«Я буду есть то, что захочу, и выглядеть так, как мне нравится, и смеяться так громко, как посчитаю нужным». Marya Hornbacher, 'Wasted'
***
Это всё равно, что лишиться девственности на приёме у гинеколога ещё до первого секса. Она думала, что смогла сбежать из тюрьмы, построенной Лексом специально для неё. Понадобилось некоторое время (несомненно, больше, чем было необходимо), и она догадалась: её отпустили, чтобы иметь возможность понаблюдать за ней в естественной среде обитания. Хлоя помнит бесконечные иглы, помнит, как её накачивали наркотой, помнит, как сдалась и перестала сопротивляться, потому что раз за разом терпела поражение. Помнит многочисленные переливания крови для её «подготовки» к дальнейшим экспериментам. Если она и умерла в какой-то момент, то не заметила этого. Однако, сейчас она жива. Или вроде того: некоторые её клетки под микроскопом показывают занимательные результаты. Хлое даже кажется, будто её в чём-то обманули и не дали прочувствовать всю остроту впечатлений. Серьёзно: если вас собрались превращать в бессмертное создание ночи против вашей воли, то разве вы не заслуживаете укус в шею под напряженную и таинственную музыку от коварного, сексуального обольстителя, оказывающегося жутким кровопийцей? Хлоя же не удостоилась даже нормального, рядового ужастика. Голод не был её единственным обитателем. Брейниак, метео-способность (пусть и неактивная), а теперь и поглощающие её ярость и нужда. Сколько раз её человеческую сущность будут насильственно извращать? И если вносить её в картотеку сверхъестественных монстров, то с чего начать? Возможно, обратиться за помощью к её друзьям было бы разумным решением. Но что-то останавливает. Хлоя сама проводит исследование, и пока что ничего не указывает, что процесс можно обратить. Вероятно, Эмиль бы помог: ещё вероятней, что он поделился бы своими опасениями с другими, пусть и из лучших побуждений. У друзей сейчас свои заботы. Кларк, к примеру, только что вернулся из русской тюрьмы, заполучил назад свои суперспособности, а затем спас Дайну, ЭйСи и Олли из заточения после того, как Хлоя непреднамеренно выдала их врагам. И хотя она пытается — пыталась с самого начала — побороть волчий голод, он всё равно ужасающе силён. В основном её жертвы уходят ранеными, спотыкающимися, с затуманенным сознанием, словно под гипнозом (спасибо Брейниаку), что неплохо защищает Хлою от большинства последствий. Но пара из них избежала этого… в том смысле, что избежала вообще навсегда. Прибирать за собой после такого — словно оказаться в кошмаре. Именно так Хлоя обнаружила, что её способность исцеления больше не действуют. Самое время. Если Хлоя не сможет остановиться, то друзья не будут её убивать. Зато они могут посадить её в клетку, или хотя бы попытаются. Она знает, что может натворить голод, подкреплённый силой, которую никто не будет ожидать от миленькой, миниатюрной блондиночки. Испытывать судьбу она не хотела бы. Лучше никогда не видеть, как кто-то из друзей умирает от её руки. Если верить легендам, то где-то должно существовать вампирское гнездо. Другие вампиры могли бы поделиться с ней знаниями, которые пригодились бы. Но Хлое не удаётся их обнаружить, по крайней мере, пока не удаётся. И она сомневается, что стоит пытаться дальше. По её собственному опыту, то подобие вампиров, с которым несколько лет назад она столкнулась в Смолвиле, были совсем другим, гораздо менее «традиционным» видом. Она продолжает пытаться найти для себя ответы. Старается питаться понемногу и почаще, надеясь, что так сможет свести вероятность необратимого несчастного случая к минимуму. Держится подальше от близких, когда начинает чувствовать накатывающую ярость, исступление. Частичное отрицание порой удобно. Иногда Хлоя всё ещё думает, что это не может быть правдой. Она проснётся, и всё окажется лишь сном. Всё ещё ждёт чуда, и это чувство никак не желает проходить. Как её жизнь может быть такой? Это совсем не она, Хлоя родилась не для того, чтобы жить в этом кошмаре. Симптомы сводятся, в основном, к голоду и клыкам. Но не ограничиваются ими. Внезапные, омерзительные всплески неконтролируемой силы, безграничного контроля и власти одолевают её всякий раз, когда она подминает под себя жертву. Будто пустоголовый водитель, едва получивший водительские права, садится за руль болида «Формулы 1». В дополнение к трём перечисленным симптомам идут немного пониженная температура тела и небольшая светочувствительность — не то, чтобы её испепелял солнечный свет, ничего подобного. Но Хлое не нужно, чтобы кто-то сопоставил все факты. Она сама долгое время жила в Смолвиле, а ещё видела достаточно фильмов про вампиров. Изменения