***
— Старый паук! — восклицал Люциус, расхаживая по кабинету Снейпа широкими шагами. — Я ему говорю, что нападение на ученика — это веская причина созвать экстренное заседание Попечительского совета, который примет решение, не закрыть ли школу, или, по крайней мере, привлечь авроров для охраны детей. А он мне в ответ, что он обо всём позаботится и что у меня нет причин волноваться, как будто Драко не учится в Хогвартсе! Всё-таки, тебе нужно было сообщить мне об этом нападении пораньше. Северус, вместо того, чтобы сидеть и пить Огденское, которое он до этого предложил Малфою, стоял, прислонившись к столу и скрестив руки на груди. Он ждал, пока Люциус успокоится. Наконец тот выдохся и посмотрел на приятеля: — Северус, только не говори мне, что согласен с Дамблдором и что я преувеличиваю опасность. — С Дамблдором, сам понимаешь, я не согласен, а вот опасности особой нет. Между прочим, могу кое-что рассказать тебе конфиденциально. Этот парень, Реджинальд Дженкинс, похоже, ночью проведывал свой тайный склад с контрабандным товаром. Он приторговывает в Хогвартсе магловской косметикой и прочим товаром для девиц. Не знаю точно, что именно вызвало это нападение — девицы или деньги, которые он получает от них, но подозреваю, что нападавшего не интересуют другие ученики, и Драко в том числе. — Вот как? — Люциус моментально заинтересовался полученной информацией. — Расскажи-ка об этом поподробнее. Северус рассказал всё, что знал. Конечно, этого было мало, но Малфой немного успокоился. Он всё ещё не оставил мысли использовать произошедшее для того, чтобы сместить или хотя бы потрепать нервы Дамблдору. Однако, он всё же согласился со Снейпом, что это следует делать после более тщательной подготовки. Порешили на том, что если всплывут новые факты, которые действительно покажут, что Дамблдор подвергает учеников опасности, то Люциус начнет действовать. После этого Снейп повторно предложил приятелю выпить, и лорд Малфой, наконец, согласился. Они посмеялись над незадачливым коммерсантом с Рейвенкло, а в конце беседы Северус решился попросить ещё одну прядь волос Люциуса. — Зачем? Неужели тебе не хватило того, что я отрезал для тебя в прошлый раз? Ты что, собираешься сварить целый баррель зелья для своих исследований? — Я бы обошёлся и тем, что ты дал мне в прошлый раз, но ты и представить себе не можешь, что произошло, — Снейп едва не шипел. — Близнецы Уизли, эти мордредовы отродья, пытались обворовать мою кладовую, где я настаивал зелье, и случайно пролили его. — Опять Уизли! Полагаю, они очень пожалели об этом, — с неожиданным негодованием воскликнул Малфой. — Ещё как пожалели и будут жалеть ещё очень долго. Но ты сказал: «Опять Уизли». Что ты имеешь в виду? — спросил удивлённый Снейп. Оказалось, что Артур Уизли решил, что ему мало работы в своём отделе. Теперь он рвётся в бой и стремится проверять наличие заколдованных магловских предметов не в мире простецов, а в домах волшебников, среди которых немало богатых и влиятельных. — Наверняка, это Дамблдор ему подсказал, — ядовито цедил Малфой. — Старик не может успокоиться, что его законопроект не приняли и решил нагадить мне и другим чистокровным магам. А Уизли и рад стараться. — И чем же он объясняет свой неожиданный интерес? — недоуменно поинтересовался Северус. — Уж не тем ли, что ему нечем заняться? Насколько я знаю, в его отделе всего два человека, включая его самого. Наверняка у него полно работы. Думаешь, он хочет, чтобы ему расширили штат? — Этого он точно не захочет. Тогда придется делить все те незаконные галеоны, которые ему перепадают, с большим количеством народу. — Выходит, про это знают? Если ты уверен, то почему бы тебе не проследить за ним? Хотя, если ты хочешь уличить Дамблдора, это тебе наверняка не удастся. Если судить по моему примеру и опыту, он дает свои задания так, что на него не сошлёшься. И каждый раз получается, что действуешь по своей инициативе. — В отношении Дамблдора — нисколько не сомневаюсь, в этом весь старый интриган. А Уизли… Я уже пытался, но у меня не вышло уличить Артура. То, что ты рассказал о его сыновьях, мне нравится. Зайду-ка я к нему завтра и сообщу ему, что он вырастил воров. Думаю, это будет интересно многим. Теперь он не сможет, как обычно, разглагольствовать о том, что честно выполняет свою работу и во всём придерживается идеалов света. — Так как насчет пряди волос? — напомнил Снейп. Малфой не отказал — в конце концов, он сам был заинтересован в проведении исследований, которые, как обещал Снейп, помогут его роду преодолеть проклятие. — Я могу увидеть Драко? Как он, кстати? — спросил Люциус после того, как вино было выпито. Снейп немногословно поведал об успехах младшего Малфоя и сказал, вставая: — Я сейчас его пришлю.***
