Пепелище

      Ее зовут Дэни, и ей восемнадцать. Она работает официанткой на роликах в придорожной забегаловке и пьет только после захода солнца.              Она любит американские горки и русскую рулетку. Свой первый револьвер тридцать восьмого калибра она украла из отцовской машины и расстреляла весь барабан под ноги новой мачехи. Вместо оплеухи и домашнего ареста отец подарил ей двадцать второй калибр и научил стрелять. Можно было бы сказать, что это ее по-настоящему первый револьвер, но Дэни хранит в памяти тот самый. И перекошенную рожу мачехи.              На шестнадцатилетие отец подарил ей уже ее собственный тридцать восьмой калибр, и с того самого дня она считает патроны.              Дэни любит громкую музыку и кукурузный виски. Пикап своей девушки и быструю езду. А еще стрелять. Дэни стреляет во все, и все ее карманные деньги уходят на патроны. Но больше всего она любит пустые щелчки.              Пустые щелчки пришли в ее жизнь тогда же, когда ее бросил парень, уверяющий, что в его роду было много русских. Он любил водку, старую музыку, и в его комнате стоял граммофон. Его характер точнее всего можно описать словом «взрывной». Однажды он влетел на машине в собственный загородный дом, потому что родители никак не могли решиться начать ремонт. Он всегда решал проблемы радикально и резко, и Дэни после расставания наконец решилась сыграть в игру, которую он так часто навязывал.              Дэни оставила в барабане всего один патрон, раскрутила и приставила к виску. Она не знала, умрет ли, но не оставила прощальной записки. Она не знала, сколько дней пройдет, прежде чем привыкший к пальбе папаша, наконец, заметит, что она притихла. Она думала об этом, пока каменел затекший на недожатом спусковом крючке указательный палец.              Дэни выстрелила себе в голову, но вместо того, чтобы с грохотом размазать мозги по стеллажу с кактусами, всего лишь потеряла сознание. Придя в себя, она дрожащими руками стала ощупывать себя в поисках ран и мокрых штанов, а потом схватилась за револьвер. Откинула барабан — от смерти ее отделяли еще две пустые каморы.              Игра в русскую рулетку стала сопровождать самые тяжелые или сложные моменты жизни Дэни. Она пыталась стрелять не только в себя или именно в голову — мишенью служило все, что имело символ. Визитка доктора, делающего аборты, буклет цветочного магазина, подаренный новой мачехой айфон. Дэни полагалась на каморы каждый раз, когда не могла выбрать, как ей поступить в жизни, какое решение принять и делать что-либо или нет. Она целилась себе в руку, когда держала пакетик кокаина, а в голову, когда собиралась предложить встречаться своей девушке. Первой и единственной.              Когда девушка вынудила рассказать о привычке с рулеткой, и как часто Дэни это делает, она предложила просто сыграть. Она долго распиналась о том, как это меняет навсегда, как перерождает и освобождает. И пожалела сразу же, когда любимая схватилась за револьвер и наставила не на себя, а на саму Дэни.              Смотря в дуло собственного оружия, она вспоминала, как отец строго запрещал выпускать оружие из виду. Он наставлял: ствол всегда должен быть под контролем, и Дэни не должна никому позволять им завладеть. Но она поддалась гордости.              Любимая спрашивала, перерождает ли это. Освободит ли это ее саму и Дэни, если выстрелить. Дэни же, не в силах пошевелить окаменевшими ногами, давала советы о том, как правильно держать оружие и вообще стоять, чтобы попасть туда, куда целишься. Отец точно так же учил ее не бояться оружия. Дэни поняла это по-своему.              Дэни услышала, как задрожал голос любимой, и испугалась уже по-настоящему. Вспомнила, что отец говорил не только об оружии, но и о людях. И тихонько попросила прекратить.              Но любимая зажмурилась, закричала, только сильнее сжав рукоять револьвера, и Дэни закричала вместе с ней. Она, привыкшая к щелчкам и выстрелам, снова вспомнила, что это на самом деле.              Патрон оказался в одной из соседних камор, но пуля, кажется, все-таки прошла через Дэни. Пробила грудную клетку, разорвала в клочья сердце и вылетела сзади. А еще Дэни показалось, что ей попали одновременно с этим и промеж глаз.              Она схватила любимую за руки и перенаправила револьвер уже под ее челюсть. Глаза любимой налились слезами, а Дэни — яростью. И она уже медлить не стала, вдавила палец любимой в спусковой крючок, заставляя снова выстрелить. Переродиться должны были они обе.              И Дэни снова повезло.              Она не знает, сколько еще удачи у нее в запасе, старается вообще не думать об этом, но все-таки пользуется методом щелчков чуточку реже. А вот стреляет вверх — чаще.