Не бойся.

      Мы зашли ко мне домой. Охранник Майкла помог мне отнести пакеты до кухни. Я уговаривала его остаться с нами в доме, чтобы отдохнуть. Но он сказал, что его прямой обязанностью является охрана Майкла и вышел на крыльцо, чтобы охранять наш дом. Не знаю почему, но мне показалось это дико милым. Хотя в какой-то мере это было не очень безопасно. Я думаю любой человек в мире знает как выглядит машина Майкла и хоть раз, но все же видел его охранников. Пока я на кухне вытаскивала продукты на стол, Майкл исследовал нашу гостиную. Ему было интересно смотреть на картины и всякие статуэтки, полученные отцом на каких-то конкурсах или премиях. — Майкл! Кто готовить будет: я или ты? Иди сюда, я же не знаю рецепта! Я выгрузила все овощи в раковину и начала мыть по одной штуке. Не знаю слышал ли меня Майкл, но он так и не пришёл на кухню. Я решила не торопить его, а сделать нам чай. До готового ужина ещё долго, поэтому нужно хотя бы выпить чай, потому что мы оба давно не ели и не пили. Достав пакетики из пачки, кидаю их в полупрозрачные хрустальные чашки и заливаю кипятком. Обожаю запах свежезаваренного чая. И пусть его перебивает довольно-таки странный запах кипятка, нежный аромат мелиссы очень успокаивает. Каждый раз наслаждаюсь этим. На кухню пришёл Майкл. Я поставила чашки на барную стойку, рядом вазочку с печеньем и вафлями. — Ты что там делал? Я звала тебя. Все овощи помыты. Попьём чай и начнём готовить. — Я увлёкся наградами... твоими. — Моими? Ты был в моей комнате? — Извини. Я хотел найти ванную, но нашёл твою комнату. — О боже, у меня там такой бардак! Майкл, прости, мне так неловко. — Нет, ты чего? Я сам туда зашёл и должен просить прощения. У тебя очень уютная комната и дом в целом. Скажи, почему ты бросила танцы? — он взял в руку чашку и отпил чай, с любопытством глядя на меня. — Понимаешь, я такой человек... в душе я либерал. Меня ничто в жизни не цепляет надолго. Всё детство я проходила на танцы. То самба, то танго, то современные, то ещё какие-нибудь. И так получилось, что я привыкла к этому ритму. Да мне и самой нравилось познавать новое. Мне было комфортно так жить. И так сложилось, что я поступила в универ на хореографа. Закончила его. У меня была тренерская программа на полгода. Я готовила деток, преподавала им уроки танцев. А потом меня это всё перестало интересовать, я не получала такого кайфа, как раньше. И забросила всё. Сейчас ничем не занимаюсь, кроме езды. Обожаю ездить на машине до соседних городов. Хочу вообще объездить весь мир на одной только машине. Как я уже рассказывала участвовала в гонках. Вот так. — Жалко, что ты забросила танцы. Я думаю из тебя получилась бы чемпионка мира по какому-нибудь стилю танца. — Может быть, — я улыбнулась, опуская взгляд, — всегда хотела стать актрисой. Но моим родителям не нравился мой выбор и они всячески пытались загородить мне путь на сцену или съемочную группу. А сейчас им всё равно: сижу ли дома или занимаюсь чем-то. Для них главное, что я рядом с ними, жива и здорова. Лучше поговорим о тебе. Каково это быть мировой звездой? — Каково? Я не назвал бы себя мировой звездой. Но мне нравится то, что я делаю. Для меня это главное. Никогда не видел себя каким-нибудь программистом, или инженером, или режиссером в театре, или аппликатором. Мне всегда была интересна сцена. Мне нравилось выступать на публике. Мне нравилось танцевать. Это всё у меня в крови. И ни на что другое не променяю. Тяжело конечно. Например, я не могу спокойно выйти из машины и пройтись по парку, дыша воздухом или сходить в магазин за продуктами или одеждой. Боюсь себе представить, что будет с моими детьми. Ведь люди, работающие во всяких редакциях и газетах монстры. Ради выгоды, они готовы на все. Вплоть до слежки за человеком в его же собственном доме. Иногда мне страшно оставаться одному дома. Люди очень жестоки. Я иногда такое о себе читаю, что у меня волосы по всему телу дыбом встают. У тебя очень вкусный чай. Давай готовить, а то уже много времени. — Да ты во всем прав. Люди очень жестоки. Конечно давай готовить. Я поставила чашки в раковину и принялась