Сказка - ложь...

Так и не отыскав какого-либо решения, Ваня промаялся до вечера. Его и сморило от усталости, подремал пару часиков, да зря – голова уж совсем ощущалась вроде старой перины, набитой затхлым, сырым свалявшимся пухом. Иван нахлебался подходящих травок, чтобы хоть немного себя в чувство привести, и определил, что Кощея все же отыскать необходимо. Во-первых, поблагодарить, во-вторых, убедиться, что он за это время тоже успел о себе позаботиться, и в-третьих, если обещания больше не действуют и ему следует убраться из замка как можно быстрее, Кощей всяко прояснит ситуацию. Тогда уж можно начинать страдать с чистой совестью, а не бестолку нюни распускать. Так что, уточнив у слуг, что хозяин дома и изволил пожелать отужинать, Иван направился прямиком в малую трапезную. И правильно сделал, потому что чародей действительно был там, а при его появлении тут же возник второй прибор. Ване невольно живо вспомнился самый первый совместный вечер, тем более что Кощей не гневался, не обдавал холодом, скорее пребывал в некой задумчивости. - Присаживайся, в ногах правды нет, - без приветствия обратился он к парню. - Спасибо, - Иван решительно кивнул, сразу заведя речь о главном. – И за приглашение, и… вы ведь мне жизнь спасли! Кощей слегка дернул губами в намеке на усмешку: - Ну, о тебе в отношении меня такого не скажешь, но – да. По большому счету мы теперь квиты. Как-то развивать свою мысль он не торопился, и разговор увял едва начавшись. Ваня сделал вид, что просто невероятно голоден, пытаясь набраться смелости задать следующий, самый очевидный вопрос, однако не удержался и кинул на мужчину пару быстрых осторожных взглядов. К вящей радости, тот выглядел вполне отдохнувшим, и даже ссадины на лице уже свел, а вот конспиратор из Ванечки все же был никудышный! - Да не стреляй ты в меня глазами так упорно, царевич! – уже не скрывая насмешки бросил чародей. - Все со мной в порядке. Если ты, конечно, именно это имеешь ввиду… - Простите! – Иван предсказуемо стушевался и расстроился. - И прекрати извиняться попусту! – уже раздраженно оборвал его Кощей. - В конце концов, я поплатился исключительно по собственной дурости: сунулся раньше, чем планировал, и выложился больше, чем рассчитывал. Вот и не долетел немного с отвычки… Точнее, не совсем благополучно. Ну да, ну да... – мрачно уставился в тарелку Ваня. - Значит, летел-летел, и упал… Ой, как легче и веселее стало-то! Живот впору от хохота надрывать. - Пусть так, вам мои извинения без надобности, - едва не сквозь зубы процедил молодой человек. - Ни жарко, ни холодно… Все-равно! Простите, что из-за моей беспечности вам сражаться пришлось внезапно. - Не так уж и внезапно. Ваня наконец оторвался от растерзанного кролика и поднял голову: откинувшись на спинку стула, Кощей смотрел на него своим характерным взглядом, - с интересом и вроде бы ласково, но не без доли издевки в глубине. - Вы следили за мной? – выпалил парень. То, что дело не в Марье – колдун только что сам сказал! То есть… - Не то чтобы следил, - спокойно подтвердил его претензии Кощей, улыбаясь. – Скажем так, мне стало интересно, куда ты так резво рванул вчера. И если визит к Яге меня нисколько не удивил, то представь себе мое изумление, когда я понял, что обратно ты идешь прямиком в лагерь одной нашей общей знакомой. Иван похолодел. - Так ведь и недоброе подумать недолго, - уже без тени напускного веселья уронил чародей. Впрочем, долго он Ванечку не мучал и продолжил. – На твое счастье, недоразумение разрешилось быстро, да и со всем остальным к лучшему вышло. Он даже расщедрился на то, чтобы в ответ на непонимающий взгляд царевича, объяснить: - Марье ни в уме, ни в искусстве не откажешь. Чем дольше бы я тянул, тем больше бы она в свою защиту навертела. Больше возни, больше сил, больше времени… А так – кончено, и с плеч долой заботу. Хорошо, что Иван сидел! - То есть как «кончено»?! – он уставился на небрежно отброшенную узкой рукой салфетку. Кощей тихонько рассмеялся, глядя на его ошарашенное лицо. - Ванечка, а чем ты думаешь, я занимался с момента нашего расставания? Нет теперь царства Марьи Моревны. Под землю ушло, водой следы смыты… Чародей уже откровенно насмехался, с нескрываемым удовольствием рассматривая застывшего в потрясении парня: - Что, Ваня, боязно стало? – вкрадчиво протянул он. Однако если где-то в глубине души Кощей и надеялся, что теперь-то, убедившись