Тот, кто в пятнадцать лет убежал из дома Вряд ли поймёт того, кто учился в спецшколе Тот, у кого есть хороший жизненный план Вряд ли будет думать о чём-то другом
Саша просыпается, и ещё около десяти минут лежит в кровати. Он прекрасно знает, что Рома встал пораньше, чтобы приготовить для них завтрак. Дризен чувствует приятный аромат сырников, которые у него просто никогда не получаются, и медленно встает с постели. Цепляется за самую первую футболку, надевая её, даже не поправляет хаос на голове и медленно направляется к кухне, желая понаблюдать за парнем. Барабанщик встаёт в дверном проёме, тихо-тихо наблюдая за любовью своей жизни. Рома переворачивает всё-таки немного подгоревший сырник, тихо ругнувшись, но продолжает напевать песню и даже немного пританцовывать. Саша счастливо улыбается, думая о том, что это точно его влияние, склоняет голову вбок и влюблённо пялится.Мы пьём чай в старых квартирах Ждём лета в старых квартирах В старых квартирах, где есть свет
— Веселишься? — голос Саши хриплый после сна, он ещё ниже, чем обычно. Рома, как обычно, чуть дергается от неожиданности, поворачивается на любимого, смеётся, делая пару шагов на узкой кухне и обвивая любимую шею. — Ага. Доброе утро, — Рома смеётся, оставляя чмок на пухлых, обкусанных им самим же губах, и смотрит в глаза, — Ты снова обрушил мои планы с сюрпризом, проснувшись раньше. Не стыдно? — Ты же прекрасно знаешь, что ни капли. Ты такой очаровательный, когда танцуешь, и поёшь так тихо-тихо… Изящный такой, аккуратный, просто нереальный, словно с неба свалившийся… — Саааш, перестань меня смущать. — Ты самый красивый человек, которого я знаю. Опять Рома смущённо улыбается, качает головой и целует снова. Теперь поцелуй глубже и дольше — к пирсингу на языке Рома почти привык, но его колени все ещё подкашиваются от того, как это приятно чувствуется. Саша обнимает за талию, Рома — за шею, и это их типичное утро. — Малыш, я пойду умоюсь, а то сырники сейчас превратятся в угольки, если мы продолжим. Рома смеётся, целует в щечку напоследок и послушно отстраняется. Саша уходит, а Айзерманс выкладывает сырники на две тарелки, достаёт из холодильника варенье и сгущёнку, заваривает чай и расставляет всё на столе. Позавтракают на кухне, раз Дризен уже проснулся, потому что обычно еда на кровати заканчивается тем, что кто-нибудь обязательно что-то уронит, или они и вовсе не поедят, вместо этого выбрав губы друг друга. Так уже было. Саша возвращается, видя накрытый стол. Смеётся от того, как его любимый постарался. Где-то сердечки, конечно, пусть и не идеальные, но это все равно заставляет Сашу слишком широко улыбаться и восторгаться Ромой. Дарит ему ещё один поцелуй, глубокий и долгий. Ведь они не целовались целых пять минут, это непозволительно долго. Садятся напротив, начинают завтракать. Рома рассказывает, что ему приснилась какая-то космическая экспедиция, и он ел борщ из тюбиков. Он выглядит, как ребёнок, рассказывающий о недавно посмотренном мультфильме — глаза сияют, улыбка широкая-широкая… «он такой, чёрт возьми, красивый». Но Дризен прекрасно помнит, что у него был за план, и, дослушав кудрявого, приступает к его выполнению. — Ты не хочешь куда-нибудь выбраться? — Например? Ты про то, что у нас сосиски закончились? Да, сходим ближе к вечеру, ужин сегодня на тебе. — Нет-нет, Ромашка… я о том, чтобы мы куда-нибудь съездили. Рома молча жуёт, смотрит на своего парня. Он облизывает губы и делает глоток чая, не отводя взгляд. — Ну… это было бы интересным опытом. Только у меня не совсем много денег, и я не уверен, что- — Малыш, ты прекрасно знаешь, что деньги — это самое низшее из того, что может нам помешать. Я всегда готов за тебя заплатить. Ты думаешь, я почему так часто опять выступаю? — Дризен усмехается, поиграв бровями и подмигнув. Всё, блин, планирует. Рома смущается и облизывает губы. Ну за что он такой? — Ты согласен поехать в Ленинград? Хотя бы на пять дней. Погуляем там, пофотографируем, я где-нибудь сыграю. Меня звали. — Сашенька… с тобой я готов ехать куда угодно. Саша довольно улыбается. Первый пункт плана уже выполнен, осталось лишь купить билеты на поезд, собраться и предупредить тётю, которая туда переехала вместе с мужем. Удобно, ибо им выделят квартиру, в которой сейчас никто не живёт, и они будут наедине. Доедает вкуснейший завтрак, выпивает почти всю кружку чая залпом и, счастливый от скорого путешествия, подрывается со стула, притянув Рому к себе. Опять танцует, по-дурацки, но так по-домашнему. Александер такой родной для Айзерманса, такой любимый, хотя они живут друг с другом совсем недавно. Целуются вновь, прижавшись друг к другу, словно боясь, что всё это в один момент вот-вот испарится. Саша снова закуривает, танцуя с сигаретой в губах и Ромой в объятиях, и это всё кажется слишком правильным. По-другому, наверное, быть и не может.Все говорят, что мы вместе Все говорят, но немногие знают, в каком А из наших труб идёт необычный дым…