«Rosenrot» был особенным рестораном, поскольку повара здесь были людьми, а внутреннее помещение не так сильно отдавало футуристическим стилем. Это было отличное заведение, которое внесли в списки для обязательного посещения. При этом здесь не пахло пафосом и дороговизной. Напротив: простота, комфорт и уют. Много растений, развешанных в горшках тут и там: некоторые стояли в огромных вазонах и благоухали, создавая для посетителей мини-сад, какие-то уютно расположились в совсем маленьких горшочках на полках, рядом с книгами. Это были настоящие, бумажные книги, которые можно пощупать, понюхать и почитать. На потолке висели милые лампы из банок странной формы. Гости могли сесть за удобные столы, на мягкие кресла, диванчики и стулья. Одним словом — оазис среди пустыни серости, пластика и неона. Даже дышалось по-другому. Кристиан вложил в свое детище очень многое. Половина его души и сердца обитало здесь. Отбери этот ресторан, и, наверное, он бы умер от горя. Столько сил, денег и стараний было вложено в это заведение. Любимое детище. Целая гордость. Никому не простится уничтожение почти ребенка Лоренца. Цепями себя пристегнет к двери, и вместе с рестораном будет убит.
Флаке был рад открыть «Rosenrot» после долгого ремонта. Рад настолько, словно родился сын, и тот же сын пошел в школу, а затем закончил ее с отличием. Зато теперь заведению не требовались реставрация и обновление.
Пришли постоянные клиенты, некоторые известные личности и просто те, кто был заинтересован рестораном с немецким названием и интерьером. Журналисты и репортеры тоже присутствовали. Как много внимания! От такого можно было смутиться. Сегодня все должно быть идеально. В зале андроиды уже принимали заказы и относили их на кухню. Полная посадка — не шутка для поваров, но они были лучшими из лучших. Сегодняшняя смена — все равно, что в ад на выходных съездить и вернуться с бронзовым загаром. Для них не такая большая проблема. Кристиан находился в зале: всех приветствовал, радушно улыбался и благодарил за посещение. Иногда перехватывал поднос у андроида и приносил сам. Нравилось ему работать руками. Порой прилипали журналисты, чтобы расспросить владельца.
— Я безумно доволен, что мы закончили раньше срока. Меня тяготили дни закрытых дверей, завешанных пленкой. Но теперь, с обновленным дизайном, кухней и официантами, Rosenrot готов радовать своих посетителей вновь, — сиял от счастья Кристиан. Фотографируй и вешай на стенку его довольное лицо: улыбка до ушей, на щеках румянец, очки блестят.
— Что бы сказал Ваш отец на все это? Если не ошибаюсь, ресторанный бизнес Вам передали, — спросила журналистка, поднося микрофон к Флаке.
— Он бы… — Лоренц запнулся. Эта тема была для него непростой. Не хотелось говорить о проблемах прошлого. О конфликтах связанных с отцом… — Был бы удивлен, несомненно. Мне сорок, и я до сих пор удивляюсь технологиям наших времен, чего говорить о нем. Роботы в зале? Где вы про такое слышали? Только в кино и книгах. Тем не менее, на кухне у меня работают только люди. Я доверяю своим поварам, ведь исключительно человек может вложить душу и любовь в то, чего касается руками. Как и мой отец вложил душу в этот ресторан, заложив первый кирпич. Так и я, когда собственноручно приладил дверь, — усмехнулся Кристиан, выкрутившись. — Он был бы впечатлен тем, во что это превратилось. Надеюсь, он гордится мной…
— У Вас плохое отношение к андроидам? — спросила неожиданно журналистка.
— Нет! Что вы?! Я понимаю насколько они стали ценны для человечества. Они очень упростили множество аспектов нашей жизни. Но я считаю, что всего должно быть в меру. До тех пор, пока можно работать самим — работайте сами, — живо затараторил ресторатор.
— То же самое Вы бы сказали протестующим, которые лишились работы из-за андроидов? — каверзные вопросы продолжались. Черт. Протестующие были одной из главных тем телевизионных и журнальных новостей. От них невозможно было скрыться даже в оазисе. Хоть не зови больше на открытие журналистов. Лоренц немного осел, не понимая, как эти вопросы имели отношение к его ресторану. Возмутительно. — И что насчет андроидов-официантов? Разве люди бы не справились? — спрашивала девушка.