воочию в его губительной мощи и услышав о результате карательной акции, странный царевич наконец опомнится, одумается, в память придет и с воплями ужаса отшатнется от страшного темного колдуна, - то ему пришлось сильно разочароваться! Иван наконец поднял на него глаза и бледно улыбнулся: - Отчего же! Неожиданно просто. Хотя нет, не в том смысле. Вы в своем праве поступили!!! Я, видимо, не так это представлял, и только… Он вдруг рассмеялся тоже, отчаянно тряхнув кудрями и, собравшись, выпалил торопливо, будто боялся, что его кто остановит: - Нет! Я вообще не задумывался, как вы с Моревной поступите... не могу объяснить! Я, вроде как, ожидал, что вы с ней более привычным, понятным образом воевать соберетесь, ничего иного… В этот момент Ивана действительно волновало только, что Кощей может подумать о нем еще более скверно. И уж совсем не беспокоило то, что он окончательно про себя осознал: что он испытывает лишь облегчение от того, что Кощей расправился со своей противницей, и никаких угроз ожидать больше не стоит. Что его от этой новости нигде и ни что не коробит: он хоть и смирный в душе человек, но сам бы охотно помог, потому что за такое убивать мало! Потому что у него до сих пор то, с чем пришлось столкнуться, - в мозгу не укладывается. Видать, навечно в памяти отпечаталось… Потому что это он, Кощей, на которого Ваня смотреть не может без замирания сердца, там мучился. И да, невмоготу уже больше чувствовать себя виноватым перед ним за это проклятое родство! Не поделаешь с этим ничего… А пожелай сейчас Кощей и ему всю кровь выпустить, - Иван согласился бы с радостью! Только бы не ровнял тот его и дальше по… по этой мерзости! Ему-то самому – теперь легче ли хоть немного дышится?.. Судя по всему, не шибко: - Ваня, - Кощей вернулся в свое прежнее задумчивое и не очень-то веселое настроение, - сколько бы я в подземелье не провел, - я не сошел с ума настолько, чтобы воевать с женщиной. Озадаченный Иван моргнул от неожиданности: - Но вы же… - Я же, - передразнил его чародей, - не сказал, что я там бойню учинил. Я сказал, что нет больше царства. Здесь и сейчас нет. И не будет больше. Время и пространство, знаешь ли, такие интересные величины… Вот тут Ване стало слегка не по себе, когда он вник в смысл постигнувшей королевну-ворожею кары. Как там Яга говорила, - Кощей границы держит? Вот он ее за некие границы и вышвырнул, да взамен еще и новые поставил. Заточил в отместку за собственное заключение. - Под землю ушло… - Правильно, - спокойно подтвердил чародей. - А она оттуда не выберется? – уточнил оторопевший от подобной, довольно-таки изощренной мести Иван. - Нет, - равнодушно отмахнулся Кощей. – Ну если ты, конечно, не решишь заняться очередным освобождением или Серый еще какого Иванушку не притащит… Правда, для того все-равно сначала меня убить придется, а я, видишь какая закавыка, не убиваемый! Мужчина ядовито улыбнулся на последнем слове, наблюдая за растерянным парнем напротив. Того ажно передернуло от высказанного предложения, но спохватился он быстро, нахмурился и спросил опять не то, что колдун мог бы предположить: - А зачем Серому кого-то приводить? У нее же муж есть, Иван-царевич как раз. Иван бросил на мужчину виноватый взгляд, - лишний раз напоминать про дядюшку не то что не доставляло никакого удовольствия, аж во рту гадкий привкус почудился! Однако Кощей лишь укоризненно выгнул бровь. - Нет, само собой, Серый с ним дела иметь не станет… - согласно хмыкнул Ваня. - Не в том суть, - на этот раз мягко прервал его чародей. – Подумай сам, Ванечка, неужто не догадываешься, почему мне несколько раз пришлось уточнять Моревне, которого Ивана я имею ввиду? Не только потому, что Иванов много и царевичей среди них хватает. Улыбнулся, видя как выразительное лицо молодого человека озаряет догадка. - Именно, Ваня. Как только я про мужа упомянул, ясно стало, что на тот момент не было у прекрасной королевны уже никакого мужа. И дядюшки у тебя тоже больше нету. - По правде, туда ему и дорога… Но как же так? Новость собой ошеломляла, однако переживать Ивану было не о чем. Он бы и раньше не удивился и прекрасно понял, если бы Кощей того Ивана собственными руками разорвал, а уж после того, что узнал! Только выходит, что мстить ему оказалось некому... - А вот так, Ванечка, - мужчина поднялся и отвернулся. - Марья женщина суровая и весьма оригинальная. Ошибок и