Драко начал волноваться, ещё когда увидел отца на ужине. Наверняка тот припомнит ему и редкие короткие письма, и невыполненное поручение подружиться с Поттером, а в довершение всего — потерю авторитета на факультете. Он не удивился, что Люциус захотел с ним встретиться, чтобы снова отругать, поэтому входил с опаской в кабинет декана, где отец ждал его. Не успел Драко начать виниться, как Люциус положил ему руку на плечо и одобрительно сказал: — Молодец, Драко! Ты настоящий Малфой. Выпутываться из неприятных ситуаций у нас в крови, а ты смог в неё даже не попасть. — Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросил мальчик — Твой декан рассказал мне, что ты смог остаться в стороне, когда твои непредусмотрительные друзья так опрометчиво решили задирать Гарри Поттера. Кстати, ты продолжаешь налаживать с ним взаимодействие? Ты писал, что у тебя всё под контролем. — Ты правда считаешь, что это хорошо, что я не был тогда с Панси и Тео? — переспросил Драко. Вопрос о Поттере он решил оставить на потом. Однако отец, кивнув в ответ на вопрос Драко, снова спросил про него. Драко пришлось признать, что хоть с самим Поттером у него пока ничего не выходит, но он переключился на Алекса Грея, друга героя, который оказался более сговорчивым. — Это тот светловолосый мальчик, который сидел за столом рядом с Поттером? — Да. Не думал, что ты его заметишь. Ты шёл так быстро, что даже не взглянул на меня, — обиженно сказал Драко. — Зато теперь я могу не только на тебя взглянуть, но и поговорить. Северус сказал, что мы можем воспользоваться его кабинетом, он ему сейчас не нужен. Расскажи-ка мне, как у тебя дела. Драко ещё долго говорил с отцом, с радостью обнаруживая, что тот не только не сердится, но и одобряет. Этим вечером Драко вернулся на факультет с гордо поднятой головой впервые за долгое время. Он ещё посмотрит, на каких условиях прощать одноклассников. Подумать только, без него они ни на что не годятся! Стоило ему ненадолго ослабить внимание, и они влипли в историю. Теперь-то им придется безоговорочно ему подчиняться, если своего ума не хватает.***
Утром в среду за завтраком к Алексу и Гарри подсел Энди. — Я не смог отправить письмо, — сказал он. — В совятню не пускают из-за этого нападения, ведь она за пределами школы. Вчера мальчики посоветовали Энди написать отцу и предупредить его о том, что теперь многие ученики знают, чем он занимается, и могут написать родителям. — Толку от таких запретов! На этого рейвенкловца напали внутри школы, а нам запрещают выходить! Вчера Вуд сказал, что тренировки тоже отменили. Правда, я не против заняться чем-нибудь другим вместо полётов, — сказал Гарри. И добавил, обращаясь к Алексу: — Может, разрешить ему воспользоваться Буклей, если она прилетит? Белоснежная красавица скучала по Гарри и время от времени прилетала в Большой зал вместе с другими совами, чтобы увидеться с ним, хотя писем для него не было. Алекс согласился с братом, что это хорошая идея. — Энди, если прилетит Букля, то ты можешь послать письмо отцу с ней, — разрешил Гарри. Но Букля не прилетела. Напрасно мальчики ожидали её до конца завтрака. — Теперь их отец, — Энди махнул в сторону близнецов и Рона, которые сидели компактной кучкой вместе с Гермионой и Фэй, — сделает с моим всё, что захочет. А если слухи поползут дальше, то ему хоть домой не приходи. У нас считают, что если волшебник тянется к маглам или к чему-то магловскому, то он неполноценный. Мой отец просто замечательный волшебник, он нас очень любит и старается, чтобы у нас всё было. Он бы