Bebemos, peleamos, amamos

Капли дождя музыкально стучат по стеклу, и я ещё больше заворачиваюсь в мягкий и тёплый плед вишнёвого цвета. Хорошо, что отец согласился сделать мой подоконник шире, чем остальные. Я поджала под себя ноги и подложила небольшую подушечку под спину, вглядываясь в нечёткие линии деревьев вдалеке.        Слезы остановились, как только я оказалась дома. Мне не хотелось будить отца и тревожить его своим состоянием. В последнее время оно меняется слишком часто — от неописуемой эйфории до полного уныния. Что творит со мной Арон? Он сводит меня с ума, управляет моими эмоциями как самый искусный кукловод. Я не заметила, как стала частью его, как позволила ему влиять на свою жизнь. Всё нутро кричит, что это самая большая ошибка, но я не жалею о своих чувствах. О чувствах самой искренней симпатии, в полном подчинении и, как бы глупо не звучало, в вере в него. Да, возможно, эта грандиозная ошибка переворачивает мою жизнь верх дном, ну и что? До этого я жила и даже не знала, что способна так любить.        Любить?        Снаружи слышится шум, который вырывает меня из мыслей. Я вздрагиваю, когда слышу резкий стук в дверь. Я срываюсь с места и подхожу к другому окну, которое выходит на двор. Слегка открываю рот от неожиданности, замечая Арона.        Дождь идёт с такой силой, что Арон вновь и вновь пытается избавиться от его капель, постоянно вытирая лицо. Он еле стоит, переваливаясь с ноги на ногу, а в его руках — бутылка виски. Я удивлена, увидев его здесь. И что только он тут делает? Он достаточно сказал мне сегодня. Но всё же наблюдаю и не спешу выходить на улицу. Мне не жаль его. Не жаль, что дождь бьёт по его плечам, не жаль, что он выглядит печальным, не жаль, что ноги подводят его, и он чуть не падает. Его взгляд неожиданно поднимается на моё окно, и я с ужасом делаю шаг назад, но потом всё же возвращаюсь. Он замечает меня. Смотрит прямо в мою сторону, ничего не произнося. В его взгляде я вижу что-то похожее на сожаление. Он размахивает рукой, и бутылка виски вдребезги разбивается о камень. Я вздрагиваю, продолжая наблюдать. Стекло рассыпается вокруг, и Арон на секунду опускает взгляд.        Я не знаю, что делать. Каждый раз, когда я впускаю его в свою жизнь, он всё разрушает, а потом уходит. Эти качели уже вызывают тошнотворный эффект, но я ничего не могу поделать со своими чувствами. Они давят, и я давно уже знаю ответ — я вновь прощу его. Арон поднимает свои глаза, и я замечаю слезы. Сердце сжимается, и я чувствую, как в горле образовывается комок.        Ноги сами ведут меня на улицу. Как только я открываю дверь, ветер с силой бьёт меня в грудь, но я всё ещё продолжаю идти навстречу. Заметив меня, Арон проводит ладонью по лицу, стирая капли дождя. Он выглядит разбитым, как и я. Но я не уверена, что он чувствует ту же боль. Как только я подхожу ближе, он падает коленями на сырую траву и смотрит на меня снизу вверх. Я вздрагиваю и тяну руки к нему, но он качает головой. Слезы смешались с дождём, но я точно знаю, что он не в порядке.        — Арон… Встань, прошу тебя. — Его одежда уже намокла и обтянула тело. Он может простыть и заболеть. И я удивлена, что погода так испортилась всего за час. Холод пробирает до костей, дождь намочил мои волосы и домашнюю одежду. Я чувствую, как замерзаю.        — Я…Прости меня. — Произносит сбивчиво парень, опуская взгляд, и я чувствую, как его голос успокаивает меня. Вся обида притупляется, и я зла на себя, что так легко сдаюсь, поддаюсь его чарам.        — Прошу тебя, зайди в дом. — Настаиваю я и пытаюсь поднять его. Он не сразу поддаётся, желая что-то сказать. Но, как только мы встаём, он замирает, заглядывая в мои глаза. Его ладонь касается моего лица, слегка поглаживая, и я тянусь к его руке, прижимаясь. Чувствую тепло несмотря на то, что на улице настоящий холод.        — Я пришёл сюда не разбивать твоё сердце. — Еле внятно произносит парень, поправляя выбившуюся прядь моих волос.        Его касания такие нежные, что я не могу не поддаваться им, не могу не отвечать на его прикосновения. Моё тело будто просыпается, встречает своего настоящего хозяина. В груди начинает бешено стучать сердце, когда его большой палец касается моей нижней губы, стирая с неё каплю дождя.        — Ты хочешь, чтобы я ушёл из твоей жизнь, я знаю, — его взгляд переключается на мои губы и спустя время возвращается на мои глаза. — Но я не могу.        Он хмурится, и я вижу злость, которая зарождается в его карих глазах.        — Я ненавижу себя за то, что я сказал тебе, за то, что отпустил тебя, позволил уйти. — Он говорит шепотом, и дождь уносит его слова куда-то в вечность. Я смотрю на него большими глазами, пытаясь запомнить каждую мелочь в нём: родинки, крошечные золотистые линии в радужках его карих глаз, сомкнутые губы. Хочу коснуться его лица, провести рукой по линиям, которые выделяются сейчас чётче, чем обычно, но понимаю, что любая близость прожигает дыру в моём сердце.        — Арон… — Я хочу возразить и сказать, что со мной всё в порядке, но замираю, когда его тёплые губы касаются моей руки. Он оставляет поцелуй и вновь смотрит в мои глаза.        — Я не уйду. Я буду стоять тут всю ночь, пока ты меня не простишь. — Он делает шаг назад, и дождь снова разделяет нас.        Мне тяжело дышать и тяжело говорить, в легких будто бы пропадает воздух.        — Я не хочу, чтобы ты стоял тут. — Он с надеждой смотрит на меня, и я сдаюсь. Вновь.        — Я прощаю тебя, Арон. Пожалуйста, зайди в дом. — Неуверенность в его глазах оправданна — я сама не могу поверить в свои слова. И всё же киваю в сторону открытой двери и нерешительно беру его за руку.               Одежда Арона полностью сырая, и я предлагаю ему одежду своего отца — не думаю, что он будет против. От одежды шатена пахнет алкоголем и сигаретами, и я закидываю её в стирку. А когда возвращаюсь назад в свою комнату, замечаю Арона в своей постели. Он спит, уткнувшись в мою подушку, и я тяжело вздыхаю, накрывая его одеялом. Почему так всегда получается? Как только я хочу поставить точку в наших отношениях, он вновь лишает меня этой возможности. Он вламывается ко мне, просит прощения, и я снова прощаю его, с новой силой тянусь к нему всем сердцем и всей душой.        Говорят, любовь делает людей глупее. И, кажется, я — прямое доказательство этому.