Не бойся.

— Доброе утро, — разлепляю глаза и вижу довольное лицо Майкла. Первый вопрос в моей голове это - который час?! — Ты довольно долго спишь, Эни. — Доброе утро, Майкл. А ты, я так понимаю, не любишь долго валяться в кровати? Я лениво потянулась и окончательно раскрыла глаза. Майкл уже стоял у шкафа, оперевшись рукой на дверцу и что-то высматривал. Приподнявшись на локтях, смотрю в окно. Солнце уже давно вышло и сияло на весь город, даря щедрый луч и в наше окно. От легкого ветра шурстели листья на деревьях, а утренние прогулки местных жителей заканчивались в кафе напротив отеля, в котором мы остановились. Утро было прекрасным. Встаю с постели и подхожу к Майклу. Кладу обе руки на плечи и смотрю на его сосредоточенное лицо. А он то, кстати, и сам не так уж и давно встал, чтобы упрекать меня в том, что я долго спала. — Что ищешь? — Думаю в чем пойти на завтрак. — В смысле «пойти»? Ты самоубийца, Майкл! Там же куча народу и они точно не дадут тебе как следует позавтракать. Может, останемся здесь? Тогда можешь принимать пищу хоть голым. — Я не понял, ты типа волнуешься за меня? Или мне показалось?.. — Эм, я... просто хочу как лучше. А вообще сам решай. Я отпрянула от него и пошла в ванную. За спиной слышу ухмылку Майкла и мысленно бью себя по лбу. Пусть за него мамочка волнуется, а не я. Мне же делать нечего, кроме того, как волноваться спокойно ли он поест или не поест совсем. Не знаю почему, но меня это задело. Не то, чтобы я взбесилась или расстроилась, но напряглась. И эта его ухмылочка... Приняв душ, оборачиваюсь в полотенце и выхожу из ванной. Майкл, должно быть, уже ушёл завтракать. Ещё вчера я решила, что сегодня пройдусь по местным магазинам и прикуплю немного вещей не только себе, но и домашним. Уже не терпелось надеть всё самое лучшее, заказать такси и отправиться гулять по городу. Я редко бывала за границей и мне было невтерпеж отправиться уже куда-нибудь. Майкл всё ещё был здесь. Более того, я застала его за тем, как он переодевается. Выглянув из-за двери, наблюдаю за ним. Очень хочется посмотреть на его лицо, когда он повернется. Мои внутренние чёртики заплясали хоровод за огромным огнищем. С улыбкой на всё лицо наблюдаю как он медленно надевает кофту и затягивает ремень на брюках. — Я заказал завтрак сюда, так что тебе бы следовало одеться. Не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, любовался тобой в одном маленьком полотенце. — Как? — вырвалось из моего рта и в ту же секунду я заметила зеркало, в которое он смотрел, едва сдерживая смех. — Я серьезно, — выдавил он, прежде чем прыснуть со смеху. — Там есть и поменьше полотенце. В следующий раз выйду в нём, — съязвила я и ушла в свою спальню. Взяв со стула халат, скидываю на пол полотенце. — Ещё забыл тебе сказать, что... И он тут же утихает. Поворачиваю голову в его сторону и расплываюсь в мягкой улыбке. Майкл замер на месте, разглядывая меня. Не спешу прятаться в халате. Мне до чертиков нравится смотреть как меняется его лицо. Сначала он испытал что-то вроде шока, постепенно краснота с его щёк сходила. Непроизвольно закусил губу и потёр ладонью шею. Оборачиваюсь в халат как только слышу глухой стук в дверь. С широкой улыбкой прохожу мимо него, запахивая полы халата потуже. Майкл так и остался стоять там, пока нам в номер не вкатили поднос с горячим завтраком на тележке. Сажусь на диван и беру в руки приборы. — Садись, Майкл. — Я это... в общем, не хотел. — Ой, да не строй ты из себя святошу. Тебе не идёт. Давай уже