промахов не прощает, кроме как себе своих. Спасибо ей что ли стоило сказать? Все же собственноручно избавила меня от необходимости не самой приятной встречи… Иван молчал в неловкости: что на такое скажешь! Тем более, что последние слова явно не ему предназначались, и чародей говорил сам с собой. Горькие мысли вслух вырвались, бывает. Тем временем, Кощей взял себя в руки и несколько отстраненным тоном закончил: - Так что теперь у меня остался лишь один нерешенный вопрос. Что же мне с тобой делать, царевич? Иван тоже поднялся: - Все, что хотите, - уверенно и твердо ответил он. Кощей тихо засмеялся и прежде чем уйти, непонятно бросил со вздохом: - Да мало ли чего я хочу, Ванечка… *** Да уж, мало ли чего кому хочется! А тем более, если человек и сам не знает, чего хочет, а точнее – если ничего уже не хочется… И уж точно не любовных похождений и эротических свершений! Мужчина утомленно потер лоб и невольно поморщился, раздеваясь: плечо тянуло и дергало. Что бы он там не говорил, но распорол его все-таки серьезно, да к тому же затылок весь вечер назойливо ныл, поэтому чародей не стал ложиться и устроился в кресле, с удовольствием вдыхая прохладный воздух из окна. Он чуть прикрыл веки, наслаждаясь живой тишиной ночи, наполненной шелестом, шорохами, голосами всевозможных ночных обитателей, занятых своими немудрящими заботами. Рассуждения текли расслабленно и неторопливо, то и дело возвращаясь к свалившемуся на голову «компаньону». Что бы там о себе царевич Ваня не надумал, - а у него и мыслей читать не требовалось, все сразу на лице написано, - Кощей все же пребывал в достаточно здравом рассудке, чтобы не путать одного человека с другим! Да и не так уж похожи два Ивана! Да, внешность можно сказать одного типа, оба блондины, глаза синие… Так это относится к доброй половине их земляков, и что ж теперь, - всех под корень изводить, дабы ненароком не травмировать свою тонкую душевную организацию лишним напоминанием о бывшем любовнике? Если уж быть совсем пристрастным, то Ванечка даже посимпатичней будет. Не в том смысле, что ярче и смазливее, нет, скорее в том, что черты у него мягче, на глаз приятнее, без этакой нарочитой брутальности. Мышцы, где надо, имеются, но сложением потоньше, более гибкий, в массивного «бычка» ему и с возрастом не превратиться, движения, манеры в обращении – другие… А главное отличие – ни грана самолюбования не заметно. Так что, кроме имени, пожалуй, и нет между ними ничего общего, а родство… Что родство? Родственников не выбирают. Ванечка и сам не больно-то счастлив такому обстоятельству, иначе не бросился бы спасать абы кого. Совсем уж глупо ставить в укор кровь, а больше царевич перед ним ничем не провинился… Наоборот, куда уж пуще-то вообразить свершение, чем его лечебные старания! И смотрит как на икону… Где уж тут его в непристойных поползновениях подозревать, коли поцеловать робеет даже в «последний час»! Забавный… Надо же! Волнуется, переживает, беспокоится, сочувствует… Это-то и бесило, кроме самой ситуации, в которую Иван их обоих невольно поставил, а ведь несмотря на все вышеперечисленное, - менее щекотливой она от этого не становилась. Про «один раз» Кощей так сказал, для острастки. Гостя, ежели что, не возбраняется и взашей за порог вытолкать, если нагличает, так что - это был по сути не ответ на стребованный Долг. Защитить тем более и впрямь можно один раз, а на второй спокойно постоять в сторонке. При этом никакого обещания не нарушишь, Судьбу за нити не дернешь. Зато покровительство со-о-всем другая пляска: крепче только брачные обеты или усыновление какое, кому и судить-то об этом, как не ему. А иначе ответить не вышло бы. Вот уж истинно: простота хуже воровства! Потому как царевич Ванечка избавил его от такой участи, которая куда хуже самой жуткой смерти, та хоть заканчивается… За такое не отказывают, иначе со временем вернется сторицей, а куда уж хлеще, чем то, от чего до сих пор не отошел! И не знаешь, когда все-таки с тем справишься – врать себе крайне неполезно и вообще опасно… Ну да это дело десятое, не все сразу, а собственную боль он давно приучился воспринимать в первую очередь в прикладном, диагностическом ключе. Так вот, взамен попросил царевич не чего-либо, а четко и конкретно - «не гнать его и позволить остаться с собой». Конечно, «остаться» можно по-разному! Кощей и попытался свести возможные последствия к минимуму, а