***
Третьего января в пятницу Хогвартс-экспресс должен был привезти учеников в школу. До их приезда братья планировали снять вторую, более важную следилку — с мантии-невидимки. Гарри выдвинул свой чемодан, чтобы её достать, и в этот момент в комнату вошёл Рон. Пока Уизли копался в своём сундуке в поисках чего-то, оба мальчика в ожидании следили за ним. — Как подумаю, что вечером это вернётся обратно в спальню… — неприязненно проговорил Грей. — Как только снимем следилку, тебе надо как следует изучить мантию. Если тебе удастся понять, что делает её невидимой, то, может быть, ты сможешь сделать невидимыми нас. Тогда рыжий вернётся в комнату, а мы станем для него незаметными и будем спокойно заниматься своими делами. — Ну, пока что он нас не слышит, и уже это должно радовать. Но, если удастся разобраться с невидимкой, чтобы получить образец, это будет просто замечательно. Наконец, Рон ушёл, и на колени Алексу легла легендарная мантия, вывернутая своей видимой частью. — Зачем ты даешь мантию мне? Ты же хотел научиться перемещать следилки, — удивился Алекс. — Ты сам сказал, что образец понятный и ты сможешь им воспользоваться. Однако Гарри отказался. — Я подумал, что эта мантия — слишком ценная, чтобы я учился на ней. Сделай всё сам, а я потом потренируюсь на чём-нибудь другом, что не жалко. Снять следилку с мантии оказалось ненамного сложнее, чем отцепить её от совы. Скоро наследство Гарри оказалось свободным от следящих чар, а в его чемодане появился призрачный вариант следилки, которая сообщала Дамблдору, что Гарри по-прежнему не использует отцовский артефакт. Поттер плотно скатал мантию — при должном умении она была достаточно компактной и влезала даже в карман — и поместил в свою неизменную сумку. Там же уже лежала Карта Мародёров. Мальчики собирались использовать оба уникальных артефакта, чтобы провести ряд экспериментов, воспользовавшись тем, что школа всё ещё пустует. Отправившись в отдалённую часть замка, чтобы наверняка никого не встретить, братья по очереди надевали невидимку и следили, как с Карты Мародёров исчезает имя — «Алекс Грей» или «Гарри Поттер». После этого мальчики продолжили исследования и выяснили, что на их виртуальной Карте надевший невидимку тоже не отображался. Это было странно, ведь обычно на этой карте можно было наблюдать любые объекты, лишь бы расстояние до них не превышало возможности системы. Предположив, что в данном случае дело вовсе не в невидимости, какую давала мантия, Алекс попробовал рассмотреть её внутренним магическим зрением. К своему удивлению он обнаружил в виртуале слабое свечение, немного похожее на тот отсвет, который давали линии, возникающие при прокладывании трассы полётов или во время образования Пространственного кармана, особенно при перемещении в него больших объектов. Оставалось только предположить, что мантия-невидимка на самом деле не скрывает человека, а переносит его в другое измерение, подпространство или ещё куда-то. Гарри, выслушав эту идею, только кивнул. В таких вещах он совершенно не разбирался, однако он понимал, что брат может быть прав: они с ним столько времени использовали Пространственный карман, что в целом идея не вызывала отторжения и казалась жизнеспособной. Полноценно исследовать один из трёх Даров Смерти и шедевр Джеймса Поттера и компании не удалось — слишком сложными были эти артефакты. Алекс и не надеялся, что ему с первого раза удастся что-либо понять, он решил просто накапливать данные. Гарри, кажется, верил в него куда больше, чем он сам. Ранее высказав желание научиться накладывать на себя невидимость, изучив мантию-невидимку, Поттер пошёл дальше. — Вот бы сделать так, чтобы сигналы на нашей внутренней Карте появлялись с именами, как на карте, которую мы отобрали у близнецов, — заявил