше, чем просто принцессой свергнутой династии. Она была для неё дочерью, пусть не по крови, а потому что так решили боги и так выпала судьба. Девушка понимала, что даже после раскрытия правды, Эшара будет относиться к ней, как и прежде, потому что она и так знала правду. Сейчас только все зависело от самой Дейнерис. А о чем думала она сама? Поменялось ли для неё то, что узнала, кто она есть? Ничего не изменилось, просто пришло понимание. И было бы глупо верить в то, что ребёнок, что прожил всю свою жизнь под крылом любящей семьи, мог резко отвернуться от близких. Дени знала, что даже если сейчас откроется дверь и каким-то невиданным образом на пороге комнаты возникнет представитель династии Таргариенов, она не отвернется от тех, кого по сердцу может назвать своей семьёй. Пусть тысячи раз она была кровью дракона, пусть тысячи раз её назовут принцессой Таргариен, она все равно останется той же Дени Сэнд. Ничего не изменилось и ничего не измениться. Вот только кем она была теперь для её сестры? Считала ли Элианна Сэнд Дейнерис Таргариен все ещё своей сестрой? Юная принцесса не знала и не могла понять по лицу дочери Эшары, что та чувствовала и о чем думала. — Кто я для тебя, Эли? — Обратилась к Элианне Дени, чувствуя волнение, которое ощущал человек, боящийся услышать ответ. — После того, как ты и я знаем правду о том, кто мы? — Меня очень расстроило все то, что я узнала… в особенности то, что мы не родные вовсе. Но матушка права, только тебе решать, кем быть и… я и сейчас люблю тебя и признаю, как родную сестру. Но признаешь ли ты меня, как свою сестру, даже если она бастард? — Мне все равно, кто ты, бастард или благородная леди. — Сказала ей Дейнерис. Я её словах не было и капли лжи, она говорила так, как думала, что шептало её сердце. — Для меня ты всегда была сестрой и ничто не сможет этого изменить. Не важно, кто я и как меня называют. Я могу быть для всех принцессой Таргариен, но для семьи, которая взрастила меня, как свою, я буду просто Дени. Ты моя сестра во веки веков, как и леди Эшара моя мать. Дом Дейн моя семья… семья, о которой я могла только мечтать. Никто никогда не сможет уверовать меня в обратном. Я даю слово. Ты мне веришь, Эли? — Верю, — ответила девушка. Они встретились взглядами лишь на мгновение, прежде чем старшая сестра крепко прижала младшую к себе. Кажется, она хотела что-то сказать, но вместо этого ещё крепче обняла и промолчала. Эшара, увидев своих дочерей, которые все так же считали себя сёстрами, пустила слезу, радуясь тому, что правда не сломила их и не настроила их друг против друга. И тут она вспомнила о том, что хранила для них многие годы и когда-нибудь хотела передать им. Возможно, этот момент был самым подходящим. — Девочки, — обратилась Эшара к дочерям, — долгие годы я хранила для вас то, что должно было перейти к вам, — сказала она, вытаскивая из внутреннего кармана своего платья кольцо в виде дракона. — Дени, это кольцо принадлежало твоей настоящей матери, перед смертью она попросила меня, чтобы я отдала его тебе, — и передала кольцо своей младшей дочери. Элианна отпустила сестру и Дени протянула открытую ладонь, в которую Эшара аккуратно вложила золотое кольцо, некогда принадлежавшее королеве Рейле Таргариен, её настоящей матери. Почувствовав прохладный металл на своей коже, Дени затаила дыхание, опустив фиалковые глаза на украшение. Впервые она ощутила слабость в собственном теле, сердце заныло в груди от нахлынувших на неё эмоций. Когда она не знала правду, ни тишина, ни мысли не давили на нее… но как только осознание того, кем она являлась, и кем была её мать, какая судьба ее постигла, пришло к ней, Дени почувствовала боль, которую никогда не испытывала до этого. Она продолжала стоять ровно до тех пор, пока ее плечи не задрожали, а по щекам не потекли соле́ные слезы, к горлу поступил ком, который казался петлей, что накинули на нее изнутри. Ей хотелось увидеть свою мать. Но она не могла. Потому что её больше не было в этом мире. Потому что она умерла много лет назад… Дейнерис хотела опуститься на колени и почувствовать через ткань собственной одежды холодный пол, но все, что она сделала, так это сжала дрожащими пальцами кольцо, будто пыталась уловить подушечками пальцев минуты жизни своей матери, что долгие годы