delicate.

      Мужчины вернулись в комнату, где остальные все еще терпеливо ждали, что же все-таки случится. Всего первый день ограбления, а они уже привязали какого-то парня к стулу, и Берлин чуть не убил его, в следующий момент вытащив из комнаты со страшной силой. Кто знает, может, он уже вышвырнул его на улицу в окно.       Дверь распахнулась, и все в то же мгновение устремили взгляды на парочку, показавшуюся из-за нее.       — Никто не умер? — спросил, кажется, Денвер. Мартин не был уверен.       К аргентинцу вернулось его самообладание, и он смотрел на всех с равнодушием, будто бы ничего и не произошло. Маска безразличия вернулась на свое место. Руки перестали трястись, когда он сделал несколько глубоких вдохов и посмотрел в зеркало в ванной.       В тот момент Андрес еще раз спросил, может ли он обнять его. Но кем был Мартин, чтобы отказать ему в этой просьбе? Поэтому аргентинец спрятал лицо в изгибе шеи своего друга и позволил себе почувствовать тепло, исходящее от тела Андреса. Они отстранились друг от друга спустя несколько мгновений, кивнув друг другу и выйдя из комнаты. Мартин сделал это с высоко поднятой головой.       — Нет, Денвер, никто не умер. Мы здесь не для того, чтобы убивать. Токио? Дай мне телефон, — Андрес вновь начал играть роль Берлина. Токио выполнила его просьбу, при этом с отвращением на него посмотрев, желая намекнуть ему, что она не его горничная.       — Профессор, в нашей команде новый участник. Его имя Палермо, и я уверен, что вы его знаете. К тому же, он был первым человеком, который вас поцеловал… — Берлин хитро подмигнул и улыбнулся в камеру, пытаясь сделать свой взгляд как можно более невинным. Но у него это плохо получилось.       — Неправда, это было бы отвратительно. Прекрати паясничать, Берлин. Палермо, добро пожаловать в команду, — Мартин поднял голову и самодовольно посмотрел в камеру. Комментарий Андреса по поводу первого поцелуя действительно его позабавил. Учитывая, что он был пьян и крайне смутно все помнил… Кажется, это было на свадьбе Андреса.       — Я уверен, что ты помнишь некоторые части плана, и Берлин при необходимости объяснит тебе остальные. Но помни то, о чем я тебе говорил, — сказал Серхио, и Мартин ясно представил его, сидящим в каком-то темном бункере и складывающим оригами.       — О, вновь возвращаемся к угрозам. В любом случае, спасибо за теплый прием. Теперь ты можешь отъебаться от меня, — ответил Мартин.       — Ты как всегда очарователен, — парировал Профессор. В его словах сочился неприкрытый сарказм.       — Теперь, когда все решено, дорогие друзья, позвольте представить вам Палермо. Моего старого друга, который с этого момента становится нашим союзником, — сказал Берлин и покровительственно положил руки на плечи Мартина. Тот стряхнул их, ругнувшись и едва слышно прошипев: «Не трогай меня». Москва, сидящий на одном из стульев неподалеку, улыбнулся им. Берлин притворился, что ничего не слышал.       — Насколько хорошо ты знаешь план? — последовал вопрос, кажется, от Найроби. Неважно.       — Ну, вашему Профессору был нужен кто-то, кто мог бы помочь ему со сложными расчётами. Я делал это за завтраком, — самодовольно ухмыльнулся Мартин.       — Ладно. Меня зовут Найроби. Будем друзьями, — она сделала причудливое движение рукой между ней и Палермо. Мартин улыбнулся. Хорошо. Друзьями.       — Вот, пистолет и все остальное. Теперь ты будешь прямо как мы, — сказал Берлин и передал стопку вещей в его руки. — Иди и переоденься, — кивнул Андрес в сторону двери.       — Хорошо, мам, — саркастично ответил Мартин, закатив глаза.       Никто не стал бы даже пытаться говорить с Берлином в такой манере, если бы хотел остаться в живых. Но этот парень ударил его, а потом они оба вернулись с улыбками на лицах, будто бы ничего не произошло.       Найроби была готова узнать все о том, что за отношения были между этими двумя.       Мартин был в ванной один. Сняв футболку, он наклонился к раковине, посмотрев на собственное отражение в безупречно чистом зеркале. Его глаза все еще были немного красными, но дыхание стабилизировалось.       Он был рад тому, что никто не смотрел на него, пока он переодевался. Мартин всегда был немного застенчивым, но недавно все изменилось в худшую сторону. Его ребра сильно проглядывались под кожей, а ключицы были обрамлены темными пятнами, похожими на тени, с каждой стороны. Его запястья выглядели непростительно ужасно. На каждом из них было несколько шрамов.       Но теперь ему было лучше. Мартину становилось гораздо лучше. Он улыбнулся себе в зеркало и поспешил закончить переодевание.       Мартин был готов ко всему. Он никого не боялся. И это было действительно так. Ему было абсолютно плевать на все, но если бы кто-то сейчас пришел и сказал о нем какое-то дерьмо, то Палермо бы в одно мгновение превратился в беспощадного психопата.