он. Алекс только скептически хмыкнул: — Я тоже не против, только нам придётся очень долго ждать, когда я соображу, как это сделать. Говоря это, он снял с себя мантию-невидимку — Гарри до этого говорил с его головой, висящей в воздухе. Пора было заканчивать исследования и отправляться на обед. Поттер принял мантию и убрал вместе с Картой Мародёров в сумку. Вообще, роль казначея и хранителя сокровищницы подходила ему очень хорошо: оставшиеся после покупки подарков галеоны надёжно хранились в новом кошельке, а уникальные артефакты были у него всегда под рукой в сумке, с которой он не спускал глаз. — Ну, я не имею в виду, что у тебя должно получиться прямо сейчас, — примирительно заговорил Гарри, — но я уверен, что, если понадобится, ты непременно во всём разберешься. Ты ведь такой умный! Алекс промолчал: он уже знал, что нет смысла переубеждать брата, тот всё равно не изменит своего мнения. Сам же он отчётливо осознавал, что по меркам волшебников он не разобрался даже в школьной программе, а просто пользовался виртуальными подсказками. То особенное колдовство, которое ему удавалось, никак не было связано со знаниями, полученными в библиотеках. Если бы он был обычным попаданцем, неизвестно, удалось бы ему соперничать с Гермионой или Малфоем без такого брата, как Гарри. Однако, молчание Алекса не было поводом для Гарри думать иначе. Он продолжал свою мысль: — Я иногда с ужасом представляю, что было бы, если бы тебя распределили на Рейвенкло. Что бы я без тебя делал? Как хорошо, что Шляпа отправила тебе на Гриффиндор, а я попал туда следом. Алекс замер. Они не обсуждали с братом распределение, потому что первый день — день их знакомства — прошёл скомкано из-за травмы Алекса и последующей болезни и его не хотелось вспоминать. Гарри сказал: «следом»? Неужели и здесь расхождение с каноном? — Гарри, скажи мне, шляпа предлагала тебе Слизерин? — Слизерин? Да ты что! Конечно, нет. Когда ты сидел под Шляпой, я очень переживал, что она так долго не может тебя распределить. Я больше всего на свете хотел тебе помочь и на расстоянии уговаривал Шляпу постараться как следует и не ошибиться, а потом, когда сел на табурет, Шляпа сказала мне: «Тебя ждут на Гриффиндоре!» Алекс не мог поверить. — Выходит, Шляпа знала, что мы связаны? — Выходит, так, — счастливо улыбнулся Гарри. В этом он нисколько не сомневался. — Я вообще это понял, как только увидел тебя тогда на вокзале. А ты когда? — Кажется, я знал это всегда, — ответил Алекс с тёплой улыбкой. Сказал, и понял, что не шутит. Они с Гарри были ближе, чем родные братья, и ничто на этом свете не могло их разлучить.***
Едва Алекс и Гарри закончили обедать, как услышали: — Мистер Поттер, мистер Грей! От учительского стола быстрым шагом к ним приближалась профессор Макгонагалл. — У неё сейчас лицо, как у тёти Петунии, когда она идёт с каким-нибудь неприятным поручением для меня, — подметил Гарри. Он не ошибся. Как оказалось, заместитель директора вылавливала по очереди всех учеников, чтобы сказать, как они послужат на благо родной школы. Вчера братьев для хозяйственных дел не привлекали — не нашлось работы, и они провели весь день в праздности, наслаждаясь остатками каникул. Они отложили даже исследование мантии-невидимки и Карты Мародёров и гуляли весь день, изредка заходя в школу, чтобы перекусить. Сегодня Алексу и Гарри досталась работа в вестибюле по ремонту песочных часов факультетов. — Профессор, разве это не требует знания чар, которые изучают на старших курсах? — спросил Грей. Макгонагалл сделала страшные глаза и не очень уверенно ответила: — От вас не ждут ничего особенного, мистер Грей, просто посильная помощь. Подождите пока в вестибюле, кто-нибудь из профессоров освободится и объяснит вам, что делать. Мальчики