получилось, что загнал себя в еще большую кабалу. С покровительством не шутят. Получается, что он за Ваню перед всем миром поручился и с этого момента в ответе даже если тот на край света убежит… Тогда это казалось выходом, - мальчик все же неплохой, себя показал так, что и придраться не к чему. Да и не мальчик уже, взрослый ладный парень со светлой головой на плечах: сумел же поладить даже с каргой. Сам Кощей, - по вполне понятным причинам разного приложения Сил, - держал с ней вооруженный нейтралитет, как с тем же Волком. Даже анекдоты про бесконечных царевичей-королевичей уважал, посильно разделял увеселительное бремя. Однако, байки-байками, но как оказалось, сватом к какой девице-душе в случае с Ваней ему выступить уж точно не придется – выбрал себе тот другую зазнобу… Впору посмеяться над такой оказией, если б умел еще! Мужчина устало фыркнул наедине с собой и почел за благо перебраться в постель: на случай если все же получится нормально уснуть. "Ваня-Ванечка... Вот же дурачок! Ведь и сам будет мучится и ему покоя не даст..." Как бы не убеждал и не настраивал себя Кощей, все-таки кое в чем Иван был прав: его присутствие само по себе стоило мужчине изрядных нервов. И без того немало усилий уходило, чтобы держать себя в руках и справляться, как-то контролировать и потихоньку компенсировать последствия пережитого заключения – даже самая мощная магия и выдающиеся лекарские достижения не всесильны, ничто не способно запросто и в одночасье исцелить разум, а тем более душу. И тут уже совершенно не имело значения, даже окажись Ваня жгучим брюнетом с другой стороны земли, ведь при этом он все равно остался бы напоминанием. О полной беспомощности. Об абсолюте безнадежности. О неизбывном ужасе и боли, доводящих до пределов, за которыми теряют смысл не только любая выдержка, но само существование. О слабости. О собственной непроходимой глупости, за которую поплатился так страшно… Он и задумываться-то об этом боялся себе позволить, а направленные на него обеспокоенные и удрученные взгляды молодого человека идеально ложились в строку, отодвигая признательность на задний план и мгновенно выбешивая до исступления. Да, возможно это было нечестно и неправильно, но они вызывали отнюдь не естественную благодарность за заботу, а с непередаваемой остротой заставляли снова и снова чувствовать себя уязвимым, униженным… сломленным. На таком фоне наивная влюбленность вызывала лишь глухое раздражение и досаду. Правда, будем честными, пару раз он ловил себя на желании буквально вбить ее паршивцу в глотку, - и вот от этого становилось уже действительно жутко. От того, насколько крохотный шаг отделял от катастрофы. В бездну возможные угрызения совести и последствия нарушенного слова! Все гораздо более прозаично: чародей прекрасно отдавал себе отчет, что достаточно сорваться один раз, и в следующий остановиться станет практически невозможно. Окончательно же утратить остатки воли, а значит, себя самого, - было откровенно страшно. Вот Кощей и внушал себе насколько можно старательно, что ничего дурного в происходящем нет, что царевич совсем не обуза и не помеха, ведь он даже нравится ему за свои качества, все же прочее – не более чем наносное... Как муторный, не самый приличный недуг, от которого просто надо долго и упорно лечится, чтобы не случалось хлопот и конфузов в неподходящий момент. Поэтому он довольно жестко и категорично пресек очередные Ванины извинения и вялые поползновения удалиться с глаз долой, дабы приучить себя видеть в нем прежде всего просто парня, - честного, открытого, отзывчивого, - а не отражение своих кошмаров. Примерно так же, как после серьезного перелома приходится заново заставлять работать мускулы: нелегко, неприятно, а куда деваться если не хочешь остаться калекой… По счастью, зацикливаться на всяческих – своих ли, чужих, - страданиях было некогда. Кощей заявил о своем возвращении весьма и весьма феерично, теперь следовало не упускать момент. Требовалось не просто проверить состояние границ, обновить, а то и усилить те чары, которые зависели от него, но и напомнить некоторым персонам кто здесь кто. Как говорится, во избежание. Уж очень не хотелось сразу же ввязываться в очередное разбирательство, например, с Финистом или еще каким умником, который решит, что выдумка Моревны, на которую попался Кощей, это очень забавно, и самое время продолжить ее начинание.