Черный рыцарь

- Мы зря тратим время, - встряхнулся Гай. – Леди Джейн, пожалуйста, соберите свои вещи, мы отправим их сегодня вечером вместе с моим имуществом в Локсли. А сами… Если стража не отыщет шерифа за это время, то вы покинете город завтра, я уеду после того, как сюда прибудет армия принца. - Как пожелаете, - кажется, девушка полностью потеряла интерес к разбойнику и его допросу, сделала еще глоток вина, отставила бокал и покинула зал. Гуд проводил взглядом миледи. - Ну что, избавился от женщины, Гисборн? – скривился он. – Собираешься перейти к избиваниям? Или ты не хотел, чтобы она видела, как ты унижаешься? Так давай, я тебя слушаю! Рыцарь не ответил, у него и вправду было одно намерение – хорошенько пройтись по лицу и костям пленника. - Зачем же сразу руки распускать? – вновь вмешался Ник. – Но миледи и вправду лучше не видеть то, что тут будет. Хочешь узнать, что? Разбойник глянул на него настороженно – подозревал худшее. - Боишься, Гуд? – предположил телохранитель. – Ну правильно боишься. Леди Джейн нужно около получаса, чтобы собрать вещи… Сэр Гай, я думаю, вы успеете получить от другой дамы то, чего давно хотели – и на этот раз даже не беря ее в жены. А после, как знать, может быть, и мне достанется… - Нет! – прорычал Робин. Гисборн мысленно усмехнулся – да, Николя верно все рассчитал: за себя Гуд не боялся, но Мэриан была его болью… - Отчего же нет? – поддержал идею Гай. – Я думаю, мне даже понравится. На самом деле мысль о том, чтобы изнасиловать Мэриан, его совсем не будоражила, как и в тот момент, когда он узнал о ее предательстве, близость с ней вызывала скорее отвращение, однако Гуду об этом знать необязательно. - Чего ты хочешь? – разбойник больше не насмешничал, он почти простонал эти слова. – Я же сказал, что ничего не знаю про отца Лукаса! - Хочу, чтобы ты покопался еще в своей памяти! - Если бы я знал что-то, то сказал бы! – Гуд окончательно позабыл о себялюбии и больше ничего не требовал. – Я не знаю, где он живет! Он ничего не рассказывал о себе! Бывает где угодно, исповедует и наставляет кого угодно, от нищих до королей, от грешников до кающихся сестер! - Сестер? – в помещение вновь вошла Джейн. Гисборн тихо выругался себе под нос: быстро же она собралась, и опять мешает им провести нормальный допрос! Впору заподозрить, что она вовсе и не занималась вещами, ушла, чтобы отвлечься, а после, сообразив, чем могут заняться мужчины, решила вновь вернуться. - И в Кирклейском аббатстве этот отец тоже бывал? – продолжала девушка. – Ты стал бы там его искать? - Ну… может быть… Гуд растерялся, на некоторое время задумался – видимо, до сих пор он толком и не задумывался над вопросом о том, где бы он стал искать шерифа. Рыцарь плюхнулся в ближайшее кресло, сжал подлокотники, не замечая того, что буквально впивается ногтями в дерево: желание пройтись кулаками по всем органам пленника было почти нестерпимым, сдерживало только понимание того, как он напугает Джейн. - Пожалуй, да, - наконец все обдумал Гуд. – Если бы я занялся поисками шерифа, то обратился бы в один из ближайших монастырей, безопаснее всего начать с женского, они могут подсказать что-то о святом отце. - Значит, он все же любитель баллад, - пробормотала девушка. - Вряд ли он укрылся именно там, - не согласился Ник. – Притащить пленника в женскую обитель?.. - Это единственное место, прямо названное в легендах. Ну, если не считать леса и Ноттингема. А раз он не очень распространялся о себе, то вынужден будет выбрать место, которое связано с этими балладами. - И что… вы предлагаете? Гай отметил короткую паузу перед обращением: увлекшись, телохранитель едва не обратился к девушке на «ты». Притворство уже не имело