переглянулись и вышли из Большого зала. Они оглядели вестибюль, внешний вид которого уже более-менее напоминал первоначальный, и заметили, что у дальней стены, там, где обычно стояли песочные часы, прямо на полу сгрудились жестяные подносы с лежавшими вперемешку красными, синими, зелёными и белыми камнями. Рядом на рогожке лежали запылённые стеклянные колбы. А завершало композицию большое ведро с водой. Мальчики переглянулись: неужели это всё, что осталось от факультетских часов? — Интересно, камни настоящие? — спросил Гарри. Алекс ошеломлённо посмотрел на него и мог только сказать: — Сам хотел спросить. Если это правда, тогда гоблины Гринготтса умрут от зависти, что у нас здесь просто так валяются рубины и изумруды в таком количестве. — Алекс, а тебе какие больше нравятся? Алекс пожал плечами и с трудом оторвал взгляд от подносов с камешками. — Интересно, что будет, если я только потрогаю? — ни к кому не обращаясь, спросил Поттер. Его глаза подозрительно блестели. В этот момент показался Филч с ворохом ветоши. — Ты! — направил он свой палец на Алекса. — Остаешься здесь. Вот тебе тряпка, будешь отмывать камни от пыли и штукатурки. И тару помыть не забудь. Сквиб отделил немного тряпья и всучил блондину. — Ты, — теперь палец был направлен на Гарри, — идёшь со мной, будешь чистить механизм… — И не подумаю! — дерзко ответил Поттер. — Или давайте нам работу вместе, или школа обойдётся без нашей помощи. — Вообще-то, мистер Филч, мы не на отработках, у нас каникулы, между прочим, — поддержал брата Алекс, — а помогаем мы исключительно добровольно. Однако завхоз продолжал, не обращая никакого внимания на возражения: — …идёшь со мной, вон в тот класс! — Филч показал в глубь коридора в сторону кабинета на первом этаже, в котором первокурсники как-то писали контрольную по Астрономии, а Алекс знал его как кабинет прорицаний кентавра Флоренца. — Он будет мыть камни, вытирать, а потом сортировать и ссыпать в колбы. А тебя, Поттер, ждёт другая работа, потоньше! Будешь чистить латунные детали механизма! С этими словами завхоз отдал Поттеру оставшиеся тряпки и двинулся вперёд, явно намереваясь отвести Гарри к месту работы. Ни один из мальчиков не тронулся с места, и Филчу пришлось притормозить. — Ну, что такое? — недовольно спросил он. — Почему именно Гарри должен пойти с вами? — подозрительно спросил Алекс. Филч выудил из кармана смятый листок и зачитал: — Ремонт песочных часов факультетов: Грей, вестибюль, Поттер — класс номер 11. Алекс сердито выдохнул: вот непись упёртая! С ним бесполезно разговаривать. — Что будем делать? — спросил он брата, прикрывшись Барьером. — Если сцепимся на ровном месте с Филчем, он позовет Макгонагалл, а она от нас уже не отстанет. — Ты сам сказал, что мы не обязаны! Похоже, Гарри упёрся. Зная это его настроение, Алекс поспешно предложил: — Давай не будем спорить, просто выполним то, что хочет от нас завхоз. Будем следить друг за другом по Карте. Если кто-нибудь покажется, сразу находим друг друга. Филч, не дождавшись Поттера, протянул руку, чтобы схватить его и поволочь, но, увидев что-то в глазах Гарри, передумал. Несколько секунд они мерились взглядами, потом Гарри нехотя пошёл за сквибом. Алекс проследил за ними, пока за Гарри не закрылась дверь класса, а Филч не захромал дальше по коридору, а потом подошёл к груде самоцветов. Он не удержался и тщательно их осмотрел. Особенно интересно Алексу было разглядывать камешки, которые начисляли ученикам Хаффлпаффа. Если с сапфирами, рубинами и изумрудами сомнений не было, то желтоватые камни, которые получали барсуки, не очень походили на бриллианты, хотя, конечно, Алекс в этом не очень разбирался. После изучения Грей пришёл к выводу, что хогвартские камни, должно быть, наколдованные: они были слишком