***
Виктор прикрыл глаза. В ночь на православное рождество 2030 года Юри разбудил его и взволнованным голосом сообщил, что у него отошли воды. Виктор позвонил их водителю Мацуо, они торопливо собрались и поехали в дорогую частную клинику, с которой у четы Кацуки-Никифоровых был заключен договор на ведение беременности и родовспоможение. Всю дорогу до клиники Юри стонал от болезненных схваток. «Потерпи, любимый!» – обнимая и целуя, Виктор прижимал мужа к себе, - «Мы так долго этого ждали! Осталось совсем немного! Всё будет хорошо!» «Виктор, дорогой… Роды – это омежье дело. Альфы этого видеть не должны…» - пробовал протестовать против присутствия Виктора на родах Юри. «Что за предрассудки в 21-ом веке!» - снисходительно улыбнулся Виктор и поцеловал любимого в лоб – «Вместе зачали – вместе и рожать будем!» Всё время, что у Юри длились схватки, Виктор держал его за руку, поминутно поднося его ладонь к своим губам, гладил по щеке и шептал слова любви. Вдруг лицо Юри побелело, как стена больничной палаты. Он закатил глаза и потерял сознание. На простыне под ним стало расползаться зловещее алое пятно. «Юри! Нет! Не уходи! Я не смогу жить без тебя!» - как раненый зверь, закричал Виктор. Медики силой оттащили его от Юри и стали толкать по направлению к выходу. «Господин Никифоров!» - взволнованным, и, вместе с тем, не терпящим возражений голосом сказал врач, принимающий роды – «Требуется экстренное кесарево сечение. Ваше присутствие будет только вредить.» Ну, раз так будет лучше для Юри… Виктор покорно поплелся к выходу. Выйдя из палаты, он без сил навалился на стену. Через несколько минут к нему вышел медбрат-омега. «Господин Никифоров… Лучшее, что вы сейчас можете сделать для своего супруга – это молиться за него!» - омега взял Виктора под руку и повел прочь от палаты. С трудом переставляя ставшими ватными ноги, Виктор очутился у ряда молельных комнат для синтоистов, буддистов и христиан. Войдя в православную молельню, Виктор упал на колени перед распятием, и в голос зарыдал, прося Бога не отнимать у него любовь всей его жизни. Сколько он провел часов в истовой молитве, Виктор сказать не может. Счет времени он потерял. Вдруг чья-то ладонь опустилась ему на плечо. Виктор обернулся и встал с колен – перед ним стоял лечащий врач Юри. «Поздравляю, господин Никифоров! У вас здоровый трехкилограммовый омега!» Омега? На УЗИ ведь говорили, что будет альфа… Но, какое это сейчас имеет значение? «Что с Юри, доктор?» «Слава Богу, опасность миновала!» - улыбнулся врач – «Операция кесарева сечения прошла успешно. Ваш муж сейчас спит после наркоза.» Наркоз? А что, эпидуральной анестезией нельзя было обойтись? Хотя… Им, врачам, виднее… Виктор, не отводя глаз, смотрит на спящего Юри, очерчивая пальцами контуры его лица. «Милый, как же ты настрадался!..» Они в семейной палате, которую Виктор арендовал для них с Юри и их малыша за весьма немалые деньги. «Виктор… Меня тошнит…» - Юри открыл глаза и попытался улыбнуться. «Это из-за наркоза. Скоро пройдет.» - коснулся губами губ возлюбленного Виктор. «Где наш малыш?» - Юри попытался приподняться на локте, но оказался слишком для этого слаб. «С ним всё в порядке. Его скоро принесут.» - Виктор взял ладонь мужа в свою, поднес к губам, нежно поцеловал, затем нажал на кнопку вызова персонала. Появившийся медбрат, удостоверившись, что всё хорошо, вышел и через несколько минут принес попискивающий сверток. Сердца новоиспеченных родителей затрепетали от нетерпения, и они крепче сжали ладони друг друга. Медбрат освободил младенца от пеленок и положил на обнаженную грудь Юри. Ребенок припал к набухшему соску омеги и принялся жадно насасывать. «О, Боже! Виктор… Он – чудо! Мой сыночек, мой Хирохито…» - Юри поцеловал крошечную ручку малыша, затем – покрытую пушком коричневых волос головку и поднял на мужа близорукие глаза, в которых стояли слёзы счастья. «Спасибо тебе, любовь моя!» - расплакался вслед за Юри Виктор, и принялся зацеловывать любимое лицо. Юри назвал сына, не посоветовавшись с ним, с Виктором? Чтож – после всех перенесенных страданий он заслужил право выбрать имя для сына единолично, какое по душе. Счастливое родительство и забота любящего мужа сотворили чудо – после тяжелых родов Юри стремительно пошел на поправку, и уже через неделю семью выписали из клиники.***
- Так, значит, момент рождения Хирохито вы не видели… - констатировал доктор Киосаки. - Не видел… – шумно вздохнул Виктор. - И это всё, что вы можете вспомнить? - Да… - Виктор-сан, - после некоторой паузы доктор Киосаки достал блестящий хрустальный шар и разместил его чуть выше уровня глаз Виктора, - Сейчас я введу вас в состояние гипноза. Должно быть ещё что-то важное, что необходимо вспомнить. Смотрите на шар и сосредоточьтесь на моем голосе. Итак, я начинаю отчет до десяти. Один. Два…***
Веки Виктора налились свинцом. Память снова вернула его в 7 января 2030 года, в тот момент, когда за ним закрылась дверь родильной палаты. Он снова чувствует затылком и спиной холод стены… Что это?.. По коридору медбрат катит каталку, на которой, свернувшись буквой Z, лежит совсем юный беременный омега, лет 15-16-ти, не старше. У омеги схватки. От боли он кричит дурным голосом и сквернословит. «Блядь!.. Как больно! Сделайте же что-нибудь, суки!» - вопит малолетка, - «Ненавижу этого ублюдка и его отца! Жан-Поль, грязный пожиратель лягушек, чтоб ты сдох!» По мере удаления каталки крики юного папаши затухают, и, наконец, становятся не слышны. Третий день после родов. Виктор с Юри и новорожденным Хирохито собираются на прогулку в прилегающий к клинике сад. Юри еще слишком слаб, чтобы идти самому, поэтому сидит в кресле-каталке. На руках счастливого папы новорожденный сынок-омежка. Спустившись на лифте в холл, Никифоровы столкнулись с юным омегой, в котором погруженный в гипнотический сон Виктор узнал того самого сквернословящего на каталке роженика. Потухший, расфокусированный взгляд юноши уставлен в пустоту. - Поздравляю… - совершенно безэмоционально выдавил из себя омега, - А мой малыш умер… Наверное, я сам в этом виноват, ведь я желал ему смерти. Хотя, может оно и к лучшему – я ведь несовершеннолетний, и мои родители всё равно не позволили бы мне взять его домой. - Рю! Господам это не интересно! – человек в медицинской маске подлетел к подростку, грубо схватил под руку и повел его к выходу. Вероятнее всего, это был папа юного Рю. - Кто ж виноват в том, что ты совсем не думал головой, когда раздвигал ноги перед тем французом? – услышал Виктор обрывок фразы удаляющегося старшего омеги.***
- Виктор-сан, я начинаю обратный отчет. Когда я произнесу «один», вы проснетесь. Десять, девять… - Доктор Накасоне, сукин сын! Я засужу тебя за подмену новорожденного! Ты сгниешь в тюрьме, мразь! – соскочив с кушетки, как ужаленный, Виктор пулей вылетел из кабинета психотерапевта.