значения, но, возможно, они не хотели выдать себя разбойнику. - Но больше не сделать ни выстрела мне, Стрела с тетивы не помчится. Спущусь я в долину. В обители той Пусть кровь отворит мне сестрица, - вдруг продекламировала Джейн. Гисборн ничего не понял из этих слов, хоть и догадался, что стихи – из какой-то из упомянутых баллад. А вот Николя понял, конечно, уселся за стол, задумчиво подпирая подбородок руками. - Ну, допустим, - произнес он после некоторой паузы, - это заставит Лукаса опешить, даже, может быть, испугаться. А что дальше? Джейн уже обдумывала это, потому что ответила сразу: - А дальше нам нужен «джокер», мне кажется, лучше всего для этого подходит Джак, она вне «сюжета». Ну и, кроме того, нам нужно что-то, что вынудит Робина во всем разочароваться… - В чем же я должен разочароваться? – прервал ее разбойник. – И с чего вы взяли, что я все же стану вам помогать? - Ты уже забыл, Гуд, о чем мы говорили в отсутствие миледи? – немедленно парировал Гисборн. – Так я повторю, что ничего не изменилось, все ваши судьбы – и ее тоже – определяю только я. Бандит промолчал, только сжал крепче зубы. *** Джейн вспомнила строки случайно, она не помнила баллады наизусть, но кое-какие моменты осели в памяти, чтобы вдруг прийти на ум в этот момент. Собственно, из множества сюжетов о Робин Гуде девушка помнила схожие между собой грабежи разных монахов, соревнование лучников, помощь несчастному влюбленному, а также помнила легенду о том, как умер знаменитый разбойник. То же можно было сказать о местах действия. В балладах почти не было названий, многие из них добавились после. Но среди прочих там присутствовал Кирклей, за это девушка и ухватилась. Неизвестный сумасшедший пытался воссоздать балладу, так почему бы им не сделать так, чтобы легенда и вправду начала жить? Однако не просто легенда, а последняя, о смерти Робин Гуда? Лукас просто обязан был испугаться, запаниковать и как-то раскрыться, попытаться исправить… Оставалось придумать детали. Робин Гуд не пойдет просто так в монастырь лечиться, ему нужно разочароваться в жизни или в том, что он делает. Создавать конфликт с крестьянами было уже некогда, прошлая попытка дискредитировать разбойника дала эффект, но очень слабый. Оставалось самое простое – лишение любимой. - Сэр Гай, - обратилась девушка, - нужно объявить на площади Ноттингема, что леди Мэриан умерла… Не знаю, от чего: от болезни, от того, что палач перестарался, от тоски по отцу. - Да что ты несешь?! – возмутился Гуд. - Ну я же не сказала, что она должна умереть, - поморщилась Джейн. – Я сказала, что об этом надо объявить. И, думаю, лучше ее запереть где-то, где ее никто не будет видеть, чтобы какой-нибудь солдат не проболтался. - Хорошо, - согласился рыцарь, но исполнять не торопился, определенно, он ждал пояснений. - Объявление лучше сделать Алану, - продолжала тем временем девушка. – Тогда попутно разнесется еще одна новость – что один из людей Робин Гуда его предал. Как скоро у вас расходятся вести? Лукас наверняка как-то следит за происходящим тут, так что мы можем надеяться, что к вечеру он будет об этом знать. Не так ли? - Да, это возможно, - коротко согласился Гисборн. - Отлично, - кивнула Джейн. – Пока все складывается… С наступлением темноты Алан вновь предаст нас и поможет Робину покинуть замок. - Я не выпущу разбойника из тюрьмы! – отрезал Гай. - Вы вернете его туда после, - успокоила его девушка, но пока не спешила пояснять, как, вместо этого повернулась к Гуду. – Ты отправишься в Кирклей. Там ты скажешь следующее: ты очень устал, ты болен и просишь пустить тебе кровь, чтобы очиститься. - Пустить кровь? Я не собираюсь пускать себе кровь! Если надо попасть в аббатство, есть