слушать Майкла. Он изучил кухню и по-свойски стал в ней распоряжаться. Пока он нарезал овощи, я рассказывала о себе и своей семье по его просьбе. Не знаю было ли ему интересно это на самом деле или он просто не хотел слушать тишину. Также не знаю почему я решилась на то, чтобы рассказать ему о себе практически всё. Мне хотелось ему доверять. Не думаю, что он способен на ложь или предательство. Я конечно много раз ошибалась в людях. Но Майкл совершенно другой. Мне не доводилось общаться с такими людьми как он. Порядочный, интересный и настоящий. Он живой человек, как и все мы. У него есть душа. Но её никому не понять. Также Майкл очень ранимый из-за этого ему сложно ровно плыть на своём плоту по течению жизни. Он много раз сталкивался с предательствами и откровенным свинством людей. Мне было его жаль. И отчасти я его очень понимала. Мы были похожи духовной и моральной организацией. Мне хотелось быть рядом с ним. Хотелось бы быть столько, сколько он мне позволил бы. За весь день я ни капли не устала от него. Хотя изначально мне было всё равно на это пари и было всё равно во что это выльется в итоге. Но сейчас я очень сильно изменила своё мнение на счёт Майкла. Он для меня возрос многократно за один лишь день. С ним очень легко и просто. Хотя иногда наши разговоры напоминают беседу двух старых бородатых философов, которым стало скучно и они решили потрындеть о несправедливости жизни. — Что делать дальше? — спросила я, получив полную тарелку нарезанного лука и чеснока. — Греешь сковородку, льёшь масло. Потом высыпаешь это и добавляешь орегано вместе с розмарином. Нужно хорошенько прожарить на слабом огне. — Есть, сэр! Я выполняла все команды Майкла. Он часто заглядывал в окно, явно боясь, что кто-то найдёт его. Поэтому я закрыла все жалюзи в доме и попросила его не переживать. Мы разговаривали на разные темы. Ему почему-то было интересно слушать рассказы про меня, а мне наоборот. Я ещё не видела ни одного человека, который питал бы ко мне какой интерес. Когда я ему это сказала, он рассмеялся и ответил, что сам в шоке. За готовкой время летит просто незаметно. Готовили мы полтора часа, но они вообще не ощущались. Майкл успел даже пригласить меня к себе домой, а ещё пообещал пригласить на премьеру его клипа. Мне это конечно же льстило. Если бы мне кто-то сказал, что сегодня, первого октября, в четверг я буду готовить на своей кухне с Майклом, я бы рассмеялась этому человеку в лицо и послала бы его как следует. Мы сели за стол ужинать. Время уже было около десяти часов и на улице было темно и, вроде как, даже похолодало. Я люблю вечера. Каждый день выхожу на улицу после восьми часов и смотрю на звезды в небе. Это расслабляет и в принципе очень красиво. — Когда будет следующее занятие? — спросила я, ковыряясь вилкой в полупустой тарелке. — Думаю, завтра. Ты сможешь? — Я свободна всегда. Во сколько и где? — Я пришлю за тобой водителя в час, и он отвезёт тебя в нужное место. Обещаю не опаздывать. — Хорошо. Буду ждать твоего водителя. Я улыбнулась ему, а он мне. Майкл очень красивый мужчина от природы. Даже сейчас, будучи уставшим и в небрежном виде он чертовски красив. Раньше я как-то не замечала его. Для меня он был обычным звездилой, не более. Очень жаль, что я позволила так думать. Он предложил мне помочь убраться на кухне и помыть посуду. Я уверила его, что со всем справлюсь сама. Майкл поблагодарил меня за вместе проведённый день и крепко обнял. Я бы простояла так с ним вечность. И ничего более, думаю, нам бы обоим не понадобилось. Мне очень интересно узнать что он думает обо мне. Но спрашивать это будет моветоном. Я отпустила его и он быстро дошёл до своей машины, из которой потом помахал мне рукой. Я помахала в ответ и тоскливым взглядом проводила его. Разбираясь в сумке, вспомнила, что в кармане олимпийки оставила наше фото. Спустившись вниз, забрала его. Оно немного помялось, но не страшно. Майкл был здесь чертовски красив и сексуален. Я замяла уголок с тем охранником и положила фото на прикроватную тумбочку. Теперь каждый день будет начинаться с этого фото. Теперь дни станут прекрасней.