происходили постепенно, и поначалу Хлоя ошибочно полагала, что у неё просто посттравматическое стрессовое расстройство. И до того, как она догадалась, Хлоя позволила Джимми плавно и незаметно затянуть её в тиски обязательств. Впрочем, также быстро она и выпуталась. Для него так тоже будет лучше. Он сможет найти себе хорошую, послушную девочку, не особенно обременённую мозгами, которая будет любить и ценить его. Джимми с трудом смирился с её статусом метеоинфицированной; что уж тут говорить о женщине, проявляющей больший интерес к его артериям, нежели к его ширинке. Хотя, если начистоту, и к тому, и к другому интерес у Хлои не такой уж и сильный. Хлоя знает наверняка, что Лекс или Тэсс каким-то образом за ней наблюдают. Маячок? Вполне возможно. Эмиль проводит сканирование и находит даже больше, чем они ожидали: в сетчатке, под кожей и ещё в довольно неожиданном месте (Хлоя боится даже представить, что они собирались наблюдать оттуда). Немножко поработать скальпелем — и они полагают, что избавились от слежки. По крайней мере, изнутри. На что, вашу мать, рассчитывал Лекс? Хлоя записывает все свои предположения и результаты собственного расследования, но почти никуда не продвигается. Эмиль знает о её заключении ровно столько, сколько она считает нужным: Хлоя ограничивает для него доступ к своим файлам, а образцы её генетического материала для исследования «исчезают». Удивительно, но даже в самый разгар голода она оказывается невероятно привередливым едоком. Хлоя полагает, за выбор жертвы в какой-то степени отвечает извращённый инстинкт спаривания: она выискивает тех, кого считает хорошими кандидатами для продолжения рода. Прежде, чем закусить ими. Всё, что она хочет сейчас съесть, она раньше не прочь была бы трахнуть: кого-нибудь несомненно сексуального или чудаковато симпатичного, но всегда привлекательного внешне настолько, чтобы её либидо распознало влечение. Она ни разу не чувствует желания закусить Джимми. Или Кларком, раз на то пошло. И это, кстати, странно. Может, она слишком долго продолжала жить прошлым. Кажется, её родные и близкие от неё в безопасности. О чём Хлоя молилась. Есть вещи, которые она не хотела бы знать о своём подсознании ни при каких обстоятельствах. Но в некоторых случаях её предпочтения озадачивают. Хотя, если она была бы совсем с собой откровенна, то не особенно: ни бородатый продавец в круглосуточном магазине, где она уже пару лет покупает мелочи вроде пакета молока или журналов, и с которым иногда обсуждает инди-группы; ни даже Тэсс Мёрсер. Она хотела было удивиться последнему, но не смогла. Зато это оказалось выгодно; если не для продуктивности, то для разведки. Забавно время от времени натыкаться на Тэсс в «Дэйли Плэнет», когда Хлоя заходит за чем-нибудь к Лоис, и получать в ответ озадаченный, подозрительный взгляд. В тот раз Хлоя чуть поднажала на свою силу убеждения и покормилась всего ничего, чтобы раны быстро зажили, желательно до того, как Тэсс полностью восстановится после затуманенного сознания. Однако, единственной полезной информацией, что вытянула из неё Хлоя, была новая одержимость Лекса возможной угрозой со стороны вампиров и желания её контролировать. О Брейниаке они знали достаточно, чтобы понимать природу способности Хлои переварить и контролировать огромное количество информации. Возможно, с помощью экспериментов они пытались выяснить, как разные способности будут сталкиваться или усиливать друг друга. Тэсс долгое время являлась приспешницей Лекса, а у Лекса перед Хлоей были неоплаченные долги. Когда-нибудь наступит расплата, надеялась Хлоя. Несомненно, наблюдение за ней продолжилось, пусть и не так всеобъемлюще, как они изначально планировали. Но у Хлои были союзники и средства выше их понимания: заметки, папки и планы в её голове, посвящённые только им, выжидающие подходящего момента. Так что полезно было знать, что Тэсс питает слабость к симпатичным, невинным с виду блондинкам, пусть и сосущим кровь. В целом, она старается жить, словно обычная девушка с обычными друзьями, хотя ни то, ни другое не актуально. Ведёт двойную жизнь, и та из неё, что проходит в тени и в тайне, постепенно начинает казаться более настоящей. А затем Хлоя вновь убивает. Разумеется, это несчастный случай. Хлоя предпочитает думать, что у неё пока ещё доброе сердце. Просто между кормёжками прошло слишком много времени, она потеряла контроль над собой, с силой впилась и присосалась к сочащейся красной болью шее случайной бедняжки. Столовый этикет деградировал вместе с её моральными устоями. Хлоя училась оказывать первую помощь, но в этом случае она ничем не сможет помочь. К тому же, они слишком далеко от