занимался чем-нибудь другим, но у него не вышло подыскать себе другое занятие, а мы хотели есть. Вот он и стал заниматься таким недостойным делом. Он говорил, что это не навсегда, что он что-нибудь придумает, но так ничего и не придумал. Что будет, если у него не станет покупателей из-за мистера Уизли? А теперь про отца все узнают. Вдруг мистер Уизли больше не станет его штрафовать, чтобы ему самому не попало, а отправит отца в Азкабан? Энди повесил голову, и Алекс подбодрил его: — Энди, ещё ничего плохого не случилось и не обязательно случится. Попробуешь отправить письмо позже, только и всего. На Трансфигурации мальчики побоялись разговаривать, а вот на Истории магии, которая была следующей, они обсудили ситуацию с Энди. — Давай отправим письмо в Министерство магии и расскажем, чем занимается мистер Уизли, — предложил Гарри, которому очень не понравилось то, что Артур обирает отца Энди. — Дядя Вернон всегда писал жалобы начальству тех служащих, которые недобросовестно выполняли свои обязанности. Хотя дяде всегда казалось, что они недобросовестно их выполняют. Алекс хмыкнул: Вернон Дурсль в своём репертуаре. — Не знаю, Гарри. Это сработает, только если про мистера Уизли не знают. Если его покрывают, или всем всё равно, то нам лучше не ввязываться. — Не может быть! Разве его начальник не обязан его наказать, если он нарушает закон? — поразился Поттер. — Я не много знаю о Министерстве и ещё меньше о том, как мистер Уизли там работает. Можно попробовать, если я смогу перенастроить Самопишущие перо, чтобы оно писало другим почерком. Не хватало ещё, чтобы о нас узнали. Но ты прав, попытаться можно. Но если Букля прилетит завтра, то лучше пусть сначала Энди отправит своё письмо, а потом мы пошлём своё. После обеда мальчики уединились в спальне, чтобы составить черновик письма. Решили не сообщать ничего конкретно, чтобы в случае, если письмо попадёт не в те руки, на них не смогли выйти. Алекс решил, что будет достаточно намёка на то, что мистер Уизли занимается поборами вместо своих прямых обязанностей, не называя имён его жертв.***
После обеда Гермиона пошла в библиотеку. После Трансфигурации она хотела подойти к профессору Макгонагалл и рассказать, что Грей берёт в библиотеке книги, запрещённые для первокурсников. Однако, что-то ей помешало, может, желание самой прочитать эти книги. Наверняка те знания, которыми щеголяет этот легкомысленный блондинчик, получены из запрещенных источников. Почему же профессора не запрещают ему это? Почему не рекомендуют эти книги хотя бы самым лучшим ученикам, таким, как она? Возможно, она найдёт ответ на эти вопросы, если попытается достать те же самые книги. Если не наказали такого, как Грей, то её и подавно не за что наказывать. На ужин Гермиона пришла в самом мрачном расположении духа. Она не только не смогла достать хотя бы одну из тех книг, которые с такой легкостью призывал Грей с верхних полок секции для первокурсников, но и потратила всю свою магию в бесплодных попытках. К тому же, девочка перенервничала, поминутно оглядываясь и ожидая, что её поймают. Пойти к профессору Макгонагалл Гермиона не решилась. Посоветоваться ей было не с кем, поэтому Рон, болтающийся в гостиной без дела, оказался идеальным кандидатом в собеседники. — Рональд, иди сюда, — позвала Гермиона. Она рассказала ему, что Грей берёт в библиотеке книги, которые специально убраны от первокурсников подальше. — Теперь ты понимаешь, почему он всегда всё знает и профессора им довольны? Если Гермиона ожидала, что Рон, наливающийся краской только от одного имени Грея, поддержит её, то она ошиблась: слово «книги» для Уизли было сродни снотворному. Если он иногда всё же открывал учебники, то только потому, что боялся рассердить наставника. Словосочетание «дополнительная литература» казалось ему чем-то опасным для здоровья. К тому же, у него были свои соображения по поводу того, почему эти книги не нужны Гермионе. — Я знаю, почему профессор не сказала тебе читать эти книги. Ты знаешь, что очень много чистокровных семей — тёмные маги? Директор Дамблдор борется с такими чистокровными волшебниками, а эти книги, наверное, убраны, потому