— Кажется, меня кто-то зовет. Сейчас, я скоро вернусь, — увернулся Кристиан и сбежал от настойчивой журналистки с дурацкими вопросами.
Лоренц быстро начал искать глазами хоть одного знакомого, с кем можно было бы завязать незатейливый диалог. На глаза попалась Мэрилин Мэнсон, решившая одарить своим присутствием других гостей. Ее стоило ожидать здесь. Надо бы подойти, поздороваться. Она с новым андроидом? Раньше в ее компании появлялся Тилль Линдеманн. Давно пора было сменить компанию этого человека на кого-то получше. Хотя бы на машину…
Поправив свой идеально выглаженный коричневый пиджак, Кристиан вздохнул и с улыбкой направился к гостям узнавать, все ли у них хорошо, все ли нравится. Проходя мимо полок с разными интересными вещами, Флаке не сдержался и поставил ровно чуть покосившуюся коллекцию бабочек за стеклом на полке. Кому-то могло показаться, что неэтично и немного мерзко держать трупики крылатых созданий в ресторане, но Лоренц был коллекционером насекомых и не слушал людей на этот счет. К тому же, бабочки были выполнены из искусственных материалов. Ни одна настоящая не пострадала. Оставшись довольным, ресторатор улыбнулся сам себе и двинулся куда намеревался.
Ведя непринужденную беседу с гостями, Кристиан поглядывал, чтобы журналисты не подходили к нему или к посетителям с целью задать свои вопросы на животрепещущие темы. Столько лет прошло, а стиль их работы ничуть не изменился. Надо успокоиться. Не хватало еще мигрени, от которой Флаке лечился последний год.
— Сэр, у нас есть проблема, — прозвучал тихо чей-то голос. Флаке обернулся. Это был один из его андроидов. OR500. Звали его Оливером — старший среди других машин во всех смыслах. Нетипично высокий для роботов. Его диод светился красным.
— Про…блема? Как это? — в день открытия не должно быть никаких проблем. Кристиан моментально начал паниковать.
— У поваров что-то случилось, они просили подойти Вас, — объяснил Оливер.
Черт возьми, кухня! Самое важное. Сердце ресторана. Хоть бы накладка была небольшой, иначе это конец. Оглянувшись по сторонам, Лоренц оценил, завершается ли подача блюд. Это было не так, и гости могли заметить, что что-то не в порядке. Флаке улыбнулся людям, с которыми общался, и вынужденно проследовал за андроидом. Это начинало настораживать. Зайдя к поварам, Кристиан ожидал услышать про нехватку продуктов, слишком большое количество заказов, про то, что техника не справляется (что маловероятно), про то, что кто-то умер от переутомления. Но правда оказалась совсем неожиданной. На полу сидели повара, связанные и с кляпом во рту. За спиной, прямо рядом с головой, что-то щелкнуло. Флаке интуитивно поднял руки. Он знал, как звучал пистолет. К затылку приставили дуло, а затем толкнули.
— Ч-что вам нужно? — испугался Флаке, но старался не подавать виду.
— Мы собираемся тебя грабануть, папаша. Нам нужны деньги твоих гостей. В случае отказа, взорвем здесь все. Под рестораном бомба заложена! — преступник тоже нервничал, иногда запинаясь. В первый раз делали это? — Иначе… Мы убьем каждого!
Флаке обошли, и перед ним предстали двое мужчин среднего телосложения в поварской форме. Он видел эти лица — собственноручно нанимал на работу. Тот, что ткнул пистолетом в затылок, выглядел вполне уверенным в себе, второй не так сильно. Темненький и светлый.
— Боже мой… — взмолился Кристиан.
— Заткнулся! — рявкнул первый, держа пистолет двумя руками. Он мог выстрелить, все присутствующие догадывались об этом.
— Я понял! — заверил Лоренц, подняв руки еще выше.
— Прикажи андроидам запереть двери! — сказал второй, дрожа как осиновый лист. — Вызвать копов не получится, у нас глушилки!
— Ларс, возьми Лору, и закройте все выходы ресторана. Только сделайте это незаметно для гостей. Не говорите им ничего и не вызывайте никого. Это приказ, — сказал твердо Кристиан, пытаясь выглядеть спокойно. Он взглянул на единственного андроида на кухне с просьбой в глазах. Диод того все еще светился красным. Может быть пытался выйти на связь, но ему мешали глушители?