больниц и без средств передвижения. Она может подражать скорости Кларка, но только на короткие дистанции, недостаточные для того, чтобы добраться вовремя до Метрополиса из одинокого, почти пустынного пригорода. Девушка не жилец, её лучше сразу выбросить на мусорку. Хлоя словно одеревенела, не может пошевелиться, несмотря на бурлящий в ней адреналин. В какую же бессердечную суку она превратилась. Не будет ли проще покончить жизнь самоубийством? Тем не менее, она проводит небольшую разведку местности и выбирает место, где бросить тело. Но против неё выступает Судьба, хотя, возможно, она и вела Хлою к этому моменту. Нечеловеческой силой она поднимает свёрток с почти трупом, готовясь сбросить его в контейнер, как вдруг слышит какой-то звук, рокот. Слишком незаметный для обычных органов чувств, но её — гораздо более чуткие, с каждым днём. Может, этого было бы недостаточно, чтобы передумать, но звук мотора затихает у круглосуточного кафе неподалёку. Для сверхъестественного слуха характерный рык узнаваем: лишь метрополиские скорые используют именно эту модель и именно в этой модификации. Только она и, возможно, какой-нибудь фанатичный механик смогли бы различить их на слух. Значит, всё решено за неё. Хорошо, что больше это не её выбор и не её ответственность. Она быстро разворачивает свой «подарочек» и невинно кричит в темноту: — Мне нужна помощь, кто-нибудь! Первым парамедиком, поспешившем к ней, оказывается он; его напарник чуть задерживается, чтобы связаться по рации с больницей. Хлоя потрясающе разыгрывает трогательную благодарность — идеальная имитация добросердечной и милой девушки, которой она была когда-то. Когда её спрашивают, как она обнаружила истекающую кровью жертву, Хлоя лишь пожимает плечами и показывает зажатую в руке сигаретную пачку. Курить Хлоя начала из-за распространённой теории о том, будто сигареты снижают аппетит. В её случае, правда, пока это оказалось неэффективно. Зато курение оказалось полезным предлогом, чтобы без лишних вопросов шнырять по тёмным, холодным закоулкам по ночам, особенно с учётом строгих ограничений и запретов на курение в Метрополисе. Технически, она знает о физиологии вампиров не больше простого обывателя, даже несмотря на тщательные исследования одной-единственной особи — но эти результаты нельзя считать статистически значимыми, в любом случае. Однако, если она бессмертна, беспокоиться о раке нет смысла. Или наоборот — очень даже большой смысл. Как только она видит его, то сразу хочет, и это желание без сопровождающего его голода не должно быть настолько сильным и непреодолимым. Она наелась, и обычно этого достаточно — Хлоя не заморачивается закусками и сменой блюд. Но ради него она бы сделала исключение. Он довольно быстро производит осмотр девушки, и через несколько минут их уже и след простыл. К тому моменту он успевает узнать её имя, место работы и семейное положение. Хлоя не думает, что он делает всё это осознанно — читать мысли она не умеет, но навыки наблюдения у неё исключительные. Она кожей чувствует его на стольких уровнях: хоть всё его внимание и сосредоточено на этом полутрупе на её совести, но он напряжён, знает, что она рядом, и словно сканирует её, запоминая мельчайшие детали. Он даже не понимает этого, но понимает она. Хлоя не предпринимает ничего и не сопровождает их с девушкой в машину скорой помощи. Она уверена, он сам её отыщет. Так и происходит. Он объявляется в «Исиде», чтобы рассказать о самочувствии девушки: физическое удовлетворительно, психическое — не особенно. С Хлоей уже связывались из полиции — задать пару вопросов, но, в основном, поблагодарить за бдительность и проявленную заботу о члене гражданского общества. Перед тем, как бросить девушку, Хлоя довольно тщательно подчистила на ней все следы, не оставив ничего пригодного для проведения обычных полицейских экспертиз. Она не сильно переживает: геномы ДНК в её слюне изменились настолько, что больше напоминают хищника, нежели человека — она сама проводила исследования, с ужасом и интересом в равной степени. Только гениальный криминалист смог бы сопоставить все данные и прийти к правильному выводу; рядовая лабораторная крыса со стандартным набором процедур ни за что не укажет на Хлою пальцем и не запишет в подозреваемые. Словно сам Дьявол приглядывает за ней, давая своё позволение считать её желания непреложным законом. И, вашу мать, это вселяет в неё панический ужас.***
Когда он приходит, Хлоя стоит на столе, собираясь вкрутить лампочку. Невысокая, миниатюрная, светловолосая, безобидная — она знает, как выглядит со стороны. Она слышит шаги, но продолжает изображать дурочку, подыгрывает ему. Да начнётся игра.