что они написаны ими. Вдруг там окажется что-то вредное? Мои родители говорят, что некоторые маги накопили своё богатство, потому что не гнушаются самой тёмной магии. Вот мы, например, чистокровная, но светлая семья, поэтому мы бедные. — Очень правдоподобная версия, — сказала Гермиона, подумав. — Только я не пойму, почему Грею можно пользоваться этими знаниями. — А кто тебе сказал, что ему можно? — парировал Рон. — А знаешь, директор Дамблдор должен узнать о твоих подозрениях. Я могу тебя отвести к нему, если хочешь. Я у него уже был, и он сказал, что Хогвартс — школа, где тебе всегда помогут. Директор подскажет, как поступить, вот увидишь. — Директор меня выслушает? — удивилась Гермиона. Хотя чему она удивляется? Если директор Дамблдор уделил время даже Рону, то для такой умной и целеустремленной ученицы, как она, он точно найдёт время. А пока что она усилит подготовку. Ведь можно выучить гораздо больше, и прочитать больше книг из разрешенной части библиотеки. Почему бы ей не начать осваивать материал второго курса? Грей точно не сможет тогда её обойти.***
За обедом Алекс не смог подойти к Алану Макалистеру, чтобы поговорить с ним о проекте, вернее, чтобы объяснить ему, почему он не сможет принять в нём участие. — Сделаешь это после ужина, — сказал Гарри. Но староста школы не появился вечером в Большом зале, и Алекс решил отложить разговор. По обыкновению, мальчики ложились спать перед Астрономией. Два-три часа крепкого сна помогали продержаться и не зевать во время урока. Несколько недель назад профессор Синистра объявила о том, что теперь ученики первого курса начинают обучаться рассчитывать траекторию движения планет. У Алекса появилась виртуальная астрономическая Карта, которую они с Гарри собирались использовать, а также магловские формулы, которые должны помогать в расчётах. Но оказалось, что профессор несколько преувеличивала, хотя, конечно, то, чем они начали заниматься, имело какое-то отношение к расчётам траектории. На первых уроках ученики выучили названия планет, спутников, а потом пришла пора более сложных понятий. Они потребовались, чтобы искать планеты Солнечной системы для любой заданной точки на поверхности земли в заданный момент времени. Оказывается, в их учебнике астрономии были специальные зачарованные самоизменяющиеся таблицы для подстановки даты, названия планеты, места наблюдения, чтобы определить, где находится искомый объект в нужный момент. Оставалось только определять координаты — горизонтальную, эклиптическую и экваториальную при помощи особой сферы, которую, как подозревал Алекс, изобрели ещё древние маглы. Но как бы использование этой сферы ни упрощало волшебство, всё равно приходилось учить новые слова — например, что такое эклиптика. Разумеется, ни для Гарри, ни для Алекса это не было проблемой. Вот для Рона Уизли было. Сегодня на Астрономии рыжий дал маху, когда профессор Синистра рассказывала о планете Уран: — Уран — единственная большая планета, название которой происходит не из римской, а из греческой мифологии. По-латыни Уран звучит как Уранус… Уизли отвлекся и невпопад переспросил: — Анус? Вы серьёзно? Планета называется Анус? Малфой, который с недавних пор вернул себе свой утраченный апломб, а вместе с ним и хорошее настроение, услышав, что отмочил Рон, тут же влез в разговор: — Фу, Уизли, какая гадость! Как только такое пришло в твою тупую рыжую башку? Слизеринские первокурсники с готовностью поддержали Драко, показывая на Уизли пальцами и смеясь над ним: — Полное бескультурье! — Это было отвратительно! — Недолго Малфой сидел тихо, — сказал Гарри брату. — Если он воюет с Роном, это нам на руку, — ответил Грей и засмеялся. Должно быть, он смеялся над Рональдом слишком громко — и оттого неестественно. Гарри сразу это почувствовал, впрочем, как обычно. — Снова? — сочувственно спросил он. Алекс кивнул. Подниматься на Астрономическую башню каждый раз после того, как он с неё так эпически слетел, было тяжело. Сначала Алекс даже не понял, что у него какие-то проблемы. Ведь, рассуждая логически, опасности уже не было. Но после того, как на него несколько раз накатило это странное