другие способы… - Мне не надо туда попасть, - прервала его Джейн. И вновь обернулась к рыцарю: - Ах да, вот кому надо будет попасть в Кирклей незаметно, так это Джак. Может быть, стоит ее переодеть в рясу, особенно укрыть лицо. Пройти она может и с Гудом, он может сказать, что встретил ее по пути, это не так и важно. - И к чему все это? – попытался прояснить Гисборн. - К тому, что Джак после откроет ворота вашим солдатам и нам самим, пока Лукас будет придумывать, как ему спасти своего героя. А еще после сможет перевязать своего вожака, подумала Джейн, но вслух об этом говорить не стала, пусть лучше Гай обдумает и поймет, что разбойник, лежащий в келье с открытой веной, не будет досаждать, после его можно будет без труда вернуть в темницу, сопротивления он не окажет. - А он будет спасать Гуда? – кажется, рыцарь и вправду все это оценил и перешел к уточнению деталей. - Не знаю, - честно призналась девушка. – Но это точно должно заставить Лукаса растеряться, возможно, начать делать ошибки. И в любом случае, мы сможем попасть в аббатство и полностью его проверить, а не полагаться на слова монахинь. - Да почему это должно кого-то заинтересовать? – зло выкрикнул Робин, который совершенно ничего не понимал в плане, кроме того, что ему зачем-то надо страдать по погибшей Мэриан и поэтому попытаться убить себя очень медленным способом. – И зачем мне повторять эту чушь?! - Потому что именно так умер Робин Гуд. *** Это был еще один вынужденный шаг, который девушка некоторое время обдумывала за все время этого странного допроса. Но другого выхода не было: чтобы осуществить план, разбойник должен был все делать так, как ему говорили, а этот себялюбивый надменный глупец – из тех, кто уперто будет поступать по-своему, тем самым мешая все планы. Оставалось одно – играть на этом чувстве самолюбия. - Если не вдаваться в некоторые детали, - решила сократить рассказ Джейн, - то я и мой спутник – из будущего. И потому мы знаем о твой жизни, Робин Гуд. Может быть, не очень подробно, но о том, как ты умер, нам известно. - И что же? Я теперь должен пойти и умереть для вас? - Нет. Дело в том, что твои действия и поступки отличаются от известных нам. И в немалой степени – потому что отец Лукас тебя создал. Это он внушил тебе все эти идеи, это он придумал, как тебе жить, он подтолкнул тебя ко всему этому. - Как разница?.. - Он играет тобой. Ты живешь не своей жизнью, ты поступаешь не так, как ты хочешь, а как хочет этот Лукас. Он создал эту легенду, а чтобы управлять ею, дергает тебя за ниточки и пытается управлять шерифом. Сейчас сила на стороне Ноттингема, все разбойники в плену – и потому Лукас похитил Вейзи. Но тот же Лукас убедил принца защитить шерифа, чтобы у тебя не было возможности его убить. - Ты хочешь сказать… мы для него как петухи для боев? - Что-то вроде того, - согласилась со сравнением Джейн. – Он не дает вам жить так, как вы хотите, он всегда будет сталкивать вас. - А он тоже… из будущего? – вряд ли разбойник верил в это до конца, но насторожился, упоминание того, что его судьба известна наперед, несколько пугала его – и девушка отметила, что в нем наконец проявляется что-то из средневекового сознания. - Да, полагаю, что да. И именно поэтому нам нужно его напугать. До сих пор ваши стычки с шерифом отчасти напоминали старые баллады, отчасти нет. Когда же вдруг легенда оживет слово в слово, этот человек запаникует. Он так старался все сделать, чтобы надолго сохранить ваши игры с Вейзи, что должен прийти в отчаяние от того, что все вдруг завершается. Поэтому нам надо, чтобы ты все сделал в точности, как я тебе говорю. *** Робин Гуд молчал долго. С одной стороны, он теперь знал, что есть некий человек, который