завтракать. Расслабься. — Ещё кое-что... — он совсем побледнел, застял где-то между дверей в гостиную. — По-моему, кто-то стоял с фотоаппаратом у нашего окна. От неожиданности я на пару секунд замерла и перестала жевать омлет, который почему-то тут же потерял весь вкус, также и пропал мой аппетит. Какое-то двоякое сложилось внутри ощущение. Как на это реагировать? Окей. Предположим, какой-то японец действительно сфоткал меня и напишет статью к этой фотке. И она, эта статья, разойдётся по всему свету. Более того, по всему миру. Все увидят голую меня и стоящего в растерянности Майкла. Какой-то странный мороз по коже пробежался по всему телу. Вздрогнув как от самого сильного холода, продолжаю опустошать свою тарелку. Майкл молча заходит в комнату и садится рядом со мной. Одной рукой берет стакан воды и выпивает залпом за одну секунду. — Ну что ты так расстраиваешься. Увидят меня и увидят. Черт со мной. Прости, конечно, что так подставляю тебя. — Серьезно?! Анна, по-моему сейчас не самое лучшее время для извинений. И... по-моему прощение должен просить я. — С какой стати? Сама виновата. Давай уже ешь быстрее. — Анна... ты ничего не понимаешь. — Я всё прекрасно понимаю! — Поверь мне, я уже много начинался о себе. И скажу тебе так, что теперь с этим фото они от тебя не отстанут. Они превратят это в такую грязь. Они такое раздуют... в общем, готовься к худшему.

***

Конечно же после произошедшего желание ездить по городу в поисках лучшего кимоно и книг о японской культуре тут же пропало. Майкл сказал, что ждать его стоит не раньше восьми вечера (ехать с ним на концерт я отказалась). Уже собравшись, нацелилась идти в газетное издание. Кровь из носу, но я обязательно должна найти того журналиста недоделанного и выкупить это фото. Не могу позволить себе так крупно подставить Майкла. Незаслуженно... по своей глупости и наивности. Кажется, в более глупые обстоятельства я не попадала никогда в жизни. Отыскав первое издание, которое располагалось за три квартала от отеля, захожу в высокое здание. На первом этаже грустил охранник, листая какие-то журналы. Черт, без пропусков явно не пустит. Ну что ж, не проблема. Распушив волосы у корней, поправляю блузку на груди и смело шагаю в холл здания. — Девушка, ваш пропуск, — строго промямлил он и тут же перегородил мне путь. — Ох, мистер, я такая растерянная. Устроилась в вашу компанию пару дней назад и сегодня мой первый день. Волнуюсь жутко. Страшно отправлять в печать первую статью. Говорят, начальник сволочь ещё та. Но вы... вы же другое дело. Простите меня пожалуйста. Можно мне пройти без пропуска? Обещаю, этого не повторится. Брови мужчины поднялись чуть ли на не лоб. Он тяжко вздохнул и рассмотрев меня снизу вверх мрачным взглядом, пропустил. Сказав спасибо больше тысячи раз, бегом заворачиваю за угол и со всех сил несусь к лестнице. В здании порядком десяти этажей, а времени у меня совсем мало. Вероятность того, что я найду этого ублюдка за час, включая ничтожный уровень моей удачи, составляет ноль целых и ноль ноль ноль тысячных. Тем не менее, быстро врываюсь в один из кабинетов. Оказывается, это не кабинет, а целый мини-офис. Порядком десяти столов, за каждым из которых сидит человек и что-то пишет. Меня охватила паника, которую я старательно прятала, уставившись глазами в пол. Черт, мне точно не удастся найти того журналиста! Боже, как стыдно и неловко перед Майклом... Несмело поднимаю глаза. Все десять пар глаз смотрят на меня, не моргая. И только один парень в углу нелепо смотрит