чувство, когда казалось, что ему не хватает воздуха, хочется куда-то бежать и одновременно сжаться в комок, Грей вдруг сообразил, что это может быть проявлением паники. Гарри всегда это чувствовал, и ему надо было сделать только одно — взять брата за руку, чтобы тот успокоился. Алекс не мог сказать точно, что на него так позитивно влияет — магия Поттера или всё же доброта самого Гарри, но это действовало. — Хочешь, лягу с тобой? — спросил Гарри, когда мальчики вернулись в спальню. — Нет, уже не надо, мне лучше, я успокоился, — ответил Алекс. С ним действительно всё уже было в порядке. Алекс заметил, что это острое беспричинные чувство страха, посещающее его на вершине Астрономической башни, пропадало, если чем-то отвлечься, и долго не длилось. Сейчас мальчик был уверен, что спокойно заснёт. Первые дни после падения, пока Алекс поправлялся, его ничего не беспокоило, кроме болей в спине. Но потом, когда он осознал пережитую опасность, он стал бояться, что ему начнут сниться кошмары. Но к счастью или к сожалению, Алексу, за редким исключением, вообще ничего не снилось. Не снилась прежняя жизнь, которой ему не хватало, но и страшное падение — тоже. Вставать утром в четверг, независимо от того, падал Алекс с башни или нет, после Астрономии всегда было тяжело. — Надо придумать какой-нибудь виртуальный будильник, — пробормотал он, прислушиваясь, как Симус спрашивает плотно задёрнутую занавеску Роновой кровати, не хочет ли «мистер Анус» подняться и убрать с прохода свои ботинки. — Может, нам переименовать его? — спросил Дин, позёвывая. — Скунс, конечно, хорошо, но мистер Анус — просто блеск. Симус с чувством пнул ботинок «мистера Ануса». — Нет, всё-таки «скунс» — слово приличное, так что лучше пусть остаётся. Алекс наконец выбрался из кровати и увидел, что Дин, который тоже встал, даёт пас Симусу. Ведя брошенный ботинок Рона, как футбольный мяч, Финниган тут же забил гол — забросил «мяч» под кровать, откуда он незамедлительно выкатился. — Гол! — заорал Дин и тоже врезал по «мячу». «Мяч» запищал. — Короста! — завопил Рон и вывалился из кровати. — Эй, пацаны, не троньте крысу! — спохватился Алекс, переживая о судьбе Петтигрю, столь полезного для будущего Гарри. Он поднял грызуна и зашвырнул его в недра кровати рыжего. — Смотри за своей крысой, Уизли, а то растопчут, а ты не заметишь! Взъерошенный Рон в несвежих трусах заворковал над своим питомцем, что означало, что надо срочно валить — зрелище было не для слабонервных. По дороге в Большой зал мальчики обсуждали своего соседа по комнате. — Может, его искупать? — с тоской спросил Симус. Он не забыл ещё, как лазил под кровать Рона. — Кто выучил Агуаменти? — спросил Невилл. — Сам он мыться не пойдёт. Вот если его облить… — Даже не думайте! — категорически запретил Алекс. — Он будет сохнуть и вонять, пока сохнет! Нет уж! — Может, сказать Перси? — предположил Дин. — Это бесполезно, — вздохнул Лонгботтом так печально, что Алекс невольно вспомнил шутку: «Жизнь — это Хогвартс, а ты в ней Долгопупс». — Вы можете достать пару конфет близнецов Уизли? — вдруг спросил Гарри. — Рон обожает жрать сладости. Если вы их ему подбросите, для него это будет замечательным наказанием, можно сказать, семейным. — О нет, Гарри! — теперь застонал Алекс. — А если от этих конфет у него будет понос? — А это идея! Только брать леденцы не у близнецов Уизли, а в Зонко, — довольно проговорил Симус. — Жду с нетерпением, — буркнул Томас. — Уизли совсем задрал.***
После урока Чар профессор Флитвик снова задержал Алекса. Помимо того, что Грей сейчас не хотел разговаривать о проекте, потому что так и не встретился с Аланом, это было ещё и неудобно. Теперь, из-за запрета покидать школу, нужно было ходить на Гербологию в сопровождении старосты. Персиваль Уизли, староста Гриффиндора, не горел желанием провожать первокурсников в теплицы, поэтому опоздать означало как минимум нарваться на его лекцию. Грей робко заикнулся об этом, надеясь, что профессор отложит разговор, но тот только засмеялся. — Я как раз попросил вас задержаться, потому что сейчас сюда подойдет Алан. Он и проводит вас на следующий урок, заодно и поговорите. Профессор