носила драгоценность на руке… но она ничего не почувствовала. Была лишь пустота и сожаление. Она поняла, что не знала свою мать. Элианна слегка улыбнулась, наблюдая за действиями младшей сестры. Это и правда бесценный подарок. — Милая, — обратилась женщина уже к своей старшей дочери, — это принадлежало твоему отцу. Когда мы только познакомились с ним, он надел его на меня, чтобы доказать истинность своих чувств, — сказала она, передавая ей серый плащ с изображением лютоволка. В отличии от сестры, Элианна приняла плащ с некоторым отвращением. Её губы скривились, а челюсть сжалась, да так сильно, что казалось её зубы раскрошатся на маленькие кусочки. Она смотрела на плащ, и её всю пробирало от злости. Отец бросил её мать и променял на другую. — Как ты можешь так говорить? — Девушка бросила плащ на пол, будто он не для неё ничего не значил. — Как ты можешь вспоминать об этом с улыбкой, когда на самом деле он бросил тебя ради другой, почему… почему ты не злишься на него? — громко вопросила она, чуть ли не рыча, и слезы боли и разочарования готовы были вырваться в любой момент. Эшара видела и слышала, с какой злобой её дочь говорила о своём отце, у неё были свои причины ненавидеть его, но она никогда не хотела Неду плохого и понимала, почему он так поступил: у него просто не было выбора. — Он любил меня, Эли, как и я его. Мы должны были пожениться, Нед никогда не хотел брать в жены Кейтилин Талли, ему пришлось… из-за Восстания и после того, как его старший брат и отец погибли. Твоему отцу пришлось нелегко, и я это понимала. Он бы не оставил меня, если бы все было по-другому. Я… отпустила его и никогда не желала ему зла, никогда не ненавидела его. Тогда он не знал о моей беременности, как и я сама. Но когда я узнала, то не стала ничего говорить ему, не стала обременять его ещё больше, — призналась Эшара. Все это причиняло ей немалую боль, но она никогда не жалела, что скрыла правду. — Мне плевать! Это его не оправдывает. То, как он поступил с тобой… отвратительно! Не ты ли говорила, что выбор есть всегда? У отца был выбор: ты или эта рыбина. И он выбрал её… это доказывает, что он бесхребетный слабак, который даже ни разу не написал тебе, интересуясь твоим здоровьем, жива ли ты вообще. Он сейчас проводит время со своей семьёй, даже не думая о тебе! — Дени смотрела на сестру с болью в глазах и хотела хоть как-то поддержать её, но не решилась. — Пусть ты и простила его, но я — нет, я ненавижу его! — Яростно выпалила она, а после выбежала из комнаты. — Эли, постой! — крикнула ей вслед Эшара, при этом в её голосе была слышна мольба и горечь. Она не хотела, чтобы её дочь ненавидела своего отца, но не могла ничего с этим поделать. Эли не поймёт её, осознала Эшара. Но ей было больно от её слов: каким бы ни был Нед, он все равно был её отцом. — Я не знаю Эддарда Старка, но много слышала о нем. Говорят, он самый благородный человек, которого можно только встретить. Однако он оставил тебя. Был ли он наивным глупцом, что не подозревал о том, что от связи между мужчиной и женщиной могут появиться дети, или же считал, что ты, матушка, не забеременеешь… я не знаю и не мне думать об этом. — Заговорила Дейнерис, как только её сестра покинула комнату. — Его не оправдывает то, что случилось много лет назад. У каждого человека есть выбор. Лорд Старк, возможно думал, что поступает по чести, а на деле повёл себя, как последний подлец. Его благородство просто бредни. Если бы он был благодарен, то не оставил бы тебя. Я понимаю гнев Эли, ей больно от того, что она узнала, ей больно от того, что отец оставил не только тебя, но и её, а все ради того, чтобы помочь свергнуть мою семью. — Заключила девушка. — Наверное, я бы ненавидела лорда Эддарда, если бы сейчас находилась в Эссосе со своим братом, однако я родилась и выросла в Вестеросе и знаю, что на самом деле стоит ненавидеть ни дом Старков, ни дом Арренов или Баратеонов, а дом Таргариенов. Эйрис… мой отец, — она исправилась, кажется приняв то, кем являлась, — был злым человеком, все это знают, он творил ужасные вещи, а мой брат, принц Рейгар, лишь подлил масло в огонь. Во всем произошедшем стоит винить именно их. Элианне стоит ненавидеть мою семью. Мне жаль, что дом Таргариенов испортил судьбы многих, в том числе и твою, матушка, и