правильной формы и, к тому же, абсолютно одинакового размера. Эта мысль привела за собой другую: можно ли наколдовать драгоценности? Деньги же нельзя. Обдумывая всё это, Алекс присел на корточки, намочил тряпку в ведре и принялся осторожно протирать один камешек за другим. Они лежали в общей куче в металлической посудине, напоминавшей таз. Вероятно, их поместили туда, после того, как собрали с пола. После мытья их нужно было вытирать насухо и раскладывать на подносы для сортировки. Потом Грей задумался над тем, что именно поручили Гарри. Интересно, как устроен механизм песочных часов факультетов? После того, как они с братом столько с ними провозились, будет познавательно увидеть часы в собранном виде. Теперь они точно будут следить с особенным вниманием за их работой во время учёбы. Хотя прошло совсем немного времени с тех пор, как Гарри ушёл с Филчем, Алекс проверил брата по Карте. Это следовало сделать сразу, но тогда не казалось острой необходимостью — после обеда все разошлись, и сейчас вестибюль и прилегающие коридоры были пустынными. В учительской, расположенной неподалёку, кто-то из преподавателей готовился к началу учёбы, наверное, он и должен был присмотреть за работой Грея и Поттера, как и обещала Макгонагалл. Всё было спокойно: звезда Гарри горела на Карте, показывая, что он по-прежнему один в аудитории номер 11. Поблизости никого не было, даже завхоз куда-то ушёл, наверное, назначил где-то встречу Миссис Норрис. Хитрая кошка себя не выдала и ни разу не показала при хозяине своего хорошего отношения к мальчикам. Постепенно количество грязных камней в тазу уменьшалось, а на подносах росла горка вымытых. Алекс начал уставать от работы в неудобной позе. Внезапно Карта показала, что Гарри возвращается. — Алекс, я тут подумал, что тебе, наверное, неприятно тут работать. У меня в классе стоят стулья и есть стол, а тебе негде даже присесть. Давай поменяемся. Грей представил физиономию Маккошки, когда она определяла, кому где работать. Она практически не скрывала свой фаворитизм к Поттеру и выбрала для него условия работы полегче. Если она узнает, что они поменялись, декан не удержится от презрительных замечаний насчёт того, что Алекс переложил наиболее трудную работу на друга. — Да ладно тебе, Гарри, я не развалюсь. Ноги немного устали, но это ничего — я могу встать и размяться. Гарри попробовал настоять, но Алекс не соглашался, и Поттеру пришло в голову оставить ему свою сумку, с которой он никогда не расставался. — Садись на неё, тогда на полу не будет так холодно, — предложил он. Вдалеке раздалось мяуканье и послышались шаркающие шаги — приближался Филч. — Всё, я побежал, — на ходу прокричал Гарри. Он вернулся на своё место работы, и Филч, который совершал свой обход, ничего не заметил и спокойно прошёл мимо. Грей проследил за ним по Карте и выяснил, что сквиб отправился в сторону совятни и в ближайшее время здесь не покажется. Вскоре после этого Карта показала, что неизвестный профессор покинул учительскую и пошёл по коридору в противоположную от них сторону, а потом зашёл в какой-то класс в дальнем конце коридора. Убедившись, что поблизости по-прежнему никого нет, Алекс вернулся к работе. После перерыва ноги и спина болели ещё больше, и он запоздало сообразил, что можно сходить в тот класс, где работал Гарри, и принести оттуда стул. Наверное, так он и поступит, когда ноги окончательно устанут. Сидеть на сумке как-то несолидно.***