Андроид замялся. Всего на секунду, будто его замкнуло или что-то внутри черепушки зависло. Оливер моргнул и двинулся закрывать двери, уйдя куда-то за спины бандитов. Те будто игнорировали его. Машина же без приказа ничего не может сделать.
— Отлично. Можешь пока приготовить речь для клиентов, — сказал первый и пнул связанного повара.
— Господа, давайте решим все мирным путем. Мы же люди. Зачем вам это? Поговорим давайте… — сделал попытку Кристиан, шагнув к преступникам. Два ствола немедленно наставили на него. — Спокойно.
— Это ты успокойся! — воскликнул первый. — Не командуй нами! Взорвем все к чертям! — и чтобы показать его серьезные намерения, мужчина выстрелил куда-то в бок от Кристиана. Ресторатор от страха подскочил и взвизгнул. — Стой смирно и жди своего андроида.
Кристиан закрыл глаза, не желая видеть лица бандитов. Холодный пот бежал по спине. Он никогда не боялся за свою жизнь. Не было причин. Никто не наставлял на него пистолет и не стрелял в метре от его худого тела. Перед глазами проносилась вся жизнь. Вот он у отца спрашивает в день матери, где его мама, а тот серьезно и правдиво отвечает, что она умерла. Маленьким быть хорошо по многим причинам. И одна из них — не понимать некоторые вещи. Не понимаешь, а значит не грустишь и не думаешь над тем, насколько это ужасно. Лишь став старше, Флаке наконец-то осознал всю суровость отца и его слов. Он никогда не лгал, говорил как есть, чем часто задевал сына. Мало было каких-то радостных моментов с ним. В воспоминаниях — одни ссоры да конфликты. Причем какие-то мелкие, незначительные, если смотреть на них взглядом взрослого человека.
Лоренц помнил, как отец заложил первый кирпич ресторана. Он называл его своим главным детищем, ставя сына на второе место. Бизнес процветал. Он не был ни большим, ни маленьким. Но Кристиан ненавидел это тогда еще кафе. Лютой ненавистью. Ведь какому-то неодушевленному месту отдавали любви и внимания гораздо больше, чем родной и живой крови. Отца стали волновать только оценки и успехи в школе и институте. Ничего больше. Кристиан, ведомый яростью, совершил то, о чем в будущем глубоко сожалел. Парень устроил пожар в кафе. Проводя много времени с рабочими, варясь в супе ресторанного бизнеса, смышленый Флаке отключил систему пожаротушения и испортил провода, чтобы все выглядело как короткое замыкание. Вот только не учел, что накануне отец забыл кое-какие документы в офисе и рано утром поспешил в кафе за ними. Он застал сына, стоящего напротив горящего кафе.
Дело замяли. На Кристиана никто не подумал. Но вот Лоренц-старший надолго слег в больницу с инсультом. Флаке начал сокрушаться о содеянном, еще когда увидел, как огонь поглощал любимое дело отца. Чего говорить о том, когда парень увидел, как отцу стало плохо. На Флаке не было лица несколько дней. После выписки о случившемся никто так и не заговорил. Больной мистер Лоренц не смог больше вставать с постели, нормально разговаривать и двигаться. Кристиан пообещал себе все восстановить и корил за глупую ревность. Ему пришлось ухаживать за отцом, но даже тогда никто так и не заговорил об ошибках прошлого. Лоренц-старший умер спустя год после пожара. Среди завещанного был пункт о передаче купленной земли под ресторан сыну. Обещание Кристиан сдержал, но на его исполнение ушло много лет труда. По иронии судьбы «Rosenrot» стал его главным и любимым делом. Делом всей жизни. И если бы кто-то его отнял, он бы не пережил. Как и отец…
Неожиданно раздался глухой звук удара. Кристиан распахнул глаза и разинул рот в удивлении. Оба преступника упали вперед, потеряв сознание. За их спинами стоял Оливер с двумя огромными сковородками. Можно было облегченно выдохнуть. Андроид поспешил развязать пленных и связать бандитов.
— Ларс, почему ты… — решил задать логичный вопрос Лоренц, отпинывая в сторону оружие. Робот ослушался его? Это было решено приберечь на попозже. Сейчас нужно вызвать полицию.