я прошу прощения за действия моей семьи. — Тебе не за что извиняться, Дени. Ты не виновата в действиях своей семьи. — Но все же я дочь безумного короля, сестра насильника, и каждый, кто узнает обо мне, будет видеть во мне не Дейнерис Таргариен, девочку, что была не причастна к действиям семьи, а ту, кого они захотят видеть. Они повесят на меня ярлыки. — Девушка сжала челюсть и кулаки. — Если бы Рейгар только смог свергнуть своего отца… тогда бы ничего этого не было. — Произнесла Эшара, смотря на дочь. — Что? — удивилась Дени, её фиалковые глаза прищурились. — Именно Рейгар организовал турнир в Харренхолле, где собрались все лорды Семи Королевств. — Заявила Эшара. — Принц хотел добиться их верности, ведь твой брат мог принести мир в королевства… но, к сожалению, все эти планы потерпели крах. — Если бы он хотел принести мир в королевство, то не похищал бы и не насиловал Лианну Старк. — В ответ произнесла девушка. Она слышала о том, что Рейгар Таргариен был человеком доблестным, галантным, его все ставили в пример, а что он сделал? Бросил жену и детей, и похитил дочь лорда Рикарда Старка. — Принц, что должен был стать хорошим королём, повёл себя, как похотливое животное, и посмотрите, что из этого вышло. — Хмыкнула с горечью скрытая принцесса. Для многих принц до сих пор оставался хорошим человеком, даже после того, что сделал, однако Дени считала его подлецом, который получил по заслугам. Он, как и её отец, был грешником, только его руки находились в крови лишь по локоть. Она считала его глупцом, который погиб ради любимой женщины, изменщиком, предавшем свою жену Элию Дорнийскую и маленьких детей… её племянников. — Рейгар не был похож на своего отца, в нем не было того безумия, которое наблюдалось в Эйрисе. И пусть я была близко знакома с ним, не могу сказать почему он поступил так, как поступил, почему бросил свою жену, детей, и похител девушку, что была обещана другому… у меня не было возможности поговорить с Элией, безумный король следил за тем, чтобы ни одно письмо не смогло покинуть Красный замок. — Эшара поникла. В последний раз они виделись с принцессой Элией в красном замке, когда она покидала его вместе с королевой Рейлой и маленьким принцем Визерисом. Кажется, её подруга что-то хотела сказать ей, однако не решилась, Эшара не настаивала, да и некогда было тратить время на разговоры. Дорнийка думала, что они поговорят, но позже, когда прибудут на Драконий камень. Не вышло. Эйрис не позволил жене и детям Рейгара покинуть столицу, так как опасался предательства со стороны Мартеллов. Эшара тогда не знала о том, что они виделись в последний раз. И она до сих пор жалела о том, что не смогла поговорить с ней должным образом. — В любом случае все это уже не имеет значения. — Выдохнула Дени. Незачем было гадать. — Мой брат мёртв, как и принцесса Элия, её дети… и даже леди Лианна, чья судьба была покалечена из-за моего брата. — На эти слова Эшара лишь кивнула. После того, как Рейгар увез леди Лианну, о ней ничего не было слышно. Все предполагали, что она мертва, в это поверил Роберт, как и остальные. Но вот что касается её брата Эртура, что всегда находился рядом с правящей династией и пропал без вести после начала восстания, она чувствовала, что он жив. Как бы она хотела, чтобы он вернулся! — Дени, я беспокоюсь за Эли, — произнесла женщина, посмотрев на дочь умоляющем взглядом, — пожалуйста, не оставляй ее. Правда сильно повлияла на неё. — Я присмотрю за ней, обещаю. — Успокаивающе улыбнулась девушка, а после направилась к выходу. Она все ещё сжимала в руке подаренное кольцо её настоящей матери, не решаясь надеть его. Было слишком опасно. Возможно, когда-нибудь оно заблестит на её пальце… — Спасибо, за то, что рассказала правду. — Через плечо бросила Дейнерис, прежде чем выйти из комнаты и направиться на поиски сестры, намереваясь побыть с ней, и помочь справиться с её болью, которую она чувствовала от всей этой правды. Возможно, Дени была единственным человеком, в котором та нуждалась, и она собиралась поддержать Эли. Они были сёстрами, а сёстры должны помогать друг другу. И пусть правда была шокирующей, она многое прояснила, и Дени понимала, что рассказать её было крайне сложно. Благодарность была простой мелочью, но для Эшары она имела большое значение…