сделает все, чтобы вызволить его из темницы. С другой же, понимание того, что из него сделали марионетку, всегда противно. Он мог выжидать – но кто знает, что тогда будет с Мэриан? Гисборн больше не казался влюбленным в леди Найтон, от этого чувства не осталось ничего – новая привязанность полностью искоренила старую. И можно ли надеяться, что в нем все же осталось что-то благородное? Да он может ничего и не делать! Он ведь прямо сказал, что просто покинет Ноттингем вместе с гостями, а город предоставят его участи, как и пленников в темнице. И даже если они выберутся из тюрьмы, вокруг крепостных стен будет стоять армия принца, через которую не пройти. Верить в то, что Гисборн в этом соврал, не получалось, Гуд не сомневался, что более всего его враг дорожит собственной шкурой, защищать город ценой собственной жизни он не станет, убежит вместе с этими «предсказателями». Рыцарь не выглядел удивленным новостью о людях из будущего, значит, уже знал об этом. Робин не мог понять, правда это или нет, но, к своему ужасу, понимал, что скорее правда: откуда еще эти люди могли узнать так многое, предугадать его ходы. Может, они как раз знают, что Ноттингему не спастись и относятся к этому спокойно… Хотя нет, они же предлагают найти шерифа, то есть спасти город. - Мне кажется, - вновь попытался торговаться Гуд, - если я и Джак поможем вам, то можем рассчитывать на что-то с вашей стороны. Тем более, что, как вы сказали, этой легенде нужны живыми обе стороны. - Ты не понял? – слабо улыбнулась леди Джейн. – Тебя никогда не существовало! Люди сочиняли легенды о благородном разбойнике, имена и события разнились, даже места событий не совпадали! Ты – выдумка. Но Лукас, переместившись сюда, решил создать тебя и воссоздать баллады. - Да, но я же теперь существую! - Однако в тебе нет нужды, - насмешливо оборвал его Гисборн. – Это Лукасу нужны живыми и ты, и шериф, более – никому. Люди насочиняют о тебе историй, даже когда тебя больше не будет. Робин с досадой молчал, понимая, что это правда. - А что мои люди? – вдруг спросил он. - О чем ты? – не поняла его миледи. - Вы говорите, что отец Лукас делает все, чтобы сохранить шерифа и меня. А что остальные? - Помнится, нам уже доводилось вешать твоих людей, - ответил ему вновь Гисборн. - Не думаю, что он будет беспокоиться о них так, как о тебе, - несколько помедлив, все же ответила леди Джейн. – Как верно заметил сэр Гай, твои люди уже попадали в плен – и ни разу Лукас не пытался вмешаться. Пока ты на свободе, этот человек считает, что спасать или не спасать товарищей – исключительно твое дело. Он и о тебе не беспокоился, пока не были схвачены все твои друзья. Робин вновь помолчал. Ощущение того, что он – марионетка, заполняло его. Но еще больнее жгло, что тот, кто толкнул его в эту игру, ничуть не дорожил его друзьями и не собирался им никак помогать. Торговаться с Гисборном было бесполезно, на этот раз сила была полностью на его стороне. Однако временная свобода могла стать путем к полной. Конечно, после потери крови будет сложно противиться солдатам, но он будет с Джак, может быть, им удастся как-то уйти из аббатства, а после вытащить и всех остальных. Еще было желание разобраться во всем до конца, напрямую спросить отца Лукаса, так ли все то, что Робин сейчас услышал. Хотя он внутренне понимал – правда. Потому что даже искренне веря в то, что он делает, Гуд часто сталкивался с непониманием как своих товарищей, так и с противостоянием от крестьян, некоторые искренне винили его в своих несчастьях. Значит, он – и вправду стал больше выдумкой, чем реальностью. А если так… то ему следует поквитаться с мерзавцем, посчитавшим, что он вправе играть чужими жизнями.