Некоторые из нас изменились
22 июня 2020 г. в 20:22
Примечания:
Дело не в том, что это был перебор, а в том что они были слишком стары.
У Белль перехватило дыхание, и она попыталась скрыть тошноту от детей и Гастона. Она не может… у них не может быть ещё… они слишком стары, чтобы заботиться о новорождённом. Их младшей Амелии было шесть лет! Она должна была быть последней.
— Белль? — она услышала, как Голос Гастона зовёт её. Он казался смущённым и немного встревоженным.
Она покачала головой, вытирая уголок рта тыльной стороной ладони, и попросила коротко:
— Оставь меня в покое, — направляясь прямо в спальню.
Белль захлопнула за собой дверь.
Приступ рвоты прошёл, и она свернулась калачиком возле столбика кровати на полу. Женщина прижала колени к груди и продолжила всхлипывать. Ей ведь уже под сорок пять, черт возьми! И все же они с Гастоном умудрились устроить небольшую неприятность… кого она обманывает? Он был из тех мужчин, от которого нельзя оторваться. Было удивительно, что все их дети не были сюрпризом.
Дверь бесцеремонно распахнулась, и Белль вздрогнула.
Следы от слёз выступили на её обеспокоенном лице, но она все равно сумела сердито выплюнуть:
— Ты никогда не стучишься!
Она не ожидала от него ответа и не получила его.
Не обращая внимания на слова, Гастон пересёк комнату и опустился перед Белль на колени. Он мягко взял её руки в свои, несмотря на её протесты и полусгрызенное «отойди от меня». Гастон поднёс костяшки пальцев жены к своим губам и нежно прижался к её коже. Затем он притянул Белль к себе, не обращая внимания на то, что её крики становились всё громче.
Её нижняя губа задрожала, а голос сорвался, когда она попыталась спросить:
— Как ты узнал?
— Ты была больна всю неделю, — ответил он. — А дети в порядке, — Гастон пожал плечами и отстранился. Он неуверенно посмотрел жену. — Я думал, что ты не можешь.
— И я тоже, — слабо вздохнула Белль.
Она положила голову ему на шею, всё ещё дрожа и наслаждаясь ощущением его громоздких рук, обнимающих её… двадцать один год брак. Гастон перестал заботиться только о себе и, смеет ли она говорить, стал сострадательным.
На несколько минут между ними воцарилось молчание.
Затем Белль пошевелилась и спросила, играя с оборками его белой рубашки.
— Ты хочешь ещё одного сына?
— Ну конечно же! — эта фраза вертелась у него на кончике языка.
Гастон резко выдохнул и вспомнил, что произошло раньше с Седриком и Амелией. Он вспомнил, как смертельно побледнело её лицо, и было так много крови… ему действительно потребовался ещё один ребенок, чтобы понять, что он потеряет смысл жизни без неё.
— Пока у меня есть ты, в конце концов, меня ничего не волнует, — хмыкнул он.
Белль икнула, и слезы снова потекли по её щекам. Гастон поцеловал её в волосы и крепко прижал к себе.