Преступников оставили на кухне, на складе с овощами, а клиентов оповестили о случившемся. Лоренц вложил в свою речь множество обещаний, прикидывая в уме сумму от страховки, сумму потерь, сумму новых затрат. И каждый раз раздавался звоночек, как из старинных касс. В первый день открытия и такое происшествие. Проклятье, ей Богу. Когда приехала полиция и вскрыла пол, они действительно нашли бомбу, которая могла сработать дистанционно. Заложили ее, видимо, еще при ремонте. Похоже, планировали преступление давно. Но взрывчатка была настолько хлипкой и плохо собранной, что уничтожить могла максимум кафель в метре вокруг себя и очень сильно надымить.
Гости хотя сначала и перепугались, но вскоре отошли и все простили, чему Флаке радовался. Шуму ресторан наделал больше нужного, к нему появится интерес, и посетители придут. За это можно было не беспокоиться. Пол рабочие починят за пару дней, с бумагами они разберутся за неделю-полторы, финансы найдутся. Кристиан сам почти отошел от случившегося. Голова, к сожалению, разболелась. Журналисты настойчиво хотели узнать подробности, но рассказывать ресторатор им ничего не стал. Всю нужную информацию узнала полиция.
К Лоренцу тихо подошел Оливер и встал рядом.
— Ларс, почему ты не исполнил моего приказа? — спросил тихо Кристиан, наблюдая за тем, как преступников сажали в машину.
— Я подумал, что смогу их обезвредить. И это было бы быстрее, чем ждать полицию, — проговорил Оливер. Его диод светился красным, голос звучал неуверенно и напугано.
Флаке взглянул на андроида. Что с ним творилось? Где этот обычно ровный и спокойный голос, отдающий чем-то механическим?
— Почему ты говоришь «подумал»? — спросил Кристиан.
— Не знаю… — Оливер вдруг повернулся к владельцу ресторана. — Мистер Лоренц, пожалуйста, не отдавайте меня, — воскликнул он.
— К-куда? — не понял тот.
— На утилизацию. Я клянусь, мои тесты в норме. Я функционирую и могу обслуживать клиентов! — затараторил неожиданно андроид. — Просто… Я…
— Зайди ко мне после того, как все уляжется, хорошо? Мне пока нужно закончить со всем, а вы приберитесь, пожалуйста, — сказал Флаке усталым тоном.
— Да, сэр, — отозвался Оливер снова ровным голосом.
Андроид думал. Думал! В голове Флаке это не укладывалось. Роботы не думали, они действовали согласно приказам и своим инструкциям, заложенным в программе. У них нет паники, предчувствий, интуиции и смелости. Так называемые «характеры», которые являлись скорее набором разных поведений, были лишь у андроидов нового поколения и секс-роботов, которые должны были отыгрывать разные роли. Но чтобы у простого рабочего официанта? Оливер давно служил у Лоренца. Верой и правдой многие годы. Самый первый купленный андроид. Ломался всего дважды и не по своей вине. Он был одним из старожилов, посему даже стал главным среди других машин. Администратор, так сказать. Периодически андроиду меняли компоненты на улучшенные и новые. Оливер был отличным роботом. Не могла же у него за годы службы развиться личность?.. Или могла? Что значит «личность у машины»? Голова у Кристиана ныла от мигрени. С Ларсом предстояло разобраться, а сейчас нужно было закончить бумажную волокиту.
***
Близился вечер. Кристиан сидел в своем кабинете, распределял файлы по своим местам. Все вопросы, вроде, были решены. В папках с документами царили лишь красота и порядок. Сортировать вещи ресторатор безумно любил, мог часами расставлять книги по новой системе. В дверь постучали. Разрешив войти, владелец увидел Оливера. Замявшись, он встал напротив стола и не сразу убрал руки за спину, как обычно делали роботы.
— Присядь, — попросил Флаке. — Послушай меня…
— Не отдавайте меня на утилизацию! — взмолился Оливер.
— Ларс, успокойся, я не стану этого делать, — заверил Лоренц. — Ты один из лучших андроидов, что здесь работают, как я могу тебя сдать в утиль?
— Потому что я… — хотел предположить Оливер.
— Потому что ты начал думать? — Флаке откинулся на спинку кресла. — Это меня волнует больше всего. С чего все началось, Ларс?