— Пожалуй, мне пора, — сказал Северус, ставя пустую кофейную чашку, но ещё не вставая. Он уютно расположился в глубоком кресле в кабинете лорда Малфоя, и уходить, несмотря на дела, не хотелось. — Не останешься на ужин? — спросил Люциус. — Хогвартс-экспресс придёт в Хогсмид ещё не скоро. — Поем в школе, — отмахнулся Северус. Он подровнял стопку редких книг, которую примостил на краешек кофейного столика. Люциус заметил движение. — Я думал, ты заберешь все свои книги. Ты ведь так их хотел. — Книг много, таскать их туда-сюда неудобно, а у тебя они будут в сохранности. Ты ведь не откажешь мне в возможности навещать мою часть библиотеки? Люциус усмехнулся уголком рта. По прошествии нескольких дней то, как Северус изящно всё обставил, да что там, обвёл его вокруг пальца, стало даже забавлять. — Как скажешь. Хотя это наводит меня на мысль о том, что эти старинные трактаты были тебе не так уж нужны и ты потребовал их просто для того, чтобы забрать их у меня. Теперь настала очередь усмехнуться Снейпу. Он уже собирался вставать, как Люциус добавил: — Есть ещё кое-что, Северус. Помнишь, я предлагал тебе поучаствовать в одном большом проекте — зелья для маглов? Теперь, когда ты столько получил от меня, я полагаю, что могу потребовать от тебя услугу. Поверь, мне действительно важно, чтобы ты согласился. К тому же, ты не будешь в накладе. — Я же говорил, что не могу варить зелья в Хогвартсе, даже если будут хорошо платить. Дамблдор… Лорд Малфой перебил: — Это не обсуждается, Северус. Дамблдор не вездесущ, ты, если захочешь, легко скроешь от него все свои изыскания. К тому же, на февраль намечено заседание Визенгамота, в котором законопроект нашего старичка-бодрячка неминуемо провалится. Я и другие заинтересованные лица очень постарались, чтобы это случилось. Северус недовольно посмотрел на приятеля. — Поживем — увидим, — буркнул он, поднимаясь. — Договорились, — Люциус тоже встал. — Я провожу тебя до малой каминной. В кабинете тоже был камин, но пользоваться им для перемещения считалось дурным тоном — транспортные камины не топились. Люциус первым подошёл к выходу, взялся за ручку, но не открыл дверь. — Мы ведь договорились насчёт мальчика? — спросил он. — Конечно, я организую тебе с ним встречу в неофициальной обстановке, как только будет возможность. — Хорошо, — проговорил Люциус, по-прежнему не пропуская Снейпа. — Помнишь, ты обещал, что не станешь ничего предпринимать и, тем более, рассказывать ему без моего одобрения? — Да, Люциус, — выплюнул зельевар. Он даже не скрывал, что злится. — Я дам тебе возможность расспросить Алекса обо всём самому, как ты хочешь и как мы договаривались. Но теперь мне действительно пора. Надеюсь, что ты не воображаешь, что у меня нет обязанностей в Хогвартсе и я могу появиться в Большом зале вместе с пустоголовыми студентами, думающими только о том, что подадут на ужин? Лорд Малфой расслабился. — Узнаю Северуса. — Люциус, широко открывая дверь в коридор, жестом пригласил Снейпа пройти вперёд. — По дороге договорим. Ты ведь согласен, что Драко пока не стоит посвящать во всё это? Так вот, в этой связи я хотел тебя попросить, чтобы мой сын и… второй мой сын поменьше соприкасались до тех пор, пока я всё не улажу. — И со вздохом пояснил: — Я не хочу, чтобы Драко невзлюбил его ещё больше.***
Дамблдор после обеда не пошёл в кабинет в своей башне. Он отправился в учительскую, пустующую по причине того, что учёба ещё не началась и не все преподаватели были в сборе. Директор знал, что ему никто здесь не помешает. Он не стал садиться, а начал прохаживаться вдоль длинного стола, за которым обычно проходили заседания педагогического состава. В руке у Альбуса была маленькая металлическая баночка, он крутил её в руке в ожидании момента, когда настанет пора действовать. Альбус поднёс баночку к глазам и посмотрел на неё так, как будто увидел впервые. Между тем это по-прежнему был артефакт, позволяющий преодолевать преграды. С его помощью Гермиона Грейнджер и её товарищи открывали проход сквозь стену, чтобы провести Гарри к площадке для ритуалов. Он усмехнулся, вспоминая, как