***

До часа дня я ничем не занималась. Утром ныло всё тело после вчерашнего занятия. Поэтому вместо меня передвигался кусок желе на палочке. Мне чертовски было плохо. Рука ныла так, словно в неё насовали тысячи иголок. А при любом вдохе и выдохе они сжимали и прокалывали мою руку насквозь. Пришлось выпить тройную дозу обезболивающего, прежде чем я могла ею двигать и не выглядеть раздражённой и поникшей. Не знаю какие это вызовет симптомы и как мое тело в принципе отреагирует на такую лошадиную дозу таблеток, но мне было лучше. Намного лучше. Ближе к часу дня я выскочила в коридор и наматывала круги у двери. С чего такая спешка и волнение? Где мое привычное равнодушие ко всему, что происходит вокруг меня? Нет, я конечно ненормальная, но не настолько же, чтобы влюбиться в человека за сутки... да даже меньше. Это очень странно. Тем не менее, я дождалась этого звонка в дверь. Собрав сумку, вышла на улицу. — Здравствуйте, Анна. Прекрасно выглядите. — Добрый день. Спасибо, — я улыбнулась и позволила ему забрать мою сумку и самостоятельно положить её в машину. Он мужчина, ему это будет приятно. Он помог мне сесть в машину, а сам сел за руль. Я сидела здесь, как вчера с Майклом. Его тут явно не хватало. В салоне тишина, лишь водитель что-то иногда говорил сидящему на переднем сидении охраннику. Ну Майкл! Зачем мне такая оборонительная команда? Я же не он. Пристроившись у окна, облокотилась лбом о стекло и проводила взглядом дома и парки, мимо которых мы ехали. Изредка я обращала внимание на сидящих впереди мужчин. Что-то с моим настроением сегодня было очень плохо и клонило в сон. Вот вам и первый симптом действия обезболивающего. — Скажите, а нам ещё долго ехать? Мужчины паникующее переглянулись. Я это четко видела. И мне это не понравилось. Эм, они что, не знают куда ехать? Или что вообще происходит? Смысла спрашивать нет, ибо они не скажут правды. — Минут восемь ещё, — все-таки ответил водитель и посмотрел на меня, не заподозрю ли я что-нибудь. Я замечаю, что они куда-то не туда сворачивают. Вчерашнюю дорогу до того центра помню как свои пять пальцев. Сейчас маршрут кардинально поменялся и мы едем на окраину города. Нельзя сказать, что меня это испугало. Меня это капец как напугало! Я еду с малознакомыми мужчинами черт знает куда. Не подавая паники, сажусь обратно и во все глаза рассматриваю улицы. Единственное, чем я могла бы себя успокоить - это то, что мы едем к Майклу домой. Возможно у него есть какая-то комната, в которой можно позаниматься. С одной стороны мне было бы все равно где смотреть на его мастерство, а с другой мне было бы очень неловко оказаться в его доме. Не знаю по какой причине. Меня окончательно стало клонить в сон. Голова так и падала, сознание мутнело на глазах. Главное не уснуть. Мне же всё-таки интересно куда мы едем. А проспать собственную кражу будет очень глупо. Так и вижу в сводках: «заснувшую девушку увезли в лес. Бедняжка после передозировки таблеток уснула и проспала собственную кражу. Остаётся только гадать что способствовало её сну» о боже. По-моему у меня ещё и параноидальный бред на фоне передозировки. Скорее всего мы просто свернули, потому что в центре сейчас пробки. Интересно, чем мы будем заниматься? Как можно ускорить время? Не хочу терпеть и ждать того момента, когда мы приедем. — Анна, вы только не волнуйтесь.