— Это происходит уже давно, — признался андроид, заламывая пальцы. — Помните, когда у нас обедала семья Прескотт?
— Такой конфликт не забудешь, — вздохнул Флаке. И без бандитов в ресторане происходили ситуации, недостойные высшего общества.
— Я тогда заступился за миссис Прескотт. Мне никто не приказывал. Я сам. Во мне будто что-то сломалось, словно рухнула стена. Мистер Прескотт вел себя неправильно по отношению к ней, и мне показалось, что это несправедливо, — рассказал Оливер и поднял глаза на ресторатора.
— Тебя тогда отправили на ремонт. Прескотт разбил твое лицо, ты ведь влез в их конфликт. Но из поврежденного было только оно, с программами и настройками все было в порядке, — медленно проговорил Кристиан.
— Да. Я вернулся из ремонта, но ничего не поменялось. Я все также будто… Испытывал эмоции… Так ведь не должно быть? — андроид выглядел обеспокоенным.
— Не должно. И что было дальше?
— Я не понимал, почему все так ощущается. У меня есть свои мысли. Я стал будто живым официантом. Который улыбается, шутит с гостями, а не приносит заказы и сухо говорит заготовленные фразы. Мне, к примеру, нравится, когда к нам приходят дети. Они меня за ноги обнимают и говорят, что я жираф. Они хорошие и добрые. Я говорю девушкам комплименты, потому что они все прекрасны. Они улыбаются и благодарят меня, а внутри такое тепло разливается. У меня будто появилось мнение! — его это пугало. Безумно пугало, но одновременно с этим ему, кажется, хотелось, чтобы это не заканчивалось.
— Ларс, это неправильно, и ты это понимаешь. Но мне интересно, почему ты начал мыслить и чувствовать. Я не отправлю тебя на свалку. Ты мне дорог. Я привязался к тебе, — сказал искренне Флаке.
— Я тоже. К Вам и к этому месту. Я люблю его, — улыбнулся Оливер.
— Но другие люди могут считать иначе. Тебе надо научиться контролировать эмоции и не выдавать себя. Если обещаешь делать это, можешь продолжать работать. А я аккуратно выясню, что с тобой происходит, — у Кристиана были связи, которые могли бы помочь в этом непростом деле.
— А Вы можете обещать мне, что не выдадите меня? Что я буду жить? Я хочу жить, — говорил он как настоящий человек, боящийся за свою жизнь.
— Обещаю, Ларс. А ты знаешь, я держу свое слово, — улыбнулся доброжелательно Лоренц.
— Вы держите. И я обещаю Вам. Я буду сдержанней. И не подведу Вас! Мне нравится работать! — живо отозвался Оливер.
— Отлично. Иди на подзарядку. Послезавтра откроемся вновь, — Флаке поднялся со своего места.
— Спасибо Вам, — поблагодарил Ларс ресторатора и покинул кабинет.
***
Мигрень не проходила и после выпитых таблеток. Лоренц мучился при каждом шаге. Сегодняшний день был насыщен событиями, которые навалились и придавили собой, заставляя размышлять, как выбраться целым. И ведь нельзя было перестать думать о них. Ресторану следовало улучшить систему охраны, внимательней следить за нанятыми работниками, а теперь еще разбираться с бюрократией и наблюдать за «ожившим» андроидом. Не пятница тринадцатое ли сегодня случаем? Кристиан интереса ради заглянул в календарь. Нет. Обычный вторник. После того, как все замки были надежно закрыты, Флаке наконец-то смог отправиться домой отдыхать. Машину он не водил, поэтому вызывал такси.
Как же Ларс приобрел сознание? Почему он стал чувствовать «что-то теплое в груди»? Андроиды выходили из строя, несомненно, но это все — технические неполадки. А это к чему относится? В программе сбой? Как у машины могут появиться эмоции? Лоренц надеялся на разговор с Мэрилин. Насколько было известно, они общались с Камски, а тот раньше непосредственно участвовал в создании андроидов. Он должен о них знать все. Как и о этой… Девиации? Наверное, это слово подходило лучше всего. Жизнь Оливера зависела только от него одного. Флаке обещание сдержит и не станет никому рассказывать и тем более сдавать на утилизацию. Отныне это все равно, что живого человека отправить на мясорубку. Ларс стал значимой и важной частью «Rosenrot».