на меня исподлобья. Странная реакция, однако. Захлопываю за собой дверь и прямиком направляюсь к нему. Он тут же уставился в свой листок, усеянный иероглифами. — Работайте, что смотрите! — приказываю остальным и сажусь на край стола этого журналюги. Неужели мне так повезёт и это именно он сделал ту фотку... — Что пишем? — Простите, я не знаю английского, — подделав акцент, говорит он и резко меняет верхнюю бумагу, кладя на неё чистый лист. — Что ты мне заливаешь?! Я же вижу как тебя перекосило, когда я зашла. И акцент ты подделываешь хреново, скажу тебе так. Он не японец. Вполне смог бы сгодиться за австралийца или британца. А может и вовсе американец. Нужно было спросить у Майкла как выглядел тот журналист, прежде чем нестись сюда. Но было поздно... Парень, под моим тяжелым взглядом, не осмеливался двигаться и замер над листом с ручкой в руке. Судя по всему, моего испепеляющего взгляда ему мало и придётся действовать по-другому. — Дорогой мой, лучше по-хорошему отдай мне фото. — Какое фото? Что вы вообще творите?! — Ага, ты говоришь по-английски! — тут же ловлю его на промахе и невольно ударяю рукой по столу. — Хорошо, ты меня разоблачила. Дальше что? Я не отдам фото. Он неловко покосился на мою грудь и начал выводить иероглифы на чистом листе. — Или ты отдаёшь мне это чертово фото, или останешься лежать в больницы с многочисленными переломами. Я за себя не отвечаю, мальчик. И повторять для тугоухих тоже не собираюсь. — Ты думаешь я тебя испугаюсь? Мне достаточно позвонить охраннику и тебя вмиг отсюда выкинут. — Сколько? — едко вырвалось из моего рта и я тут же полезла в сумку за деньгами. Как знала, что пригодится. — Не-е-т, так не пойдёт. — А я не спрашиваю как пойдёт. Я тебе деньги, ты мне фото и все копии этого фото! И поживее, мое время драгоценно! — Хах, какая ты наивная. Думаешь откупиться от меня какими-то долларами? Хоть бы не позорилась. Как только это фото напечатают завтра во всех газетах мира, о чем я кстати говоря позабочусь, мне заплатят в миллион раз больше твоих жалких деньжат. — Окей. Не деньги. Тогда что? — Секс, — произнёс он одними губами. Меня словно окатили ледяной водой, а потом щедро облив бензином, подожгли. Все тело вмиг вытянулось и окаменело. Парень усмехнулся и поменяв ручку на более удобную, продолжил писать. Думать было некогда. Мне нужно это фото и точка. Что я, собственно говоря, теряю? Ничего. Придётся идти даже на такое. Нужно признать, что этот гад очень умён, черт бы его побрал! — Хорошо. Давай, — потянув его за воротник футболки, встаю со стола и сажусь на его колено. — Ну не здесь же! Вечером в «Вероне». И учти - только секс. Обойти меня тебе не удастся. — Хорошо. В семь в холле. Не придёшь, с собаками отыщу. Выйдя из издания, меня охватило крайне странное чувство. Никогда прежде мне не выдавалось такое испытывать. Стыд и замешательство скрутилось в один тугой узел и спустилось вниз живота. В голове неприятно загудело, а во рту стало сухо, как пустыне Сахара. Никаких других выходов у меня просто не было. И никак по-другому мне не поступить. Действительно обойти его будет крайне сложно. Он мужик с хитринкой. Не зря в журналистах засел... По возвращению в отель, мне пришлось позвонить Майклу и сказать, что ночевать он будет в гордом одиночестве. — Что? Почему? — Ты не переживай. Я, может быть, ближе к часу приеду. Со мной всё будет хорошо. Честное слово. — Я ничего не понял. Эни, объясни нормально, что произошло. Я повесила трубку и на остальные пять звонков не ответила.