оказался прав — Алан Макалистер появился буквально через минуту. — Пойдём, — сказал он, улыбаясь. Первокурсникам не оставалось ничего иного, как пойти следом. Мальчики на ходу застегнули зимние мантии, которые перед уроком сложили в углу класса. Алан тоже был в верхней мантии, что говорило о том, что он тщательно продумал время встречи со своим потенциальным партнером по проекту — он точно знал, что у первокурсников сейчас занятия в теплицах, и подготовился к выходу на улицу. Пока шли по замку, все молчали. Гарри сожалел, что Алексу придётся отказаться от проекта. Брат признавался ему, что сам не понимает, как работают его вычисления, не говоря уже о том, чтобы кому-то об этом рассказать. На это ещё можно было пойти, учитывая благосклонность профессора Флитвика, если бы Гарри не был Мальчиком-Который-Выжил. Их необычные способности неминуемо стали бы известны директору, который посчитал бы своим долгом вмешаться. Наконец они вышли из замка. Было морозно, и мальчики кутались в шарфы. Алекс подумал о том, что они так и не спросили Энди, успел ли он передать родителям новый заказ. В свете того, что случилось с Кейном, напоминать о шапках и перчатках было как-то невежливо. Алекс подумал, что невежливо с его стороны было и затягивать с отказом Алану. — Я хотел подойти к тебе по поводу проекта вчера вечером, но на ужине тебя не было, — сказал он. — Меня вызвал директор, — не слишком довольно откликнулся Макалистер. — Он и профессор Макгонагалл спрашивали меня, не мог ли Реджинальд хранить у себя что-то наподобие магловской взрывчатки. По-моему, они решили, что это будет прекрасное объяснение, если выяснится, что никакого нападения не было. — Как себя чувствует Реджинальд? Он уже пришёл в себя? — из вежливости спросил Грей. Макалистер кивнул. — Почему бы директору не подождать и не расспросить самого пострадавшего? — Верно, но директор Дамблдор сомневается, что Реджинальд признается. В уголках губ Алекса прорезалась насмешка: а как же доверие к людям? С чего это директор так категоричен? — Реджинальду уже лучше, — продолжил Алан. — У него почти нет повреждений, кроме сотрясения. Мадам Помфри считает, что ему повезло, и его скоро можно будет выписывать — на него упал кусок стены, когда раздался взрыв. И ещё Реджинальду повезло в том, что его нашёл Филч и позвал профессора Снейпа. — Уверен, что его нашла Миссис Норрис, — вмешался Поттер. Алан кивнул, соглашаясь, но тему развивать не стал. — Как бы они на него не надавили. Торговать косметикой в школе нельзя, могут и припугнуть исключением, — сказал он. — Отчасти я понимаю директора, он старается выйти из-под удара. Помните, во вторник вечером в школу приходил лорд Малфой? Он председатель Попечительского совета и постоянно пытается подловить директора на каком-нибудь нарушении. В этот раз он приходил из-за нападения на Дженкинса. Директор вызвал меня на следующий день, чтобы расспросить. Я ведь не только староста школы, но и однокурсник Реджинальда. Мы живем с ним в одной комнате, так что я хорошо его знаю. Он нормальный, в общем-то, парень, если бы только тратил всё свое время на учебу и на науку. Знаете, чем он торгует? Магловской косметикой, которую он даже не зачаровывает для улучшения её качества, — с ноткой лёгкого презрения произнёс Алан. Разумеется, будучи блестящим студентом, Макалистер полагал, что его однокурсник теряет время, занимаясь подобным. — Директор подсуетился и назначил виноватого, — обратился Алекс к Гарри. — Пострадавший подорвал себя сам. — Ну да, наш директор — родственник тети Петунии. У неё всегда, когда Дадли меня бил, виноват был я, — отозвался тот. Алекс понимал, что Алан, надеясь на будущее сотрудничество, говорит о таких вещах, о которых следовало помалкивать. — Мы никому не расскажем, можешь быть спокоен. Только не понимаю, почему председатель Попечительского совета не приходил по поводу нападения на Гарри Поттера. — Я тоже не понимаю, — отозвался Макалистер. Разговаривая, студенты невольно замедлили шаг. — Мы опоздаем, — заметил Грей. — Профессор Спраут будет недовольна. Он надеялся, что неприятный разговор всё-таки не состоится. Лучше он потом