девочка Данбар, глядя ему прямо в глаза с самым что ни на есть честным выражением лица, рассказала, как она выронила артефакт, который куда-то закатился и его уже нельзя было отыскать. Тогда он только пристально посмотрел на Фэй, зная, что ей хватит. Он не ошибся: Данбар вернула баночку, которая для несведущего человека была обычными румянами, через час после того, как он отпустил детей. А собирал он их для того, чтобы побольше разузнать о привычках Гарри и его друга. Альбус расспрашивал своих маленьких помощников о них самих, незаметно вставляя в разговор вопросы на интересующую его тему. Дети, ничего не подозревая, охотно рассказывали о том, как проходила их учеба и жизнь на факультете. Дамблдор улыбнулся: Гермиона и Рон точно были уверены в том, что он интересовался именно их жизнью. Фэй… С ней, конечно, непросто, но Альбус не сомневался, что правильно просчитал эту девочку. Она ещё пригодится, даже если ей самой этого не хочется. Альбус замер: благодаря своему контролю замка он почувствовал, что те, кого он ждал, оказались в нужных местах в одиночестве: Грей в вестибюле, а Гарри — в кабинете номер 11, как он и просил Минерву. Та, замотанная последними приготовлениями к возвращению учеников, не задавала вопросов, как и несколько дней назад, когда Альбус предложил ей привлечь к восстановлению замка остающихся в школе детей в ответ на её жалобы, что она ничего не успевает. Пора было приступать к тому, из-за чего Дамблдор оказался в учительской. Рассказ Филча о том, что творил Гарри во время нападения, заставлял Альбуса понять, что времени больше нет. Поторопиться стоило — скоро в Визенгамоте состоится решающий раунд его схватки с теми, кто потакает своей жадности вопреки здравому смыслу и настаивает на возможности зарабатывать на маглах, подвергая риску Статут секретности. Тогда у Альбуса совсем не будет свободного времени. Сейчас ему надо поторопиться с решением проблемы и наложить, наконец, ограничители на Гарри, иначе с ним не сладить. И сделать это не так, как в прошлый раз — неспешно, попутно тренируя своих маленьких помощников, а самому, действуя решительно и используя максимум возможностей, чтобы полностью исключить неудачу. Конечно, хорошо бы, чтобы Гарри пошёл добровольно — тогда до самого ритуального зала можно было не опасаться его магических выбросов. Но это не было единственным вариантом. Если использовать эффект внезапности, мальчик не успеет испугаться или рассердиться, и тогда его магия никак не отреагирует. Именно так Альбус и собирался поступить — самому отнести бессознательное тело мальчика туда, где уже всё готово к блокировке его магии. Осторожно приоткрыв дверь в коридор (кроме этого выхода, был ещё один — в Большой зал), Дамблдор вышел из учительской. Оба мальчика по-прежнему были на своих местах, и Альбус не торопясь пошёл вдоль коридора, оставляя между собой и Гарри достаточно пустых помещений, чтобы не спугнуть его. Оказавшись в просторной комнате, сейчас пустующей, если не считать нескольких шкафов, заставленных всякой всячиной, и пары столов и стульев, Альбус подошёл к стене. Он аккуратно разделил баночку-артефакт на две половинки, широко развёл руки, и в стене образовался проход, которым старик тут же воспользовался. Он закрылся, стоило волшебнику соединить обе части артефакта. Дамблдор оказался в соседнем помещении, но и там не задержался: он снова повторил свой маневр и прошёл ещё одну стену, и так до тех пор, пока не оказался в комнате под номером десять — соседней с той, где работал Поттер. Альбус достал свою волшебную палочку и подошёл к последней преграде. Стоит ему отвинтить крышечку, и артефакт откроет проход к ничего не подозревающему мальчику. Пора! Дамблдор сделал решительный шаг вперёд. Ритуальный зал ждёт!