найдёт Алана и откажется участвовать в проекте. — Я ей объясню, что вас задержал профессор Флитвик. Он подтвердит, если понадобится, но думаю, что для неё будет достаточно слова старосты школы. Или вы так любите Гербологию? — с усмешкой спросил Макалистер. — Да не особенно, — поморщился Алекс. — Я так и думал, — понимающе заметил Алан. Он явно полагал, что Грей — типичный рейвенкловец, непонятно какими судьбами угодивший на Гриффиндор. А вороны работают головой, а не руками. Ну, в целом он не очень ошибся, если не знать деталей. Алан заговорил о проекте нового самопишущего пера так, как будто участие в нём Алекса было уже решено. Семикурсник с азартом рассказал, как в компании двух друзей с факультета он пытался определить, какие чары наложены на перо Алекса. Они проделали просто огромную работу, перелопатив библиотеку, посылали запросы в магазины, которые торговали аналогичным товаром, и знающим людям, к которым только могли обратиться, включая и своего декана. — В основном такие перья сейчас зачаровывают двумя способами: при помощи непосредственно чар, когда особым заклинанием подмены в перо поступают чернила из резервуара, расположенного неподалёку, причем чем дороже перо, тем больше этот резервуар, и тем дальше от пера он может находиться. Тут ещё важна скорость поступления чернил, возможность менять цвет, — делился знаниями Макалистер. — А есть и более дорогой вариант, когда чары действуют на пергамент таким образом, что буквы, которые наносит перо, трансфигурируются из самого материала пергамента. И тогда это сочетание чар и трансфигурации. Скажи, а по какому принципу зачаровано твоё перо? Алекс едва не застонал. Вот это прокол! Он и не подозревал, что его перо так работает! В классе они с Гарри писали обычными перьями, которые приходилось макать в чернила. Худо-бедно у них это стало получаться не хуже, чем у остальных. А Самопишущие перья писали, естественно, сами. Грей, и тем более Поттер, были далеки от мысли о том, какими чернилами эти перья пользуются: ну пишут и пишут, на то они и волшебные. А тут этот ворон. Какой ему, к чёрту, принцип! Всё-таки надо поскорее отделаться от этого идиотского проекта, или, если повезёт, свести вред к минимуму. — А если я скажу тебе, что это получается за счёт стихийной детской магии? — спросил Алекс. Он пристально смотрел на Макалистера, следя за его реакцией — вдруг прокатит? Если да, то тогда, возможно, он сможет зачаровать какое-нибудь перо Алану для его проекта. Пусть рейвы сами объясняют, что как это у него могло получиться. Хотя был риск, что они обнаружат, что здесь не работает привычная волшебникам магия. Ответ рейвенкловца удивил Алекса: тот просто расхохотался. — Вот чего не может быть, так это детской стихийной магии! Чаще всего она направлена на обеспечение базовых потребностей ребёнка, например, защиты. И конечно, она не может быть такой сложной, а на перо действуют сразу несколько заклинаний: распознавание голоса, нанесение текста, движения, и это только самые основные. В твоём случае должно быть что-то ещё, что мы не смогли определить, например, то, что отвечает за подачу чернил. Первокурсники слушали старосту школы, едва не разинув рты. Казалось бы, обычные самописки, а требуют столько усилий. Нет, Макалистер точно не поймёт, если Алекс попытается объяснить, что он всего лишь захотел, чтобы перо писало само. Только Алекс не знал, как теперь отказаться, когда Алан настроен так доброжелательно, и главное, не собирается принимать отказ. — Ты знаешь, Алан, — неуверенно заговорил Грей, — я не против совместной работы, но самопишущие перья мне не интересны. Может быть, мы сможем сотрудничать в другом проекте? — Значит, всё-таки семейные чары, которые нельзя передавать, — со вздохом сказал Алан. Он явно расстроился. — А если не проект с самопишущим пером, то какой? — Я бы хотел создать очки со стёклами, которые сами подстраивались бы под зрение носящего их. Понимаешь, это не просто проект — такие очки нужны Гарри. Макалистер размышлял всего секунду. Он посмотрел на обоих мальчиков и сказал решительно: — Очки для Гарри Поттера? Согласен. Давай вместе удивим волшебный мир!